Прежде чем говорить о рекламе, представим себе такой эпизод из жизни. Прибегает в милицию до отчаяния расстроенная женщина и рассказывает о своей беде.

     — Мою дочь похитили бандиты? Она шла из школы... Остановилась машина... Колготки си-си — твоя, шикарная нота!.. Девочка сопротивлялась, но они ее затащили в машину. Соседи видели... Активия способствует регулярному очищению! А сегодня звонят — требуют выкуп...

     Бред сумасшедшего? Нелепость? Да, согласна. Но ведь подобными нелепостями нас каждый день... по многу раз в день потчует телевидение! Фильм, концерт, многие другие передачи без конца прерываются сообщениями о самых лучших стиральных машинах, полезных йогуртах, средствах от импотенции и еще многих интересных и нужных кому-то вещах.

     Фильм — это отраженные в искусстве кино определенные события жизни, и зритель, наблюдая эти события, проникается сочувствием к одним героям, возмущается или даже ужасается поведению других, следит за событиями, иногда пытается их предугадать... Зритель живет вместе с героями фильма! И вдруг отчаянное горе женщины, у которой убили мужа (возьмем ради убедительности детектив — другие жанры редко теперь пробиваются на телеэкран)... Вдруг это чужое горе, затронувшее мою душу, перебивается восхвалением новых прокладок, которые «идеально подходят для вашего белья», что и подтверждается вульгарными телодвижениями почти голой дамы.

     Рекламные откровения длятся примерно столько же, сколько просмотренный кусок фильма. И когда наконец снова продолжается фильм, чувства сопереживания уже нет, оно убито рекламным калейдоскопом, и зритель следит за развитием сюжета, не сопереживая, а оставаясь почти столь же равнодушным к судьбам героев, как и к достоинствам незаменимого для желудка мезима или новой моющей энергии персила. Так и без того не слишком высокого плана духовное блюдо сдабривается винегретом из сведений, которые кому-то, возможно, и полезны. Но, врываясь в художественную ткань фильма или серьезной дискуссии, рекламный ролик ведет себя, как пьяный нахал, непрошено вторгшийся в чужой дом и требующий внимания его обитателей.

     Свобода слова — величайшее (не единственное ли?) достижение демократии, но она же, эта самая «свобода» СМИ, оборачивается мощным, бесцеремонным насилием над телезрителями (возьмем самый массовый на сегодня способ воздействия на людей). Включение телевизора сопровождается невольным тоскливым предвидением опостылевшей, много раз виденной и слышанной рекламы о рапторах, чудо-сухариках и средстве от геморроя.

     Мне в этой связи вспоминается один опыт с собаками знаменитого физиолога Павлова. Между собакой и миской с едой устраивался небольшой переход, в котором собака испытывала воздействие электрического тока. Хочешь есть? Перетерпи боль. Хочешь смотреть телевизор? Терпи и рекламу.

     Но, может быть, я одна, такая привередливая, а большинство телезрителей рекламу обожает? Сомневаюсь. Сомневаюсь... И попытаюсь это сомнение, подтвержденное, впрочем, мнением многих моих знакомых, обосновать.

     Рекламируемые товары, будь это хоть йогурт, хоть мебельный гарнитур, доступны для приобретения лишь небольшой части населения страны. Для остальных реклама служит унижением, ибо ее естественный подтекст приводит к мысли: «Вот как живут настоящие люди! Могут купить и стиральную машину, и изысканное белье, и орбит белоснежный, а мы...» Ведь большинство людей (теперь в связи с новыми достижениями в оплате ЖКХ таких стало еще больше!) не имеет возможности выйти за рамки весьма убогого семейного бюджета. Что и говорить! «Совки». Быдло. Неудачники... Хотя именно трудом этих «совков» держатся наша полудохлая экономика и жалкая социалка. Недавно прочла, что начинающий врач получает 1100 руб., а врач высшей категории — 1700. Нужна им ваша реклама отличных колготок или «ИЖа» — «хорошей машины для хороших людей»? Не для тебя эта стиральная машина, не говоря уж об автомобиле, «совок», не для тебя, быдло, итальянская мебель, ты так и будешь спать на продавленном диване, который того гляди развалится от старости. «Купите в кредит!» При зарплате учительницы в 1500 рублей, на которую еще надо содержать школьника-сына...

     Реклама вызывает злые чувства, явно и назойливо подчеркивая униженность вынужденной, государством узаконенной бедности большинства населения. И нервирует, разрушительно влияет на здоровье огромного числа людей. Понемногу, но каждый день. Однако телевизионщики, должно быть, придерживаются того же мнения, какое высказала мне однажды в разговоре хорошо обеспеченная мадам: «Об этих людях говорить не будем».

     Что же, изгнать рекламу из телевидения? Не об этом речь. Ведь если верить нашему любимому телемонстру, то без рекламы нам не показывали бы не только фильмов, но даже и обзора погоды по стране. Да здравствует реклама!

     Однако надо ли обязательно смешивать воедино историю любви или человеческую драму с гасталом, от которого «в желудке все спокойно»’, а политические дебаты — с памперсами? Ведь можно эту пробивную госпожу Рекламу выпускать в свет, не разрывая фильм или иную передачу на куски, а отведя ей собственную площадь в определенное время. Будут ли в этом случае смотреть рекламу? Будут! Те, для кого это имеет практический интерес, а иные и просто из любопытства. Ведь расходятся весьма значительные тиражи чисто рекламных изданий... А в газетах, где тоже полно рекламы, передовицы и другие статьи не перебиваются откровениями о бриллиантовой губной помаде и надежном шампуне от перхоти. (Но, может быть, журналисты просто не догадались о такой возможности?)

     Пусть телереклама живет и процветает, но не насилуя другие передачи и телезрителей своим наглым вторжением в любом месте и в любое время.

     Впрочем, вряд ли мое предложение найдет практическое воплощение. Предвижу и главный аргумент против своих доводов: «Ведь в Америке именно так подают рекламу!» Ваш незыблемый объект для подражания! Символ процветания!! Америка!!!

     А если вспомнить, что Россия все-таки не колония и даже не штат Америки (пока) и способна жить своим умом? Не будем говорить о мировых проблемах, но хотя бы в управлении телеэкраном на благо всех телезрителей.

  Наталья ПАРЫГИНА.
Тула.