Накануне Всемирного дня пожилых людей, который отмечается 1 октября, премьер-министр Михаил Фрадков на заседании правительства заявил, что в будущем году в санаториях пройдут курс лечения в 3 раза больше льготников, чем в нынешнем, и число курортников-льготников (в основном, конечно, пожилых) достигнет 1 миллиона. Напомню, что все две с половиной тысячи здравниц России могут принять одновременно около 750 тысяч лечащихся, то есть для выполнения торжественного обещания, образно говоря, надо отдать им полторы смены, или два курса лечения, например, в глухое межсезонье, когда некоторые курорты прекращают работу. Казалось бы, впечатляющая цифра, но если учесть, что пенсионеры, инвалиды, больные взрослые и дети составляют треть населения России, если не больше, то понимаешь, что 1 миллион — это примерно пятидесятая доля от всех страждущих. К тому же Россия стремительно стареет, перейдя двукратный уровень доли населения старше 65 лет. Мировой стандарт — 7 процентов такого населения, у нас уже 13 процентов. С 2006 года количество трудоспособного населения начнет стремительно сокращаться, достигая миллиона в год. Социальная политика вопиюще некомпетентна и антигуманна. «Главное — донести до людей информацию!» — призывал Фрадков. Что ж, попробуем...

     

В ЧЕМ УНИКАЛЬНОСТЬ?

     После трагедии в Беслане все новости в сентябре начинались с репортажей о детях несчастного города, которые приехали с родителями на курорты Краснодарского края для реабилитации. Губернатор Ткачев докладывал в камеры: «Приехало 700 человек, ждем еще 800 гостей». Слушаешь про эти полторы тысячи облагодетельствованных и думаешь: «Боже мой, прежде такое по программе «Время» никто и показывать не собирался — сотни тысяч родителей со здоровыми и больными детьми или матерей-одиночек ездили в черноморские здравницы бесплатно или за символическую плату. Это было государственной повседневностью, а теперь стало событием, наградой за пережитой кошмар, случившийся по вине уже совершенно другого государства, объявившего гражданам социальный террор».

     В разгар отпускного сезона в том же Краснодарском крае, в Геленджике, прошло заседание госсовета, на котором было рассмотрено состояние санаторно-курортного дела в России. То ли оно было поверхностно подготовлено, то ли до широкой публики не были стройно донесены СМИ предложения и решения госсовета, но отрывочная информация вызывает разочарование даже у меня, литератора, пишущего о живой и мертвой воде — о здравницах и целебных краях Среднерусской равнины. Попробую объяснить с помощью профессионалов — почему.

     Президент Путин заявил под краснодарским солнцем: «Наши черноморские здравницы уникальны и не имеют аналогов в мире». Может, главе государства, побывавшему во множестве стран мира, из сочинской резиденции виднее, но, насколько я знаю, у России на южном побережье осталась только одна уникальная по запасам и целебным свойствам здравница — Мацеста, потому что и румынское, и болгарское побережье Черного моря мало чем уступает российскому, а по сервису и доступным ценам зачастую превосходит. Были у нас и впрямь уникальные здравницы — скажем, Цхалтубо в Грузии, Джермук в Армении, Нафталан в Азербайджане. Что там теперь, можно ли лечиться? Ничего не известно, хотя нефтяную целебную грязь из Нафталана, например, привозят в подмосковные здравницы. Но не в сравнительных характеристиках и отдельных неповторимых достоинствах дело, если говорить в общегосударственном масштабе.

     Уникальность нашей санаторно-курортной базы заключена в двух выдающихся факторах.

     Первый: в советский период у нас в стране была создана беспрецедентная по широте охвата курортная сеть в 14 тысяч здравниц, которая единовременно могла принимать порядка 2 миллионов 250 тысяч отдыхающих. И хотя мы многое потеряли с распадом СССР, тем не менее и сейчас Россия является лидером в мировой системе лечебного отдыха. Оставшаяся в нашей стране курортная сеть насчитывает 2500 санаторно-курортных учреждений общей емкостью более 700 тысяч мест. Для сравнения, в любимой президентом Германии, где курортное дело развито издавна (еще с XV века там стали брать курортный сбор за приезд на воды), всего 274 курорта. В России именно курортная отрасль быстрее других видов рекреационной деятельности оправилась от перестроечного шока и даже стала приносить доход. Во многом это стало возможным благодаря тому, что от прошлого остались не только материальная и лечебная база, но и наработки выдающейся курортной школы, замечательно подготовленные кадры медперсонала, готовые работать по мировым меркам за гроши. Например, в столь любимой нашими туристами Турции только визит к врачу с примитивным осмотром стоит 30 долларов, грязевая ванна в Израиле может доходить до 100 долларов. У нас столько стоит весь курс лечения.

     Второй: широкая сеть здравниц, освоенных целебных вод и грязей распространена по России, конечно, неравномерно, но в принципе для такой огромной страны и для столь суровых природных условий удивительно рационально по державному замыслу и Божьему промыслу. Если же не зацикливаться на черноморских здравницах и говорить о европейской части России, и особенно об ее средней полосе, то практически мы можем лечиться от чего угодно в привычном климате и без длительных и дорогих переездов, без адаптации и противопоказаний. Но эти два уникальных и счастливых фактора, доставшихся от Бога и Советской власти, подробно не рассматривались, не учитывались при обсуждении на госсовете, а потому, конечно, и не используются достойно на высшем уровне управления и развития.

     

КОЗА, РАК И ЩУКА

     Ярчайший пример, подтверждающий отсутствие всяких программ не только на государственном, но и на региональном уровне, — курорт «Краинка» в Тульской области. Главный врач курорта ознакомил меня с авторефератом диссертации, которую писала здесь иностранка со свежим взглядом — аспирантка Института географии РАН Сильвия Костовска. Ее эколого-географический анализ плотно населенного Суворовского района удручает: «Экологическое состояние Суворовского района в целом оценивается как неблагоприятное, так как около 65 процентов всей территории характеризуется напряженным (35 процентов) и критическим (30 процентов) уровнем остроты отдельных экологических проблем». Оно и понятно: самое крупное предприятие района тесно связано с природными ресурсами. Черепетская ГРЭС является одним из пяти крупных теплоэнергетических объектов Тульской области и по выработке электроэнергии, получаемой от сжигания местного бурого угля, занимает первое место в области.

     Состав населения претерпел коренные изменения: если в конце XIX века доля сельских жителей, обихаживавших землю, оберегающих ее хотя бы в силу жизненных интересов, составляла 91 процент, а городских — всего 9 процентов, то в настоящее время доля постаревших сельских жителей снизилась до 25 процентов, а в городах и поселках проживают 75 процентов населения.

     Заключительный вывод диссертации повергает в уныние: «Главный очаг современных экологических противоречий на территории района возник из-за непосредственной близости двух диаметрально противоположных по степени воздействия на среду видов использования земель — индустриального города 1-го типа Суворова и особо охраняемой территории курорта «Краинка». Такая ситуация сложилась из-за того, что... при использовании земель в достаточной мере не учитываются природные условия и природно-ландшафтная дифференциация, а также требования и ограничения при хозяйственном развитии района».

     То есть, отрешаясь от научных терминов, можно с горечью признать, что самой природой эта земля предназначена для других целей, требует иного — разумного подхода. Ну построили в послевоенные годы ГРЭС, чтобы поднять разоренную промышленность, использовать местный низкокачественный уголь, залатали энергетические дыры. Что дальше? Будем и впредь жечь уголь нерентабельного Подмосковного бассейна, загрязнять родную землю или все-таки искать альтернативу, думать о будущем? Пока противоречие никак не разрешается и все дальше заходит в тупик, но ведь до бесконечности, как учит отвергнутая диалектика, длиться это не может, и рано или поздно разразится катаклизм. А ведь был проект довести количество лечащихся в «Краинке» с 800 человек до 4000, тогда и сельское хозяйство, и другие отрасти региона преобразились бы. Вот для чего и нужны государственные программы, грандиозные проекты, объединяющие усилия всех заинтересованных субъектов и личностей. Пока же разобщенность даже на управленческом уровне страшная. «Закон о природных лечебных ресурсах, лечебно-оздоровительных местностях и курортах», принятый в 1995 году, по мнению профессионалов и понимающих депутатов Госдумы, не выполняется. Концепция развития курортного дела разрабатывается еще с 1997 года, но нет ответственного федерального органа, который координировал бы усилия, готовил проекты законов и нормативных актов, отстаивал интересы курортной отрасли на всех уровнях. Эти функции в преддверии нового века забрали у Госкомитета по физической культуре и спорту и передали в Министерство здравоохранения, но подразделение дееспособное за несколько лет не было создано. Теперь оно реформировано, как и Министерство экономики, которое подготовило проект «Программы социально-экономического развития России до 2010 года», но там курортное дело и вообще туризм рассматриваются только как сектор рыночной экономики и ориентированы на пресловутую конкурентоспособность и завоевание авторитета на международном рынке. А как же свои страждущие? Мы никогда по климату и другим возможностям не сравняемся с курортами Средиземноморья. Но есть иная сверхзадача — оздоравливать и спасать нацию! Ради высших интересов государства и выживания его граждан нельзя уповать только на примитивный рынок.

     Во многих странах, обладающих такими уникальными возможностями, как Россия, целенаправленно созданы министерства туризма. Но у нас даже в Госдуме, которая призвана разрабатывать законодательную базу, туризм был отнесен к ведению комитета по культуре и туризму, а не к экономике и не к медицине, как к исполнительной власти. Разброд! Национальные парки России, заказники, которые хранят природные богатства для занятий туризмом и экологического воспитания граждан, относились раньше вообще к Минсельхозу, а потом были переданы Министерству природных ресурсов. Многие лесники, например, переживали, что ликвидировали Минлесхоз, и говорили мне, что нельзя все отдавать природопользователям, то есть доверять капусту только козе. В общем, коза, рак и щука — несколько ведомств в одном оздоровительном флаконе. Лебедя даже не видно.

     

О ПОТЕНЦИАЛЕ

     На фоне такой разобщенности было крайне удивительно прочитать в репортаже с заседания Госсовета уверенные слова президента: «Турпотенциал России используется только на 20 процентов, хотя речь идет, по сути, о здоровье нации». Уверяю читателей, что цифра эта взята теми, кто халтурно готовил материалы для выступления, просто с потолка. При современной раздробленности ведомств и руководящих органов ни потенциал, ни степень его использования посчитать просто невозможно. Вот еще один вопиющий пример: жемчужина Валдая — озеро Селигер, перекрестье древних путей из варяг в греки и любимейших туристских маршрутов современности, раскинуло огромный крест из плесов и проток на территории двух областей. Так вот, новгородская часть озера входит в Валдайский национальный парк, там ведется хоть какой-то контроль и учет, а тверская территория продолжает оставаться совершенно незащищенной, потому и появилось здесь на берегах 5000 особняков и браконьерство процветает! Можно ли себе представить, чтобы половина озера Балатон в Венгрии имела охранный статус, а половина — варварски застраивалась? У нас — запросто.

     Кстати, еще о потенциале. Специалисты курортного дела давно исследовали и доказали, что лучшие сопропелевые грязи как раз на Селигере, но озеро осваивалось как центр туризма, а потом и престижного отдыха, а его главный лечебно-курортный потенциал остается втуне. Опять — однобокость и бесхозяйственность.

     О том, что туризм (а курортно-санаторное дело — тоже туризм, потому что по международным стандартом турист — это тот, кто отъехал на 50 миль и переночевал вне дома) у нас не поддается даже элементарной статистике, говорит такая цифра, прозвучавшая на Госсовете: «По разным оценкам (? — А.Б.) наши туристы потратили за рубежом в 2003 году от 11 до 20 миллиардов долларов, а все отечественные санатории и дома отдыха заработали 1,2 миллиарда». Но ведь это некорректное сравнение: потратили и заработали. Стоимость путевки — одно, а широкие траты — другое. У нас человек может получить горящую или чуть ли не льготную путевку за бесценок, а пропить или проиграть в казино незнамо сколько. Даже объективная статистика в туристско-санаторном деле не налажена.

     

ЗОНЫ ЗДОРОВЬЯ

     Бывший представитель президента по Южному федеральному округу А.Н. Яковлев говорил вроде бы правильные вещи: «Надо отрывать людей от автоматов. В Чечне и Ингушетии до 70 процентов безработных, а туризм — это рабочие места. Взять 13 субъектов округа, у всех есть вода и грязи». Да, с грязью у нас хорошо, в том числе и с лечебной. Кстати, в России разведано и используется 53 грязевых месторождения. Но ведь туда, где бьют на склонах Кавказа источники и где больше всего безработных, просто так отдыхающий, а тем более зарубежный турист, по своей воле не поедет. А вот страждущий местный житель или воевавший здесь солдат поедет. Но как раз об этом и не было сказано ни слова!

     А вековой опыт такого использования родного курорта есть. Возьмем уникальные соленые воды Старой Руссы, которые были известны с древности. В 1828 году, который считается теперь рубежом основания курорта, сюда прибыл лейб-медик императорского двора Раух, его интересовали лечебные свойства источников для недорогого, близкого к военным поселениям лечения нижних чинов. Он увидел, как дети и взрослые «пачкались в грязной яме» заброшенного соляного источника. Тогда-то он объединил народный опыт и выводы медиков и написал докладную. Проект устройства лечебного заведения был одобрен военным министром князем Чернышевым. Минеральные воды к тому времени уже доставлялись в Санкт-Петербург, и после третьего посещения Старой Руссы Николай I одобрил проект устройства лечебного заведения.

     Итак, 1828 год принято считать годом основания курорта «Старая Русса». Он переходил от военного ведомства к удельному, ведавшему собственностью императорской семьи, лечил в бараках нижних чинов и состоятельную публику в апартаментах 1-го класса, но никогда не бросался на произвол судьбы, вписывался в ту или иную социальную политику. Например, до революции больным, имевшим годовой доход меньше 1000 рублей, грязи отпускались бесплатно. Ныне даже в сравнительно благополучной Москве пенсии занижены по сравнению с реальным прожиточным минимумом, как посчитали объективные ученые, в 3,2 раза и составляют, с учетом правительственной добавки, в среднем 2200 рублей. То есть, по нынешним расценкам, это 3—4 дня проживания в санатории (на заседании правительства почему-то фигурировала цифра 400 рублей в день — где они встречали такие расценки?!). Но ведь и другие категории, включая военных, не могут купить даже льготные путевки.

     Вот что, по-моему, должен был сказать Яковлев: «Давайте восстановим опыт Пирогова, использовавшего сакские грязи для лечения раненых в Крымской войне, лейб-медика Рауха, лечившего нижние чины, и начнем прежде всего за государственный счет в Чечне и Ингушетии восстанавливать здоровье тех, кто пострадал в многолетней войне, включая мирное население». Это было бы логично и вполне выполнимо. А просто констатация — есть, мол, минеральная вода — ни к чему не обязывает. Кстати, вода на Кавказе и Русской равнине есть повсеместно — только строй курорты и бури скважины, если средства на оздоровление нации найдутся.

     

БОГАТСТВА ДЕВОНА

     В центре курорта «Старая Русса» бьет сильный фонтан, вокруг стоят и сидят отдыхающие вдыхают влажный, соленый и йодистый воздух, который и в морозы возле наледей на плитах пахнет морем. Только не Черным, а... подземным, Девонским. Именно из спрессованных слоев Девона, как из мокрой губки, бьют естественные фонтаны соленых минеральных вод древних подземных морей. Благодаря соли эти места населялись с незапамятных времен, соль вываривали и вымораживали. Вокруг соленых ручьев возник промысел, получивший название «русский промысел», город получил название Руса, окрестности — Русь, а жители — русские, по принадлежности к местности. До середины XIX века из минеральных вод варили соль, а в дальнейшем их использовали и используют в качестве лечебных.

     Так вот, подумалось мне, промышленная экономика России начала развиваться (соль в Старой Руссе) и продолжает выживать (нефть и газ до самых до окраин) доступными богатствами Девонского периода. Но ведь и курортное дело, получившее немецкое название (kurort — лечебное место) основано на них же, но используется, не требуя особо дорогостоящего оборудования и трудной разведки, далеко не на полную катушку. Да, девонская нефть — это золото, а целебные воды, то есть здоровье, разве не еще дороже?

     Самый мощный по дебиту в Европе фонтан минеральной воды (71 литр в секунду!) назван Муравьевским — в честь графа Муравьева, возглавлявшего министерство государственных имуществ, который способствовал строительству здесь первого каменного здания (1-й корпус), с цокольного этажа которого началось возрождение курорта после оккупации, и бурению самоизливающегося фонтана — символа и украшения курорта. Вентиль сегодня малость прикручен, а вот в погожем сентябре минувшего года его открыли на полную мощь, струя поднялась на 12 метров. Температура глубинной воды всегда постоянна — 11 градусов, и кое-кто из работников курорта простудился возле нее в ожидании высокого гостя: курорт ждал председателя Совета Федерации Сергея Миронова. Он не пробыл тут и часа, конечно, не смог вникнуть во все проблемы курорта и оценить его уникальность, а вот на Кавказских Минеральных Водах, отметивших свое 200-летие, высшее руководство бывает и лечится куда чаще и охотнее. Этим не без иронии объясняют хранители северной здравницы то, что по программе развития курортов реальные и немалые деньги получили только Пятигорск и Кисловодск. Значит, и в этой сфере справедлива шутка, непонятная для иностранцев: «Деньги северного завоза идут на юг»? Хотя, когда я был на месторождении лечебных грязей «Озеро Тамбулак» под Пятигорском в 1999 году, добыча грязей из-за невостребованности снизилась почти в 11 раз! А «Старая Русса» стала принимать, по сравнению с советским периодом, лишь вдвое меньше, повысив качество обслуживания: на 600 курортников приходится 620 сотрудников. Так что и модность курорта, и присутствие на нем политического и капиталистического бомонда не способствуют лечебной золотодобыче во благо народа, если нет государственной программы. Без нее мы будем, как царь Кощей, чахнуть над природным золотом.

     Виктор Борисович Петухов, генеральный директор курорта, профессор, заслуженный врач России, говорит: «Один рубль, вложенный в курортное дело, дает эффект на 7 рублей, один турист дает работу для 14 человек, африканский Тунис получает от туризма 40 процентов бюджета страны». Вот эффективность!

     

РЕКЛАМА—МАМА

     В своем докладе губернатор Краснодарского края Александр Ткачев привел такие цифры: Турция тратит на саморекламу 70 миллионов долларов, маленький Тунис — 5 миллионов, а огромная Россия — 3 миллиона. Правда, при этом сравнении выпал из поля зрения тот факт, что маленький Тунис имеет 1200 километров первоклассного средиземноморского побережья и его курортные возможности бездонны, а Краснодарский край, который только и остался у России на Черном море, — в несколько раз меньше. А мы ведь помним, что творилось на переполненных пляжах, когда все свободно ехали дикарями или по путевкам профсоюзов в Большие Сочи. Да и в этом году на городских пляжах стояли. Так что же, теперь не рекламировать? Обязательно, но с умом, а самое главное — широко информировать!

     Когда я, бывший профессиональный турист, начал заниматься здравницами, вникать в проблемы, ездить, читать про целебные края России, то просто открыл для себя неведомую страну. На ней огромное количество белых пятен для сограждан, которые и слыхом не слыхали не только про псковский курорт Хилово, например, но и про давно известные Сергиевские минеральные воды в Самарской области. Название Трускавец с детства западало в нашу память — ходил фирменный поезд из Москвы на этот знаменитый прикарпатский курорт, где западенцы смотрят косо на москалей, а когда приперло, оказалось, что российская вода санатория «Ундоры» под Ульяновском еще эффективнее трускавецкой.

     Заговоришь про подмосковные здравницы, все сразу вспоминают курорт «Дорохово», который всегда переполнен, про «Тишково» слыхали немногие, а про санаторий «Озеры» — в дальнем Южном Подмосковье — вообще знают единицы. Нет никакой яркой и честной рекламы, а лучше бы содержательной, жизненно необходимой информации: что поможет при вашей болезни, если лечиться ближе к дому, к привычным природным условиям; чем знамениты эти края? Отсутствуют постоянные программы на телевидении вроде «Клуба кинопутешествий», мало постоянных рубрик в газетах, по радио твердят: мы отправим вас в Крым, мы работаем там десять лет. Куда отправят, зачем, с каким недомоганием — не важно. Правильно заметил главный врач курорта на озере Сапшо Игорь Цимерман: «Из самой грязной по радиации области России — Брянской, где не хватает своих курортов, посылают чернобыльцев не к нам, в соседнюю Смоленскую область, а в Крым, где можно получить дополнительную радиацию от солнца. Нужна льготная реклама для здравниц, нельзя же так: реклама пива, направленная против здоровья (мужики на хилом плоту пьют пиво и посмеиваются над «чудаками» — спортивными туристами) стоит столько же, сколько полезная реклама-информация».

     Мне сразу вспомнилась так называемая «социальная реклама»: Машков и Михалков на космическом корабле, Мордюкова с Марковой на рельсах с кувалдой — и вкрадчивый голос: «Все у нас будет хорошо». Какие деньги на глупость пошли! А настоящая социальная реклама — это объяснение государственных социальных проектов. Вот Фрадков пообещал облагодетельствовать миллион пожилых курортников — так ты расскажи на государственном телеканале, что у нас есть, что полезно для той или другой категории льготников накануне зимнего сезона. Дудки!

     На Ren-TV ввели рубрику: «Россия отдыхает». И первый сюжет, конечно, про нее, любимую — про Турцию, не скупящуюся на рекламу, про девочек и пятизвездные отели. Эх, реклама-мама!

     А ведь чем еще хороши наши мало известные среднерусские курорты? Они все расположены в щадящем климате, в уникальных исторических краях, на издревле населенных землях — хоть Кашинский курорт в старинном купеческом городке на притоке Волги Кашинке, хоть санаторий имени Пржевальского на бывшем порубежье Руси, хоть «Сосновый бор» под рязанской Солотчей. Здесь приезжие могут не только пролечиться, как выражаются медики, но и обогатиться духовно, узнать много интересного. Здесь лечебный туризм соединен с познавательным — только показывай, просвещай. Но с просветительскими программами на ТВ у нас вообще беда.

     

ОБ АНТИКУРОРТНЫХ НАЛОГАХ

     На заседании Госсовета, как сообщается в репортажах, Герман Греф обещал правовые и налоговые льготы для инвесторов. Но все руководители санаториев единогласно сетуют на то, что все курортное налогообложение неразумно приравнено к коммерческому: мол, у вас живые деньги есть, хозрасчет — заложите в стоимость пребывания — и дело с концом. Но ведь цена путевки не может расти бесконечно! Например, старый парк вокруг курорта «Липецкие воды», который отмечает 200-летие, — не роскошь, а единственное спасение от дыхания промышленного города, но аренда земли — налоговое бремя для курорта.

     Главный врач курорта В.А. Панкратов мечтает только о том, как сохранить санаторий, очутившийся в центре современного Липецка и ввергнутый в дикий рынок, к тому же оказавшийся без дальновидной защиты государства. Странно было слушать, что по налогам, коммунальным платежам, плате за землю курорт приравнен к промышленным, а то и коммерческим предприятиям. Куда мы идем — сознательно или бездумно? И при чем тут инвесторы, когда губится уже созданное, а большинство больных не могут осилить путевку?

     «Если до 1994 года, — продолжает Панкратов, — все предприятия перечисляли в фонд социального страхования 4,5 процента, и этот фонд гарантировал оплату больничных листов, санаторных путевок, отпусков по беременности и родам, оздоровительного отдыха, то с окончательной победой капитализма фонд уменьшился по проценту отчисления, а с 2003 года из него не оплачиваются санаторно-курортные путевки вовсе. Только долечивание после тяжелых операций и инфарктов оплачивается, а кто же будет заботиться о профилактике трудящихся — создателях материальных ценностей?».

     Потому-то спасением в межсезонье оказываются льготные путевки для ветеранов, но теперь и здесь закрадывается тревога. Главный врач санатория имени Пржевальского И.З. Цимерман опасается, что множество денежных компенсаций усилит инфляцию, но крохи не соберутся в необходимую сумму для ветерана, у которого полно неотложных трат. Что такое социальный пакет с правом на курортное лечение, пока не понимают даже профессионалы.

     Правда, министр здравоохранения и социальной защиты Зурабов пообещал еще на Госсовете увеличить число посылаемых на лечение льготников, но эти заверения осведомленного человека не вдохновляют. Так, по Первому каналу прошел репортаж из Нижегородской области в поддержку монетизации льгот, где прозвучали странные цифры: «Имеют право на получение лечебной путевки 19 тысяч пенсионеров, оформили его 4 тысячи, а отдохнуло, — вздохнул корреспондент, — и того меньше». Но ведь в Нижегородской области не 19, а сотни тысяч пенсионеров, инвалидов, ветеранов войны. Они-то что, не имеют право на лечение? Зурабов еще прежде заверял президента Путина, что увеличит количество путевок для льготников в 6 раз. Казалось бы, впечатляет, но на примере той же области видно, что и 24 тысячи (в 6 раз!) пролечившихся — ничтожная часть нуждающихся. Про то лихое обещание Зурабова быстро забыли, стали трезвонить про трехкратное увеличение.

     

БОЛОТО НЕПРЕДПРИИМЧИВОСТИ

     В СССР было, повторяю, более 14 000 учреждений для отдыха и комплексного (что важно подчеркнуть!) лечения, которые могли одновременно принять более 2 миллионов отдыхающих. По статистике, примерно половина прошедших курс лечения возвращалась к активной трудовой деятельности. Советская курортологическая отрасль была самая развитая, эффективная и передовая в мире — это общепризнано до сих пор. А как было поставлено научно-изыскательское дело!

     Доктор Н.С. Альтшулер написал книжку «Минеральные воды, лечебные грязи и климатические станции Московской области». Она вышла в 1933 году в издательстве Мособлисполкома без указания тиража. В своем предисловии к этому уникальному труду директор санаторно-курортного треста А.П. Браунштейн справедливо написал: «Санаторно-курортное строительство Московской области сократит перевозку сотен тысяч трудящихся Москвы и области в Крым, на Кавказ и другие курорты всесоюзного значения». Весьма прагматично мыслил товарищ Браунштейн и для современных условий, когда затраты на дорогу постоянно увеличиваются, а экологическая обстановка и состояние человека таковы, что многим вообще не надо выламываться из привычного климата.

     С развалом Советского Союза и резким сокращением социальных программ и обнищанием трудящихся эти перевозки на «заграничные» теперь здравницы отпали сами собой, но подобного исследовательского, медицинского и строительного рвения, как в 30-е годы, не наблюдается. Да, тогда не хватало средств и возможностей, но степень изучения потенциальных природных богатств поражает. В брошюре описано множество источников и грязевых месторождений 40 районов — от Бежецкого и Бронницкого до Щекинского и Южно-Рязанского и даже самой Москвы. Как видно, тогдашняя Московская область включала значительную часть нынешней Калужской, Рязанской, Тверской и Тульской областей.

     Геолог Хименков так писал о бывшей Тверской губернии в начале XX века: «Минеральные источники Тверской губернии за исключением Кашинских вод, отчасти Андреяпольских в Осташковском уезде и Ильинских источников (в Тверском уезде) совершенно не исследованы». О том же говорил и доктор Нензберг, который указывает, что «к районам, более других богатым в России минеральными источниками, принадлежит без сомнения Тверская губерния. К сожалению, не все источники исследованы химически, наблюдения врачей над действиями их не приведены в известность и при недостатке капиталов, а еще более — духа предприимчивости (выделено мной. — А.Б.), даже доступ к этим родникам невозможен, потому что вода от неимения правильного стока в большей части из них образует болота».

     Что в нынешней Тверской губернии, что во всей России этого созидательного духа и заботы о насущных проблемах государства по-прежнему не хватает. Дай-то Бог, чтобы решения правительства и более продуманная государственная политика хоть немного всколыхнули это болото непредприимчивости. Например, в Эмиратах и в других странах благоприятная конъюнктура цен на нефть сразу используется для вложений в развитие туризма — ведь это самая быстрая отдача. А мы все чахнем над нефтедолларами и не умеем использовать доставшееся в наследство богатство, даже если речь идет о здоровье нации.

  Александр БОБРОВ
Липецк — Старая Русса — поселок Пржевальского — Москва.