«Душа стала порываться к чему-то большему», — скромно написал он в воспоминаниях. Не иронизируйте над этой фразой. Во-первых, он не графоман и воспоминания написал только потому, что сын «нажал». Во-вторых, потому, что душа стала «порываться» там, где ей вроде бы уж совсем не положено: Владимир Федорович Мелихов окончил Ленинградскую артиллерийскую академию имени Дзержинского и тридцать лет прослужил на закрытых оборонных предприятиях. Много раз бывал на разных фронтах, проверял свое оружие. А душа «не унималась». И он рисовал. Причем начал еще в сороковые годы — те давние работы почти не сохранились. Сейчас Мелихову 90 лет, и он, без преувеличения, — один из самых интересных наших художников-наивистов.
Наивный художник недостаток профессионального образования, как правило, заменяет обостренным чувством жалости к жизни и внимания к ней. Его работы — это прежде всего «темы». Пронзительные, быть может, социально, извините, окрашенные. Одинокая девушка на берегу реки («Как же мне, рябине...»). Инвалид в гимнастерке, шагнувший на порог родного дома («Папа»). Солдат, встречающий на улице мальчика («На перекрестке»). Два старика — вместе, рядышком («Как хочется еще любить»). Лубок? Конечно, лубок, только лубок, особенно остро сострадающий героям и особенно требовательный к зрителю. От зрителя требуется невозможное — высокая детская простота.
Теперь все больше принято «играть в наив». Стилизовать интеллектуальные игры в бисер под бесхитростный всхлип народной гармошки. Использовать безвоздушную угловатость наивных форм для безрадостной злости соц-арта.
Термин «наивист» давно означает не неумелую искренность автора, а всего лишь стиль письма прожженного профессионала. Термин «народный художник» зачастую означает не близость к земле, к корням, а просто звание.
А Мелихов действительно наивист и действительно народный художник. Для него «писать» — не значит изучать стиль. «Писать» — значит думать о себе и тех, кто такой же, как он. Короче говоря, — о народе.
Анатолий МОХОВ.
Зеленодольск,
Татарстан.