Имеем честь поздравить Феликса Разумовского с номинацией на премию «ТЭФИ»! Скорбим, что не получил. Полку «академиков» «голубой панели», стало быть, прибыло без него.

     «Историк» Феликс Разумовский получил на телеканале «Культура» карт-бланш. Господин с фамилией, которая впечатана в историю России (елизаветинский фаворит Алексей Разумовский), без устали выпускает один цикл передач за другим, где весьма своеобразно эту историю пересказывает. Чисто внешне у данного «историка» только одна серьезная проблема — смотреть в телекамеру для Разумовского тягостная мука. Не рискну предположить, что это его мучит совесть. Не может мучить то, чего нет. Операция по демократическому самообрезанию совести — вот тот единственный пригласительный билет на нынешнее TV. Каждая из передач «историка» Разумовского требует отдельного разговора. Но одна из них, вышедшая в эфир 10.11.2003 (повтор 25.08.2004), приоткрыла истинное лицо этого господина, как он не прятал глазки. Передача была посвящена кишиневскому погрому (цикл: «Кто мы?» «Еврейский вопрос. Русский ответ» — седьмая передача цикла). Кто вы, «историк» Разумовский?

     Передача рассчитана на до тупости распропагандированного нового россиянского обывателя. Вся надежда создателя цикла на то, что только единицы проверят его упражнения по открытым источникам. О кишиневском погроме можно прочитать, например, у таких, едва ли не противоположных, авторов, как В. Кожинов («Россия. Век ХХ (1901—1939)», стр. 95—99; Эксмо-пресс; М. 2002) и А. Солженицын («Двести лет вместе», том I, стр. 321—338; Русский путь; М. 2001). Главное, в чем необходимо разобраться: какое отношение русские имеют к кишиневскому погрому (6—8 апреля 1903 года), какой такой «русский ответ» (по Разумовскому) был тогда дан на «еврейский вопрос»?

     Кожинов: «... в Кишиневе, согласно переписи 1897 года, на 108403 человека населения приходилось 50257 человек иудейского вероисповедания (то есть 46,3%)...»

     Солженицын: «... в то время, при неграмотном и крайне невежественном населении всей Бессарабии, в Кишиневе жило 50 тыс. евреев, 50 тыс. молдаван, 8 тыс. «русских» (большей частью украинцев, но этого тогда не различали)...»

     С последним утверждением согласиться совершенно невозможно. Русских и украинцев тогда очень даже различали! По итогам переписи населения Российской империи 1897 года, только в европейской части страны проживало более 48,5 млн. великороссов (т.е. русских), 20 млн. малороссов (т.е. украинцев), почти 6 млн. белорусов и т.д. Остается сожалеть, что Солженицын не разделил 8 тыс. «русских» на украинцев (которых, он пишет, была «большая часть») и собственно русских (которых соответственно была часть меньшая из 8 тыс.). Отдельно следует отметить, что украинцев и русских он смешал в закавыченном слове — «русские», почему не «украинцы», ведь их «большая часть»?!

     Из простого сопоставления 8 тыс. «русских» (сохраним написание Солженицына) и 50 тыс. евреев невозможно представить, что первые устроили вторым погром. Это было бы, пожалуй, возможно только в одном случае: если бы первые были сплошь спецназовцы, а вторые — сплошь тучные леди и безногие калеки! Тем более что погромщики огнестрельного оружия не применяли (как установило следствие), а еврейская сторона как раз наоборот — применяла.

     Краткая Еврейская Энциклопедия (КЕЭ), т. 4, стр. 327, пишет: «... погромщики были в основном молдаване». Вот так буднично лопается русофобский пузырек, надутый «историком» Разумовским. То есть на самом-то деле кишиневский погром явился молдаванским (!) (бессарабским?, румынским?) ответом на еврейский вопрос. Но вот уже сто лет русофобы всего мира приписывают его русским, и только русским. И бородатый Феликс — туда же!

     Дальнейшие уточнения только проясняют картину.

     Действительно, поджигающую роль сыграла газета «Бессарабец», редактор, представитель знатного молдавского рода, Паволаки Крушеван (очень русские имя и фамилия!). Через два месяца после погрома Крушевана, уже в Петербурге, попытается зарезать Пинхас Дашевский (неужели русский?!).

     По ходу передачи «историк» Разумовский без конца говорит о преступном бездействии губернатора, начальника кишиневской охранки, начальника гарнизона, не называя их при этом по фамилиям. (Весьма показательное умолчание швыдкого разумом Разумовского.) Но и здесь секрета нет, вот их фамилии: губернатор фон-Раабен, начальник гарнизона генерал Бекман, начальник кишиневской охранки Левендаль. Еще раз: фон-Раабен, Бекман, Левендаль — перед нами в разной степени обрусевшие инородцы, но не русские!

     Вместе с тем нового губернатора, назначенного после погрома, наш «историк» по фамилии называет — это князь Урусов. И нового начальника охранки тоже величает по фамилии: ротмистр Заварзин.

     Какими словами квалифицировать такое поведение «историка» Разумовского? Что это за новый (демократический) «исторический» метод обкатывается на телеканале «Культура»? Что есть порядочность?!

     А вот как кишиневский погром появляется у Солженицына в томе II на стр. 56; после отречения Николая II. В газетном очерке Давида Айзмана («Русская воля», 1917, 13 апреля, с.3) некая Сура Альперович, жена торговца, переехавшего из Минска в Петроград, сомневалась: «А теперь рабство сняли, только всего?» А как же с тем, что «Николай вчерашний сделал нам Кишинев?» Вон оно, когда пахнуло подвалом дома купца Ипатьева.

     Особенно если не забывать: кто распоряжался расстрелом семьи последнего российского императора. Общее руководство в Екатеринбурге осуществляли Шая Голощекин и председатель местного Совета Белобородов (Шафаревич пишет, что настоящая фамилия последнего — Вайсбарт). На месте руководил расстрелом и стрелял в Николая II Яков Юровский. По меньшей мере двое из трех — соплеменники Суры Альперович, и кто поручится, а не двигала ли ими мысль, что «Николай вчерашний сделал нам Кишинев»?!

     Но и Николай II («Николай вчерашний», по выражению Суры Альперович) русским был не более чем на одну стодвадцатьвосьмую (1/128), это показывают элементарные расчеты. Николай II был этнический немец, и вся страна тогда это знала.

     Сюда же отнесем, что уже в наше время к теме расстрела царской семьи обратился еще один соплеменник Суры Альперович: советский драматург мосье Эдвард Радзинский.

     Возвращаясь к Разумовскому, следует поставить несколько вопросов.

     «Историк» непоследователен. Предлагая под шумок, простодушно, считать русскими и молдаван, и малороссов, и тогдашних губернатора и «силовиков» Кишинева, не обидел ли он евреев, их-то он почему не причислил (по умолчанию) к русским?

     На следующий вопрос мог бы ответить такой компетентный господин, как Эмиль Абрамович Паин, директор Центра по изучению ксенофобии и экстремизма Института социологии. Вопрос: передача Ф. Разумовского о кишиневском погроме (эфир 10.11.2003., повтор передачи 25.08.2004; телеканал «Культура») — это акт практической русофобии?!

     Отчего бы «историку» Разумовскому для политкорректного равновесия не сделать передачу о погроме в городе Шклов в 1899-м, где жило евреев к русским 9:1, и не надо объяснять, кто кому там «сделал Шклов» (выражение от Суры Альперович)?!

     Необходимо добавить (это осталось за рамками передачи Разумовского), что после 1917 года, когда Бессарабия до 1940 года была провинцией Румынии, погромы там происходили постоянно.

     Лучшее объяснение выходки «историка» Феликса Разумовского следующее: данный господин, видимо, последний из землян, кто не знает очевидных фактов трагедии кишиневского погрома. Тем не менее именно ему было поручено поделиться своим невежеством о событии, которому более ста лет! За сто лет «историк» Разумовский «не разобрался» в элементарнейших фактах! А еще вопрошает: «Зачем нам неправда?» Ну и зачем вам неправда?!

     За цикл: «Кто мы?» «Еврейский вопрос. Русский ответ» г-н Разумовский был выдвинут на премию «ТЭФИ». И не получил (!), что необъяснимо: все-таки стерильная практическая русофобия в чести на телеканале «Культура», достаточно напомнить приснопамятную передачу россиянского министра россиянской культуры г-на Швыдкова «Русский фашизм страшнее немецкого».

     Не случилось Феликсу позолотить родовой герб Разумовских отличием за весьма своеобразное «историческое» просвещение нового россиянского обывателя. Скорбим. Еще не вечер.

  А. ПШЕНИЦЫН.
Ижевск.