Утром серым октябрьским холодным
С Красной Пресни послышался гром.
Это танки с позиций исходных
Начинали громить Белый дом.
Вслед снарядным ударам таранным
С визгом яростным пули неслись,
Чтобы тем, кто не сдался тирану,
Не оставить ни шанса на жизнь.
Но губительней выстрелов пушечных,
Беспощадней стволов палачей
Оказалось в тот день равнодушие,
Малодушие москвичей.
Канонада весь день грохотала,
Смерть и муки героям несла.
А Москва как ни в чем не бывало
Своей жизнью обычной жила.
Лишь нахлынули к месту побоища
Не одернуть вояк — просто так,
Поглазеть на такое позорище —
Сотни праздных и сытых зевак...
Не забыть «невмешательство» это!
И хочу откровенно сказать:
Москвичей как породу, как этнос
Перестал я с тех пор уважать.
Десять прожитых лет показали:
Неслучайным был тот эпизод.
Вы не раз, москвичи, поступали
Так ли этак, но в пользу господ.
Не активом своим, так пассивом
При создании властных «ветвей»
Выдвигали вы чуждые силы
Править Родиной бедной моей...
И когда в скорбный день поминания
Вспыхнут сотни дрожащих свечей,
Я б хотел настоящим посланием
Прикоснуться к сердцам москвичей.
Если совесть чувствительно ранена
И душевная боль нелегка,
Лучшим способом покаяния
Может стать искупленье греха.
Нынче вновь пролегла баррикада,
Как у Белого дома в те дни.
Правда, к счастью, без пуль и снарядов...
Станьте там, где бы встали они!