Давно подмечено: профессия человека накладывает отпечаток на его характер. Все авиадиспетчеры, с которыми мне довелось общаться в дни их недавней акции протеста, голодовки, при всей разнице возраста и внешнего облика поразили одними и теми же свойствами, которые можно назвать так: выдержанность, спокойная сосредоточенность, несуетность в движениях и мысли. Этими качествами в полной мере наделен и вице-президент Федерации профсоюзов авиадиспетчеров России (ФПАД), председатель Дальневосточной территориальной профсоюзной организации авиадиспетчеров, штаб-квартира которой располагается в Благовещенске, Александр Михолап.

     Моему собеседнику 44 года, большую часть своей жизни, после окончания в 20 лет Рижского училища, он отдал авиадиспетчерской службе и с гордостью сказал, что окончил Рижский институт навигации, изучил английский язык, что у него 1-й класс и все допуски на пульты управления. И мне эта его гордость вполне понятна, она присуща всем действительно высококлассным специалистам, которые не выслугой лет, не дружбой с начальством, а трудом и потом поднимались к вершинам мастерства в своем деле. Дежурства авиадиспетчеров сложны и напряженны, связаны с ответственностью за жизнь людей — вот почему слабых среди них просто нет. Слабые люди быстро уходят, меняя профессию, те же, что остаются, обретают с годами крепчайшую закалку и выдержку.

     Эту выдержку авиадиспетчеры, а также работники радиотехнического обеспечения полетов проявляли последние два года, в которые представляющие их интересы профсоюзы пытались достучаться до руководства государственной службы гражданской авиации с тем, чтобы добиться справедливой оплаты их нелегкого труда. Два года терпели, а потом все-таки взорвались: их акция борьбы в поддержку своих требований — голодовка, прошедшая в конце декабря, стала заметным явлением в общественной жизни России «эры Путина». Активное участие в этой акции приняли и авиадиспетчеры Дальневосточного региона, которые привнесли в нее особую ноту стойкости и принципиальности. Эту особенность позиции своих коллег Александр Михолап объяснил мне тем, что если федеральные власти явно игнорируют интересы населения Дальневосточного региона, то руководители службы гражданской авиации — интересы работников организации.

     — В нашем профсоюзе более 500 работников. Средняя зарплата, 60 процентов которой составляют коэффициенты за отдаленность, северность и т.д., 7 тысяч рублей. А между тем, к примеру, продукты на Дальнем Востоке гораздо дороже московских. Среднего качества колбаса, положим, в Москве — 100 рублей за килограмм, в Благовещенске — 150. Со мной в Москву прилетел один наш диспетчер, который 5 лет не был в столице. Так вот, он бегает по магазинам, приходит в гостиницу с большими круглыми глазами и говорит: «В Москве низкие цены!»

     — В 1973 году мне довелось побывать в ваших местах, и ваши земляки, Александр Константинович, запомнились как полные оптимизма, уверенные в своей силе, способностях люди. Что же с ними произошло?

     — Тогда было совсем другое время, тогда действительно государство заботилось о людях, живущих на отдаленных территориях. Учитывая, с одной стороны, экстремальные условия проживания, а с другой — необходимость привлечения людей к разработке и добыче полезных ископаемых, государственные органы создали целую систему льгот для дальневосточников. Сейчас большая часть этих льгот отменена. И что мы имеем в результате? Отток населения, более миллиона человек уехали с Дальнего Востока. А как не уезжать! К примеру, учителя получают, да еще и с задержками, 3—4 тысячи рублей в месяц. Разве на эти деньги проживешь? Уезжают, а на их место приезжают... китайцы. В Благовещенске их уже примерно 30 тысяч живет.

     — А как вы все-таки приняли решение начать акцию протеста, голодовку?

     — Не сразу! Еще 17 сентября ФПАД предъявила список наших требований Министерству транспорта. Тогда же было принято решение: если министерство нас не услышит, начать акции протеста. Оно не услышало, и мы решили провести 30 ноября однодневную забастовку протеста при выполнении минимума необходимых работ. Сначала она была перенесена московским судом на 30 декабря, а затем и вовсе им запрещена. Впрочем, мы и не надеялись, что нам ее разрешат, — таков у нас Воздушный кодекс.

     В свое время мы пытались доказать, что, лишив нас конституционного права на забастовку, государство не взяло на себя никаких обязательств перед нами, оставив нам лишь один путь — путь переговоров. Ну а что такое переговоры сегодня, мы это увидели, испытали. На протяжении 9 месяцев мы договаривались с госкорпорацией по организации воздушного движения о профессиональном тарифном соглашении (ПТС). Подписали 23 страницы соглашения и 24 страницы протокола разногласий.

     Ранее такое соглашение мы подписывали за месяц. По закону коллективный договор должен быть подписан в течение трех месяцев, а мы ПТС согласовывали 9 месяцев, да так толком и не согласовали. Раз государство не берется защищать наши интересы — значит, мы должны и имеем право защищать их собственными силами. Между тем руководители отрасли, уверенные в том, что мы не сможем себя защитить, стали изымать имеющиеся у нас льготы. Это в первую очередь бесплатные пролеты в отпуск и обратно, надбавка за вредность, составляющая 24% от ставки, которая была введена в советские времена. Надо особенно подчеркнуть, что все эти надбавки, льготы не давались просто так — за них плачено кровью. По следам расследований каждой аварии принимались какие-то решения, вводились льготы, как необходимые меры для предупреждения будущих аварий. Снимая такие льготы, мы движемся в обратную сторону. Если раньше уходили от возможных аварий, то сегодня к ним приближаемся.

     Например, бесплатное питание было введено с тем, чтобы диспетчер был сыт и не думал во время дежурства о еде. Сегодня, когда такая льгота особенно необходима, ее снимают. Не абсурд ли? Авиадиспетчерам отказывают в курортно-санаторном лечении. Раньше раз в два года — обязательная медкомиссия и направление на санаторное лечение. Все это на самом деле мизерные расходы: и обеды ведь не столь дорогие, и санатории свои, дальневосточные, а не швейцарские, к примеру, зато безопасность полетов обеспечивалась на самом высоком уровне. Что, об этом голова должна болеть у профсоюза, а госчиновников безопасность полетов не волнует?

     На нашем предприятии, Благовещенском филиале ГУДП «Аэронавигация Дальнего Востока», коллективный договор был подписан летом 2002 года. В нем прописаны более-менее нормальные льготы. Но все же администрация всячески стремилась изъять эти льготы, и только потому, что профсоюз и коллектив в целом выступили единым фронтом, мы сумели эти свои льготы, свои права отстоять. И тем не менее с июня, как мы считаем, имеет место 14-процентное недофинансирование заработной платы. Вот почему наши специалисты с каждым месяцем все более настойчиво спрашивали: «Сколько можно терпеть?» Когда руководство ФПАД 22 декабря сообщило мне о вхождении в акцию протеста, я в тот же день начал голодовку, которую поддержали мои коллеги в большинстве диспетчерских центров, отказались только диспетчеры Хабаровска.

     Сегодня, когда мы заставили руководство Госкорпорации по ОВД сесть за стол серьезных переговоров с нами, когда мы добились их согласия на повышение нашей зарплаты, тем, кто отсиживался в теньке, в сторонке, есть о чем подумать и сделать кое-какие выводы! Да, я сам не всем доволен в достигнутом соглашении, но сделан первый шаг, и он не будет последним.

     — Теперь у вас, как у освобожденного профсоюзного работника, прибавится забот или уменьшится?

     — Забот, может, и не убавится, а от основной деятельности, обязанностей авиадиспетчера, меня никто не освобождал. Работаем на общественных началах не за оклад, не за страх, а за совесть и на совесть!

Беседу вел
Валентин СИМОНИН.

---

     P.S. А как на голодовку авиадиспетчеров реагировали депутаты Государственной думы?

     Депутаты от КПРФ, Агропромышленной депутатской группы — Коломейцев Н.В., Решульский С.Н., Романов В.С., Шульга А.В., Никифоренко Ю.В. на последних пленарных заседаниях 2002 года, 24 и 25 декабря, пытались помочь конструктивному разрешению конфликтной ситуации. Так, Коломейцев Н.В. предлагал пригласить на «правительственный час» Нерадько А.В. (первый заместитель министра транспорта РФ, курирующий авиацию) с объяснениями, «почему нагнетается ситуация, которая может привести к остановке всего авиационного движения в стране».

     Решульский С.Н. потребовал от Комиссии по трудовым спорам (ее от ОВР возглавляет Андрей Исаев, он же заместитель председателя ФНПР) объяснить, почему не выполняется протокольное поручение разобраться в возникшей проблеме и доложить Думе.

     Исаев путано объяснил, что-де дали протокольное поручение еще и другому комитету и что они получили его заключение поздно, и что срок исполнения поручения продлен. То есть имела место явная затяжка с исполнением поручения. И это в тот момент, когда авиадиспетчеры находились в голодовке, некоторым уже оказывалась медицинская помощь.

     Затем, взяв еще раз слово, Андрей Исаев заявил протест Решульскому и Коломейцеву, потребовав, чтобы Комиссия по этике и Комитет по регламенту разобрали заявления «господ Решульского и Коломейцева».

     Вот так ФНПР защищает интересы работников наемного труда.

     Действительно, сытый голодного не разумеет.

Анатолий ЧЕКИС,
депутат Госдумы.