Войска из Прибалтики уходили быстро. Бросали технику, казармы, обмундирование, припасы и жилье. Бросили русских жителей, не нужных теперь ни Москве, ни Риге. Латыши первым делом развернули перед посольством плакат: «Россия, подбери свое разбросанное дерьмо!». Москва молча проглотила плевок. Стало ясно, что со старым хозяином покончено навсегда. Рабский инстинкт, вмонтированный в генетический код каждого латыша, требовал прислониться к новому. Новый хозяин оказался крут. Шок и трепет испытали латвийские дипломаты, пробираясь коридорами Белого дома. Латыши понимали, что Америка — не Россия и разговора на равных не будет никогда. Граждане Штатов, изучившие Дарвина в школе, твердо знают: эволюция человечества завершилась созданием американцев, а все остальные остались на уровне обезьян. И тогда латыши переключились на русских. Ельцин, исполняя волю «пославшаго мя», единым взмахом культи подарил Латвии миллион русских рабов, абсолютно бесправных. Америке нужны были военные базы в Прибалтике, но совсем не нужно русское население, строптивое и исконно тяготеющее к Москве. Латыши получили карт-бланш на любые действия. Для начала русских лишили гражданства. Неграждане не могут участвовать в выборах, а следовательно, влиять на принятие законов, направленных именно против них. Те из них, кто имел высшее образование, получили запрет на профессии. Рабочих лишили пропитания, уничтожив всю промышленность Латвии, которая разумному государству принесла бы богатую прибыль. С другого фланга атаковали жилье. При резком обнищании населения взвинтили цену на квартиры, платить которую не смогли 65% жителей городов.

     Суды без передышки штамповали приговоры о выселении на улицу. Одна только Рига потеряла четвертую часть, 200 000 тысяч рижан покинули свои квартиры. Многие из них уехали, но еще большая часть осталась, расселившись по подвалам, чердакам, заброшенным баракам, в ветхих аварийных домах. Что чувствует человек, которого полиция гонит из родного дома; ребенок, спящий в кроватке под открытым небом; калека в инвалидном кресле, забытый под дождем у бывшего своего подъезда? Вопросы без ответа.

     Но русские выстояли. Нищие и бездомные, они должны были уехать или умереть. Но не случилось ни того, ни другого. Они остались в стране, которая так долго была им единственной родиной. Доктрина «ползучей депортации», разработанная мудрыми дядями из Лэнгли, дала осечку. Природная смекалка и способность выживать в любых условиях все превозмогли, хотя у русского населения сейчас смертность в четыре раза выше, чем в целом по стране.

     Заметим, что именно законодательным путем в Латвии был создан «бумажный концлагерь», где, к сожалению, гибнут живые люди из горячей плоти и сладко пахнущей крови. Нарушений международных норм здесь тьма-тьмущая, правовым экспертам работы здесь хватило бы до гроба, но европейская Фемида, сделав постное лицо, ничего не заметила. Помощи нет ниоткуда. Задохшаяся от собственной смелости чахлая правозащита Латвии тоскливо подшивает бумажки в папочки, не имея ни сил, ни директив остановить правовой беспредел в судах. Огромная орава полицейских марширует по улицам, имея полномочия сродни только тем, что были у штурмовиков Гитлера.

     Полиции в Латвии позволено все. Она грабит, убивает, и все сходит с рук, поскольку за неимением армии является единственным гарантом благополучия правящей элиты. Правда, в связи со вступлением в ВС пришлось слегка подчистить ряды. Вперед демонстративно вытолкали прокуроров, и столько оказалось взяточников, что впору расстраивать Рижский централ для возведения особого прокурорского корпуса. Однако это вряд ли понадобится. Никто из засветившихся воров не верит в необходимость расследования и неотвратимость наказания.

     Понимая, что Латвия для великих держав что-то вроде будки на заднем дворе, которую выбросить жалко, а починять неохота, латыши ведут себя так, словно для беззакония им отпущены века и наказание никогда не наступит. Аресты производятся без ордера, обыски без понятых, местные спецслужбы, абортированные от родимого ЦРУ, распихивают недовольных по тюрьмам и психушкам, и все это при полном одобрении коренного населения. Латыши вообще все делают согласованно с высшим начальством. Они поют хором, думают хором и вымирают тоже хором. Такой вот хоровой менталитет. Некоторые из них, желая угодить новым веяниям, ведут свою собственную маленькую войну с инородцами. Русских привычно оскорбляют на улицах, бьют по лицу на работе и переводят русские /!/ школы на латышский язык обучения. Как видим, «делом» заняты все: от прохожего до правительства.

     К настоящему времени властная вертикаль в Латвии окончательно оформилась. Наверху в розовых костюмах порхает президентша — счастливая канадская пенсионерка, которой внезапно выпал солидный куш. Пониже располагается парламент, который опять-таки ничего не решает. В основном изощряется в изобретении русофобских законов. Хотя есть и перемены. Радикалы, уцепившись за 5-процентный барьер, с трудом его преодолели, и на освободившиеся места хлынули разные там социки, демики, педики и прочая отстойная шелуха западной цивилизации, которая долго еще перебегала с места на место, ища норку потеплее, а корку посытнее. Народ же, выброшенный после выборов из памяти, как использованный презерватив, безучастно наблюдает за тараканьей борьбой в парламенте.

     Общество сковано летаргическим ожиданием, которое прорвется после выборов в России. О том, что влияние РФ в Латвии остается решающим, неоспоримо свидетельствует история с нефтью. Прекращение нефтетранзита пробило громадную дыру в бюджете Латвии, сквозь которую засветился экономический коллапс со всеми вытекающими последствиями. Событие это вызвало дикую панику в верхах. Парламентарии со своим спикером, правительство со своим премьером, потеряв голову, метались по Европе, слезно взывая к судам и правительствам, требуя покарать Россию, посмевшую качать свою нефть через свои же порты. Наглость господ латышей простерлась до того, что президентша, поддернув юбки повыше, лично слетала в Штаты, дабы склонить американского президента воздействовать на президента российского для возобновления драгоценного транзита. Но ни слезы, ни обещания немедля открыть второй фронт в Ираке не выдавили из пересохшей трубы ни капли нефти. Теперь, когда миллионы просвистели сквозь пальцы, «титульная нация» вдруг осознала, как легко получить здоровенный пинок от могучей соседки, которой надоело, что нахальный карлик хватает зубами ее за подол.

     Однако экономическое фиаско ни в коей мере не повлияло на положение русских в стране. Напротив, во всех бедах обвинили именно их. Русские виноваты в том, что Россия круто изменила свои планы. Науськанные своры газетчиков рвутся с поводка, брызгая бешеной слюной сквозь газетные листы. Призывы к насилию и депортации, угрозы и оскорбления находят своих героев. В Риге на улице пожилой латыш выплюнул горящий окурок в глаза девочке-школьнице, ответившей ему по-русски. Среди столичной молодежи, отягощенной национальными идеями, стало модно совокупляться на плитах могил, где покоятся павшие воины. Особо рьяные посещают для этих целей даже мемориал Саласпилса, где фашисты выкачивали кровь из русоволосых детей. Они блудят на святой земле, где словно бродят маленькие призраки с исколотыми иглой ручонками.

     Есть ли мера наказания для них и мера терпения для нас? В сельской глубинке пьяные латыши подожгли русскую усадьбу, а когда хозяева полезли в окно, открыли по ним стрельбу.

     Но сколько бы примеров ни перечесть, бумажных следов не сыщется. А любые преступления на этнической почве полиция оформляет как банальную бытовуху, искажая события и фальсифицируя факты. Если бы бумага могла говорить, то сквозь лживые строки рапортов просочились бы стоны мужиков, уязвленных в своей гордости защитника семьи; слезы голодных детей проступили бы божьей росой. Горе, как осенний дождь, пропитало здешнюю землю, но целомудренная Европа не видит нарыв у себя под боком. Придавленный сапогом русский раб робко поводит очами в сторону исторической родины. А в России на верху пирамиды тоскует Путин, выпрыгнувший из мэрской обители Собчака. Со скошенными в сторону глазами, блудливой улыбочкой и всеми дурными замашками провинциального актера президент доверительно шепчет в камеру, стараясь чтобы в голосе не были слышны рыкающие басы истинных хозяев России. Русские, именем которых названа страна, теперь чужие в своем доме.

     Но близится день Выбора, который, как скальпель хирурга, отделит живую ткань от мертвой. Словно день Страшного суда, он определит судьбу всех русских братьев, где бы они ни жили. Я верю, что жизнь победит. Со всех уголков великой державы сквозь тягостный мрак, как колосья, прорастут наши руки, чтобы соединиться в единый стальной обруч, который уже никто и никогда на разрушит. Нет, мы не проиграли страну, мы только отступили за Волгу. Наш Сталинград — впереди!

  Ольга ИВАНОВА.
Рига.