Сегодняшняя Латвия ассоциируется у нас прежде всего со ставшей уже привычной телевизионной картинкой: острые шпили Риги обрамляют площадь, на которой много-много русских школьников. И совсем не верится, что такая враждебная к русскоязычному населению Латвия еще недавно была частью нашей страны. Кроме того, мы часто слышим о «секретных протоколах» советско-германского пакта о ненападении 1939 года, читаем в плюющем злобой новом учебнике отечественной истории что-то там про «сферы влияния» и «оккупацию» Красной Армией маленького, но очень гордого латвийского народа, который-де предпочитал быть голодным и облепленным рыбьей чешуей, но «независимым» от восточного соседа. Но ведь была у Латвии и другая история — такая, например, какую описывал в своих книгах латышский писатель Вилис Лацис.

     Он родился 12 мая 1904 года в пригороде Риги поселке Ринужи в семье портового рабочего Тениса Лациса. В 1912 году семья переехала в Тобольскую губернию — жизнь в Ринужах мало что сулила. Впрочем, на новом месте оказалось ничуть не лучше, и уже через 9 месяцев Лацисы вернулись обратно в Латвию.

     Весной 1917 года Вилис окончил Даугавгривскую приходскую школу, а уже декабрь застал Лацисов в Барнауле, вместе с другими латышами спасавшимися от наступления на Ригу кайзеровских войск — шла Первая мировая война. После того как зимой 1918—1919 годов город заняли войска Колчака, семья переселилась в село Латвийское. Вилиса Лациса выбирают здесь секретарем сельского Совета — это его первая «государственная должность», которую он исполняет до самого возвращения в Латвию из эвакуации в 1921 году.

     Первые литературные опыты будущего известного латышского писателя относятся ко времени пребывания на Алтае. В основном тогда Лацис писал стихи, а 16 марта 1920 года в газете «Сибирияс циня» была напечатана его первая заметка о жизни латышских беженцев.

     Но литература, книги, стихи — это мечты; жизнь заставляла думать о том, как прокормиться. Лацис чувствовал: «Пути мои ведут к пустыне, утонет жизнь в черном поту, иди, мечта, своим путем, черная власть меня забирает». Он был рабочим в Рижском порту, кочегаром на корабле, рыбаком и лесорубом — «на протяжении 12 лет зарабатывал хлеб тяжелым физическим трудом». Трудно определить, какая из этих работ была наиболее приятной и безопасной. Но все они дали Лацису бесценный опыт, и многое из увиденного тогда нашло отражение на страницах его произведений.

     А по ночам, после проведенного в трудной работе дня, Лацис торопился писать. Его рассказы, правда, никто не хотел печатать. В начале 1930 года он послал новеллу «Женщина» писателю Андрею Упиту, и это стало первой удачей — журнал «Домас» ее опубликовал. Затем, по совету Упита, Лацис пробует силы в крупной форме — в 1931 году литературный раздел газеты «Социалдемократс» начинает печатать его трилогию «Бескрылые птицы». Но знаменитым, самым читаемым автором Латвии Лацис стал после романа «Сын рыбака».

     В центре повествования у Лациса всегда стоит сильный и честный человек — Волдис Витол и Карл Лиепзар в «Бескрылых птицах» или Оскар Клява в «Сыне рыбака», который, пройдя через все испытания, приготовленные капиталистическим строем для пролетария, человека труда, неизбежно приходит к выводу о необходимости сопротивления. Тот же правдоискатель, что и в ранних романах Лациса, потом предстанет перед нами в образах Карла Жубура в эпопее «Буря», повествующей о Латвии до и после войны, и Айвара Лидума в романе «К новому берегу».

     Лацис подробно описывает жизнь рабочих буржуазной Латвии, но символом бесчеловечной системы, «признающей только власть денег», становится для писателя Америка, где из «тысяч человеческих мук и отбросов выкристаллизовываются золотые кружочки, текут в бездонные карманы капиталистов». Своему же народу Лацис желает иной судьбы; герои его книг то и дело сталкиваются с самыми разными свидетельствами того, что «русские… ушли далеко, далеко вперед».

     Уже будучи довольно известным, Лацис не ограничивался только литературной деятельностью. В автобиографии он писал: «В подпольном движении Коммунистической партии участвую с 1928 года, работал как член правления и секретарь в профсоюзе транспортных рабочих портов Латвии, проводившем тяжелую борьбу с провокаторами и расколом рабочего единства… Писал статьи и воззвания к портовикам и морякам, сотрудничал в журнале революционных моряков «Бака».

     Жизнь в Латвии тем временем становилась все труднее. Быстрыми темпами росла безработица — Латвию не оставил в стороне мировой экономический кризис, усиливалось недовольство политикой правительства, увеличивалось количество забастовок.

     20 июля 1940 года в Латвии была свергнута существовавшая с 1934 года фашистская диктатура и к власти пришли коммунисты. Было сформировано Народное правительство во главе с А.Кирхенштейном. Вилис Лацис, как писатель и видный деятель подпольного движения, занял в нем пост министра внутренних дел, а в августе 1940 года стал председателем Совнаркома Латвии.

     Наступило совершенно новое время — для Латвии и для Лациса. Его родина, как он и мечтал об этом, 5 августа 1940 года вошла в состав СССР, чтобы «воспрянуть от духовного и хозяйственного застоя». Были национализированы промышленные предприятия, проведена земельная реформа, ликвидирована безработица, новая конституция гарантировала бесплатную медицинскую помощь и образование.

     В годы Великой Отечественной войны Лацис занимался формированием латвийских воинских частей, заботой об эвакуированных из Латвии, организацией сопротивления на территории оккупированной республики.

     «Во время войны литература превращается в оружие, которое помогает народу бороться против врага и ковать победу» — Лацис ковал победу в том числе своими многочисленными статьями и рассказами, несмотря на то, что у него почти не оставалось времени писать.

     Вся его жизнь тесно переплелась с историей его страны — от подпольного борца за Советскую власть до председателя Совета министров Латвийской ССР; все его книги — о том, как жила Латвия при диктаторе Ульманисе и после установления Советской власти, о нищих рыбаках, тяжелейшим трудом добывающих себе пропитание, и о строительстве колхозов. Неплохой учебник по истории, особенно сейчас.

     Выступая на республиканском совещании комсомольского актива в 1945 году, Вилис Лацис сказал: «Печальной, полной унижения была судьба латвийской молодежи в период немецкой оккупации. Фашисты сделали все, чтобы овладеть душой латвийской молодежи, — отняли у нее возможность получить образование». Нынешние латвийские руководители решили сделать «печальной и полной унижения» судьбу русскоязычной молодежи Латвии — отняли у нее возможность получить образование на родном языке. Немецкие фашисты, как пишет Лацис, латвийским школьникам «вместо знаний преподносили суррогат науки вроде расовой теории и другого бреда». До того, чтобы преподавать «суррогат науки» на немецком языке, фашисты, правда, не додумались.

     Сегодня в Латвии многое так же, как и на протяжении тех предшествовавших Великой Отечественной войне двадцати с лишним лет, по выражению Лациса, «насильственной оторванности» Латвии от России, когда латвийский народ «держали в каком-то психическом угаре», когда «еще в школе юному гражданину Латвии внушали, всеми силами «вдалбливали» всевозможные лжемудрости… воспитывали его в духе яростного шовинизма, взращивали в нем вражду и высокомерное пренебрежение к другим народам». Так же, за исключением того, что не вырос пока в Латвии еще один такой «сын рыбака», чтобы вынести суровый приговор сложившейся несправедливой общественной системе, новый Вилис Лацис, писатель и государственный деятель

  Ольга ГАРБУЗ.