В поселок Мартисово Торопецкого р-на Тверской области, утонувший в темно-зеленых елях и обрамленный тихими озерами, я вернулась спустя 30 лет и не узнала его. Вместо уютного вокзала — груда камней; главная улица, раньше оживленная говором людей и рокотом трактора, тиха и угрюма; каждый второй дом заколочен, каждый третий — разобран на дрова, иные избы — будто большие, источенные червем грибы. Мне это напомнило смоленскую землю, только что освобожденную от врага в конце войны, через которую мы возвращались в Москву: разбитые вокзалы и дома, безлюдье. И здесь, похоже, кто-то умышленно, по плану, словно гигантский червь, разрушил прежде живую жизнь.

     Помню, еще в послехрущевский период заговорили об умирающих деревнях, нерентабельных хозяйствах, да только Мартисово к ним не относилось, в его округе было немало крепких хозяйств животноводческого, молочного и льноводческого направления. Cлавился колхоз им. Кирова, ныне здесь дорезают последний скот, а из 300 человек работающих осталось 6... Помню деревню Васьково, где жила моя свекровь. Здесь тоже был известный всем колхоз, основанный еще в 20-х годах и выросший из первой коммуны. Выращивали овощи и лен, содержали много скота, лошадей. В 30-е годы мою будущую свекровь Клавдию Васильевну, молодую еще тогда девушку, колхоз послал в Торопец учиться в агрошколе, окончив ее, она стала знатным пчеловодом, заведовала пасекой в хозяйстве. И после войны, когда ей приходилось еще и работать конюхом, трудами многих людей сельхозартель выжила и поднялась.

     У ее зятя Ивана Котова, тоже участника войны, были золотые руки. Строил он добротные дома, клубы, школы, скотные дворы и фермы. Были в поселке и другие умельцы-плотники, печники. И так было заведено: трудовые навыки и профессию деды и отцы передавали детям. После войны, как ни трудно было, жил и расширялся Васьковский колхоз, ныне от него остались, как и от вокзала, груда камней и досок. Умерла деревня. Замирает жизнь вокруг — на десятки километров от Мартисово вправо и влево не осталось ни одного крупного сельхозпредприятия. Земли не вспаханы, скотные дворы заброшены и разрушаются, фермерских хозяйств с немудрящей техникой — единицы, они малорентабельны, существуют в основном для личных нужд. Немногие жители, оставшиеся в деревне, в основном безлошадные и без коров, надеются, как и 100 лет назад, лишь на свои руки. Неслучайно, по сравнению с областями Центрального федерального округа, в Тверской области, как писала одна местная газета, больше всего заброшенных деревень и сел — 1418, тогда как на оставшиеся 17 областей приходится всего 4,6 тыс. опустевших селений. Новые власти этот процесс не остановили, а экономическими рычагами способствовали тому, что он идет интенсивно и в дальнейшем не замедлится — большинство деревень тверской глубинки (3517) не насчитывают и по 10 человек. А в деревне доживают свой век пенсионеры. Они хозяйства никакого не ведут, но содержат на свои пенсии безработных внуков, до которых местной власти, озабоченной лишь результатами предстоящих выборов, нет никакого дела, как и до их престарелых кормильцев.

     И лишь в праздники, например, в День Победы, их одаривают неким вниманием. Председатель Понизовского сельсовета в связи с датой лично вручил каждому ветерану войны и вдовам их небольшую сумму денег, получили они поздравление Путина. Но от этого драм и трагедий во многих семьях не убавилось. Дети и внуки немногих жителей нередко бомжуют и пьянствуют, сшибая работенку на «халяву», подворовывают, проедают пенсии стариков, а интересуется в поселке и округе ими в основном милиция по случаю очередного ЧП или криминала. Старики вспоминают времена, когда у милиции был другой круг забот — выявлять неработающих и неучащихся тунеядцев, беря их на жесткий учет и контроль и обязывая трудоустроиться незамедлительно. Было это недавно, в советские годы. Ныне антисоветчики всех мастей, продажные СМИ не устают верещать по радио и телевидению о засилье одной идеологии в прошлые времена, однопартийности. А в период того «засилья» и хозяйства были целы и крепки, и молодежь была у дел, открывались для нее на селе СПТУ, школы молодого механизатора и животновода, организовывались молодежные фермы, звенья и бригады, всевозможные учебные центры.

     Теперь, когда взамен слова «труд» придумана другая фраза — «свобода выбора» и молодежи со всех экранов черного ящика являют лишь красивую светскую жизнь, она и выбирает для себя халявно-бездумное существование, которое власти в упор не видят.

     В поселке открыто говорят о том, что при нынешней-то «заботе» власти о молодежи ей остается только бомжевать и воровать. Недавно принят указ о недопущении уголовного преследования за мелкие хищения. Воров теперь разрешено штрафовать. Еще одна статья «дохода» в бюджет?! На оборону и науку?!

     ...В дни майских праздников, пока надолго не вырубили свет из-за очередной поломки электросети, по первому каналу (а работает здесь лишь один канал) без конца прокручивали президента в разных позах — как он управляет страной, готовит послание, беседует с министрами... Словом, у каждого должно сложиться благостное впечатление, что он в курсе всех бед и успехов России. Розовощекий Греф доложил, что валовой доход за квартал вырос аж на 5%, благодаря хорошей конъюнктуре цен на нефть, газ и лес. Стало быть, и жизнь улучшается. А пока там, в телеящике, трезвонили об этом, старики пенсионеры поселка без конца бегали на почту справляться, не пришла ли их пенсия. Ведь многие из них еще задолго до ее получения набирают в долг продукты из передвижной лавки. Правда, теперь им и в этом отказывают.

     Продукты в долг, в счет зарплаты, нередко выдают и в хозяйствах, например, в СПК «Смена» Весьегонского района, преуспевающем в советское время хозяйстве, ведущем в области по производству животноводческой продукции. Здесь в разгар полевых работ побывала корреспондент местной газеты «Позиция» и узнала, что крестьяне трудятся в основном за хлебный паек. Его им выдают в долг в счет зарплаты по две буханки на одного, а дояркам авансом — молоко. Средняя зарплата в СПК за прошлый год составила здесь всего-навсего 469 руб., но и этот мизер не выплатят из-за долга, который тянется еще с прошлого года. Получив свой паек к великому празднику Дню Победы, крестьяне не расходились, ждали наряда. Все, что наболело на душе у механизаторов А.Розанова и С.Чигерева, рабочего С.Баранова, пенсионера А.Убрятова и других, вылилось в такие тревоги и думы: раньше в посевную можно было хорошо заработать, был азарт, перевыполняли нормы, а сегодня вообще нет смысла работать. Трактора до поля не доходят, ломаются, иным больше 15 сезонов, половину деталей надо менять, а денег на запчасти нет. Расценки же за труд остались еще с советских времен, а цены на все увеличились в тысячи раз.

     Даже если в совхозе и посеют 200 га, то как осенью уберут урожай? В колхозе числятся три комбайна, всем более 10 сезонов. В прошлом году лишь на одном смогли выехать в поле, сможет ли он работать в нынешнюю уборку, неизвестно. Земледельцы превращаются в батраков, все годы реформ они трудятся почти бесплатно, лишь за счет своего огорода и скота выживают. А если нынешняя власть победит на выборах, то и личным подворьям на селе придет конец, потому что без колхозов невозможно содержать личный скот. На их глазах колхоз развивался в советские годы и разрушался горе-реформаторами. За 10 лет ими разрушено все, а поднимать придется полвека. Когда-то хозяйство гремело на всю область. Картошку продавали в разные города страны. Теперь его продукция государству не нужна. 10 лет назад оно имело 3,5 тыс. га при поголовье крупного рогатого скота 1300. Нынче от села 200 м уже земля заросла, засеивают лишь 200 га при поголовье 100 коров, а картофель посадят на 7 га. От льна отказались, так как льнозавод ликвидирован, и он остался должен за продукцию прошлого года. Нынешняя посевная проходит хуже, чем когда-либо. Из 73 тракторов осталось всего 17, да и те едва дышат. Последний раз новый трактор был куплен в 1991 г. На запчасти средств нет, топливо берут в долг на молокозаводе на невыгодных для колхоза условиях. За 1 литр солярки отдают 2 литра молока. Жизнь становится все хуже и хуже, и вера в нынешнюю власть полностью потеряна.

     — Если в стране не изменится аграрная политики, это хозяйство, как и множество других повсюду, ждет полный крах, — с горечью говорили крестьяне. — А весь развал идет из Кремля, которому нет дела до трудового народа. За последние годы в некогда крепком хозяйстве никто не побывал из областных руководителей, не интересовался его делами. Обо всем этом и написала корреспондент газеты Совета федерации тверских профсоюзов «Позиция». Правда, в эти же дни местное радио, рассказывая о подготовке к выборам, поспешило сообщить, что губернатор Платов уже посетил несколько хозяйств. Предвыборные гастрольные «наезды» начались...

  А.ЗАСИМОВА.
пос. Мартисово,
Тверская область.