Возвращаюсь я как-то субботним утром домой со свежими газетами, а навстречу мне мама — спешит, запыхалась аж.

     — Ты куда? — удивилась я.

     — За сахаром. В магазине скидка 20%.

     — Ну, так давай, я схожу. Тебе тяжело, наверно.

     — Нет, что ты! Скидка только для пенсионеров по удостоверениям, не больше 2 кг в руки. Так что ты иди.

     Ну, я и пошла, а сама думаю: жизнь-то, видать, улучшается! Вон, и цены уже падают. Не для всех, правда, но и то хлеб (точнее, сахар). В советские времена не смотрели ведь: пенсионер ты или пионер, а плати одинаково. А сейчас вон какие льготы! Правда, тогда денег на сахар и так хватало, безо всяких подачек. Но потом пришел к власти демократ Горбачев, и сахар вовсе исчез. Помню, помню, какие очереди стояли.

     Обернулась я, а у магазина толпа — не меньше, чем тогда, при Горбачеве. Зато лавка у подъезда свободна — все старушки, что сидят здесь обычно, за дешевым сахаром убежали. Уселась, я развернула газету, читаю. Нет, жизнь все-таки в нужном направлении повернулась: экономика растет, люди богатеют, бедных почти не осталось — повымерли, наверное, рубль укрепляется со страшной силой. Одна беда: ВВП никак не удваивается!

     Президент сказал, что России нужна амбициозная цель. А то как же получается? У коммунистов такие цели были: то страну электрифицировали и Днепрогэс строили, то человека первыми в космос запускали, — а чем нынешняя, демократическая Россия хуже? Вот и надумали про ВВП. И когда этот ВВП удвоится наконец, то и заживем мы все как в раю.

     — И чего хорошего в газетах пишут? — окликнул меня кто-то. Оказалось, Анна Петровна, с третьего этажа, из магазина вернулась.

     — Как там Пугачева?

     — А что с Пугачевой? — удивилась я.

     — Ну как же! Говорят, она со своим Филиппом разводится и в мэры — вместо Лужкова.

     — Вот те на! А разводиться зачем? — спрашиваю я.

     — А чтоб он заместителем стал. Когда муж — вроде нельзя...

     — А куда ж Лужкова-то денут?

     Анна Петровна вздохнула:

     — Да кто ж их там, наверху, разберет?

     — Нет, Анна Петровна. В газете про Пугачеву нету. Тут все больше про ВВП, чтоб увеличить в два раза.

     Анна Петровна задумалась, а потом и говорит:

     — Неужто и этому уже научились? Что ж, в два — не в два, а увеличить неплохо бы.

     Надо же, какая бабка экономически продвинутая! А Анна Петровна продолжает:

     — Конечно, всем он хорош: и умный, и смелый, и на самолете, и в подводной лодке, и с олигархами борется. Вот только росточком не вышел — плюгавенький.

     — Кто?

     — Да сама же сказала: Владимир Владимирович Путин, ВВП, президент наш. Но в два раза увеличить — это уж слишком. Это и не человек — гигант получится. Такого и не прокормишь.

     — Не прокормишь, как же! — вмешалась в разговор пришедшая с двумя кило песку Ирина Сергеевна. — Они-то себя всегда прокормят, на их-то деньги. Вон, зарплаты чиновникам в десять раз повысили. А нам копейки платят, просто копейки! А этот Жуков, он же наш, гольяновский. Выбирали его в Думу — голосовали все за него. А он первый руку на наши льготы пенсионные поднял.

     — Так вы бы и не голосовали, — встряла я. — Небось, и Путину тоже голос свой отдали.

     — А как же? Кому же еще? — изумилась Ирина Сергеевна. — Он ведь единственный наш заступник! Все кругом жулье, он один честный и неподкупный.

     — А он разве, этот честный, зарплату себе в десять раз не повысил? — это опять я засомневалась.

     Но Анна Петровна сказала, как отрезала, что молода, мол, ты еще такого человека судить.

     — Ты чего это раскудахталась, старая курица? — подошел к нам муж Анны Петровны дядя Паша. Он самый большой демократ в нашем подъезде, особенно, как выпьет. Раньше-то он был за Ельцина и против коммуняк. Говорил, Ельцин один насущную проблему русского народа понимает. Когда избрали трезвенника Путина, думали, дядя Паша в оппозицию перейдет, но куда там! Теперь говорит, Путин — это новый Сталин, а русскому человеку без железной руки никак. В общем, теперь он за Путина и против коммуняк.

     — Мозгов нет, а все туда же! — почти кричит он жене. — ВВП — это ваши вредные привычки. Привыкли при Советах к халяве. А вы к демократии привыкайте, как циливизованные люди.

     — Ах ты, алкоголик «циливизованный»! — возмутилась Анна Петровна. — Пьешь целыми днями, а еще нормальных людей ходишь, поучаешь!..

     Ну и пошло — поехало. Тут уж не до ВВП. Ушла я с лавочки, но газету оставила — не ту, где про рост экономики, а «Советскую Россию». Может, почитают, а то, если все про Пугачеву с Киркоровым, совсем ведь думать разучатся, как дядя Паша от водки.

     От подъезда отошла, а у своего грузовичка шофер Миша стоит, в моторе ковыряется. Рядом БМВ, из-под него ноги торчат.

     — Чего это соседки разволновались? — спрашивает.

     — Да ВВП обсуждают. Увеличат в два раза или нет.

     — А чего ж не увеличить, — говорит Миша, а сам в сторону смотрит: непонятно, за он или против. — Конечно, 4 года срок маленький. Увеличат до восьми. И количество сроков с двух — до четырех, тоже в два раза. Тогда, может, и с олигархами президент расправиться успеет.

     Боже, и этот туда же!

     — Четырежды восемь — тридцать два года. Не великоват ли срок-то? — говорю.

     Тут ноги под БМВ зашевелились, и вылезает на свет божий Вован-бизнесмен:

     — Это вы про какие срока тут базарите? Кому тридцать два года дали?

     — Да мы про президентский, чтоб увеличить в два раза, — объяснил Миша.

     — Ах, президентский. Ну этот чего не увеличить. Такой срок не тянет, — и тоже скользко так говорит, обтекаемо. Непонятно, согласен или нет.

     — Вообще-то ВВП — это валовой внутренний продукт, то есть совокупная стоимость всех товаров и услуг, произведенных в стране за год, — решила объяснить я. — Вот ее-то и хотят увеличить в два раза. Тогда, говорят, как в раю заживем.

     — Совокупная стоимость, говоришь? — почесал Вован-бизнесмен бритый затылок. — Я бы в миг удвоил! Повысить все цены вдвое — и все дела.

     — А что? Точно! — обрадовался вдруг почему-то Миша. И какая ему радость, если цены вдвое вырастут? Вован, конечно, мужик хороший, хотя разное про него поговаривают. Но машиной он из большой любви к ней занимается, а захотел бы — и парочку автосервисов прикупил. А у Миши денег кот наплакал, он ведь не бизнесмен.

     — Нельзя, — отвечаю, — цены поднять. Потому что ВВП необходимо удвоить, а инфляцию снизить.

     — Да вечно у нас не знают, чего хотят. Вот, например, автогражданка...

     И начали богатый Вован и бедный Миша обсуждать автогражданку. Возмущаются, руками размахивают. Мне-то это неинтересно, я на метро езжу. Иду дальше. Навстречу Сергей.

     — Чего это все так разнервничались? — спрашивает. — Пенсионеры у подъезда ругаются. И Вован с Мишей спорят.

     — Да ВВП обсуждают.

     — Ого, — удивился Сергей, студент-экономист. — Какое экономически образованное население пошло.

     — Образованное... — вздохнула я. — А сам как думаешь, удвоим?

     — А что ж, конечно, удвоим и догоним Бразилию.

     — Бразилию?! Не может быть! Россия — великая страна. А Бразилия хоть и большая, но очень бедная, я знаю. Там недавно левого президента выбрали, Лулу де Сильво. Говорят, он в юности чистильщиком обуви был. А сейчас пытается исправить положение, но сложно ему. От капитализма куда денешься?

     А Сергей отвечает мне:

     — В Бразилии, в крайнем случае, и без обуви можно. А у нас как без башмаков? Холодно.

     Странный какой-то ответ. Видно, и Сергею на ВВП наплевать.

     Что ж, решила я идти к магазину, маму с сахаром встречать. Около будки «Ремонт обуви» пацан сидит лет 12. Рядом щетки разложены, гуталин, крем для обуви. И никого.

     — Как бизнес идет? — спрашиваю я у пацана.

     — Чего спрашиваете? Лучше давайте — почищу.

     — Да у меня ж кроссовки. Чего тут чистить?

     — Ну и идите тогда мимо.

     Я сунула мальчишке десятку, но он — гордый, отказался, не нищий, мол.

     — Значит, неплохо живешь, раз деньгами разбрасываешься.

     — Неплохо? — зло сказал мальчишка. — Знали бы вы. Мы ведь нездешние, приехали в Москву. Мама на рынке, а я здесь, у этого, на побегушках, — мальчик с ненавистью глянул на будку. — Кормит он меня и деньги, когда захочет, дает.

     — Значит, ты у него в учениках, как Ванька Жуков до революции, — говорю я.

     — До какой еще революции? — рассердился мальчик. — Какой еще ученик? Чему тут учиться-то?

     — А что, обувь совсем никто не чистит?

     — Ну почему? Когда вечер, в кафе напротив бандиты приезжают. Если дождик, они часто подходят. Один сто баксов за свои ботинки дал... У нас в городе на сто баксов два месяца прожить можно.

     — Ого, да ты богач, оказывается.

     — Куда там, — вздохнул мальчик, — хозяин все отбирает.

     Я подумала, что сейчас утро, солнышко, так что мальчишке еще долго сидеть просто так:

     — Возьми все-таки десятку. Информация ведь тоже денег стоит, а ты мне вон сколько всего понарассказывал. И хозяину не отдавай — это же не за обувь.

     Пацан сунул десятку в карман, а я подумала, что если бы он дал мне чек, то мы повысили бы ВВП на целых десять рублей. А если бы он дал чек тому бандюгану со ста баксами, то ВВП вырос бы еще на три тысячи в рублевой ликвидности. Но мальчику про ВВП я говорить не стала. А, может, зря? Глядишь, если и дальше все так хорошо пойдет в нашей экономике, лет через двадцать мы догоним по ВВП Бразилию, а мальчишку выберут президентом. Как Лулу де Сильву...

  Екатерина ПОЛЬГУЕВА.