В Великобритании завершился один из самых нашумевших экспериментов: была усыплена овечка Долли — первое клонированное млекопитающее. С того момента, как в 1996 году она появилась на свет, утекло много воды, были проведены новые эксперименты, и поныне продолжаются исследования в этой области. В последнее время в средствах массовой информации, и особенно на телевидении, все чаще стали появляться сюжеты, посвященные проблемам клонирования человека. Объясняется это, конечно, не стремлением ознакомить зрителей с миром науки и даже не погоней за сенсационностью — все гораздо сложнее. Что же скрывается за вывеской с названием «клонирование»?

     Для начала посмотрим, как изображают проблему клонирования человека СМИ. Представляется, будто ученые-генетики настолько глубоко проникли в глубь клетки и ДНК, что могут создать копию любого живого существа, в том числе и человека. Долгое время отечественные СМИ просто лихорадило от репортажей сначала по поводу того, где, в какой стране произойдет рождение первого клонированного ребенка, затем нас посвятили в ход дебатов в парламентах разных стран о запрете клонирования человека. Наконец, ранее малоизвестная, а теперь знакомая каждому компания «Клонейд» заявила о рождении нескольких детей — клонов своих мам. Однако разбирательства в судах США так и не позволили установить, насколько истинны эти утверждения. Видимо, тайны природы оказались не подвластны даже американской Фемиде. Надо отдать должное профессионализму служителей «свободы слова», которые старательно описывали ситуацию вокруг клонирования, заостряя внимание на деталях.

     Каждое открытие, помимо непосредственно научно-технической стороны, имеет и социальное содержание, не учитывать которое просто невозможно. Впрочем, как всегда, именно оно оказалось за кадром. Очень редко упоминалось о «моральной ответственности» ученых, принимавших участие в экспериментах, и сводилось все опять-таки к общим фразам: «Насколько этично идти против природы?», «Можно ли с этической точки зрения оправдать такие эксперименты?» и т.п. В этих словах очень трудно уловить, а в чем, собственно, заключается моральный выбор. Не секрет, что реальность и отображение ее в телевизоре — две совершенно разные вещи, поэтому разобраться в данной проблеме, раз она вызвала большой общественный резонанс, все же необходимо.

     Прежде всего зададимся очевидным вопросом: а возможно ли клонирование? Почти все СМИ утверждают, что теперь это реальность. И здесь кроется первая неправда, ибо под «клонированием» они подразумевают создание копии уже взрослого животного (в том числе и человека) — это видно из всего контекста сообщений, хотя в научных экспериментах дело обстоит иначе. В результате клонирования рождается организм с генетическим набором, идентичным родительскому, а отнюдь не второй родитель. Лукавство заключается еще и в том, что обычно описываются лишь успешные эксперименты, тогда как о неудачах умалчивается, хотя последние преследуют абсолютное большинство опытов. К примеру, овечка Долли стала известна широкой общественности не столько потому, что была клонирована, сколько потому, что ей удалось прожить достаточно долгое время при том, что 250 других клонированных животных погибали вскоре после рождения. Еще слишком рано говорить об успешном клонировании даже таких высших животных, как млекопитающие, не то что о представителях особого их рода homo sapiens. Поэтому к рассуждениям вездесущих журналистов надо относиться с настороженностью и держать в уме эти уловки.

     Когда внесено такое важное уточнение в постановку проблемы клонирования, то можно и поразмышлять о реальности клонирования человека. Исходя из доступной информации по этому вопросу, можно сделать вывод, что ученые работают над клонированием человека (либо уже осуществили это, если поверить таинственным утверждениям компании «Клонейд»). Появление ребенка — генетического клона было бы поистине событием, знаковым для науки, но каковы его последствия? Смог бы он стать полноценным членом общества? Такое дитя, во-первых, станет объектом пристального внимания со стороны СМИ, что создаст вокруг него ненормальную атмосферу, а его личная жизнь так или иначе будет выставлена на всеобщее обозрение, и это, конечно, нанесет глубокую психологическую травму. Во-вторых (и это главное), войдя в общественную действительность, через воспитание и приобщение к социокультурному опыту человечества и того общества, где ему суждено будет взрослеть, он все дальше и дальше станет уходить от тех природных программ поведения, которые заложены в генах. Даже поведение животных не полностью подчинено наследственным инстинктам, человек в своем развитии еще больше оторвался от природных программ, социальное может изменять биологическое в человеческом организме. Любому знакомому с основами отечественной психологии и педагогики известно, что индивидуум становится личностью только в социальной среде, восприняв и присвоив ее, потому и наследственность играет в целом вспомогательную роль (здесь речь, конечно, не идет о генетическом уродстве). Даже если представить, что клонированный ребенок вырастет, то он вовсе не будет соответствовать «оригиналу», а ежели вдруг воспитание будет происходить в иной социальной среде, то различия могут быть просто огромными.

     Тем не менее ради «чистоты эксперимента» представим, что все человечество в один момент станет состоять из клонированных «людей» с одинаковым генетическим кодом. Что тогда? Неужели ход истории остановится? Так говорить могут лишь откровенные биологизаторы человеческой сущности. Но и в таких фантастических условиях жизнь не замрет на месте, а общество людей-клонов будет развиваться, поскольку принципы функционирования социального надиндивидуальны, неприродны, в обществе действуют иные закономерности, чем в природе, проявление которых не зависит напрямую от того, отношения каких людей они определяют. Разве исчезнут тогда социальное неравенство и эксплуатация, богатство и бедность, насилие и войны? Нет, ибо их причины социальны, и только, а все попытки найти объяснение в особенной врожденной жестокости людей — это спекуляции с целью выдать желаемое за действительное. Конечно, общественное развитие несколько видоизменило бы свою форму, и отрицать это глупо: ведь люди-то рождались бы все время одинаковыми, однако время отнюдь не прекратило бы свой ход.

     Ясно, что проблема клонирования сложнее, чем ее представляют, но важно знать не только факт подмены, но и цель данной манипуляции. И ее нетрудно вскрыть, если внимательно проанализировать то, что нам рисуют. Главное состоит в том, что нас хотят заставить поверить в первостепенную роль в жизни человека, а следовательно, и общества, наследственной информации, записанной в генах. Заметим, что представление о человеке занимает одно из центральных мест в культурном ядре того или иного народа, в нем закрепляются исторически сложившиеся отношения между людьми, изменения в которых отражаются и в сфере общественного сознания. Ход истории не запрограммирован, возможны разные пути развития, жизнеспособность каждого из которых определяется многими факторами, не последнюю роль в них играет идеологическое обоснование, поэтому и борьба идеологий представляет неотъемлемую часть общественной борьбы, особенно в кризисные моменты.

     В культурном ядре русского народа человек всегда фигурировал как член общины — коллектива, в котором он только и становится личностью. В марксизме этот постулат получил научное обоснование. Противоположная модель, где человек является индивидуумом, обладающим от рождения личными неотчуждаемыми правами, характерна для общества буржуазного. При постоянном акцентировании неотчуждаемости этих прав создается впечатление об их природном характере, что выражается даже в их обозначении как естественных прав человека. Крайним выражением этой модели является установка, что человеческие ценности и правила поведения записаны в биологических структурах и передаются по наследству — это уже признак фашизма. Вот и проясняется дальняя цель программы «Клонирование».

  Дмитрий ШУТОВ.