Завтра, 5 марта, Госдуме предстоит утвердить Михаила Ефимовича Фрадкова в должности председателя правительства РФ. Нет сомнений, что утверждение пройдет на ура. Ведь, как сказал Путин, объявляя лидерам «Единой России» имя нового премьера, «наши мнения совпали».

     Забавная картина: входят из одной двери в кремлевский зал протокольных встреч Грызлов и Слиска, а из другой двери — президент. И у каждого в кармане запечатанный конверт с фамилией будущего премьера. «А ну-ка, посмотрим», — хитро говорит Путин, распечатывая свой конверт. И — о чудо! — в конверте Грызлова значится та же всенародно известная и любимая фамилия, что и у президента: Фрадков. Тем не менее в первых телевизионных интервью вид Грызлова был, мягко говоря, несколько «удивленный». Это означает, что думский спикер, сам только что претендовавший на премьерское кресло, недостаточно внимательно следил за послужным списком своих потенциальных конкурентов.

     Так и завершились «консультации» о формировании «правительства парламентского большинства», хотя Михаил Ефимович не имеет ни малейшего отношения к партийному строительству и предвыборным баталиям «Единой России». Все это время он был занят значительно более важными делами и пребывал в местах, где проблемы российской политики решаются не на словах, а на деле, — а именно в Брюсселе, административной столице НАТО и Европейского союза.

     С этой точки зрения, пути в Белый дом прежнего и нового премьеров полностью идентичны. Так, меньше чем за год до своего взлета в кресло премьер-министра Касьянов занимал со стороны малозаметный, но очень важный пост заместителя министра финансов, курирующего внешние займы и выплаты, отношения с МВФ, и большую часть времени проводил за рубежом. Помнится, когда Ельцин назначил его министром финансов, Михал Михалыча долго не могли разыскать, обзванивая все европейские столицы подряд. Михал Ефимыча нашли быстрее — сразу в Брюсселе, куда он был год тому назад откомандирован представителем РФ в Евросоюзе. Очевидно, на смотрины. Так что если Фрадков практически не известен народу, то он очень хорошо известен Западу.

     Первой и практически единственной реакцией многочисленных политологов на выдвижение Путиным кандидатом в председатели правительства стало утверждение, что Фрадков — лишенный амбиций, безликий, аккуратный чиновник, готовый исполнить любую волю президента.

     Все это, возможно, верно. Но почему-то политологи забывают, что точно в таких же словах они характеризовали три с половиной года тому назад и Путина — столь же малоизвестного и безликого премьера, пришедшего на смену широко известному Сергею Степашину. Теперь гадают, почему Путин не назначил «широко известных» Виктора или Сергея Ивановых, Шувалова, Козака и т.п., забывая при этом, что все эти блестящие имена были известны до назначения Путина еще меньше, чем имя Фрадкова. Но пришел Путин, окружил себя питерскими сослуживцами, и все они в одночасье превратились в «видных деятелей» и претендентов на премьерское кресло.

     «Не место красит человека, а человек место» — эта мудрая пословица сегодня не в чести. Будет место — будет и человек. Это более подходит для характеристики современной российской политики. Почему-то все подумали, что список путинских сослуживцев исчерпан к концу его первого президентского срока. А может быть, все это были отвлекающие фигуры, а настоящие люди только-только выступают на арену публичной политики, и первый из них — Фрадков?

     Нового премьера почти единогласно окрестили «сугубо штатским» человеком, чисто случайно оказавшимся однажды среди силовиков, — директором Федеральной службы налоговой полиции. Однако даже поверхностный анализ его служебной биографии свидетельствует, что это далеко не так. В ней четко прослеживается явный «силовой уклон».

     Начать с того, что сразу же после окончания Московского станкоинструментального института 23-летний молодой специалист отправился на работу в Индию в аппарат экономического советника посольства. Просто так подобные распределения не случаются. Они практически однозначно свидетельствует о принадлежности распределяемого к «элите». И действительно, по некоторым данным, отец Михаила Ефимовича — очень заслуженный человек, известный военный юрист, Герой Советского Союза Ефим Борисович Фрадков.

     Какими вопросами занимался Фрадков в Индии, можно легко догадаться по его дальнейшей карьере. Возвратившись в Москву, он многие годы работал в Госкомитете по внешним экономическим связям (ГКЭС). Это учреждение часто неправомерно отождествляли с Министерством внешней торговли (МВТ). На самом же деле ГКЭС — это фактически одна из советских спецслужб. Сфера ее деятельности — военно-техническое сотрудничество, поставки за рубеж оружия, его обслуживание, подготовка специалистов и т.п. Все это означает особую секретность и теснейшие контакты с другими спецслужбами. Так что считать Фрадкова обычным «внешторговцем» нет никаких оснований. Им он формально стал лишь после объединения МВТ и ГКЭС при Горбачеве (объединения бестолкового, как и все горбачевские «начинания»). Тем не менее ясно, чем продолжал заниматься Фрадков в советском, а затем и российском Министерстве внешних экономических связей, в котором он дорос до замминистра, а затем и министра. Так что его появление в креслах первого заместителя секретаря Совета безопасности (С. Иванова) и главного налогового полицейского совсем не так неожиданно, как это может показаться с первого взгляда.

     Можно предположить, что первые служебные контакты Путина и Фрадкова относятся еще к началу 90-х годов, когда Путин возглавлял Комитет по внешнеэкономическим связям питерской мэрии, а Фрадков был замминистра того же профиля. Да и смешно предполагать, что Путин рискнул бы поставить рядом с собой человека, которого он бы не знал давно и хорошо, с которым не поддерживал бы весьма доверительные отношения. Ну а то, что эти отношения не афишировались, — это в традициях всех спецслужб.

     Фрадкова называют пока «техническим премьером», который уйдет, когда Путин подыщет себе «настоящего» преемника. Может быть. Но ведь и «техники» бывают разные. Например, взрывотехники, каковым стал в свое время Кириенко. В каком амплуа выступит новый премьер, станет ясно очень скоро.

     Однако еще неизвестно, насколько «технической» будет роль Фрадкова. Да, он, несомненно, исполнителен, умерен и аккуратен. Но так ли уж безлик и безамбициозен? Трудно поверить! Во-первых, безамбициозный чиновник никогда не доберется до министерского ранга, а Фрадков пребывает в этом ранге уже семь лет. А, во-вторых, безамбициозного чиновника никто и никогда не стал бы выдвигать на самый верх. Ведь амбиции и есть те незримые ниточки, дергая за которые чиновником можно эффективно управлять, целенаправленно их натягивая или ослабляя. Так что у Фрадкова, несомненно, есть амбиции. Просто он их до поры до времени считал за благо не выпячивать, точно так же, как не выпячивал их и Путин.

     У знаменитого английского разведчика и писателя Грэма Грина есть роман о бойцах невидимого фронта — «Тихий американец». Новый премьер идеально вписывается в образ «тихого россиянина». Впрочем, как и действующий президент, и все его ближайшее окружение. Таков уж «новый стиль» нынешней российской администрации. Все большая и большая закрытость, «подковерность» и «неожиданность» принимаемых решений. И, думается, этот стиль преподнесет нам еще немало сюрпризов.

  Александр ФРОЛОВ.