Мы с друзьями (такими же, как я, россиянами — старожилами Израиля) оказались в Старом городе в воскресенье, 11 апреля. В Пасху! Добраться до места оказалось нелегко. Пришлось продираться через непроницаемый заслон: полицейские перекрыли все подступы к Старому городу и не впускали в его стены ни один автомобиль.

     Покружив по центру Иерусалима, мы припарковались на небольшой площадке неподалеку от Яффских ворот и двинули к цели пешком. Рядом с Яффскими воротами нас уже ждали: улыбчивый араб предлагал израильтянам и гостям страны прокатиться на верблюде. Двугорбое животное смиренно лежало на отполированных камнях, будто дожидаясь, когда же на него взгромоздится очередной искатель острых ощущений.

     — А сфотографироваться на фоне верблюда можно? — поинтересовался один из моих спутников.

     — Пожалуйста! — произнес укротитель. — Давай десять шекелей!

     — За что платим?! — удивилась я.

     — Экзотика, мадам! Старый город... Здесь даже воздух особый!

     В этом дрессировщик верблюда прав: аура Старого города настолько энергетична, чиста и прозрачна, что, оказавшись в его стенах, испытываешь ни с чем не сравнимые ощущения. Кажется, что за спиной выросли крылья и ты вот-вот воспаришь в бездонное синее небо!..

     — Сопроводить вас до храма Гроба Господня? — предлагает по-английски рослый араб-христианин. — Через полчаса начнется богослужение.

     — Спасибо, вы очень любезны, но дорогу к храму мы найдем самостоятельно...

     — Сюда! — командует муж моей подруги, добровольно взваливший на себя обязанности гида.

     В мгновение ока мы оказываемся на арабском рынке. Узкая, вымощенная скользкими камнями улочка спускается вниз.

     — Are you from Germany? (Вы приехали из Германии?) — бросается ко мне владелец сувенирной лавки. — Глядите: серебряные украшения ручной работы. Недорого: всего десять долларов за серьги.

     — В другой раз, спасибо!

     — Значит, и вы тоже приехали на Пасху?..

     Только сейчас я поняла, что сегодня большинство гостей Старого города — иностранцы, прибывшие в Израиль с одной-единственной целью: вознести молитву в самом священном для христиан месте.

     И действительно, пробиться в храм Гроба Господня оказалось делом непростым: все подходы к этому величественному сооружению плотно забиты людьми. Повсюду звучит русская речь. Молодые священнослужители в черных рясах, монахини с прекрасными лицами — одухотворенными, отрешенными. Группа верующих гречанок. Головы покрыты косынками, на глазах — слезы радости и умиления.

     Храм Гроба Господня носит еще и другое название: храм Воскресения Христова! Это — самая главная из всех христианских святынь: именно здесь находятся гора Голгофа, где был распят Иисус Христос, а также и Гроб Господень, где три дня пребывало Его Тело. В этом храме также расположено много других святынь, связанных с событиями Страстной недели и Воскресения Спасителя.

     Начало строительства храма относится к 326 году, ко времени посещения Иерусалима святой императрицей Еленой; постройка была завершена в 335 году. В 336 г. храм посетили участники собора в Тире, он был украшен и освящен. 13 сентября 614 года в период нашествия персов храм подвергся разрушениям. Но в 626—629 годах Иерусалим был отвоеван войсками византийского императора Ираклия, который сам, в ознаменование праздника Воздвижения Честнаго и Животворящего Креста Господня, 14 сентября 629 г. восстановил на Голгофе Святой Крест. В том же 629 году игумен монастыря св. Феодосия Модест заново воздвиг храм Воскресения Христова, но с 636 г. Иерусалимом и храмом овладели арабы-мусульмане.

     Православное богослужение, однако, не прерывалось, что было утверждено особой охранной грамотой, выданной халифом Омаром ибн-Хаттабом в 637 г. иерусалимскому Патриарху Софронию.

     Строительные работы в храме Воскресения Христова проводились вплоть до XIX века, что и определило его своеобразный облик. У входа в храм находится знаменитая колонна с трещиной от Благодатного огня, сошедшего сюда, когда Православной Церкви не было позволено служить на Пасху в Кувуклии. Сейчас рядом с этой колонной застыли в благоговейном молчании две женщины, явно приехавшие из России. В руках одной из них — крестик. Другая припала губами к прохладе камня, как будто пытаясь впитать в себя его мощную энергию.

     На протяжении двух тысячелетий православные христиане встречают свой величайший праздник — Воскресение Христово в храме Гроба Господня, где был погребен, а затем воскрес Христос. И каждый раз на Пасху все, кто находится в этом месте, становятся свидетелями чуда схождения Благодатного огня.

     В 2003 году впервые Благодатный огонь из Иерусалима был доставлен в Москву, в храм Христа Спасителя к началу Пасхального богослужения. Для его транспортировки, по рекомендации Международного олимпийского комитета, были предоставлены уникальные контейнеры, изначально созданные для перевозки олимпийского огня. Огонь был также передан в храмы Москвы, Санкт-Петербурга, Украины, Беларуси, Молдовы, Сербии и многих других стран. 10 апреля этого года, накануне нашей поездки в Иерусалим, документальные кадры, снятые в храме Гроба Господня во время литании, показывали по российскому телевидению. Тем не менее никакой прямой репортаж не может передать атмосферы, царящей в этих древних стенах.

     А вообще, как выразился один экскурсовод, храм этот не что иное, как «машина времени». Фантастичность его устройства поражает. Храм строился в разные времена, различными народами, здесь можно пройти по эпохам и тысячелетиям — в буквальном смысле. Вот мы стоим на дохристианских камнях, где отдыхали римские солдаты (сохранилась ниша, отделяющая нас от Нового времени). Вот Узы Христа — два отверстия в каменном полу, куда перед казнью, при водружении Креста на Голгофу, вдевали ноги Его и закрепляли колодкой. А вот мы уже в переходе от Уз — это четвертый век нашей эры. А еще через несколько шагов — камни крестоносцев... И так, за одну минуту, можно одолеть целое тысячелетие!

     За главным входом перед странником предстает Камень Помазания — простая, чуть выщербленная временем плита, заключенная в мрамор и озаряемая сверху лампадами. Сворачиваем направо и поднимаемся по крутой каменной лестнице, ведущей на вершину горы Голгофы. Прежде, в годы московской юности, Голгофа представлялась мне настоящей горой, а не каменным валуном, выступившим из земли.

     И вот мы наверху. Все здесь сияет золотым убранством — лампады, иконы, росписи, мозаика. Под толстым стеклом — основание камня, куда был водружен Крест. Мы на самой высокой вершине мира — вершине духовности!

     — Роберт, сделай, пожалуйста, снимок на память! — шепчет своему мужу по-английски дородная дама.

     — А это дозволено?

     — Все вокруг только и делают, что фотографируют!..

     Вот серебряный диск, указующий место, куда был водружен Крест на скале. Трещина в основании Креста расколола Голгофу. Мы видим эту продольную трещину, спускаясь по лестнице от Распятия. Теперь перед нами — шагах в двадцати — Камень Помазания, куда положили Тело Его по снятии с Креста. Здесь Иосиф Аримафейский умастил Его, напитал благовониями и маслами Плащаницу.

     Слегка шероховатый Камень — одно из четырех мест на всей Земле, где без участия священника совершается таинство освящения. Проходя мимо, вижу припадающих к Камню паломников из всех стран. Кто просто целует Камень, кто освящает на нем крестики...

     Наконец мы вошли под главный гигантский купол храма, окруженный колоннадами, нишами, балконными переходами, и приближаемся к самому святому месту на земле — Гробу Господню. Над ним, в центре храма, возвышается каменная ротонда, по-гречески Кувуклия, а по-русски — Часовня. Сегодня к ней выстроилась длиннющая очередь. Каждый паломник терпеливо дожидается возможности войти в маленькую пещеру, метра два в длину и метра полтора в ширину. Великолепные лампады, иконы покрывают стены пещеры и потолок, нависая над плитой Гроба Господня. А сама плита, расколотая надвое, розоватого цвета. Над ней, в нише, ставят свечи. Здесь надо побыть наедине с собой, в благоговейном молчании и молитве, но сегодня Пасха — и народ все прибывает...

     Ровно в пять часов вечера у нас над головой разносится мелодичный перезвон колоколов. По храму заструился ни с чем не сравнимый аромат. Зазвучали голоса священников, читающих молитву на разных языках: греческом, русском, армянском...

     Мы вышли во двор.

     — Как тебя зовут? — донесся до нас голос священника.

     — Ирина...

     — И откуда ты приехала?

     — Из Москвы, святой отец! В будущем году снова встречу Пасху в Иерусалиме...

  Вероника ГЕНИНА.