Аналитические центры, работающие по заказам администрации президента, в последние недели стали пугать кремлевских деятелей неожиданными цифрами. То в апреле выяснилось, что доверие к президенту Путину, которое еще в январе—феврале было на уровне 40 процентов (от числа всех избирателей), вдруг обвалилось почти на 10 пунктов. То накануне послания Путина Федеральному собранию оказалось, что за одну неделю электоральный рейтинг главы государства, по версии пропрезидентского Фонда «Общественное мнение», упал с 56 до 53 процентов.
Правда, так было уже не раз. И, как правило, последующие замеры затем показывали, как упавший рейтинг заново возвращался на пару пунктов вверх. Теперь же тенденция к спуску вниз определилась куда более существенно.
Попробуем посмотреть на изменение показателей авторитетности президента Путина в динамике, с момента его стремительного взлета в 1999 году.
|
ПРИМЕЧАНИЕ: Лидерские данные по 1985 году: по итогам голосования за М.С.Горбачева на выборах в Верховный Совет РСФСР в марте 1985 г. Лидерские данные по 1988—1990 гг.: на основе опросов ВЦИОМ «Человек года» (Источник: Алексей Левинсон ТРИ ЧЕЛОВЕКА ГОДА/(«Независимая газета», Москва, 28.02.1991 г.). Рейтинги 1991 года: У Б.Н.Ельцина по результатам президентских выборов 12 июня 1991 года, а у М.С.Горбачева по данным опроса ВЦИОМ от 10—11 августа 1991 года «Если бы всенародные выборы президента СССР проводились сегодня, за кого бы вы отдали свой голос, при условии, что нынешние республиканские лидеры — Ельцин, Назарбаев, Кравчук и другие — остаются на своих постах и не участвуют в выборах?» (Источник: «Горбачев лидирует в списке возможных кандидатов на пост президента СССР»/(«Независимая газета», 10—11 августа 1991 г.). Рейтинги 1992 года: по данным опроса ФОМ от 20—21 июня 1992 года в 13 городах России. Опрошено 1082 человека./(«Независимая газета», 24.06.1992 г.). Рейтинг 1993 года: по итогам референдума о доверии Б.Н.Ельцину на референдуме 25 апреля 1993 г. Президентские рейтинги 1994—1995 гг.: по данным опросов ФОМ в августе 1994-го и декабре 1995 г. Лидерские показатели 1996 года: по итогам I тура выборов президента РФ . Рейтинг 1997 года — по данным опросов ФОМ в январе—мае 1997 г. о доверии-недоверии Б.Н.Ельцину Рейтинг 1998 года — по данным ФОМ в сентябре 1998 г. Рейтинг 1999 года — по данным опроса ЦИПКР от 5—8 октября 1999 г. Рейтинги 2000—2003 гг. — по данным опросов ФОМ, проводимых в последней декаде декабря соответствующего года. Рейтинги 2004 года — по итогам выборов 14 марта и данным опроса ФОМ от 22—23 мая 2004 г. |
Как видно из графика и таблицы, президентский рейтинг В.Путина прошел точку перегиба где-то в феврале—марте 2004 года. И с тех пор наметилась очевидная нисходящая тенденция.
Можно предположить, что здесь прежде всего сказывается снижение пропагандистской накачки: ведь дело-то сделано, выборы — позади, а Путин остался на новое четырехлетие в Кремле. Однако бросается в глаза и другое. После победы на выборах 2000 года ничего подобного с рейтингом В.Путина в таких масштабах не происходило. Да, в 2000 году за три послевыборных месяца рейтинг Путина упал с 51,7 до 44,5 процента. Но сейчас, в 2004 году, аналогичный откат уже составил не 7 пунктов, а 18 (с 71 до 53) процентов. А это уже качественно иной показатель.
Происходящее сегодня с рейтингом В.Путина все в большей мере вызывает в памяти процессы, некогда происходившие с престижем других отечественных «харизматиков». Например, таких, как М.Горбачев и Б.Ельцин.
Картина здесь действительно очень схожая. Российская ситуация вполне подтверждает старый вывод о том, что лидерская «харизматичность» не «живет» дольше пяти-семи лет. И она способна «лавинообразно» гаснуть. Это пережили М.Горбачев и Б.Ельцин в последние годы их государственных карьер. Это, похоже, начинает происходить с В.Путиным.
Закономерности, присущие процессам расцвета и увядания народной поддержки так называемым политикам-харизматикам, вполне позволяют хоть и весьма примерно, но прогнозировать сроки обрушения пресловутого рейтинга Путина. Со всеми последствиями этого явления для стабильности нынешней политической системы.
Сегодня, описывая рейтинги Путина, многие аналитики объясняют этот феномен весьма просто: мол, харизма у него. Сразу оговоримся: чаще всего досужие рассуждения о «харизме» забалтывают у нас крайне непростую вещь. Для ряда аналитиков и публицистов харизма — это что-то вроде удачно или неудачно наведенного пробора в чужих волосах. «Есть харизма — нет харизмы» — такие рассуждения в их устах напоминают разговор о том, хорошо или плохо выбрит стоящий рядом человек.
А дело-то ведь серьезное.
Начнем с того, что харизма (с греческого — милость, благодать, божественный дар) — то есть избранность личности свыше, наделенность человека некими особыми чертами, достоинствами, способностями, его возвышенность над другими в глазах окружающих, не появляется сама собою, из ничего. Мировой опыт политических дел, касающийся нашего времени и учитывающий жизненный опыт таких личностей, как американский президент Р.Рейган, «железная леди» М.Тэтчер, итальянский премьер-социалист Б.Кракси, творец испанской «перестройки», мирного перехода от франкизма к демократии западного образца А.Соарес, говорит о том, что харизматики (а чаще лица, обладающие лишь некоторыми чертами харизмы) — суть продукт стечения ряда обстоятельств.
Первое. На обретение харизматичности чаще прочих может рассчитывать деятель, знакомый публике, но до поры, до времени остающийся укрытым от массового внимания спинами других, более нетерпеливых и скороспело-удачливых коллег. Речь, иначе говоря, идет о человеке, могущем играть роль этакой «серой лошадки» от политики. Именно такой путь в политику проделал подполковник КГБ, а затем неожиданный заместитель Собчака по мэрии Санкт-Петрбурга и недолгий руководитель ряда федеральных ведомств — от президентского контрольного управления до ФСБ — Владимир Путин.
Второе. Успеха добиваются те, для кого общественная почва оказалась отчасти «взрыхлена» предшественниками. Если и не сами они, то их дело заранее успело обрести известность и завоевать престиж в народе. Так что остается «немногое» — доказать свою причастность к этому делу и право его возглавить. Таким трамплином для В.В.Путина стала должность премьер-министра. Как показали опыт Е.М.Примакова и быстро угасшая звезда премьера С.В.Степашина, именно глава правительства в российских условиях (при немощном и непопулярном Ельцине) имел все возможности показать свои волевые начала и сделать себя. Для Примакова это было спасение страны от катастрофы после дефолта. Для С.В.Степашина — нереализованная им возможность силовым путем разрубить чеченский узел, но … тот оказался для этой цели мягковат. А вот г-н Путин свой чеченский шанс — «маленькую победоносную войну», не упустил.
Наконец, удача выпадает только тем, кто умеет изо дня в день оживлять бытующие в массах представления о себе все новыми и новыми — пусть даже небольшими — успехами, яркими жестами, овеществленными доказательствами собственной «особости». Здесь уж путинский агитпроп постарался вовсю: от «мочить в сортире» до эффектных полетов и.о. президента на истребителе и плаваний на подводной лодке.
Конечно, все эти условия харизматизации, — которых в действительности больше, — срабатывают никак не автоматически. К тому же всякий перебор по части их выполнения грозил не только оставить деятеля, увлекшегося, скажем, личной «плюралистичностью» или «незаметностью», без черт искомой избранности, но и обратить его образ в ничто, столкнуть с пути, ведущего на политический Олимп.
Харизматичность — опасный дар судьбы. Она своего рода аванс доверия, выданный политику решающей частью общества. И ненавечно. Да, отсвет харизмы позволяет лидеру почти мгновенно набирать огромный политический вес и прорываться к власти. Однако он же, иссякнув, помогает безжалостно сбрасывать человека с занятых высот.
Исчерпывается людская восторженность, и оставшемуся без «харизмы» деятелю — если он не озаботился, скажем, укоренить в общество сеть партийных структур, — не на чем держаться. Он буквально зависает в социальной, политической, эмоциональной пустоте. И делается легкою «добычей» для конкурентов, в среде которых всегда могут сыскаться один-два новых скороспелых «полухаризматика».
Казалось бы, традиционный для любого дестабилизированного общества «фактор лидера-харизматика», — т.е. замыкание всей системы политических и социально-психологических процессов в стране на личность одного человека, наделяемого в представлениях сограждан более или менее сильными чертами избранности, — уже сыграл в современной России свою роль.
Хотя бы потому, что самым безжалостным образом был проэксплуатирован в течение всех последних полутора десятилетий. Сначала, в эпоху «перестройки», это был феномен М.С. Горбачева. Затем, в годы «политики реформ», его сменил в этом качестве Б.Н. Ельцин.
Как видно из графика 1, «харизматичность» М.С.Горбачева ослабевала почти линейно. Она «издохла» за шесть лет стремительного скольжения с горы угасающих людских надежд. На седьмом году, после ГКЧП, на волне сочувствия к форосскому узнику горбачевская харизма чуть ожила, но потом еще быстрее увяла. В 1994—1996 годах пределы популярности М.С.Горбачева уже измерялись 1—3 процентами.
Как только стала в 1990 г. угасать харизматичность М.С.Горбачева, так сразу стал наделяться подобными же качествами Б.Н.Ельцин. Он пережил три пика харизматичности, которые выявили президентские выборы 1991 года, апрельский референдум 1993-го и президентские выборы 1996 года. Образно говоря, график жизни ельцинской харизмы напоминал издыхающего двугорбого верблюда.
И если результат 1991 года — это пик изначальной «естественной» ельцинской харизматизации, то результаты апреля 1993 года и июня 1996 года — итог мощной государственной и административной накачки, окончание которой сразу же приводило к обвалу рейтинга Ельцина. Так что на седьмом — решающем — году (если считать с первого пика в 1991-м) ельцинскую харизму уже не могла реанимировать никакая «живая вода» официального агитпропа и административного ресурса. Все попытки решить задачу «третьего срока» президентства Ельцина через новую административную и информационную сверхнакачку его рейтинга оказывались безуспешными.
После 1998—1999 гг. идет умирание ельцинской «харизматичности». Эти годы были ознаменованы попытками создать уже новых «полухаризматиков». Они появлялись, например, в виде Е.М.Примакова и Ю.М.Лужкова, имевших, по данным всех опросов, известную возможность стать на гипотетических выборах даже победителями Б.Н.Ельцина во втором туре. Но как «харизматики» эти личности не состоялись. Им не дали развиться, набрать политический вес. Они явно не устраивали «семью». Е.М.Примакова подкосила скорая отставка с поста премьер-министра, а Ю.М.Лужков провал в России его «Отечества» на думских выборах 1999 года...
Однако общественный кризис, дающий жизнь политической персонализации, в России не иссяк. Сверх того, лишь усилился, обогатившись множеством новых граней.
Что не без доли символичности породило на переломе двух столетий очередное, развивающее прежнюю тенденцию явление — политико-психологический феномен президента В.В.Путина, вокруг которого интенсивно начала выстраиваться новая, послеельцинская «партия власти». Успех на думских выборах 1999 года свежесозданного пропутинского блока «Единства», в 2003 году пропрезидентской партии «Единая Россия», а также победа самого В.В. Путина в президентских кампаниях 2000 и 2004 гг. продемонстрировали очень высокую исходную эффективность этой модернизированной ипостаси российского лидерского синдрома.
Что, естественно, не может не ставить ключевой вопрос: насколько устойчива путинская «харизматизированность» сегодня и каковы ее перспективы на ближайшее завтра?
Учтем при этом, что «харизматизированность», «избранность» Горбачева и Ельцина продолжалась шесть-семь лет. Примерно столько же «жила» харизма и у упоминавшихся Рейгана, Тэтчер, Соареса, Кракси…
Если исходить из общих закономерностей срока «жизни» харизмы, то угасание людских надежд, связанных с Путиным, вполне может произойти в 2005—2006 годах, т.е. через шесть-семь лет после оформления этой «харизматизированности».
Естественно, более точный прогноз возможен только на основе мониторинга людских настроений. А также после изучения того, насколько Путину удается ассоциировать себя в глазах нации с укоренившимися в умах ценностями и заземлять на себя основной спектр людских надежд, и в какой мере он оказывается способен удовлетворять такого рода запросам и ожиданиям. Именно здесь, похоже, пролегает решающая «линия напряженности» во взаимоотношениях президента и нации.
Да, с одной стороны, как показывают опросы ЦИПКР, Путину удалось связать с собою представления о личном благополучии и надежды на жизненный успех абсолютного большинства, 70 процентов населения страны.
В какой, по-вашему, степени ваша жизнь, то есть материальное положение, зависит от президента?
Источник: Всероссийский опрос общественного мнения ЦИПКР 5—9 марта 2004 года на базе общефедеральной репрезентативной квотированной выборки в 1500 респондентов. Исследование проводилось в 37 субъектах РФ методом интервью, статистическая погрешность 4,5 процента.
Но вместе с тем столь колоссальный объем надежд, под который Путин в общем-то и получил очередной президентский мандат, оказывается все более неподкрепленным в глазах общества практическим делом главы государства.
Так, по данным опросов Центра Левады от 23 — 26 апреля 2004 года (1591 респондент в 128 населенных пунктах из 46 регионов страны), все те же 70 процентов граждан заявляют, что после президентских выборов они так и не ощутили особых изменений в стране.
Более того, 57 процентов граждан, по данным этого же опроса Центра Левады, соглашаются с мнением: «Население России уже устало ждать от Путина каких-то положительных сдвигов в нашей жизни». И только 38 процентов россиян с этим не согласны.
Как видим, уже абсолютное большинство россиян прямо заявляют о том, что устали ждать, когда Путин наконец оплатит выданный ему вексель политических надежд. Огромная людская масса, оказавшаяся втянутой в это политическое пространство несбывшихся ожиданий, начинает грозить столь же масштабным взрывом разочарования со всеми хорошо известными из истории последствиями такого рода крахов всяческих «революций надежд», вздымающих на вершины власти «харизматизированных» политиков.
Может быть, с этим и связан очередной залп социальных обещаний, который был дан в президентском послании 2004 года…
Сергей ВАСИЛЬЦОВ,
доктор исторических наук,
директор Центра исследований
политической культуры России.
Сергей ОБУХОВ,
кандидат экономических наук.