8 ИЮЛЯ в «Советской России» в рубрике «Избиратель» была помещена статья Геннадия Михайловича Гусева под названием «Мы за социализм без «родимых пятен». Она была посвящена важной теме, почему значительная часть избирателей, которая в принципе могла бы голосовать за КПРФ на выборах, за нее не голосует. Автор дает понять, что это происходит якобы оттого, что «критически мыслящая часть избирателей желает возврата не к прежней, неполноценной форме социализма с ущемленными правами граждан, которая была создана КПСС, а к новой, исправленной, разумной, честной и справедливой форме социализма, которая может быть разработана и осуществлена только на основе глубокого и всестороннего анализа ошибок КПСС, допущенных ею при строительстве социализма». По мысли автора, следовательно, нынешней КПРФ нужно разобрать ошибки своей предшественницы — КПСС, провести публично перед избирателями их критический анализ, и тогда, мол, можно будет «завоевать авторитет и уважение в глазах всех своих потенциальных избирателей».

     Такой подход подразумевает уверенность автора в том, что социализм в СССР строил не весь народ, а одна только Коммунистическая партия. И именно она построила некую «неполноценную» форму социализма, да еще с ущемленными правами граждан (правильные права, очевидно, должны быть взяты из американской конституции), потому, что много ошибалась. Таким образом, социализм в нашей стране возник не историческим путем в результате полноценного исторического творчества огромных народных масс, а в результате волюнтаристской деятельности некоей кучки людей, которая все определяла и понаделала ошибок, которые многое в стране испортили. В результате чего «критически мыслящие люди» не хотят возврата в тот, прежний социализм.

     Собственно, здесь повторяется шаблонная мысль либералов о том, что бытие нашей огромной страны направлялось в советский период исключительно мыслью и волей ее вождей. Из-за того, что не было у населения никаких прав, и прежде всего избирательных, как на Западе. Я не знаю, понимает или нет автор, что заимствует чужие, сугубо идеологические и к тому же смехотворные выводы, являющиеся жалкой попыткой натянуть на жизнеустройство России правила бытия других стран и народов, объявив эти правила единственно верными и полноценными. Похоже, что не понимает, а грезит о какой-то исправленной форме социализма, которая существует только в его воображении.

     Геннадий Михайлович вопрошает — будет ли нынешняя КПРФ продолжать строить бесправный коллективистский коммунизм или остановится на его якобы «первой фазе», которую автор статьи называет почему-то правовым социализмом. Таким образом, это КПСС, или точнее — «пятая колонна» в ней, помешалась на коллективизме и не дала построить нормальное правовое демократическое общество , которое теперь эта же бывшая «пятая колонна», перекрасившись из коммунистов в демократов и либералов, безуспешно строит в России со времен перестройки. Или автор сомневается, что демократию в России строят бывшие партийные перерожденцы?

     Понимает ли автор, что речь вообще-то идет о двух принципиально различных типах общества? Что одно общество основано на идеалах коллективизма и братства людей, живущих как одна семья, а другое — на идее свободы и индивидуальных гражданских прав. И ни при чем здесь КПСС совсем с идеалами и нормами коллективизма. Осуществляя коллективистский идеал жизнеустройства, она всего лишь следовала воле народа, исторически сложившегося и развившегося именно на таких идеалах. В чем же в данном случае автор видит вину КПСС — в том, что она не порвала с глубинным мироощущением русских и многих других народов России? Не попыталась сломать, как это теперь делают демократы, вековой стержень России, не осуществила на практике правовые идеалы западных буржуазных революций с их политическими правами индивидуума? Спорить о том, какие идеалы лучше, — дело вполне бессмысленное, но обвинять партию в том, что она не осуществила чуждые идеалы на своей земле, — разве это не пример вздорного обвинения?

     ДАЛЕЕ автор статьи в качестве одной из роковых ошибок КПСС упоминает помощь Советского Союза отсталым странам Азии, Африки и Америки, ссылаясь на мнение избирателей, услышанное им в трамваях. Якобы такая помощь ослабила и притормозила нас, а следовало бы никому не помогать, а наплевать на всех и на собственной самодостаточной территории построить на зависть всем «образцово-показательное процветающее социалистическое общество», да еще и как пример для подражания всему миру в противовес капитализму. Вот, мол, как мы хорошо живем — а все оттого, что никому не помогаем. Значит, идеалом автора в жизненной практике является эгоистическое существование исключительно ради себя, любимого, и циничное равнодушие к обездоленным. Излишне говорить, что подобные идеалы никогда не являлись идеалами русского народа, и в том, что великий Советский Союз им не следовал, а следовал, напротив, идеалам братской взаимопомощи угнетенным народам (именно взаимопомощи — ведь, помогая другим, помогаешь себе), виноваты вовсе не партийные функционеры из КПСС, а вся наша многострадальная история. Сама Россия возникла как историческая общность многих народов под могучим крылом русского народа, собравшего в единое целое многие нации и народности. И никакой другой «самодостаточной» России никогда не было. В том, что СССР, встав на путь мировой державы, стал повторять традиции великой России в международных отношениях, — нет ни капли вины его партийных руководителей — им-то на кой было помогать Африке безо всякой материальной выгоды для себя? Другое дело — следовать общему порыву. Если бы мы ему не следовали, тогда бы мы перестали быть самими собой. А что касается «трамвайных» мнений избирателей, то никакие это не мнения, а перепевы давно избитых антисоветских штампов, внедренных в общественное сознание еще в годы перестройки. Удивительно, как автор не может отличать оригинальные мнения, выстраданные людьми, от бесконечно перепеваемых СМИ пропагандистских штампов.

     В СВОЕЙ статье автор поднимает также тему о численности членов КПСС, которая якобы была чрезмерной. Коммунисты, мол, нужны были только на ключевых административных постах, а для практической, хозяйственной деятельности будто бы нужны были только талантливые беспартийные специалисты, так как партбилет, по мнению автора, «не прибавляет человеку природного ума и не компенсирует отсутствия таланта и способностей». Заметим на это, что и отсутствие партбилета также не означает автоматически присутствие ума, таланта и способностей. Отметим также и то немаловажное обстоятельство, что никто не запрещал талантливому специалисту или хозяйственнику свободно вступать в партию. Наоборот — всемерно предлагали.

     Однако главным здесь является непонимание автором места и роли партии в хозяйственной жизни страны. И что необходимость совмещать хозяйственные и партийные должности вовсе не была выдумана КПСС непонятно для чего, а являлась отображением специфики социалистического планового способа хозяйствования. Так же, как и численность членов партии, прежде всего рядовых. Ведь именно они составляли те миллионы человек, наличием которых в СССР так недоволен Геннадий Михайлович, а вовсе не партийные функционеры, «протиравшие штаны» в парткомах и центральных партийных органах.

     Для чего же были нужны миллионы неосвобожденных от основной работы партийных членов, работающих на общественных началах в производственных коллективах, и для чего нужно было совмещение партийных и хозяйственных должностей? Цель всей производственной деятельности советских предприятий, равно как и всякой деловой активности некриминального толка, состояла в удовлетворении потребностей всего населения страны товарами и услугами. Именно за это советский строй и называли социализмом или коммунизмом, а не капитализмом, при котором цель всякой производственной деятельности состоит в накоплении денежной прибыли в руках собственников предприятий — частных предпринимателей. Если предприятия при Советской власти работали для обеспечения потребностей всего общества, то они не могли быть независимыми субъектами хозяйствования, как при капитализме, связанными только отношениями свободной купли-продажи, а должны были быть подчинены единой централизованной координации, что и обеспечивалось системой общегосударственного планирования производственной деятельности. Для того чтобы эта система работала, в хозяйственных подразделениях должны были быть люди, непосредственно осуществляющие руководство хозяйственной деятельностью в целях обеспечения основного ее предназначения.

     Проводя образное сравнение с капиталистической системой, можно утверждать, что в советской системе тоже должны были быть люди, подобные по своим функциям частным предпринимателям. Но в отличие от частных капиталистических предпринимателей они должны были обеспечивать достижение иной цели производственной деятельности. Не частной выгоды и прибыли, а удовлетворения потребностей населения. И точно так же, как в капиталистическом обществе частный предприниматель не обязан разбираться в тонкостях производственного процесса, но должен обеспечивать финансовый успех всему делу, так и при социализме люди, отвечающие за конечный результат хозяйственной деятельности, также не обязаны были быть специалистами-производственниками, знающими все до тонкости. Однако они обязаны были обеспечивать конечный результат и знать, для чего он нужен.

     В социалистическом обществе могут быть какие угодно замечательные специалисты, которые могут сделать все, что угодно. Но без людей, указывающих им цели производства или научно-технических разработок, побуждающих их к труду и творчеству не ради удовлетворения их личного любопытства или тщеславия, а ради обеспечения конкретных общенародных задач, эти специалисты ничего не будут стоить и даже вовсе не смогут работать (в том, как сотни тысяч специалистов стали не нужны своей стране, как только изменился характер производственной деятельности, мы все уже убедились). Именно для обеспечения конечных целей производственной деятельности и нужны были партийные руководители при Советской власти. Не будь партийного руководства, предприятия потеряли бы ориентиры и координацию. Деятельность их стала бы бессмысленной.

     Именно это мы сейчас и наблюдаем у большинства производств, не связанных с экспортно-импортными операциями. Потребности у страны и населения в продукции предприятий огромные, но никто не направляет их деятельность и не говорит, что нужно делать для населения. Таким образом, частое совмещение в одном лице партийного и хозяйственного руководителя было обусловлено естественным ходом вещей в советской экономической системе. Крупный советский руководитель был обязан понимать общие цели и характер производственной деятельности руководимого им предприятия, а не просто технологии производственного процесса, как обязан это понимать и частный предприниматель при капитализме.

     Миллионы же рядовых коммунистов в трудовых коллективах служили связующим звеном между партийным руководством страны и обычными гражданами, ради удовлетворения потребностей которых и велась всякая производственная деятельность. Мы все помним, что через партийные организации трудовых коллективов люди решали многие свои бытовые проблемы с жильем, с устройством детей в детские садики, с обеспечением нормальных условий труда и отдыха и т.п. Без миллионов рядовых коммунистов в планирующие производственную деятельность организации не пошли бы сигналы, сообщающие о нехватке в данном месте таких-то товаров и услуг, о возникновении у людей новых потребностей, словом, не смогла бы осуществляться необходимая обратная связь между руководством страны и ее гражданами. Существенное сокращение численности партии могло бы быть достигнуто только за счет миллионов рядовых партийных работников, что неминуемо бы оторвало партийные и хозяйственные верхи страны от осознания потребностей обычных граждан.

     Таким образом, требование к КПРФ — ограничить число ее членов одним процентом от численности населения страны, которое выдвигает Геннадий Михайлович, выглядит вполне абсурдным, если мы собираемся возрождать социализм, а не развивать общество, построенное на отношениях купли-продажи.

     АВТОР в статье рисует свой образ «классического социализма», при котором партийное руководство страны не мешает «талантливым беспартийным русским инженерам проектировать и внедрять... зарубежную современную технику и технологию в гражданские отрасли и ... поддерживать их на уровне военно-промышленного комплекса.. и, таким образом, обеспечивать бездефицитное изобилие,.. как и должно быть при настоящем классическом социализме». А во времена СССР «бездарные сидни» с партбилетами в отраслевых НИИ и КБ, в министерствах и главках, разумеется, сильно мешали осуществиться этому самому «бездефицитному изобилию» в гражданском производстве. А если б не мешали, то, конечно, все бы осуществилось, как пишет автор.

     Подобная точка зрения весьма распространена в нашем обществе. Советский дефицит приписывают плохому партийному руководству, а «отставание» в гражданских отраслях — помехам, чинимым этим руководством талантливым русским инженерам. Тут людей подводит чувство меры и неадекватное осмысление советской действительности.

     Говоря про отставание в гражданских отраслях по сравнению со странами Запада, почему-то совершенно не желают рассматривать объективные факторы, обусловившие это отставание. Разве в 1917 году у нас со странами капитализма были равные стартовые условия? У них уже было индустриальное городское общество. У нас же 85% населения живет в деревне и занимается натуральным хозяйством. В США, локомотиве всего западного мира, последняя война на собственной территории отгремела в 60-е годы XIX века. У нас же в первой половине века XX две революции, Гражданская война, Великая Отечественная война, унесшая треть национального богатства. У них — колонии, из которых выкачиваются ресурсы. У нас никаких колоний никогда не было. У них — неоколониальная политика и неэквивалентный обмен на мировом рынке, у нас — жизнь только за счет собственного труда. Было бы очень странно, если бы у нас не было никакого отставания в гражданских отраслях, коль скоро мы смогли идти на должном уровне в сфере осуществления безопасности страны. Но нет, на это внимания не обращают, а сводят все к помехам русским инженерам со стороны плохого партийного руководства.

     ЧТО ЖЕ касается бездефицитного изобилия, которое якобы нам светило, если бы не «пятая колонная» в партии, то здесь не мешало бы хоть немного понимать сущность советского социализма. Не кажется ли автору, что дефицит и очереди в условиях ограниченности ресурсов есть неизбежное следствие социальной справедливости в обществе? Ведь отсутствие видимого товарного дефицита на прилавках в капиталистических странах, да и в нынешней России, вовсе не означает, что реально достигнуто некое изобилие. Просто частная рыночная торговля так устроена, что в ней соблюдается баланс платежеспособного спроса (а не спроса вообще) и предложения. При этом если нет денег, то приобрести желаемый товар нельзя. А деньги всегда в дефиците у большинства населения. Таким образом, реальный товарный дефицит переведен посредством рыночного способа распределения в денежную форму, не более того. Нет никакого изобилия.

     В тех же США миллионы бездомных, безработных и не имеющих доступа ни к какому медобслуживанию людей. В СССР государственная торговля была не рыночной, а социальной. Достигать локальные балансы платежеспособного спроса и предложения, оперативно повышая цены на местах при возрастании спроса на товары и тем самым сохраняя полные витрины, как при рынке, при социализме не было никакого смысла.

     Смысл торговли при социализме был иной, чем при капитализме, — обеспечивать товарами население. При увеличении цен на товары самих товаров от этого больше не становится, следовательно, и смысла в подобной операции при социализме не было никакого. Иное дело при капитализме и рыночной торговле. Там смысл торговли состоит в обогащении торговцев, а вовсе не в обеспечении товарами населения. Поднимая цены на товар при локальном увеличении спроса на него, частный торговец, конечно же, больше товара населению не продает, однако получает больше денег — именно к этому он и стремится.

     Так что же хотел от советской торговли Геннадий Михайлович? Чтобы она перестала быть социальной, а стала частной и рыночной? Но получили ли от этого люди больше товаров? — Ответ очевиден — нет, не получили бы. Просто люди бы поделились на богатых и бедных, как сейчас и произошло. Одни смогли бы покупать почти все, а другие — почти ничего. Искоренить дефицит в госторговле при социализме полностью было делом вполне безнадежным и, самое главное, бессмысленным. В отсутствие механизма рыночного ценообразования, основанного на балансе платежеспособного спроса и предложения, дефицит оставался естественным регулятором обратной связи между производством и потреблением. По нему судили, что нужно производить в большем количестве. Так что суть советского дефицита коренилась в самих особенностях социальной системы, называемой социализмом, и убрать его полностью было нельзя в принципе, как нельзя полностью ликвидировать безработицу и инфляцию при капитализме. Дефицит можно было лишь держать в приемлемых рамках, не допуская переходы его в гипердефицит.

     ВО ВТОРОЙ части статьи автор упрекает КПСС за впадение в комчванство (коммунистическое чванство) по отношению к беспартийному населению страны, которое было якобы лишено прав «на способности, на деловую инициативу, на гражданскую активность, на гласность и свободу слова, на защиту чести и достоинства». Конечно, впадать в чванство нехорошо, но только гарантии от такого впадения могут быть получены не раньше, чем в человеке будет искоренено все зло, а останется одно только добро. Автор, очевидно, верит в возможность некоей растительной жизни общества, при которой не будет места битве добра со злом, дьявола с Богом. Ну что ж — его право мечтать о такой жизни.

     Что же касается его обвинений в бесправии для населения, то они лишены каких-либо фактических и логических оснований. Никто не лишал население СССР права на способности. Для этого достаточно сравнить количество патентов на изобретения, выданных на 100 тыс. человек населения в «застойный» период в СССР и в США в то же время. У нас это количество почти в два раза больше.

     Прав на деловую инициативу тоже никто не отбирал. За годы «застоя» количество предприятий в нашей стране было увеличено почти вдвое — и разве не деловые люди их создали? Или под «деловыми людьми» автор желает видеть только частных предпринимателей, работающих ради личной выгоды?

     Право на гражданскую активность Конституцией страны было гарантировано, и если люди не желали эту активность проявлять, когда надо было для них же самих, то при чем здесь партийное руководство? Когда ломали СССР под предлогом построения сначала социализма с человеческим лицом, а потом и вожделенной демократии, разве в стране была слаба гражданская активность, разве ее кто-то запрещал?

     Право на свободу слова следует рассматривать только в контексте определения этой самой свободы слова. Что это за понятие? Право всем публично говорить все? — Но это невозможно осуществить на практике ввиду ограниченности публичных каналов информации. Дальше остается только спекулировать. Обозначить частные каналы распространения информации носителями добра и истины, а государственные — носителями зла и лжи. Тогда в западных странах свобода слова есть автоматически, так как там частные СМИ, а в СССР свободы слова автоматически нет, так как там все СМИ государственные. Безотносительно к тому, какие СМИ больше лгут, а какие больше говорят правду.

     Таким образом, исторически сложившиеся частные особенности одной социальной системы объявляются абсолютным добром, а другой — абсолютным злом. Тогда для достижения этого самого «добра», то бишь свободы слова, остается только разрушить собственную систему, собственный дом, доставшийся от отцов, и начать копировать чужую. Результаты у нас перед глазами — продажные журналисты типа Познера, которые раньше лгали, но думали, что говорят правду, а теперь лгут, но уже не думают, что говорят правду, ибо лгут за деньги.

     Что касается невозможности защиты чести и достоинства граждан в СССР, то это просто чистой воды выдумка, ни на чем не основанная. В отличие от западной системы, где существуют только гражданские суды, при Советской власти были так называемые товарищеские суды, на которых никто не мешал человеку и тем, кто его уважал и ценил, защитить перед другими честь и достоинство. Другое дело, что Геннадию Михайловичу именно возможность коллективных разбирательств персональных дел почему-то кажется «хитроумным замыслом идеологов КПСС». По его мнению, значимость человека должна определяться самим фактором его деятельности, а не мнением коллектива. Однако непонятно, что собой представляет сам «фактор деятельности» и как этот фактор будет оценивать сам по себе значимость того или иного человека в социалистическом обществе.

     Обычай оценивать человека мнением коллектива, в котором он трудится и живет, пришел к нам из глубины веков, и «хитрые выдумки» КПСС здесь ни при чем. Что здесь такого уж неправильного? Может быть, более правильно оценивать деятельность тех или иных людей мнением толпы, наслушавшейся антисоветской пропаганды в демократических СМИ, и потом в трамваях в разговорах друг с другом совершенно искренне считающих чужое сфабрикованное мнение как свое собственное?

     В ДАННОМ случае может возникнуть впечатление, что я занимаюсь апологетикой абсолютно всего, что было у нас при Советской власти. Однако, на мой взгляд, бездумная критика тех или иных явлений советской действительности без какого-либо понимания, что именно стояло за данным явлением, приносит делу возрождения нашей Родины гораздо более вреда, чем пользы. Идеальных обществ не бывает. Да, в советской действительности были вещи, которые многими людьми воспринимались как недостатки, которые могли бы быть исправлены, если бы не неправильная политика руководства. Однако в реальной жизни все гораздо сложнее.

     Советский социализм был продуктом многовекового развития страны под названием Россия и ее народов. Он впитал в себя все те качества, которые развились в русских на протяжении сотен лет под давлением исторических, климатических, географических условий. У наших людей развилась своя, отличная, например, от западных народов, система ценностей, свое особое мироощущение, своя самобытность. Оценивать наши ценности по шкале ценностей иных народов и культур, а уж тем более пытаться низвергать их в небытие, объявляя их ложными только на основании их несхожести с чужими ценностями, — дело не только не благородное, но и опасное для своей собственной страны и культуры. Гораздо более пользы нашей Родине и нашему возрождению принесет опровержение тех черных мифов антисоветской пропаганды, которые благодаря деятельности известных сил достаточно прочно впитались в массовое сознание нашего народа.

     Деятели КПРФ не ошибутся, если не будут в период предвыборной кампании поддакивать всем своим потенциальным избирателям, обещая им все, что они хотят, основываясь на собственных антисоветских предрассудках. Напротив, надо помочь избирателям разобраться в явлениях советской действительности, которые они по тем или иным причинам считают недостатками, которые можно было вот так взять и запросто ликвидировать, при этом сохранив прежние достоинства. Разоблачение черных мифов о Советской власти, объяснение неразрывной связи видимых недостатков с ее главными достоинствами — вот первейшая задача, которую должна сейчас решить КПРФ.

     В заключение приведу слова крупнейшего русского социального философа А. Зиновьева: «Наблюдая жизнь и изучая историю, я убедился в том, что самые устойчивые и скверные недостатки общества порождаются его самыми лучшими достоинствами, что самые большие жестокости делаются во имя самых гуманных идеалов. Нельзя устранить недостатки того или иного общественного строя, не устранив и его достоинства...»

     Большинство так называемых недостатков советского социализма, и в том числе перечисленных автором статьи «Мы за социализм без родимых пятен», порождалось его же главными достоинствами. Не мог быть социализм без «родимых пятен». Осознанная суть выбора избирателей должна состоять в признании ценности для народов России именно достоинств социалистического общественного строя, без которых нам не сохранить ни страны, ни ее культуры. С недостатками же можно и нужно постоянно бороться, сознавая, что эти недостатки есть плата за великие достоинства социализма — общественного строя, созданного в России трудом и подвигом предыдущих героических поколений.

  Игорь Игоревич НИКОЛАЕВ,
научный сотрудник.