До работы на метро — умаяться,
Мимо станции «Дубровка» и «Печатники», —
И никто не вздрогнет от отчаянья,
Потому что жизнь, сказали, продолжается.
Потому что все забыто — зажило,
Заплелось угрозами и фразами
Для живых — и погребенных заживо,
Для убитых террористами и газами.
А по ящику все Путины да с Бушами,
В общем, черт возьми, скучища смертная.
Соберусь-ка я в субботу в Тушино,
Пиво — дрянь,
Зато «Ночные снайперы».
А на поле — радостное месиво,
А над полем — солнечное марево.
И когда мне по ушам ударило,
Стало жутко и немного весело:
Блин, везет!
Все цело, и не больно мне!
Лужи черные на тротуаре плавятся.
Проявились рожи протокольные,
Говорили, жизнь, мол, продолжается.
Как там дальше склеится и сложится?
Мимо станций, болью не помеченных...
Ну а грохнет — постоят со свечками,
Смоют кровь, и жизнь опять продолжится.
Мертвые — все девочки да мальчики.
Кто — оплакан, кто оплеванный-освистанный.
А одна была в такой прикольной маечке,
«Наша Родина — СССР» на ней написано.
Вспоминаю, да не вспоминается —
Пиво, блин. Или душа контужена?
Родина... Печатники да Тушино.
Вру себе про жизнь, что продолжается...