Как Путин после Ельцина, Михаил Зурабов после Валентины Матвиенко и Галины Кареловой идиосинкразии в российском населении пока не вызывает: серьезен, никакой одиозности, на публике уравновешен, а цифрами сыплет как из рога изобилия. Словом, далеко не худший путинский министр. Но даже не худшие министры антинародного правительства вынуждены действовать вполне антинародно. На «правительственном часе» 2 июня с.г. Госдума заслушала вопрос «О мерах, принимаемых правительством Российской Федерации по решению проблемы задолженности по заработной плате», включенный в повестку дня Госдумы РФ после всем известной голодовки шахтеров «Енисейской», брошенных на произвол судьбы и владельцем шахты, и властью. Докладывал депутатам министр здравоохранения и социального развития Российской Федерации Михаил Зурабов.

     Социальное развитие — фокус политики любого государства. А потому в свете голодовок по причине невыплат зарплаты уже само объединение в одном министерстве «социалки» со здравоохранением, то бишь со спасением социально незащищенных и даже убиваемых, кажется черным правительственным юмором: сами калечим — потом лечим. Не лучше ли призвать к ответу тех, кто доводит людей до подобных форм протеста? Но — никакого юмора. Михаил Юрьевич был привычно серьезен и уравновешен, а цифрами сыпал как из рога изобилия.

     Сначала он доказал, что прогресс налицо: если в 1999 г. задолженность по зарплате в России составляла почти 80 млрд. руб., а в 2002—2003 гг. она находилась в пределах 60—30 млрд. руб., то после «перелома», как выразился Зурабов, в марте—апреле 2004 г., точнее, на 1 мая с.г. (то есть как только во второй раз проголосовали за Путина — это для забывчивых), она составила всего-то 24 млрд. руб. — и это при том, что фонд заработной платы по сравнению с 1999 г. вырос в четыре раза. На порядок снизилось и число забастовок и голодовок, связанных с невыплатой зарплаты. Ну как тут не поаплодировать родному правительству! Как не восхититься его заботой о трудящихся!

     Однако что такое 24 млрд. руб.? При средней зарплате в 6 тыс. руб. (а многим так называемым бюджетникам до такой средней ой как далеко!) миллиарды эти означают, что вот сейчас, когда ты, читатель, держишь в руках эту газету, 4 миллиона твоих соотечественников сидят без денег, а вместе с семьями, по крайней мере, 12 миллинов не знают, на что купить хлеб насущный в тех самых магазинах, кои ломятся от товарного изобилия, не говоря уже об одежде и обуви, коммунальных платежах, медицинском обслуживании и полноценном отдыхе, в том числе детском. Особенно велика задолженность в машиностроении и металлообработке (18% от общероссийской суммы) и в сельском хозяйстве (90% от месячного фонда оплаты труда). Машиностроение и село, таким образом, нынешняя власть не любит особенно, ибо предпочитает иностранную технику и зарубежные продукты питания. Что же касается 1999 г., завершившего ельцинское десятилетие, то лучше бы г-ну Зурабову о нем не вспоминать. Потому что именно в это десятилетие посредством лишения трудящихся средств к существованию был разгромлен один из самых высокопрофессиональных в мире трудовых потенциалов, опустошены цеха крупнейших советских заводов и фабрик, лаборатории высоколобых НИИ и заставленные кульманами светлые залы прославленных КБ, разогнаны колхозы и совхозы, исправно и надежно кормившие страну, заброшены миллионы гектаров плодородной земли и миллионы квадратных километров лесов. А десятки миллионов самодостаточных тружеников и уверенных в себе людей превращены в бесправных, зомбированных телевидением и немых рабов новых хозяев России. Именно в это десятиление у нас появились бомжи, беспризорники, проститутки и наркоманы как постоянное напоминание о том, что может случиться с каждым, кто не захочет или не сможет вписаться в новый, капиталистический порядок.

     Ну а какие же «меры» принимает правительство Российской Федерации «по решению проблемы по задолженности заработной платы»? Оно проводит государственные инспекции оплаты труда. Но как оно может их проводить, если для угождения всяческому бизнесу, включая компрадорский и криминальный, введена коммерческая тайна, а действующим законодательством запрещено проверять финансовую деятельность предприятий чаще, чем один раз в два года? Но оказывается, по личным заявлениям наемных работников проверки можно делать и чаще — были бы заявления. А анонимность заявителей гарантируется.

     И от этой анонимности в пользу трудящихся у конституционного большинства депутатов, прошедших в Думу по списку «Единой России», как от нечаянной радости у крыловской вороны, в один миг в зобу дыханье сперло: разве можно отныне усомниться в том, что российское правительство, как и конституционное большинство Госдумы, состоит из самых истинных демократов, патриотов и человеколюбов? О, Дума, если б думать ты могла, ты б тут же покраснела... от стыда!

     Ах, Михал Юрьич, Михал Юрьич, ну как же можно так-то вот подставлять любимого президента? Ведь только что в своем послании Федеральному собранию он не без апломба заявил: «Только свободный человек может...» (что он может, по-Путину, лучше посмотреть в тексте послания). Но разве может свободный человек писать анонимки на кого бы то ни было? Должен ли? Достойно ли это свободного человека? А коли человека довели до анонимок, то не кажется ли и министру Зурабову, и президенту Путину, что социальная политика, проводимая в России со времен Ельцина, лопнула как мыльный пузырь?

     Сколько же их было, этих госинспекций труда, и что они дали? Мы провели 15,2 тыс. проверок, в результате чего 59 тыс. наемных работников получили свои деньги, без запинки выпалил министр здравоохранения и социального развития. И произвел тем самым на конституционное большинство Думы немалое впечатление. Но если учесть, что в настоящее время в России зарегистрировано 4,5 млн. предприятий, то отсюда следует, что «проверятельная способность» министра Зурабова равна 0,34%, то есть практически нуль без палочки, а получили свои деньги в результате проверок менее 1,5% от числа недооплаченных. Такая вот проверятельная эффективность.

     И никто из депутатов не поинтересовался у министра: а что сталось вскоре после проверок с теми 59 тысячами наемных работников, что вырвали свои деньги из работодателей посредством анонимных заявлений во власть. Думаю, не сильно ошибусь, если скажу, что там, где они работали и вырывали, никто из них больше не работает. Откуда такая уверенность? А из личного опыта и личных наблюдений. Во-первых, на каждом предприятии ныне есть хозяйские осведомители, получающие мзду за свои негласные услуги. Во-вторых, во многих из них проверки сотрудников на лояльность к хозяевам проводятся совершенно открыто. Недавно во ВНИИ МВД РФ прошла научно-практическая конференция по применению полиграфа, то есть профессионального детектора лжи, использовавшегося в СССР только в разведке и силовых структурах. На конференции отмечалось, что, хотя закона о применении полиграфа к гражданским лицам (не преступникам) пока нет, а Трудовым кодексом его использование работодателями не предусмотрено, в действительности полиграф в коммерческих предприятиях России давно и широко используется. Не хочешь проверяться — увольняйся. Вот и попробуй пожаловаться на невыплату зарплаты! Что открыто, что анонимно. В третьих, известны случаи, когда, заподозрив своих наемных работников в нелояльности, «новые русские» работодатели увольняли коллективы целиком и нанимали новые. При нынешнем уровне скрытой безработицы и том уровне образованности работников, что достался нынешней России в наследство от Советской власти, такая «смена караула» в мелких и даже средних фирмах с коммерческой точки зрения ничем работодателям не грозит. А рабское послушание и немоту в наемных работниках воспитывает отменно.

     Чем рискует нынешний российский работодатель, не выплачивая заработную плату своим наемным работникам? Практически ничем. По действующему законодательству к уголовной ответственности его можно привлечь лишь в том случае, если будут доказаны корыстные мотивы невыплаты — а как их доказать?

     Тут ведь что должно быть занятно для демократических-то человеколюбов? Вот не заплатил наемный работник за квартиру, корыстно или бескорыстно — и выметайся под забор. Но с хозяевами все не так, у них душевная организация другая — в мотивах извольте сначала покопаться. И поскольку задача эта никому, кроме Господа, не по силам, хозяин-неплательщик, как правило, отделывается штрафом в 5 тыс. рублей (а он на обед, бывает, больше тратит). При повторной проверке трудовая госинспекция может отстранить руководителя предприятия от руководства через суд. Заметьте: руководителя, а не хозяина, поскольку нельзя применять санкции к юридическому лицу. А что значит отстранить? Ну, выйдет приказ по предприятию об отстранении такого-то в связи с решением суда. А спустя полгода все вернется на круги своя. В полном соответствии с корпоративной солидарностью. А вот наемного работника, вынесшего сор из избы, выгонят гораздо раньше. И «единороссы» еще обижаются, когда их власть называют антинародной!

     Впрочем, Зурабов все это хорошо понимает и вовсе не делает вида, что не понимает. Под напором вопросов депутатов, главным образом из фракции КПРФ, он вынужден был признать, что «набор инструментов» для защиты наемных работников от произвола работодателей в нынешней России «очень ограничен». И что для создания такой защиты необходимо многократно увеличить пресловутый МРОТ (минимальный размер оплаты труда) и коренным образом переработать Трудовой кодекс. Однако, услышав вопрос «Почему же правительство не вышло до сих пор с подобными предложениями в Думу?», министр ударился в малоубедительные рассуждения о том, что прогресс все же налицо, а кодекс нужно еще «обкатать» и что у правительства все под контролем. И в самом деле: куда министрам торопиться — вроде не голодают?

     Ну а президент России после голодовки на «Енисейской» создал, как известно, трехстороннюю комиссию во главе с самим вице-премьером Жуковым. Не для того ли создал, чтобы похоронить вопрос о невыплатах окончательно?

     Словом, не платили, не платят и платить не будут, поскольку наемные работники в нынешней России атомизированы, бесправны, запуганны и потому немы. И власть это вполне устраивает. А малочисленность фракции КПРФ лишает ее возможности изменить трудовое законодательство в пользу трудового народа самостоятельно. И у многих появляется мысль: а нужна ли в таком случае думская оппозиция? Но отсутствие коммунистической думской оппозиции может привести лишь к еще большему бесправию трудящихся, хотя в конечном-то счете спасение утопающих может быть делом рук только самих утопающих. А потому лозунг «Наемные работники России, объединяйтесь!» становится как никогда актуальным. Не голодать надо, а сражаться за свои права.

     Однако не все так безнадежно. В пятницу вечером Зурабов появился на телевизионном экране в программе «Народ хочет знать». А знать на сей раз «народ» захотел о том, что скрывается за настойчивым желанием нашего правительства заменить льготы ветеранам войны и труда денежными компенсациями. И снова Михаил Юрьевич был серьезен, уравновешен, хорошо оцифрован и отнюдь не чурался образности. Когда один из представителей «народа» заметил, что синица в руках лучше журавля в небе, министр вполне серьезно пообещал своей практической деятельностью доказать обратное.

     Однако на сей раз перед ним сидела не послушная правительству Государственная дума, а двадцать обычных российских семей, не скрывавших своей озабоченности очередным антисоциальным проектом правительства. И несмотря на серьезность, уравновешенность, оцифрованность и образность министра и угодливый призыв телеведущей «все-таки поверить» в добрые намерения правительства, лишь 2 семьи из 20 поддержали при открытом голосовании замену льгот выплатами. Остальные оказались против. Что не изменило и не могло изменить настроя социального и здравоохранительного министра.

     В связи с чем поэт Дементьев заметил, что при столь пренебрежительном отношении власти к мнению народа о демократии в России можно забыть.

     Разруха, как известно, начинается в головах. Но, может быть, в них же она и заканчивается?

  Борис ОСАДИН,
думкор «СР».