Я на всю жизнь запомнил этот день — 5 марта 1953 года. Умер Сталин. Так недалеко была война, в которой мы выстояли и победили. Одержали Великую Победу с его именем на устах. Не могли сдержать слез солдаты Великой Отечественной — их тогда еще не называли ветеранами. Плакали старики, женщины и мы — дети войны. Дети спасенного поколения. Нам было тогда 15—20 лет. Впервые мы познали, что такое народная скорбь. Запомнили колокольный звон — медленный и тоскливый. Тревожно было на душе.

Пролог

     Все, что скажу ниже,— плод моих размышлений через пятьдесят лет после ухода из жизни Иосифа Виссарионовича Сталина.

     Сталин... Вот уже полвека о нем пишут и говорят непрерывно в России и далеко за ее пределами. Одни — с восхищением, другие — с ненавистью. Почему именно он — Сталин — и его эпоха оказались в эпицентре антикоммунистического, антисоветского и, как потом выяснилось, антирусского (русофобского) урагана в годы «перестроечного» раскола народного сознания, разлома великой державы?! Случилось это потому (в том мое убеждение), что именно тогда под разбойным плащом «общечеловеческих ценностей», «социализма с человеческим лицом» решался главный вопрос многонационального Отечества — русский вопрос. Решался в пользу безродного космополитизма, в ущерб традиционного — национального развития России. Решался так, чтобы он, этот вопрос, никогда не возникал: был бы похоронен под могильной плитой космополитизма, что сегодня предстал пред нами в обличье глобализма по-американски.

     Сталин ненавистен всем ненавистникам России. Все они — одного поля ягоды, что интернационалисты, ведущие свою родословную от Троцкого, что американствующие глобалисты. Он ненавистен им тем, что решал и как решил русский вопрос. Прежде всего он решил его как вопрос мировой геополитики, превратив Советский Союз в гаранта мира во всем мире. Решил его в единстве социализма, советского (изначально русского) патриотизма и общечеловеческого интернационализма.

     Сталин решил русский вопрос, когда над человечеством нависла чума фашизма, родившегося из чрева международного империализма, существующего и поныне в ипостасях масонства и сионизма (две стороны одной медали). Фашиствующий национализм — одна из их разновидностей.

     Сталин решил русский вопрос как вопрос многонациональной России: «Союз нерушимый республик свободных сплотила навеки Великая Русь...»

     Русский народ был восстановлен в правах народа государствообразующего, народа-объединителя, ибо никогда он не был народом-господином: многие века исполнял нелегкую жертвенную миссию обеспечения общенациональной безопасности. В условиях социализма к тому же еще и миссию обеспечения материального и культурного (национально самобытного) развития всех народов и наций, добровольно объединившихся в границах союзного централизованного государства.

     При Сталине и после него, вплоть до начала 90-х годов, многонациональная Россия являла собой прообраз будущего человечества — дружбу народов в качестве единства национального многообразия. Единства исторической судьбы более ста народов с великим русским народом. Оно, это единство, и лежит в основе русского вопроса. Аналога тому не было и нет в мировой истории. Никто так глубоко не проник в суть данной истины, как Сталин.

     Для международного империализма (космополитизированных транснациональных монополий, говоря современным языком) всегда остается целью — передел мира во имя утверждения господства над ним. Камнем преткновения для достижения данной цели стала Советская Россия. И не только потому, что она явилась родиной социализма. Но и потому еще, и, может быть, прежде всего потому, что сохранила себя единой, неделимой монолитной державой. Великой державой, неподвластной мировым разрушительным силам. В том несомненная историческая заслуга Сталина. Поэтому был учинен пожар антисталинизма в годы безмозглой горбачевской перестройки. Поджигатели не дают ему угаснуть ни на один день.

     ...1937 г. — репрессии. Пора сказать о них, освободившись от насаждаемого долгие годы мифа о сталинских репрессиях. Любое государство, находясь во враждебном окружении, имея «пятую колонну» в правящей партии и госаппарате (что было и в СССР), обязано принимать самые жесткие меры для защиты национальной безопасности. Троцкисты и бухаринцы по факту своей политической борьбы внутри партии представляли реальную угрозу национально-государственным интересам страны. Оставлять их безнаказанными, когда решалась судьба социалистического Отечества, было для него смерти подобно.

     Противостояние Сталина и Троцкого, безусловно, имело личностную окраску, но по сути оно являлось противостоянием сил, избравших путь русского социализма через укрепление державности, коллективного бытия и социальной справедливости для всех, и сил, сталкивающих Россию на путь космополитического (под прикрытием пролетарского) интернационализма. Троцким нашему Отечеству предназначалась роль жертвы в химерической перманентной революции.

     Сталинский социализм в отдельно взятой стране отвечал великой традиции России — опора на внутренние силы, на творчество, самоорганизацию и самопожертвование русского и иных народов перед неотвратимостью общей беды — войны. Все — индустриализация, коллективизация (революция сверху — революция не без жестокости) — далось ценой невероятного напряжения великого народа. Было в том напряжении и невиданное в истории воодушевление и терпение, и горечь от поломанных судеб людских. Врагов народа, не мнимых, а действительных, хватало. Увы, были и невинно пострадавшие, большинство из которых враги же и подвели под пулю.

     Но возрождалось национальное сознание русского народа. В нем была вера в Сталина. Почему? О том наша речь впереди.

От русского к советскому

     О Сталине исчерпывающе сказано как о великой личности ХХ века. Причем сказано его постоянными и умными политическими противниками — врагами Советской власти (Уинстон Черчилль, Франклин Рузвельт, Шарль де Голль). Ими отмечена не только его несокрушимая воля, но и универсальность его государственного ума.

     У.Черчилль писал в своих мемуарах о первой встрече со Сталиным в августе 1942 года, когда он изложил «русскому диктатору» тайный план операции «Торч» (наступление англичан в Северной Африке): он, Сталин, «полностью овладел проблемой, которая до этого была новой для него. Очень немногие из живущих людей могли бы в несколько минут понять соображения, над которыми мы так настойчиво бились на протяжении ряда месяцев. Он все это оценил молниеносно».

     Об энциклопедичности знаний Сталина писал английский аристократ, известный публицист Чарльз Спенсер Сноу, особо отметивший его познания в области художественной литературы.

     В мемуарах выдающихся военачальников (маршалов Победы — Жукова, Василевского, Рокоссовского) выделяется стратегический полководческий ум Верховного главнокомандующего, его знания, поражавшие высокопрофессиональных специалистов в различных видах вооружения — авиация, артиллерия, флот, моторизированная система армии.

     Выведение на мировой уровень советской фундаментальной и отраслевой наук в период индустриализации — историческая заслуга Сталина, оспаривать которую могут только патологические антикоммунисты и русофобы. Немало уже написано и о его выдающейся роли в становлении великой советской культуры.

     Но до сих пор остается неисследованным вопрос о решающей роли Сталина в создании системы обучения и воспитания юношества и молодежи, подрастающего нового поколения, что родилось в двадцатых годах ХХ века и покрыло себя неувядаемой славой в году сорок пятом. Зое Космодемьянской в 1941 году исполнилось 18 лет, Александру Матросову — 17, Сергею Тюленину — 15...

     В 30-е годы, когда «пятая колонна» в партии и государстве была выявлена и разгромлена, произошел коренной поворот в сторону восстановления традиционных основ русской системы обучения и воспитания. Именно в эти годы принимаются постановления Совнаркома и ЦК ВКП(б), определившие судьбу советской школы: «О начальной средней школе» (1931), «Об учебных программах и режиме в начальной средней школе» (1932), «Об организации учебной работы и внутреннем распорядке в начальной, неполной средней и средней школе» (1935), «О педологических извращениях в системе Наркомпросов» (1936).

     Перечисление этих документов современному молодому (и не только молодому) читателю может показаться делом скучным. «Это ли не бюрократия в системе обучения и воспитания?!» — скажет он. Скажет, не зная, в каком положении находилось обучение и воспитание подрастающих поколений в двадцатые годы.

     В 20-е годы в советской школе получила преобладание американская система обучения. Система сугубо прагматичная, предполагающая раннюю профессионализацию при скудости общей культуры (знания, только необходимые для овладения конкретной профессией,— не больше). Урок как форма обучения отменен. Отменено и преподавание по учебным предметам. Преподавали по проектам типа «поможем заводу выполнить промфинплан». Стандартных учебников не было. Как не было учебных программ, предусматривающих формирование у учащихся системы знаний, лежащих в основе общего образования. Последнее по сути дела отсутствовало.

     Нетрудно догадаться, к чему вела утилитарная профессиональная подготовка. Прежде всего к ограниченности умственного развития. И, стало быть, развития духовного, нравственного.

     Названные выше постановления Совнаркома и ЦК ВКП(б) вернули советскую школу к традиционной для России системе обучения, формированию основ научных знаний. К полноценному умственному воспитанию, характерному для русской школы. В этих документах подвергались критике и педологические извращения, рецепты индивидуалистического воспитания, восстанавливалась роль активного воспитания и самовоспитания в коллективной деятельности. В коллективе и через коллектив, где личность выполняет свои обязанности перед обществом, где общество предъявляет свои требования к ней. Иными словами, была восстановлена традиция воспитания, присущая для России.

     Теоретические основы воспитания коллективиста — борца, созидателя, способного изменить себя, участвуя в изменении социальной жизни, получили свое завершенное выражение в трудах гениального советского педагога А.С. Макаренко. Его «Педагогическую поэму» читала вся страна. В 30-е годы эта книга была переведена почти на все языки мира. И прежде всего на Западе, где возник кризис индивидуалистической педагогики. Ей же в современной России дан «зеленый» свет.

     Советская система фундаментального образования и коммунистического (читайте — коллективистского) воспитания оказалась самой действенной в мире. Она подготовила подрастающее новое поколение к тяжким испытаниям страшной войной. Войну с фашистской Германией выиграл и советский учитель, и выпускник советской школы.

     Но самый существенный сдвиг, который произошел в 30-е годы в духовной жизни народа, был сдвиг в развитии русского национального сознания и самосознания.

     В 1934 году Совнарком и ЦК ВКП(б) принимают постановление, определившее суть советского патриотического воспитания молодежи, — «О преподавании гражданской истории в школах СССР». Это был удар по господствующей в 20-е годы исторической школе Покровского, учебник которого «Русская история в самом сжатом виде» пять раз издавался до 1934 года. В нем отечественная история рассматривалась только и только с классовой точки зрения. Ни слова о национальной истории русского народа. В «Русской истории» Покровского не было русской истории. Не было в ней русской культуры и русского патриотизма, объединяющего все классы, сословия, нации и народы России, когда возникала угроза ее независимости.

     Указанное постановление восстановило в правах историческую науку. Уже в 1935—1936 годах вышли в свет новые учебники. В них история Отечества предстала перед учащимися в истории зарождения и развития русского государственного патриотизма как величайшей общенациональной ценности. Становилось понятным, что советский патриотизм появился не на пустом месте, а вырос из русского.

     Существенно меняется отношение государства к религии. Уважение к национальным чувствам русского народа, всех народов России обязывало отказаться от воинствующего атеизма — распускается общество безбожников.

     В 1936 году национальной и патриотической становится пушкинская тема. Накануне столетия гибели поэта (1937 г.) Георгий Федотов, один из отечественных просветителей, писал: «Народ впервые нашел своего поэта. Через него он открывает собственную свою историю. Он перестает чувствовать себя голым зачинателем новой жизни». К этому времени в советской литературе, поэзии, музыке и живописи происходит возврат к основам русского классического реализма — Пушкину и Толстому, Глинке и Чайковскому, Крамскому и Репину. Именно на основах русского классицизма возник и развивался социалистический реализм советской культуры. Пустоцветы современного модернизма говорят о том с ехидством и ёрничеством. Но представим себе, что не реализм, а тот же модернизм и авангардизм возобладали бы в нашем искусстве в 30-е годы: какие бы песни пел, какие фильмы смотрел, какие бы стихи читал солдат Великой Отечественной? Что вместил бы тогда в душу свою народ, чтобы выстоять и победить?

     Коренные изменения в рассматриваемый период произошли в пропаганде основ нравственности и этики. Если в 20-е годы говорилось о необходимости служения рабочему классу и партии, то теперь исполнение гражданского долга прежде всего связывается со служением Родине, Отечеству. Но, пожалуй, главное, что произошло в духовной жизни, — это возвращение к смыслу здоровой семьи, целомудренной любви. Отменяется закон 1926 года, по которому действовало архиреволюционное право, уравнивающее законный брак с бытовым сожительством (что стало нормой сегодня). Любовь как мера человечности, как чувство прекрасного в человеке находит свое выражение в художественной литературе и поэзии, в музыке, театре и кино.

     Как видим, читатель, в 30-е годы происходит решительный поворот к культурно-историческим традициям России. Это был поворот народный, давно в низах назревающий и понятый верхами — политическим руководством страны. Именно и только такой поворот — к устоям русской жизни — превратил социализм в общенародное дело. В народе он получил название сталинского социализма.

     Новое рождалось из старого, взяв от него все непреходящее, ценное. Так формировалось новое поколение советской молодежи, которой на пороге взрослой жизни пришлось шагнуть в огонь фронтов.

     Задолго до Второй мировой войны Сталин дал ей определение: война моторов. Но все на войне решают люди — их мировоззрение, их сила духа. Сталин это прекрасно понимал и никогда об этом не забывал. Он видел в германском фашизме проявление прусского духа — духа высокомерного, жестокого отношения ко всем народам мира. Его «высшим» выражением была идея расового превосходства арийцев над неарийцами. Сталин глубоко сознавал, что без возрождения русского духа (русской культуры как культуры православной, человечной) на войне моторов не может быть победы над фашизмом. Он обратился к русскому патриотизму, веками обороняющему многонациональную Россию, и положил его в основу советского патриотизма. Можно сказать, что в воспитании нового поколения он решил русский вопрос как вопрос общенациональный. Из возрожденного им русского духа родился социализм — интернациональное явление в России. От русского к советскому — так формировалась новая историческая общность, известная миру под названием «советский народ».

     ...На полях Великой Отечественной солдаты принимали смерть за Россию — Советский Союз. Шли в свой последний бой — кто с православным крестом, кто с партийным билетом, кто с молитвой, обращенной к Аллаху. Все они нашли покой в Российской земле (кто и на чужбине) как советские люди и как сыны и дочери родного им великого русского народа — чуваши, калмыки, молдаване, украинцы, белорусы, грузины... Их всех называли и называют русскими на Западе и Востоке.

Партия Отечества

     Для решения русского вопроса — вопроса национальной безопасности в первую очередь, нужна была партия, исполняющая роль мобилизующей силы многонационального народа.

     Ленин создал партию нового типа, свободную от оппортунизма — соглашательства с капиталом. Сталин подготовил ее к войне с фашизмом. К войне, в которой решался вопрос: быть или не быть России? Чтобы подготовить ВКП(б) к роли партии сражающейся, партии с железной дисциплиной (а того требовала подготовка к войне и сама война), нужно было вытравить в ней мещанско-обывательские настроения. Освободить ее от идеологии правого оппортунизма, что нашел свое выражение в бухаринской теории врастания кулака в социализм.

     Самодовольное и самовлюбленное мещанство, притом весьма агрессивное, кроется в психологии мелкого буржуа. Именно оно в свое время погубило германскую социал-демократию.

     Вспомним, читатель, знаменитое немецкое филистерство! Знаменитое, в частности, тем, что оно навеки пригвождено к позорному столбу убийственным сарказмом Маркса и Энгельса. Энгельс как-то отмечал, что мелкобуржуазный, бюргерский дух стал наследственной болезнью немцев. Он выступал не только в обличье «трактирного политика», но и приобретал утонченные формы политика с известностью борца за рабочее дело.

     Тонкий знаток природы мещанства Максим Горький обратил на это внимание, будучи в Германии после русской революции 1905 года. Стоит прочесть его саркастическую характеристику вождей немецкой социал-демократии, помещенную в его известном очерке «Ленин».

     «...За два года, прожитые мною вне родины, обычное самочувствие мое сильно понизилось.

     Понижаться оно начало с Берлина, где я видел почти всех крупнейших вождей социал-демократии, обедал у Августа Бебеля, сидя рядом с очень толстым Зингером и в среде других, тоже весьма крупных людей.

     Обедали мы в просторной, уютной квартире, где клетки с канарейками были изящно прикрыты вышитыми салфеточками, и на спинках кресел тоже были пришпилены салфеточки, чтобы сидящие не пачкали затылками чехлов. Все вокруг было очень солидно, прочно, все кушали торжественно и торжественно говорили друг другу:

     — Мальцейт.

     Слово это было незнакомо мне, но я знал, что французское «маль» по-русски значит — плохо, немецкое «цейт» — время, вышло: плохое время.

     Зингер дважды называл Каутского «мой романтик». Бебель с его орлиным носом показался мне человеком немножко самодовольным. Пили рейнское вино и пиво; вино было кислое... о русской революции и партии с.-д. говорили тоже кисловато и снисходительно, а о своей, немецкой партии — очень хорошо! Вообще — все было очень самодовольно, и чувствовалось, что даже стулья довольны тем, что их отягощают столь почтенные мякоти вождей».

     Пройдет совсем немного времени, и немецкий рабочий — социал-демократ — с началом Первой мировой войны повесит в своей комнате рядом с портретами Лассаля и Бебеля портрет кайзера. Станет отъявленным шовинистом. Верноподданнический дух охватит социал-демократическую партию Германии. Через два десятилетия дух смирения перед грубой силой поставит ее на колени перед Гитлером. Бюргеры, столь почитаемые социал-демократами и почитающие социал-демократов, будут истошно кричать: «Германия — превыше всего!», подразумевая под этим: я, мещанин, — превыше всего!

     Нет, не случайно бюргерская Германия потерпела крах в двух мировых войнах: на разгуле мелкобуржуазности формируется шовинист, космополит, но никак не патриот. Этого не в состоянии понять устроители нынешнего режима власти в России — их «патриотизм» бандитский, насильнический. А как доморощенные российские социал-демократы, ведущие свою родословную от предателя Горбачева (как бы от него ни открещивались) напоминают самодовольных немецких социал-демократов: то же высокомерие в отношении левой оппозиции, та же их расположенность к людям «социально состоявшимся». И то же филистерство.

     Филистерство (мещанство) отнюдь не является национальным изобретением немцев — Германия лишь его прародина. Оно есть естественный продукт разрастания мелкобуржуазной среды, а она в России была весьма значительной, отличаясь уникальной живучестью. Мещанские настроения, настроения мелкобуржуазные стали проникать в партию, когда историей ей была отведена роль мобилизующей силы в социалистическом переустройстве общества. Их идеологическим выразителем явился Бухарин, обозначивший правый уклон в партийной жизни.

     Мелкая буржуазия, городская и деревенская (те же кулаки), отчаянно боролась за свое существование, сопротивляясь, вредительствуя социализму. Она являлась питательной почвой для грозящей опасности мелкобуржуазного перерождения ВКП(б). Случись это, социалистические, национально-государственные интересы страны были бы пущены под откос: для мелкого буржуа, как для любого капиталистика, по выражению Ленина, его классовый интерес — превыше всего.

     Историческая заслуга Сталина в идейно-теоретическом разгроме бухаринства, в очищении партии от правых уклонистов состоит в том, что тем самым им была предотвращена опасность предательства накануне войны в высшем и местных звеньях партийно-государственного руководства. Сталин готовил партию к самопожертвованию, что при наличии в ней мелкобуржуазной психологии никак не возможно. Он воспитал партию жертвенного служения Отечеству. В годы Великой Отечественной войны она была сражающейся партией в полном смысле данных слов. Свыше семи миллионов коммунистов прошли через фронт. Три миллиона из них пали на поле боя — почти каждый второй фронтовой партиец. Именно поэтому народ верил партии, верил Сталину.

     К слову сказать, КПРФ следует извлечь уроки из сталинского опыта борьбы с правым оппортунизмом — партийная аристократия, обозначившаяся после многолетнего сидения в Госдуме, склонна к «историческому» компромиссу с властью: главное не бороться с властью, а идти за власть. Это мы уже слышим и, увы, нередко. Селезнев не одинок — живуче политическое мещанство!

Эпилог

     В 1959 году, в декабре, когда Сталину исполнилось бы восемьдесят лет, когда памятники ему уже были уничтожены (низвергнуты и срыты), после хрущевского осуждения «культа личности», когда Сталинград уже был переименован в Волгоград, а имя Сталина исчезло из партийной и советской печати, когда интеллигентствующие диссиденты взахлеб говорили об оттепели и доморощенные и зарубежные хулители позорили имя Сталина, его многодесятилетний идеологический и политический противник Уинстон Черчилль произнес в палате лордов Великобритании следующую речь:

     «Большим счастьем для России было то, что в годы тяжелых испытаний ее возглавлял такой гений и непоколебимый полководец, как Иосиф Сталин. Он был выдающейся личностью, вполне соответствовавшей жестокому периоду истории, в котором протекала его жизнь.

     Сталин был человеком необыкновенной энергии, эрудиции и несгибаемой воли, резким, жестким, беспощадным как в деле, так и в беседе, которому даже я, воспитанный в английском парламенте, не мог ничего противопоставить.

     Сталин обладал большим чувством юмора и сарказма, а также способностью точно выражать свои мысли. Статьи и речи Сталин всегда писал сам, и в его произведениях звучала исполинская сила. Эта сила настолько велика в Сталине, что он казался неповторимым среди руководителей государств всех времен и народов.

     Сталин производил на нас неизгладимое впечатление. Его влияние на людей было неотразимо. Когда он входил в зал Ялтинской конференции, все мы, словно по команде, вставали и, странное дело, почему-то держали руки по швам.

     Он обладал глубокой мудростью и чуждой всякой панике логикой. Сталин был непревзойденным мастером находить в трудные минуты пути — выходы из самого безысходного положения.

     В самые трагические моменты, как и в дни торжества, Сталин был одинаково сдержан, никогда не поддавался иллюзиям. Он был необычайно сложной личностью.

     Сталин создал и подчинил себе огромную империю. Он был человеком, который своего врага уничтожал руками своих врагов, заставив даже нас, которых открыто называл империалистами, воевать против империалистов.

     Сталин был величайшим, не имеющим себе равных в мире, диктатором. Он принял Россию с сохой, а оставил оснащенной атомным оружием. Нет, что бы ни говорили о Сталине, таких история и народы не забывают».

     Мы не случайно так полно процитировали речь У.Черчилля: историки от горбачевско-ельцинской «демократии» в лучшем случае вырывают из нее слова о Сталине-диктаторе, создателе империи, в худшем — все перевирают. Английский лорд в 1959 году хорошо знал о ГУЛАГе и репрессиях 1937 года, но он — крупнейший политик ХХ века, к тому же отъявленный антисоветчик, поднялся до уровня высокого обобщения в оценке всемирно-исторической роли своего классового противника. Это тем более значимо, что У.Черчилля никто не побуждал к выступлению, посвященному восьмидесятилетию со дня рождения Сталина. Он отдал ему дань нескрываемого уважения как одной из великих личностей мировой истории.

     Сталинская эпоха с ее драмами, трагедиями и безусловным величием уже стала достоянием истории. Она неповторима. Но то, что в ней есть непреходяще ценного, должно быть заимствовано в ближайшем и далеком будущем. Это прежде всего — социалистическое преобразование России на фундаменте ее традиционного развития. На фундаменте русского социализма. Сталин вскрыл суть русского вопроса как общенационального в нашем Отечестве, как вопроса всемирной истории.

     Я помню январь 1956 года: впервые увидел Сталина в Мавзолее. На всю жизнь запомнил его лицо — чеканное, величаво-спокойное. Прошло уже более сорока семи лет, но мысль, с которой я вышел из Мавзолея, так и осталась в моем сознании: Сталин — это Победа.

  Юрий БЕЛОВ