Читатель Н.Гришин, назвав мою статью о В.Шукшине («СР»22.07.2004) интересной, посчитал, что в ней «явно искажается его позиция по отношению к «высоким идеалам брака» («СР»26.08.2004). Обнаружив скептическое отношение к вековым традициям нравственности, он затронул серьезные проблемы, напрямую связанные с судьбой всего нашего народа. Это и заставило меня остановиться на них, вспомнить крайне актуальный ныне вопрос Шукшина: «Что с нами происходит?»

     

Был ли В.Шукшин почвенником?

     Традиции — исторически сложившиеся и передаваемые из поколения в поколение обычаи, нормы поведения, взгляды, вкусы. В жизни народов они играют огромную роль. Евреи как нация сохранились в результате того, что они в своих семьях настойчиво воспитывали преклонение перед еврейскими национальными традициями. Русские нравственные традиции наиболее полно и верно отразились в прозе о деревне. Либералы ведут массированную кампанию против нее. В.Аксенову кажется, что деревенская литература мешает осуществить его мечту — устроить человечество без национальных границ, добиться космополитической общности. Он сердит на бывшего работника ЦК КПСС А.Беляева, который «в течение долгих лет участвовал в искоренении так называемой «западнической» — городской культуры, внедряя «деревенскую» прозу. Этих он опекал». На самом деле такая «опека» выливалась в гонения на «Наш современник», «Волгу», литераторов «деревенской ориентации». Шукшин не мог осуществить ряд интересных задумок, например, поставить фильм о Степане Разине. Много раз ему возвращали произведения — и не из-за художественного уровня. Но сейчас его нравственный авторитет столь очевиден, что либералы пытаются оторвать его от деревенской литературы.

     Н.Климантович заявил, что «почвенником он не был точно», Шукшин сближался «с западным авангардом 60—70-х годов» («Коммерсантъ».1994.23.07). Но творчество этого алтайского самородка и его высказывания опровергают подобные утверждения. Он говорил, что у него с годами «окрепло убеждение»: «образ жизни русского крестьянства, нравственный уклад этой жизни прекрасен в целом, начиная с языка, с жилья» («Смена». №2.1977. С.22). В статье «Слово о «малой родине» он писал: «Родина: Я живу с чувством, что когда-нибудь я вернусь на родину навсегда. Может быть, мне это нужно, думаю я, чтобы постоянно ощущать в себе житейский «запас прочности»: всегда есть куда вернуться, если станет невмоготу. И какая-то огромная мощь чудится мне там, на родине; какая-то животворная сила, которой надо коснуться, чтобы обрести утраченный напор в крови. Видно, та жизнеспособность, та стойкость духа, какую принесли туда наши предки, живет там с людьми и поныне, и не зря верится, что родной воздух, родная речь, песня, знакомая с детства, ласковое слово матери врачуют душу». Наши традиции впитали в себя черты православного сознания, для которого характерны главенство духовных качеств над материальными благами, примат нравственных категорий над рациональными и политическими. Православная вера укрепляет нравственность, семейные устои, любовь к родине, веру в идеалы добра и справедливости, совестливость, отзывчивость, желание помочь другому человеку. Мировосприятие Шукшина, писателя из народа и для народа, формировалось под влиянием православия, христианских традиций жизненного мира его матери, старообрядческой морали. Алтайский край был одним из центров средоточия старой веры. «С раскольниками связана и легенда о пропавшей, скрывшейся от людей церкви, которую ищут и не могут найти дети, — живой бежавшей матери (образ беглой церкви есть у Шукшина в рассказе «Мастер» (Я.Редько). В старообрядчестве особо почитался культ Богородицы. В романе Шукшина «Я пришел дать вам волю» Степан Разин рубит в астраханской церкви икону с ликом Богородицы, что резко осуждают автор и герои произведения. И сам он не прощает себе это кощунство. В рассказе «Крепкий мужик» бригадир Шурыгин на глазах деревенских жителей снес бульдозером старую церковь. Он оскорбил тем самым святыню, надругался над народной традицией, над памятником культуры. Это чужой человек для автора.

     В прозе Шукшина главенствует народная позиция в изображении моральных устоев семьи. Гришин признал, что в его рассказах «заметно влияние традиционных понятий о нравственности», но утверждает, что «не менее заметны и сомнения Шукшина в справедливости этих традиций». Он доказывает это тем, что «семейная жизнь, изображаемая Шукшиным, далека от идеала». Так ли это? Во-первых, в ряде рассказов Шукшина («Светлые души», «Сапожки») убедительно показана светлая взаимная любовь и уважение супругов. Во-вторых, неправомерно полагать, что убеждение писателя в «справедливости этих традиций» должно обязательно привести его к показу только такой семейной жизни, которая близка идеалу. К тем, кто видел в его творчестве устремленность к изображению лишь симпатичных ему людей, он относился с явным скепсисом, утверждая: «Во всех рецензиях только: «Шукшин любит своих героев... Шукшин с любовью описывает своих героев...» Да что я, идиот, что ли, всех подряд любить?! Или блаженный? Не хотят вдуматься, черти. Или не умеют. И то и другое, наверно».

     Шукшин, писатель-реалист, изображал жизнь такой, какой он ее видел, показывал и разрушение семейных устоев. Но как он относился к этой деформации? Попов в рассказе «Страдания молодого Ваганова» говорит: «Семья человеку нужна, это уж как ни крутись. Без семьи ты — пустой ноль». Метания Ваганова не опровергают эту одобренную автором мысль. Мой оппонент процитировал слова Попова: «Ведь ты погляди; что ни семья, то какой-нибудь да раскосяк» и рассудил: «А главный герой рассказа — Ваганов — делает свой вывод из истории Попова и отказывается от встречи с женщиной, в которую был влюблен раньше, т.е. не хочет, по совету Попова, «крепиться и терпеть». Поэтому нельзя сказать, что Шукшин разделяет мнение Попова, как считает автор статьи». Но чтобы верно определить авторскую позицию, необходимо выяснить, как писатель относится к своему персонажу, полностью ли оправдывает его поведение. Шукшин обрисовал Ваганова с известной долей иронии, что бросается в глаза уже в начале произведения: «Молодой выпускник юридического факультета, молодой работник районной прокуратуры, молодой Георгий Константинович Ваганов был с утра в прекрасном настроении. Он, трижды молодой, ждал от жизни всего, но этого письма никак не ждал». Сами интонации при изображении переживаний «трижды молодого» героя отделяют автора от его настроя. Майя, в которую Ваганов влюбился, была «похожа на деревянную куклу», затем в рассказе несколько раз использовано это «досадное сравнение» с куколкой. Когда она вышла замуж за талантливого физика, Ваганов подумал, что, «может, это и к лучшему: получи он Майю, как дар судьбы, он скоро пошел бы с этим даром на дно». Да, семейная история Попова привела к тому, что у Ваганова «пропало желание «обстреливать» далекую Майю», он все больше утверждался в мысли, что она, «в сущности, профессиональная потребительница, эгоистка», она вряд ли без расчета способна любить. Дважды писал он телеграмму, чтобы она приехала, и не посылал ее. А если бы на месте Майи была более нравственная женщина, то решение Ваганова, можно предположить, было бы иное.

     Шофер Иван в «Раскасе» считает подлостью совращать незнакомых женщин, рушить чужие семьи: «А вдруг она чья-нибуть жена? ...Кто же я буду перед мужиком, которому я рога надстроил! Я не лиходей людям». У Ивана беда: от него сбежала жена с офицером. Он любит ее, у него «сердце к ней приросло», он готов простить измену: «Я бы как-нибудь пережил это. Но зачем совсем-то уезжать?» В рассказе Шукшина «Мой зять украл машину дров» Веня после столкновение с тещей, не желая разрушать семью, порицая себя, рассуждает: «И что вдруг так захотелось купить кожан? Жил без него, жил бы и дальше. Сманить надо бы Соньку от тещи! Жить отдельно». Чернявый в повести Шукшина «Энергичные люди» заявил Вере Сергеевне: «Да все имеют любовниц! Вы простите, вы замужняя женщина, но откройте глаза-то: ведь это же позор считается, кто не имеет любовницы». Говоря о своих амурных делах, он так оценил себя: «Я лишен предрассудков. И, по-моему, совести тоже». И в самой жизни отсутствие «предрассудков» свидетельствует о низкой нравственности и явном недостатке совести.

     В жизни бывает семья без любви, и, наоборот, любовь без семьи — и в обоих случаях человек не бывает вполне счастливым. В рассказе Шукшина «Билетик на второй сеанс» главенствует мотив несчастливой семейной жизни. Тимофею Худякову «опостылело все на свете», «ругать судьбу до страсти хотелось», «у него полный разлад в душе. Захотелось ему еще раз родиться, по-иному прожить жизнь: он на другой бы — не жадной — женщине женился, познал бы, что такое настоящая любовь». Но прошлое не возвращается. В былое время он и вдова Поля «крутили» скандальную любовь. Но у нее вырос сын, она перестала принимать Тимофея. Когда он со злости упрекнул ее в том, что она с «чужим мужиком миловалась», то услышал: «Я одинокая была, вдова, а ты семейный. Поганец ты». В народном сознании одно отношение к одинокому любовнику и другое, намного хуже, — к семейному. «Непоправимо сглупил», прозевал свое счастье паромщик Филипп из рассказа Шукшина «Осенью». Любил он приветливую красавицу Марью, отвечавшую ему взаимностью. Будучи общественным активистом, он не захотел венчаться в церкви, на чем она настаивала. Марья вышла замуж за другого мужчину, жила плохо, тосковала, у Филиппа тоже осталась боль на всю жизнь. «Всю жизнь сердце кровью плакало и болело. Не было дня, чтобы он не вспоминал Марью. По первости было так тяжело, что хотел руки на себя наложить. И с годами боль не ушла, уже была семья. А болело и болело по Марье сердце».

     Полагая, что и Шукшин скептически относился к браку, Гришин утверждает: в рассказе «Жена мужа в Париж провожала» герой «погибает потому, что не может преодолеть воспитанного в нем традиционного отношения к браку и отцовству и уйти из семьи». Можно было бы подкрепить это суждение и рассказом «Алеша Бесконвойный», в котором Иван застрелился. «А довела тоже жена родная. Двое детей осталось». Традиционное в отношении к браку может приводить к острой жизненной драме, но вряд ли кто может опровергнуть мысль о том, что «современное», очень легковесное отношение к семейным обязанностям создает намного больше этих болезненных драм, особенно для ни в чем не повинных детей. Считая, что мне «так хочется видеть в Шукшине своего единомышленника», что я утрачиваю объективность при анализе семейной жизни, Гришин утверждает: «А рассказ «Други игрищ и забав» вообще стоит вне рамок традиционной морали. Молодая женщина вполне довольна тем, что стала матерью, хотя и без мужа, и отвергает все попытки родственников найти отца ребенка и заставить его выполнять отцовские обязанности». Опрометчиво полностью выводить этот рассказ за рамки традиционной морали. Если выведенная в рассказе Алевтина, «добрая и доверчивая, как овца», «вполне довольна» тем, что стала матерью без мужа, то это отражает новые веяния жизни, но не доказывает, что автор одобряет ее настрой и поведение. Он подчеркнул, что в ее доме нервничали, «стыдились радоваться». У нее допытываются, кто отец ребенка, но она «плакала, но не говорила». Костя, ее брат, говорит: «Зануды вы!.. Дуры! Убивать таких». Отец вскрикнул: «Хоть беги теперь от позора». В такой обстановке нелегко быть Алевтине «вполне довольной». Если проанализировать мировоззрение Шукшина, все его творчество, то становится ясно, что он считал основополагающей для нормального функционирования нации традиционные представления о семейной жизни.

     

Есть ли что-то ценное в традиционной семье?

     Н.Гришин пишет, что моя позиция в освещении русских национальных традиций «страдает нелогичностью и непоследовательностью», ему кажется, что из моих рассуждений создается впечатление, что порядочность, честь, благородство, верность «могут быть присущи только примерным семьянинам, а те люди, которые по каким-либо причинам отказались от семейной жизни, развратны и порочны». Попав под власть «впечатления», обидевшись за бессемейных людей, он подправил мою позицию, придал ей излишнюю прямолинейность и тем самым решил дискредитировать ее. Конечно, есть хорошие люди, отказавшиеся от семейной жизни. Но вот серьезный вопрос: если в России все больше мужчин и женщин будут следовать их примеру, то как это скажется на ее судьбе? Русские пословицы гласят: «Не женат — не человек»; «Лучше жениться, чем волочиться». Но следует признать, что идея брака на всю жизнь уходит из сознания многих молодых людей. Карьера, требующая немало сил и энергии, играет в их жизни все большую роль, теперь не только мужчины, но девушки и в тридцать лет (по прежним меркам старые девы) не спешат обзаводиться детьми. А многие вообще не хотят иметь детей. В народном понимании бездетная женщина неполноценна. В повести В.Ворфоломеева «Цвет черемухи» (1999) старушка Лукерья из сибирского села спросила у Сомова, где жена, тот ответил, что он развелся с нею, и осуждение чувствовалось в ее вопросе: «И детей бросил?» Сомов пояснил, что детей не было, старушка недоумевает: «Порченая, че ли, бабато?»

     В 1990 г. было заключено первых и повторных браков 1,3 млн., а в 1999-м — 0,9 млн. За последние 20 лет число разводов в России увеличилось в три раза, каждый четвертый-пятый человек одинок. Это приводит к губительному для нашего государства уменьшению рождаемости. Детей у нас меньше, чем родителей. Число внебрачных детей достигло 23%. Ежегодно более 600.000 детей остаются без одного из родителей. Все это отрицательно сказывалось на моральном состоянии мужчин и женщин и особенно на воспитании детей. В 1997 г. зарегистрированы 1 миллион беспризорников (по неофициальным данным их 4 миллиона), 2 миллиона нигде не учащихся детей. Статистика свидетельствует, что основной контингент запущенных подростков поставляют семьи, где нет отца. Эпидемия безотцовщины стала серьезным социальным злом.

     То, что «главные «перестройщики» живут традиционной семейной жизнью», а они развалили государство, не доказывает, как считает Гришин, плодотворности идеи отказа от нормальной семьи. Они не смогли бы разрушить СССР, если бы либералы не подготовили идеологическую почву для этого трагического процесса. За свободу для гомосексуалистов выступил А.Сахаров, подписавший 26.08.1993 г. «Гуманитарный манифест», где говорилось: «В области половых отношений мы верим в то, что нетерпимость, часто культивируемая ортодоксальными религиями и пуританской культурой, напрасно ограничивает рамки сексуального поведения». Президент Ельцин издал указ «О свободе сексуальных меньшинств». В Петербурге под покровительством мэрии провели фестиваль так называемых сексуальных меньшинств. В конце 80-х годов либерально-западнические интеллигенты, поставленные во главе телевидения, радио, газет и журналов, бросились дискредитировать советский образ жизни, духовные и нравственные ценности русского народа, патриотические традиции, развенчивали идею долга перед семьей (и страной), создавали привлекательный культ Запада. Уже тогда серьезные признаки разложения семьи были налицо. Проанализировав, как изображаются любовь и семья в современной русской литературе, я пришел к огорчительному выводу: главным направлением в ней стала разрушительная тенденция.

     Либеральную концепцию отношений между семьей и любовью прямо выказал тогда телефильм «Транзит» (1984), в котором автор сценария Л.Зорин и режиссер В.Фокин представили как прекрасное случайную связь семейного архитектора Багрова с молодой незнакомой женщиной Татьяной. Будучи в командировке, он встретил ее в станционном буфете, они погуляли по городу, пришли в ее квартиру, легли в постель. Утром расстались, и этим все кончилось. Из фильма вытекало: проведенная ночь в постели наполнена столь значительным содержанием, что нечего вспоминать о супружеском долге и ненужными становятся попытки героини создать семью. Один из либеральных рецензентов хвалил героев за то, что они не стали откладывать на завтра так называемую любовь, ибо отказываться от нее — отказываться от жизни. А в Татьяну был влюблен человек, желавший стать ее мужем, у нее не было к нему серьезного чувства, но все же ей можно было попытаться устроить семью. Могли бы появиться дети, которые стали бы нравственным оправданием брака даже в том случае, если бы любовь к мужу не пришла. Но, может быть, постучалось бы к ней настоящее счастье. В жизни было немало случаев, когда вступали в брак без любви, она появлялась потом («Было бы согласье, а любовь придет»), люди нормально жили, вырастили детей и не испытали драмы одиночества.

     Либералы, разрушая традиции народной нравственности, преуспели в стремлении подорвать в глазах общества идеалы брака. Тлетворные идеи сексуальной революции культивируют разврат, упрощенные отношения между полами, которые, деформируя нравственность людей, приводят к «встречающейся» семье, к «воскресному мужу», ведут к появлению детей, воспитывающихся в детских домах при живых родителях. В этом чреватом губительными последствиями для России процессе большая вина творческой интеллигенции. Многие произведения и фильмы, ратующие за вседозволенность, полную свободу в любовных утехах, за «долой запреты и предрассудки», вносят свою лепту в разрушение нормальной семейной жизни, в то, что у нас все больше рождается детей вне брака. Пагубные последствия сексуальной революции — рост проституции (в стране 3 миллиона проституток), резкое увеличение изнасилований, широкое распространение венерических заболеваний и СПИДа. С1990 по 1997 г. число заболеваний сифилисом среди девочек до 14 лет возросло в 140 раз. Практическая реализация идей сексуальной свободы ведет к генетическому вырождению народа. История свидетельствует, что канули в Лету те государства, где господствовали распущенность и разврат.

     В книге «Низкие истины» (1998) режиссер А.Кончаловский наставляет: «Лишившийся свежести супружеский секс может быть очень серьезно обновлен походом мужчины на сторону. Это дает допинг его эндрокринной системе, новый вкус его отношениям с женой». Защищая такие откровения, могут сказать, что позиция их авторов отражает новые веяния жизни, ведь нравственность — категория социально-историческая, неправомерно применять старые моральные нормы к нашей действительности, не стоит оглядываться на традиции. Многие века наш народ считал высшей добродетелью нравственную чистоту в отношениях между мужчиной и женщиной, уважение любви, верности, долга, целомудрия, семьи. В русской культуре традиционно подавлялись низменные проявления. Порицаемое либералами пуританство, характерное для литературы и общественного настроя советского времени, отвечало нравственному идеалу подавляющего большинства наших людей. Для нравственного здоровья нации очень опасно то, что молодое поколение целенаправленно отрывается от своих корней, патриотических традиций, над святыми понятиями открыто глумятся. Как свидетельствуют социологические опросы, немалая часть нашей молодежи главными достижениями сегодняшней России считает обретение прав и свобод в культуре и частной жизни и приветствует свободу секса. Многие телепередачи развращают молодых людей, прививая им бесчеловечность, неуемную жажду богатства, вытравливая у них совесть, идею социальной справедливости, устремленность к добру и красоте, вытравливают стыдливость в отношениях между полами, разрушают инстинкт отцовства и материнства.

     Писатель Д.Балашов отметил: «Главная задача интеллигенции — сохранение национальных традиций. Эта задача интеллигенции у любого народа, в любое тысячелетие». В традиции взаимодействуют старое и новое. В ее структуре «старое» может продуктивно служить новому. Если традиции резко противопоставляются современности, то это грозит разрывом связи времен, цепи исторического развития. По мысли профессора А.Ципко, «сейчас речь идет о борьбе не на жизнь, а на смерть сторонников тотальной модернизации с приверженцами традиции, с защитниками уникальности и самобытности национальных культур» («Наш современник». 1997. №11. С.23). Политическая верхушка США заявляла, что надо «изменить духовный строй русского человека, приблизить его к западному складу сознания», необходимо его «выбить из традиции». Для выполнения этой задачи «демократы» подхлестывают американизацию нашей культуры. Проблема традиций стала не только культурологической, но и острой политической проблемой. Конечно, в традициях бывает и такое, что может осложнять жизнь нации, тормозить ее развитие. На судьбе русского народа отразились присущие ему идеализм и максимализм, отсутствие должного самоуважения, известная безалаберность, доверчивость, недостаточное умение проводить хорошие задумки в жизнь, вера в возможность быстрого изменения жизни в результате выдвижения и осуществления привлекательных лозунгов. Разглагольствуя о правах человека, о примате личных интересов над общественными, выступая против коллективизма, соборности, что является особенностью нашего характера, либералы вытравливают своеобразие нашего уклада жизни, разоружают в политическом и нравственно-психологическом плане русский народ, внедряя мысль о его национально-государственной неполноценности.

     

Собственность, семья и идеи социализма

     Меня поразило то, что мысль о закономерности отказа от семейной жизни мой оппонент мотивировал законом о наследовании, который-де порождал стремление к собственности, что способствовало политической деградации элиты и их детей, «стоящих у власти и близких ей». Он утверждает, что в результате закона о наследовании некоторые молодые люди «считают, что их отцы и деды достаточно потрудились на благо народа и заслужили красивую и беззаботную жизнь для своих детей и внуков (такие, помнится, были описаны в каком-то рассказе Шукшина). Не могу принимать как доказательство смутные воспоминания о каком-то произведении (наверное, о повести «Энергичные люди»). Какую собственность могли передать руководители Советского государства своим родственникам? Они распоряжались богатствами нашей страны, но сами ими не владели. Лишившись поста, они теряли право распоряжаться собственностью. Это и не устраивало «реформаторов» и их идеологических прислужников. Либерал А.Битов признался в этом: «Три поколения ушли на Советскую власть, которая виновата во многом, но, главное, в том, что она «опустошила», развратила людей, не дав им возможности вкладывать свой труд в детей и внуков» («МН». 01.06.2001).

     В 30—40-е годы привычным было то, что молодой человек сам пробивал себе дорогу в жизни, без чьей-либо помощи находил в ней свое место. Многие из родителей и не могли помочь своим детям, если учесть, что в то время большинство населения жило в деревнях и поселках, юноши и девушки уезжали учиться в города, где функционировали вузы и техникумы. Шли годы. Советский человек, много работая, получал за это скромное вознаграждение, что считал естественным: «Думай прежде о родине, а потом о себе». Но ему хотелось, чтобы у его детей жизнь была бы спокойнее и богаче, чтобы они меньше испытали трудностей, тем более таких тяжких, какие достались ему. И он старался обеспечить своим детям более хорошую жизнь. Это сказалось на мировосприятии и поведении молодежи. После войны подросли новые поколения с новым отношением к миру, повышалась материальная обеспеченность народа, увеличивался слой богатых людей, возникла потребность в более комфортабельных условиях жизни, в новых атрибутах быта, стала ощущаться трудность в решении задачи гармонизации материального и духовного начала. Тревожные симптомы, связанные с наступлением буржуазной идеологии, проявились уже в 1960—70-е годы. Некоторые веяния, связанные с этим процессом, изобразили И.Шевцов в нашумевшем романе-памфлете «Тля» и В.Кочетов в романе «Чего ты хочешь?».

     Номенклатурные сынки стали ощущать себя некой высшей кастой, для которой были неприемлемы условия, в каких живут простые труженики, та мораль, какой те руководствуются в жизни. Среди молодых людей находилось немало таких, которым претило «приобщаться к самому корню советской жизни, к основе основ ее — к жизни миллионов рабочих, крестьян, интеллигентов, понимать и знать их труд и чувствовать себя частью неотъемлемой этой среды» (А.Фадеев). Это развращало их, приводило к созданию некой сословности, человеку из простой семьи стало очень трудно сделать карьеру благодаря своим способностям и усилиям, при получении престижной работы все большую роль приобретали связи, «блат». Советская номенклатура, интеллектуальная элита стали «воспроизводить» самих себя, но в ухудшавшихся вариантах. Им представлялось, что они несправедливо мало получают за свою деятельность, их интересы не совмещались с государственной идеологией, что в известной мере и объясняет, почему среди ниспровергателей советского строя оказалось много правящей номенклатуры и их холеных сынков. Они приходили на смену государственникам, вышедшим из низов, честно и самоотверженно служащим партии и народу. Среди этой «смены» были и такие, которые планировали перераспределить собственность в свою пользу. Для них героика, Великая Победа в 1945 г., идеи социальной справедливости — лишь плакатные лозунги, духовная пища для массы, а сами они потихоньку, чтобы никто не заметил, презрительно смеялись над этим. В годы черной «перестройки» они, перекрасившись из коммунистов в «демократов», проводили политику, позволяющую удовлетворять запросы зарождавшейся у нас космополитической буржуазии.

     Мой оппонент возмутился тем, что «нам предлагают вернуться назад и начать все сначала, строго соблюдая вековые традиции, так как «ничего лучше социализма не придумано». Не стоит начинать «все сначала» и не принимать ничего нового. Понятно, что в нашу жизнь в последние пятнадцать лет вошло и такое, которое не стоит отбрасывать, но вместе с тем надо обязательно сохранить то ценное, что было большим достижением Советской власти, отвечало насущным интересам всего народа. О.Арин с полным основанием заключил: «На нынешнем капиталистическом пути, под «железной пятой» американской глобализации, в окружении более сильных государств никакой перспективы у нас, кроме дальнейшего разрушения и гибели, нет. Питать еще какие-то иллюзии на данный счет — смерти подобно. Единственный шанс нам оставляет переход к социалистической системе». («Завтра». 25.02.2003).

     

Что будет с Россией в XXI веке?

     Угроза гибели витает над Российским государством. Рождаемость в России недостаточна даже для простого воспроизводства народа, в ней 53% семей состоит из двух родителей и единственного ребенка. Сегодня среди русских женщин 24% не желают рожать детей, иметь одного ребенка согласны 42%, а двоих — 31%. Среди женщин, у которых двое детей, не хотят третьего — 96%, а чтобы население нации хотя бы не уменьшалось, требуется 2,6 ребенка на семью. В Центральном округе в среднем за год умирают 180 человек на 100 тысяч населения. Прогноз, основанный на расчетах, выполненных в Лиге борьбы с депопуляцией: «Сегодня в России ежегодно умирает в 2 раза больше людей, чем рождается, к 2010 г. будет умирать в 3 раза больше, к 2015 г. — в 4 раза больше, к 2019 г. — в 5 раз больше, к 2022 г. — в 7 раз больше, к 2036 г. — в 10 раз больше, а к 2048 г. — в 15 раз больше. По прогнозам Лиги к 2050 г. население уменьшится с 144 млн. чел. до 80 млн. (по прогнозам Госкомстата — до 90 млн.). Даже при чрезвычайно благоприятной динамике смертности, рождаемости и миграции в 2049 г. мы приходим к ситуации, когда для обеспечения хотя бы нулевого прироста населения потребуется суммарный коэффициент рождаемости, равный 3,06 (сейчас он равен 1,3). Не существует ни одного прогнозного варианта, по которому к 2050 г. прекратилось бы сокращение численности населения России. Уже к 2050 г. в России останется с учетом миграции порядка 90 млн. человек, а за следующие 50 лет население составит несколько десятков миллионов» (Б.Хорев). В 1990 г. на одну женщину среднее число детей составляло 1,89, к 1999 г. оно упало до 1,17, беспрецедентно растет смертность. Сокращение населения России почти на миллион человек в год объясняется ухудшением качества жизни большинства людей, что связано с социально-экономическим кризисом, безработицей, снижением доступности медицинской помощи и лекарств. Главные причины сверхсмертности и спада рождаемости в современной России «лежат в духовной сфере: депрессия и потеря смысла жизни, озлобленность из-за несправедливых итогов «реформ» и безнаказанности зла, моральная деградация от всевластия денег, культа насилия и разврата» (И.Гундаров).

     В США принят закон, в котором во главу угла ставится моногамная семья, провозглашенная убежищем от всех социальных недугов, от венерических заболеваний и СПИДа. В нем выражается государственная поддержка программ воспитания целомудрия, ответственного отцовства и материнства и заявляется, что «брак является основой процветающего общества», «необходимым институтом успешного общества, в котором пропагандируются интересы детей». В законе говорится, что «воспитание целомудрия» «способствует воздержанию от сексуальной активности вне брака», что это «единственное средство в борьбе против СПИДа и венерических болезней, передающихся половым путем».

     Сейчас очевидно кризисное состояние нашего общества, тяжкий кризис переживает и русская семья. Она терпит все больший упадок в результате разложения традиционных моральных ценностей. Семья — в потенции спасительное звено нации — разрушается растлевающим влиянием культа потребительства и индивидуализма, пропагандой сексуальной распущенности. Сейчас одна из главных задач нашего общества — укрепить семью как основную ничем не заменимую его ячейку. Без этого продолжится губительный процесс разрушения главных скрепов России, исчезновения нашего народа. Чтобы не повторить судьбу канувшего в Лету греческого или римского этноса, надо развернуть острую борьбу против пропаганды разврата. Важнейшая роль СМИ, литературы и искусства — создать и укрепить в русском национальном самосознании привлекательный образ многодетной семьи как важнейшее условие нормального человеческого существования, полноценной жизни нашего народа и государства. В области семейных отношений нужно не столько разрушать (в этом мы преуспели), сколько совершенствовать то ценное, что унаследовано нами от дедов и отцов. Чтобы избежать катастрофы, уничтожения Российского государства, надо сформировать развитое национальное самосознание у нашего народа и через него — «русский демографический императив. То есть ...каждый русский человек должен усвоить, что необходимым условием существования его народа является семья с 3—4 детьми» (Н.Павлов).

     ЦРУ подготовило доклад о том, что через десять лет Россия развалится на пять-шесть государств. Для России сейчас главным стал вопрос о ее выживании, всем нам надо участвовать в собирании ее национальных сил, в действенном противодействии тем, кто стремится превратить нас в ухудшенные копии европейцев, находящихся в полной зависимости от решений некого мирового правительства, а на деле в услужении американского капитала. Какой бы общественный строй ни установился в России, какое бы правительство ни властвовало, ее будущее в решающей степени зависит от решения проблемы многочадия в русских семьях. А рождаемость зависит от многих слагаемых: от образа жизни народа, его традиций, его вероисповедания, его представлений о должной, идеальной семье, о ее приоритетах, количестве детей в ней. Очень важно решить вопрос о материальной поддержке многодетных семей (в этом плане правительство В.Путина фактически ничего не делает), но, пожалуй, самое главное — нравственное возвышение авторитета материнства и отцовства, формирование средствами массовой информации, телевидением, кино, художественной литературой, театральными постановками, всем характером нашей жизни, воспитательной работой в школе и вузах, в армии ответственного национального самосознания, воспитание чувства патриотизма, понимания каждым человеком личной ответственности за судьбу России, осознания того, что от его деятельности, от его семьи, от его детей зависит ее будущее.

  Александр ОГНЁВ
Тверь.