— Юлий Александрович! Насколько мне известно, вы недавно побывали в Германии в составе парламентской делегации. Какие впечатления от этой поездки?

     — Я был там недостаточно долго, всего пять дней, чтобы давать какие-то обобщенные оценки. Однако эта поездка подтвердила некоторые предположения, которые сложились у меня ранее. А именно: если дела в Германии пойдут и дальше таким же образом, то коалиция социал-демократов и «зеленых» вряд ли удержится у власти на выборах 2006 года.

     — Отчего же так?

     — Так ведь безработица в целом по Германии уже 10%, а в Восточной Германии — 18—19%. Низки темпы роста экономики (то есть безработица ниже не станет). Правительство занимается весьма непопулярным делом демонтажа системы социального обеспечения. В целом, по выражению некоторых экспертов, Германия начинает страдать старческой дряхлостью. Ведь уже лет 7—8 в Германии не возникло ни одной фирмы мирового масштаба. Лет десять назад Германия давала в бюджет Евросоюза эквивалент 10 миллиардов евро, а сейчас — только 5 миллиардов. Больше дать не в состоянии. Очень много — около триллиона евро — вбухали в перестройку бывшей ГДР, но ощутимых результатов нет. Там растет в основном сфера услуг, но не производство. Так что не все так здорово в Германии, как может показаться на первый взгляд.

     — Кстати, часто задают вопрос: а что бы произошло, если бы эти гигантские средства были вложены не в восточную часть нынешней Германии, а в ГДР, которую все, кому не лень, костерили за мнимую неэффективность экономики?

     Если бы тогдашняя ГДР получила хотя бы 10% от триллиона, который был вколочен в восточную часть Германии после объединения, то ГДР быстро заткнула бы ФРГ за пояс. Ведь она была на десятом месте в мире по промышленному производству. А что происходит сейчас? Деньги вроде бы вкладываются, и причем огромные. Но куда они идут? В строительство дорог, торговлю, улучшение связи и другие услуги. Но не в производство. Дают деньги на пособия по безработице. Однако не вкладывают капитал в производства, которые позволили бы людям зарабатывать на жизнь без унизительных пособий. То есть дело — в стратегии правительства ФРГ в отношении восточных земель.

     — Но, может быть, все улучшится с расширением Евросоюза, одним из основных энтузиастов которого была Германия?

     — Может быть. Но пока все складывалось как раз наоборот. Возникло новое (хотя для немцев, может быть, не совсем приятное) явление. У стран — новых членов ЕС низкий уровень оплаты труда. Западному, в том числе и немецкому, бизнесу становится выгоднее переводить производство туда, на Восток. А это приводит к тому, что, по расчетам экспертов, Германия теряет до двух тысяч рабочих мест ежедневно.

     Простые немцы, естественно, недовольны. Но какой способ остановить вывод производства им предлагают? Через снижение оплаты труда в самой Германии. То есть не новые члены Евросоюза будут подтягиваться до уровня «старых», а скорее население «старых» членов ЕС будет сползать до уровня жизни Восточной Европы. Такие вещи вызывают сильную неприязнь немцев к своим восточным соседям. Да заодно и к Евросоюзу.

     — По-видимому, в этом одна из причин низкого уровня участия избирателей в выборах в Европарламент?

     — Да, в Германии явка избирателей упала с 45,2 до 43%. Вроде бы немного. Но звонок тревожный. И такая картина, кстати, не только в Германии. Очень многие в Европе считают, что Европарламент ничего не решает, ибо вся власть в руках бюрократов в штаб-квартире ЕС в Брюсселе. Результаты прошедших выборов заставили политическую верхушку Европы встревожиться, ибо низкая явка на выборы рассматривается как проявление протеста. В той же Германии на фоне тяжелого поражения социал-демократов очень приличную поддержку получили «зеленые». В больших городах за них проголосовали 20% и более. Очень хороший результат получила Партия демократического социализма (6,1% в федеральном масштабе), а в Восточной Германии стала партией, пользующейся массовой поддержкой избирателей (30,8% в Бранденбурге, 26,6% в Тюрингии, второе после ХДС место в остальных землях). ПДС явно теснит СДПГ.

     — То есть расширение Евросоюза проблем не решает?

     — Структуры ЕС остаются далекими от населения. Народ в странах-членах ЕС считает (и явно не без основания), что если их собственные правительства с трудом справляются с проблемами, то куда там бюрократам, сидящим в Брюсселе. Они, мол, ничего в делах не понимают, а вот суверенитет стран — членов ЕС ущемляют.

     — Но вроде бы ЕС делает большие успехи: прошло расширение, принята новая конституция?

     — Про расширение и к чему оно приводит, я уже сказал. Что касается конституции, то никакого праздника у рядовых европейцев по этому поводу не видно. Они не воспринимают эту конституцию как нечто близкое им. Тем более что она еще должна пройти ратификацию в ряде национальных парламентов. А ведь в Англии, например, примерно 57% населения выступает против этой конституции. То есть ранее 2007 года она в силу никак вступить не может.

     И вообще увлечение законотворчеством в ЕС привело к тому, что уже написано 80 тысяч страниц различных законов. Практически мало кто их знает и понимает. А сейчас среднему европейцу втолковывают, что решения будут приниматься уже не единогласно, а неким «квалифицированным» большинством, если за них проголосует 55% стран — членов ЕС, представляющих 65% населения. Все еще более запутывается. Население Европы начинает уставать от этих игр юристов. Простой человек до своего правительства достучаться не может, а тут ему предлагают слушаться неведомых людей в Брюсселе, действующих по непонятным правилам. И отношение к Европарламенту — тоже соответствующее. У немцев есть поговорка: если есть у тебя дед, пошли его в Европарламент!

     На самом деле никто не хочет расставаться со своим суверенитетом. Ехидные американские журналисты писали, что в «горячей дружбе европейцев» можно легко убедиться, глядя на столкновения болельщиков на чемпионате Европы по футболу. По сути дела, сейчас в Брюсселе столкнулись две линии. Одна — это Англия и новые восточноевропейские члены ЕС, которым хочется быть оруженосцами США и которым не нужен сильный самостоятельный ЕС. Этой линии противостоят немцы и французы, которые мечтают о Европе как противовесе доминированию Вашингтона. Я бы сказал, что результат пока ничейный, хотя драка идет сильная.

     Председателя Еврокомиссии (то есть правительства Европы) выбрали только сейчас. Слишком сильны оказались противоречия между Великобританией и ее сторонниками, с одной стороны, и Францией с Германией и их союзниками — с другой. Всем пришлось согласиться на компромиссную кандидатуру бесцветного премьер-министра Португалии Жозе Дуррана Баррозу. Так что за внешним единством по-прежнему кроются немалые противоречия, и если их и удается урегулировать, то лишь за счет бесконечных компромиссов, которые делают конструкцию Евросоюза все более тяжеловесной и малоэффективной.

     — А как тогда воспринимать призывы Путина создавать единые пространства России и ЕС в политической, экономической, военной и культурной областях, если у самой Европы не очень ладится с объединением?

     — Призывы делать не сложно. Как говорится, гладко было на бумаге, да забыли про овраги. Ведь что значит создание «единых пространств»? Это прежде всего требует создания единого законодательства во всех областях. А это сложнейшая задача. Нужно отменять сотни старых и принимать сотни новых законов. Но главное даже не в этом. С учетом нынешней разницы экономического, а значит, и политического веса Евросоюза и России, как вы думаете, на основе каких законов будут писаться новые, «единые»: наших или европейских? К сожалению, дело идет к тому, что мы будем играть по чужим правилам. А нам это нужно?

     — Но вернемся к объединению Европы. Если у них дело движется так туго, то можем ли мы рассчитывать, что удастся когда-либо восстановить союз народов, еще недавно входивших в СССР?

     — Это совершенно разные вещи. Единую Европу пытаются слепить из разнородных частей, которые на протяжении веков зачастую враждовали друг с другом. А наша страна многие века росла именно как единое великое государство. У нас сложились мощные скрепы: единые транспортная и энергетическая системы, общая экономика. Даже, казалось бы, такая малозаметная вещь, как стандартизация, каждодневно напоминает о преимуществах объединения, ибо все оборудование, вся техника по-прежнему основываются на единых стандартах. Я уже не говорю о наличии единого языка общения — русского. В Европе ведь по-прежнему нет единого языка. Одни предлагают английский, другие — французский, третьи — немецкий. Конца и края этому не видно.

     А у нас многие скрепы сохраняются, несмотря на целенаправленные попытки разрушить их. Это элиты новых стран — бывших республик СССР, пытаясь закрепить свою власть, старательно ликвидируют объединяющие нас вещи. И тут они идут в обратном направлении от основной тенденции в мире — к объединению и интеграции.

     Сейчас пытаются создать на территории стран СНГ «общие пространства». Но это скорее от желания сконструировать себе некое алиби, оправдание той преступной политики расчленения тысячелетней России, символом которой стала Беловежская Пуща. Эти «пространства» — лишь примочки на глубоких и кровоточащих ранах, нанесенных тогда нашему Отечеству. Показательно, что и эти полумеры каждый раз выполняются «левой ногой» и не доводятся до конца. Нам давно нужна принципиально новая, активная политика в СНГ, отвечающая интересам живущих там людей, а не так называемых элит, которые правят в этих странах.

  Интервью брал
А.САФАРИН.