| "СОВЕТСКАЯ РОССИЯ" | N 104 (12575), вторник, 10 августа 2004 г. |
|
Дорогая редакция! Мне 14 лет. Впервые я пробую написать в газету — мою любимую газету «Советская Россия». С 10 лет я читаю вашу газету, которую выписывает мой папа со дня ее рождения. Он часто в кругу друзей называет «Советскую Россию» непобежденной территорией Советского Союза, а ее многочисленных авторов и читателей — совестью нации, бойцами за правое дело. И территория Советского Союза, по его словам, постоянно растет с каждым ее новым автором, с каждым ее новым читателем. Мне особенно по душе письма разных людей со всех уголков нашей многострадальной Родины. Они меня так порой разволнуют, что хочется сделать что-то большое и полезное для других. Но возможности мои весьма ограниченные — я только перешла в 9-й класс. Тем не менее публикуемые в газете письма трудового народа не проходят для меня бесследно. Они учат правильной жизни, распознавать друзей и недругов, заставляют серьезно размышлять над поруганной судьбой моей любимой Родины, учат быть преданным своему народу и не изменять идеалам добра и счастья. С большим волнением хочу предложить вам свою первую заметку, которую я написала скорее сердцем, чем рукой. СЕГОДНЯ я вышла с подругами в поле на прогулку, где бываю почти каждый день. Поле как поле, каких сотни и тысячи на нашей земле — ничего примечательного. Но сегодня оно меня вдруг так тронуло за душу, что я невольно расплакалась. А причина тому — три пшеничных колоска, неведомо как выросшие среди бурьяна. Я наклонилась над ними, прижала их к груди и долго не могла расстаться с ними, теплыми и ароматными героями поля. Впервые захотелось написать о них стихами. Но я не поэтесса, прошу извинить меня за мою настойчивую попытку сказать о пережитом высоким слогом. Бреду я по полюшку-полю,
Будто Некрасов подсказал тему стиха. Только получилось, наверное, коряво, непоэтично. Когда-то великий поэт тоже, видно, бродя по полюшку-полю, увидел несжатую полоску ржи, которая навела его на грустную думу, и он посвятил ей большое стихотворение. Неведомый крестьянин посеял рожь, взрастил ее, а вот убрать хлеб, обмолотить и засыпать в сусек не смог — болезнь приковала его к постели. А тут всего лишь три колосочка... Откуда они взялись здесь? Я вспомнила, что лет семь или восемь назад это поле было засеяно чудесной высокой пшеницей. Когда она поспевала, поле становилось волшебно-золотистым, и ветер гнал по нему от края и до края золотистые волны с дурманящим хлебным ароматом. Лет семь или восемь... А где же хлеборобы сегодня, что из года в год засевали это полюшко то рожью, то пшеницей, а то овсом или ячменем? И получали ежегодно богатые урожаи. Колхоз имени 8 Марта когда-то гремел на весь Суворовский район и на всю Тульскую область. А что теперь с ним стало? Неужто всех хлеборобов враз приковала к постели какая коварная болезнь? И они теперь не могут не то что убирать, но и сеять хлеб, ухаживать за ним? Горек и печален ответ на этот вопрос. Как выразилась недавно одна заслуженная колхозница Анна Ивановна: поганое время пришло на нашу землю, поэтому не сеем и не пашем... В крестьянские головы кто-то пытается посеять абсурд — пахать и сеять, растить свиней, коров, давать стране молоко, масло, мясо и шерсть невыгодно, убыточно, себе дороже. Бутылка заграничной минеральной воды стоит две, а то и три буханки хлеба! Хлеба... Который не зря наши предки так высоко почитали, считая, что он всему голова. И вот я узнала, что ныне колхоз имени 8 Марта отводит под хлебные поля чуть больше половины своих площадей. Встретила на днях дядю Колю Бондаренко, опытного, всезнающего животновода. Спрашиваю: — Дядя Коля, сколько сегодня в колхозе коров? — Около пятисот, — отвечает дядя Коля. — А раньше сколько было? — Больше двух тысяч. — А свиней сколько было? — Почти три тысячи голов. — А сейчас: — 300 штук... Ты видела, что осталось от нашего знаменитого свиноводческого комплекса? Да, я видела. Где когда-то возвышались высокие добротные большие строения комплекса из красного кирпича, сегодня возвышаются груды щебенки и торчащие из-под земли трубы, куски арматуры, искореженного железа — все, что еще не успели растащить по домам хваткие люди окрестных деревень. Начала я с трех колосков, а мысли вон куда перекинулись. Возможно, некоторые, прочитав про мои колоски, пожмут плечами. Ну подумаешь, три пшеничных колосочка. Да это капля в океане! Верно, капля. Но, дорогие мои люди, и по одной капле ученые могут познать весь великий океан!.. Выходит, и три моих колоска смогут открыть, если хорошенько призадуматься, нужную истину. Конкретно, я думаю, моральное и физическое состояние земледельцев. Явно, что оно нездоровое. А поскольку в незасеянном поле виноваты не только земледельцы, но и другие — те, кто создал для колхозников невыносимые условия сельского труда, включая высшие органы власти, то выходит, что в целом нездорово все наше общество. Что может быть горше для страны такого вывода, от которого никуда не деться!.. Ведь таких незасеянных полюшек-поле в России тысячи, а может, и десятки тысяч. И если на каждом из них вместо сотен тонн хлеба растут по три колоска, то это уже трагедия, наша общая беда. И на эту беду надо подняться всем миром, бить во все колокола!!! И думать, думать, как скорее избавиться от злой напасти. Умные и полезные мысли — на страницы газет и журналов, на экраны телевизоров. А начать, по-моему, надо с главного — как полюбить нашу матушку русскую землю-кормилицу. Недавно по телевизору шла очередная передача «Короткое замыкание». Разговор был о том, нужно ли человеку, имеющему приусадебный участок, трудиться на своих грядках. К началу передачи я не успела. Первым, судя по времени, выступал очень симпатичный пожилой академик, фамилию которого я, к большому сожалению, не могла узнать по одной простой причине: если во время выступления других участников телепередачи на экране не раз появлялась подробная информация о том или ином госте, то для пожилого академика в этом смысле было сделано исключение. Раза по три вставляли свое резюме актер Борис Львович, актриса Любовь Руденко, директор продюсерского агентства Сергей Князев — самодовольный, одетый по высшему разряду мужчина, артист Борис Невзоров. Вел передачу почти юнец, на вид первокурсник, Антон Комолов. Как видите, для серьезного разговора о работе на земле собрались «крупные специалисты». Мне очень понравилось выступление академика, одетого очень просто, говорившего искренно, увлеченно. Он рассказывал о том, с каким упоением привык работать на грядках своего приусадебного участка. Остальные же участники передачи, в изысканных нарядах, просто-напросто иносказательно высмеивали академика, честно признавались и стыдились перед всей страной, — как это сделал особенно ярко Борис Львович, — что они совершенно не любят копаться в земле, чураются любой работы. Актриса Любовь Руденко откровенно призналась, что, когда на нее накатывает депрессия, она садится за руль своего авто, но не за какую-нибудь работу. Артист Борис Невзоров, театрально воскликнул: «Вы сможете себе представить такую картину: великая артистка Ермолова после спектакля отправляется пропалывать грядки?!» Весьма «умно» высказался вальяжный Сергей Князев: «На мой взгляд, каждому свое: кому — грядки, а кому — любимое дело». Надо было видеть, как все эти высказывания изрядно позабавили изящных ораторов. Кроме уважаемого мною академика — чувствовалось, что он хотел не раз возразить, однако слова ему больше не дали. Хватит с него копания на грядках... А мне было стыдно и больно смотреть и слушать участников «Короткого замыкания». Кстати, на практике короткое замыкание — это серьезная неисправность в электрической сети, повышенная опасность, из-за которой гаснет свет, выходят из строя приборы и механизмы, останавливаются поезда. Вот и здесь что-то замкнуло у организаторов и вдохновителей телепередачи, что может негативно откликнуться в умонастроениях многих слушателей. Нет, не такие беседы о родимой землице нужны людям, а деловые, серьезные, с глубоким знанием дела, особенно истинных профессионалов земледелия, чьи опыт, мудрые советы помогут скорее изжить страшную беду заброшенных русских полей и снова взяться за подъем целины.
Оля КУВИТАНОВА,
|