Пишу и нет-нет да и посмотрю в окно. Над Шелеховом, городком нашим богоспасаемым, висит густая пелена дыма — это горит ближняя тайга. Мы ждем дождей. Господин Брилка, заместитель губернатора, ждет помощи от соседних областей. В интервью местному телевидению он сообщил о скором прибытии техники и специалистов по тушению лесных пожаров.

     К ежегодной этой напасти мы привыкли. Они стали уже частью нашего быта. Иркутское ТВ не оставляет нас без сообщений о сгоревшем доме, таежном поселке. Новая информация о горящих лесных массивах вызывает в памяти череду прошлогодних сообщений, стилистика и содержание которых повторяются в нынешних. Пожары перестали быть новостью.

     Новостью для нас — настоящей! — стало сообщение, повторенное всеми иркутскими телеканалами и газетами: «визитная карточка» (по выражению одной из телеведущих) Иркутска — шпиль памятника покорителям Сибири — приказал долго жить. Шпиль демонтируют, а на его место вернется старый постоялец — Александр III. Руководство ВСЖД инициировало воскрешение памяти и оплатило отливку бронзового многопудья. Одна из местных газет демократической ориентации разразилась по этому поводу заметкой, и в ней император назван «реформатором». Та же газета не без фривольности писала о будущих приглашениях влюбленных: «Встретимся у Александра!» На набережной Ангары теперь будут располагаться недалеко друг от друга два скульптурных изображения: первому летчику-космонавту, коммунисту Ю.А. Гагарину и «реформатору», жестко подавлявшему рабочее движение, инициатору усиления полицейского аппарата и административного произвола.

     Оживленная возня в преддверии предстоящего воцарения самодержца на пьедестал заставила меня вспомнить о другом случае — случае забвения. Те из молодых шелеховцев, кто окончил на исходе прошлого века профтехучилище № 20, помнят, что у входа в училище располагалось скульптурное изображение Героя Советского Союза Александра Матросова. Снятое с постамента в середине 80-х, оно уже не вернулось на свое место.

     Вот я и думаю, почему Александр III, о котором по его кончине все европейские газеты писали: «Это был первый русский император, который умер естественной смертью — от алкоголизма», сподобился возвращения на «свое» место, а юноша, погибший в бою за свое Отечество, — забыт!

     Забыт национальный герой!

     Но зато у нас прилюдно восхищаются другими «героями». До сих пор нахожусь в недоумении: почему это вдруг Путин не отстучал Бушу телеграмму с выражениями крайнего своего восхищения героизмом Джесики Лини, «освобожденной» из багдадского лазарета американскими спецназовцами. Девица, то ли по недоразумению, то ли по глупости своей взятая в полон, не успевшая даже героически пискнуть по поводу своего пленения «головорезами Саддама», немедленно объявляется в США национальным героем. Теперь у нее будут полные камуфлированные штаны всего, в том числе и восхищения сограждан ее «подвигом». Дух захватывает, когда думаешь о страданиях, перенесенных этой обозницей на больничной койке!

     В отличие от «наших партнеров» нам, русским, не надо устраивать клоунаду с поиском героев. Герои в России были, есть и будут. Не такие, конечно, как Герой России Шойгу, самозабвенно поставлявший «буржуйки» в околевающие от холодов районы Дальнего Востока и Сибири прошлой зимой.

     Иркутяне получат то, о чем, сколько помню, публично никого не просили, потому как знали об отсутствии денег в городской казне на сооружение памятника самодержцу.

     Я вижу церемонию открытия новодела. Группка губернского и городского начальства, руководители управления ВСЖД, представители творческой и полутворческой интеллигенции, депутаты, монархисты, либералы, демократы — все они, вторя в унисон, назовут возвращение памятника значимым общественно-политическим событием. Вот батюшка освящает благостными движениями своих рук носки императорских сапог — выше благовонный дымок кадила просто не достает; казаки набожно кладут поклоны; лопоухие кадеты повторяют телодвижения наставников и потеют в своих тесных мундирчиках... А вокруг зеваки. Их много. Событие как-никак выше губернского уровня.

     В этот день я приду к пустому квадрату постамента у входа в училище и вспомню о другом Александре — Александре Матросове, чей подвиг заслуживает памяти не меньшей, нежели жизнь и деяния одного из русских царей.

  Геннадий ГЛАДЫШЕВ,
рабочий.
Шелехов,
Иркутская область.