Мы уходили — бой еще гремел...
В душе гремел, не наяву — на перевале,
Где мы еще вчера друзей теряли
И раскаленный ствол углем алел.
Мы уходили — рваная броня
Еще сочилась кровью неотмытой,
И неотмщен был наш комбат убитый —
На связь, хрипя, он вызывал меня,
И там, среди ощеренных камней,
Избитым телом батальон метался,
Он жить хотел, он каждой жилкой рвался,
Когтями траков скреб, свинцом плевался,
Но знал: не смерть — безвременье страшней!
А вечером колонна, как змея,
Лениво харкая солярочной отрыжкой,
Спускалась вниз: то круто, то не слишком,
Вилась в песке за нею колея.
«Двухсотых» и «трехсотых» отгрузив,
Привычною стальной пружиной свилась,
Чтоб снова та с рассветом распрямилась,
Машины-звенья в пыль дорог вонзив.
Вставало солнце над зубцами гор.
Афганскую перелистнув страницу,
Мы сердца оставляли там частицу,
Хоть русским воздухом уже
Дышал мотор.