Битва в районе Курска, Орла и Белгорода является одним из величайших сражений Великой Отечественной войны и Второй мировой войны в целом. Здесь были не только разгромлены отборные и самые мощные группировки немцев, но и безвозвратно подорвана в немецком народе и у союзников Гитлера вера в гитлеровское фашистское руководство в способность Германии противостоять все возрастающему могуществу Советского Союза.

Г.К. ЖУКОВ.

     5 августа 1943 года! Славная дата в истории Курской битвы, Великой Отечественной войны, в истории древних русских городов Орла и Белгорода. Весть об их освобождении в 23 часа 30 минут этого же дня принесло радио.

     Это символично, что два главных города Курской битвы, ставшие в планах вермахта отправными точками для наступления на Курск, оказались освобожденными войсками Красной Армии в один день. Это символично, что начатое из этих городов 5 июля немецкое наступление завершилось их освобождением 5 августа — ровно через месяц.

     О том, какое историческое значение имело освобождение Орла и Белгорода для всей страны, говорит тот факт, что впервые за весь период Великой Отечественной войны в честь этого события была назначена торжественная церемония — орудийный салют.

     Решение о первом салюте было принято Верховным главнокомандующим И.В. Сталиным и отражено в его приказе по случаю освобождения Орла и Белгорода. Вот строки из этого исторического документа: «...Месяц тому назад, 5 июля, немцы начали свое летнее наступление из районов Орла и Белгорода, чтобы окружить и уничтожить наши войска, находящиеся в Курском выступе, и занять Курск.

     Отразив все попытки противника прорваться к Курску со стороны Орла и Белгорода, наши войска сами перешли в наступление и 5 августа, ровно через месяц после начала июльского наступления немцев, заняли Орел и Белгород. Тем самым разоблачена легенда немцев о том, что будто бы советские войска не в состоянии вести летом успешное наступление...

     Сегодня, 5 августа, в 24 часа столица нашей Родины Москва будет салютовать нашим доблестным войскам, освободившим Орел и Белгород, двенадцатью артиллерийскими залпами из 120 орудий. Вечная слава героям, павшим в борьбе за свободу нашей Родины! Смерть немецким оккупантам!».

     Озвучил приказ выдающийся мастер слова Ю.Б. Левитан. Кто из советских людей старшего поколения не помнит его удивительной красоты голоса, голоса нашей советской истории! Еще до войны все привыкли к тому, что о самых важных и интересных событиях в жизни страны сообщал Юрий Борисович. А после 22 июня 1941 года и вплоть до Победы он был диктором Великой Отечественной войны. Каждый день рано утром все, кто имел возможность находиться у репродуктора, заслышав родное — «От Советского информбюро», — с замиранием сердца вслушивался в до боли знакомый и родной голос, стараясь по интонации предугадать, хорошие или плохие вести несет он.

     Весьма интересны воспоминания Юрия Борисовича о его рабочем дне на Всесоюзном радио 5 августа: «...Я, как обычно, пришел на радиостудию пораньше, чтобы заблаговременно ознакомиться с текстом. Вот подошло время передачи, а сводки Совинформбюро все нет и нет. Мы волнуемся, ждем. Строим разные догадки, предположения... Наконец звонок из Кремля: «Сводки сегодня не будет. Готовьтесь к чтению важного документа!». Но какого?

     Часовая стрелка уже подходила к одиннадцати вечера, когда нам вновь объявили: «Сообщите, что между 23 и 23 часами и 30 минутами будет передано важное правительственное сообщение». Каждые пять минут мы повторяли в очень сдержанных тонах эту фразу. А время между тем шло и шло... И вот появился офицер с большим запечатанным конвертом. Вручает его председателю Радиокомитета. На пакете надпись: «Передать по радио в 23.30». А времени уже, можно сказать, нет. Бегу по коридору, на ходу разрываю пакет. В студии уже произношу: «Говорит Москва», а сам торопливо пробегаю глазами текст...

     «При-каз-з-з-з Вер-хов-но-ко-ман-ду-ю-ще-го...» Читаю и нарочно растягиваю слова, чтобы успеть заглянуть в следующие строчки, узнать... И вдруг понимаю — большая победа: Орел и Белгород освобождены! Зарябило в глазах, пересохло горло. Торопливо глотнул воды, рывком расстегнул воротник... Все охватившие меня чувства вложил я в заключительные строки: «Сегодня, 5 августа, в 24 часа столица нашей Родины — Москва будет салютовать нашим доблестным войскам, освободившим Орел и Белгород, двенадцатью артиллерийскими залпами из 120 орудий...».

     В назначенное время, секунда в секунду, небо над военной Москвой озарилось вспышками первого салютного залпа. Его эхо покатилось по улицам столицы, ворвалось в мощные радиоусилители, чтобы через несколько секунд вырваться через микрофоны миллионов радиоприемников и радионаушников в разных уголках нашей страны. Потом был второй залп, третий...

     На столь знаменательное событие не могли не отозваться советские поэты и писатели. Уже 6 августа почти все газеты страны поместили их статьи, стихи, репортажи. Николай Асеев: «Стальные глубокие груди до самого сердца вздохнули: сто двадцать орудий слились в нарастающем гуле. Раскаты! Раскаты! Раскаты! Приветом державным откликнулась зычно, Москва, ты сынам своим славным. Откликнулась пламенным голосом, как надо дерзать и бороться своим беззаветным орловцам, своим храбрецам белгородцам».

     Александр Твардовский: «И голос праздничных орудий в сердцах взволнованных людей был отголоском грозных будней, был громом ваших батарей. И каждый дом, и переулок, и каждым камнем вся Москва распознавала в этих гулах — Орел и Белгород — слова».

     Возникают закономерные вопросы: почему текст приказа Верховного главнокомандующего был передан практически в полночь, что помешало его подготовить заранее, ведь Орел и Белгород были взяты советскими войсками утром, почему между известием о салюте и его залпами было всего тридцать минут?

     Приказ и его передача в эфир задержались из-за того, что идея салюта в честь освобождения Орла и Белгорода родилась в этот же день, 5 августа.

     Кому же принадлежала идея первого салюта и когда были даны указания на ее воплощение в жизнь?

     В начале августа 1943 года подходил к концу первый месяц Курской битвы. Уже позади были наступательные действия немецко-фашистских войск на северном и южном фасах Курской дуги, уже отгремело танковое сражение под Прохоровкой, уже, сдержав натиск врага, советские фронты повели наступательные действия. Более успешно они развивались на орловском направлении, где войска Западного, Брянского и Центрального фронтов перешли в контрнаступление еще 12 июля и с тяжелыми боями продвигались к областному центру.

     Успешные действия советских войск на Курской дуге создавали благоприятные условия для нанесения новых мощных ударов Красной Армии по врагу. Бои еще были в разгаре, еще не были освобождены Орел и Белгород, а Ставка уже планировала новые наступательные операции, подключая к ним соседние фронты.

     О том, как еще в июле 1943 года, когда в районе Курской дуги еще только-только обозначились первые успехи советских войск, зарождались замыслы новых наступательных операций на смоленском направлении, рассказал в своих неопубликованных мемуарах Маршал Советского Союза А.И. Еременко. Часть из них под заголовком «Смоленские ворота в Европу, или Три часа с И.В. Сталиным» опубликовал «Военно-исторический журнал» в номере 12 за 1993 год.

     А.И. Еременко, командовавший Калининским фронтом, в июле получил задание Ставки разработать Духовщинско-Смоленскую, Велижско-Усватскую и Невельскую наступательные операции. Андрей Иванович писал: «Вопрос о проведении этих операций я доложил товарищу Сталину в июле 1943 года. После его указаний была произведена доработка их планов. В первых числах августа товарищ Сталин принял решение лично выехать на Калининский фронт, чтобы на месте еще более конкретно, более глубоко и обстоятельно разработать план и уточнить задачи войск».

     О дате прибытия, месте и времени встречи И.В. Сталин сообщил А.И. Еременко по телефону.

     Рано утром 5 августа 1943 года на станции Мелихово Калининской области остановился поезд из одиннадцати вагонов — десяти крытых товарных и одного пассажирского. Встреча Верховного с командующим фронтом состоялась в соседнем селе Хорошево, приблизительно в полутора-двух километрах от Мелихово. Продолжалась она около трех часов.

     Ее начало А.И. Еременко описал так: «Он улыбнулся как-то просто и тепло, приветливо потряс мою руку и, пристально глядя на меня, сказал:

     — Вы, по-видимому, до сих пор обижаетесь на меня за то, что я не принял вашего предложения на последнем этапе Сталинградской битвы добить Паулюса. Обижаться не следует. Мы знаем, знает весь наш народ, что в Сталинградской битве вы командовали двумя фронтами и сыграли главную роль в разгроме фашистской группировки под Сталинградом, а кто доколачивал привязанного зайца, это уже особой роли не играет».

     После этого последовали вопросы: как ведет себя противник, какие о нем новые сведения, как обстоит дело со снабжением и питанием подчиненных А.И. Еременко войск.

     А.И. Еременко докладывал обстоятельно. И.В. Сталин внимательно слушал и по ходу изложения командующего задавал вопросы, звонил в Москву, давал указания по вопросам обеспечения Смоленской операции дополнительными людскими и материальными ресурсами С.М. Штеменко и Н.Д. Яковлеву.

     В то время, когда доклад был завершен и план операции Верховным одобрен, в комнату вошел генерал для поручений. Он сообщил, что нашими войсками взят Белгород. Восторженно восприняв это сообщение, И.В. Сталин чаще зашагал по комнате, что-то обдумывая. Через несколько минут он произнес: «Как вы смотрите на то, чтобы дать салют в честь тех войск, которые взяли Орел и Белгород?».

     После того как А.И. Еременко идею Верховного одобрил, И.В. Сталин начал излагать свои мысли по этому вопросу: «Войска почувствуют одобрение своих действий, признательность Родины. Салюты будут воодушевлять личный состав, звать его к новым подвигам. Фейерверки известят весь наш народ и мировую общественность о славных делах и воинах на фронте, вызовут гордость за свою армию и Отечество, вдохновят миллионы людей на трудовые подвиги».

     После этого И.В. Сталин взял трубку и попросил соединить его с В.М. Молотовым. Ответ последовал тут же. Разговор с ним Верховного А.И. Еременко передал так: «Вячеслав, ты слышал, что наши войска взяли Белгород? — Выслушав ответ Молотова, товарищ Сталин продолжал. — Так вот, я посоветовался с товарищем Еременко и решил дать салют в честь войск, взявших Орел и Белгород, поэтому прикажи приготовить в Москве салют из 100 пушек, но без меня не давайте, чтобы не испортили этого мероприятия. Мы сейчас пообедаем, и я к вечеру приеду в Москву».

     Этот разговор состоялся в 15 часов 5 августа 1943 года. Так в небольшом домике села Хорошево зародилась идея проведения салютов. После завершения встречи И.В. Сталин на машине «ГАЗ-61», а А.И. Еременко на «виллисе» поехали к поезду, где в пассажирском вагоне вместе и отобедали.

     Небезынтересна оценка А.И. Еременко, данная И.В. Сталину после этой встречи: «Сталин производил на меня глубокое впечатление. В его образе отчетливо выделялись сила, здравый смысл, развитое чувство реальности, широта познаний, изумительная внутренняя собранность, тяга к ясности, неумолимая последовательность, быстрота и твердость решений, умение молниеносно оценить обстановку, ждать, не поддаваться искушению, хранить грозное терпение».

     О дальнейших событиях, связанных с реализацией замысла о первом салюте, рассказал в своих воспоминаниях «Генеральный штаб в годы войны» генерал армии С.М. Штеменко, которого вместе с заместителем начальника ГШ А.И. Антоновым вечером 5 августа вызвали в Ставку. Верховный был в хорошем настроении и сразу же обратился к прибывшим с вопросом: «Знаете ли вы военную историю?». Вопрос был неожиданным, и генералы не успели ответить, так как И.В. Сталин продолжил разговор и напомнил, что издавна, когда русские войска одерживали победы, то в честь полководцев гудели колокола, что Ставка приняла решение давать в честь отличившихся войск и командиров, их возглавляющих, артиллерийские салюты.

     Так зародилась идея первого салюта. Она принадлежит Верховному главнокомандующему советскими Вооруженными силами в годы Великой Отечественной войны И.В. Сталину. И вот что удивительно: великое действо по имени салют было подготовлено и образцово исполнено всего за несколько часов.

     Это был первый салют. Потом был второй, в честь освобождения Харькова и венчавший завершение Курской битвы. Потом были еще. Их было столько же, сколько побед, не менее славных, которые одержала Красная Армия на трудном и кровавом пути к Берлину. И каждый из этих последующих салютов озарял нашу непоколебимую веру в Победу новой вспышкой радости, точно так же, как озаряли темное небо над Москвой ее победные салюты. Но никогда не забудется тот, первый, в честь освобождения Орла и Белгорода, который слушала вся военная страна, прильнув к радиоприемникам и репродукторам.

  А.М. СЕРГИЕНКО,
подполковник в отставке,
кандидат исторических наук.
Белгород.