На днях в редакции «Советской России» прошел «круглый стол», организованный общественным движением «За возрождение отечественной науки» и Российским координационным комитетом профсоюзных объединений отраслевой, вузовской, академической, оборонной науки и государственных научных центров. Тема «круглого стола»: «Как организовать науку в современной России».

 

     О том, что тема эта наиважнейшая, говорит как бедственное положение науки в нашей стране, так и последние инициативы государства по ее реформированию. У любой реформы должна быть точно определенная цель, а для того чтобы ее обозначить, необходимо ясно представлять себе реальное положение дел. Хорошо, если эта цель — возрождение науки, и совсем другое, если декларируется одно, а цели замышляются совсем иные.

     Ведущий «круглого стола», член-корреспондент Российской академии наук, член Президиума ЦК КПРФ Борис Кашин, открывая обсуждение, заметил, что поводом для этого разговора послужила подготовленная в министерских недрах «Концепция участия Российской Федерации в управлении государственными организациями, работающими в сфере науки». Но вообще такого рода разговор и обсуждение назрели давно, поскольку именно пассивность научного сообщества позволяет власти втайне, как случилось и на этот раз, безо всякого обсуждения, готовить такого рода документы и реформы.

     А суть данного документа заключается в том, что государство снимает с себя обязательства финансирования большинства академических и научных институтов и организаций, фактически обрекая их на ликвидацию, как это уже произошло с большей частью отечественной промышленности.

     И предлагает эту концепцию Министерство образования и науки, руководители которого по своему статусу, казалось бы, должны стремиться к сохранению и развитию науки в стране и лучше других понимать реальные проблемы научного сообщества. Один из участников «круглого стола» И.И.Мельников заметил в дискуссии: что теперь к образованию и науке эта чиновничья «образина» имеет весьма малое отношение. И это едкое сокращение названия ведомства очень точно отражает его истинную суть.

     По мнению Н.П.Лякишева, члена президиума Российской академии наук, специалиста в металлургической отрасли, существуют какие-то силы, которые все время инициируют и интенсифицируют такие «реформы», нужно их выявить и нейтрализовать. В любом нормальном государстве понимают, что образование и наука — это самое главное. Необходимо выяснить, почему же этого не хотят видеть в руководстве нашей страны. Десятилетия в стране неустанно развивали науку. Есть она, строго говоря, и сейчас. Но уже не та. Почему?

     По его пятидесятилетнему опыту работы, металлургическая наука Советского Союза была на самых передовых позициях в мире, поскольку имелось прекрасное сочетание фундаментальной и отраслевой науки. Сейчас отраслевая полностью разрушена. В черной металлургии, например, работало 20 институтов, теперь не осталось ни одного. А отраслевая наука — это промежуточное звено между наукой фундаментальной и промышленностью. Но промышленность сейчас деградирует, поскольку рядом нет передовой науки.

     В отсутствие государственной политики ученые сами ищут способы выживания. Например, эффективно зарекомендовала себя политика сотрудничества отраслевой и академической науки.

     О том, что без возрождения промышленности и восстановления экономики передовой науки вообще быть не может, но и без использования научных достижений невозможно развивать высокотехнологическую промышленность, говорили многие.

     Ж.И.Алферов, член Российской академии наук, лауреат Нобелевской премии, заметил, что в настоящее время все большую и большую роль должны играть специалисты высокого уровня, поскольку их знания необходимы не только для научных исследований, но также в экономике и промышленности, становящихся все более сложными и наукоемкими.

     Ю.С.Рябцев, профессор, лауреат Ленинской премии, специалист по вычислительной технике, считает, что никакие концепции в принципе не нужны, надо не перестраивать, а строить. Достаточно построить участок высокотехнологического производства, и процесс пойдет.

     Скажем, Рязанский приборостроительный завод, выпускающий локаторы для самолетов, из своей прибыли организовал производство высокоплотных печатных плат, что дало возможность поддерживать существование многим предприятиям.

     Однако это выживание происходит вопреки, а не с помощью правительства. Например, Костромской электромеханический завод сумел сохранить и свое оборудование, и кадры. Руководство завода не просит у правительства денег, поскольку научились зарабатывать сами: на производстве запчастей для автомобилей и т.п. Просят только сказать, что им делать, поскольку готовы и могут заниматься серьезными разработками. Они спрашивают, во что им вкладывать средства, чтобы государством это оказалось востребовано.

     Но государству не нужно ничего! Рябцев рассказал о своем научном институте, который был востребован, и единственный в России разрабатывал современные микропроцессоры. Теперь этого коллектива нет. В июле этого года американская фирма «Интел» заключила договор о долгосрочном найме с тремя четвертями сотрудников. В это же время она привлекла ведущих программистов из Арзамаса-16, занимавшихся моделированием ядерных процессов. Это вопрос сверхстратегический и сверхважный, без моделирования этих процессов оборона развалится. Собственно, она и разваливается. Именно такими методами и добиваются последние очаги развития высоких технологий, которые еще держатся вопреки желанию власти.

     А что же власть? Может быть, новая концепция направлена как раз на то, чтобы избежать этого? Отнюдь. Государство намерено приватизировать большую часть научных учреждений и организаций, так что иностранные компании, нуждающиеся в российских специалистах, а главное, в российских рынках сбыта для своей высокотехнологической продукции, могут не беспокоиться. Скоро таких возможностей у них будет предостаточно.

     Об этапах «участия Российской Федерации» в уничтожении собственной науки напомнил эксперт Комитета по образованию и науке Госдумы В.И.Бабкин. Еще в 1998 году правительство приняло концепцию реформирования российской науки, где уже говорилось, что будет происходить с научными организациями, и предлагалось примерно то же самое, что стремятся осуществить и сегодня. Тогда научная общественность не среагировала. В 2002 году правительство принимает программу о госполитике по отношению к науке, в которой уже предусматривалась отмена ряда льгот. Например, вводился налог на ввозимое научное оборудование, земельный налог, на научные организации и.т.д. А Всемирный банк рекомендовал сократить «раздутый и неэффективный научный комплекс России» по предложенным им рецептам, которые уже не раз доказали свою губительность для многих национальных экономик. В заявлениях этого же банка отмечалось, что все международные фонды поддержки высоких технологий следуют принципу технопатриотизма и не будут спешить с инвестициями в Россию, дабы не создавать себе конкурентов.

     Эти установки Всемирного банка, по существу, сейчас и реализуются, как бы ни назывались представляемые концепции.

     Академик РАСХН, лауреат Государственной премии В.С.Шевелуха заявил, что нынешнее реформирование приводит к подрыву основных государственных приоритетов: энергетического, биологического и аграрного, сельскохозяйственного, экономического, а также гуманитарного и морально-нравственного. Российская академия сельскохозяйственных наук предлагала правительству свою концепцию развития сельского хозяйства и продовольственной безопасности страны.

     Но когда на поддержку села выделяется 0,9% бюджетных средств, серьезно говорить о какой-либо позитивной программе не приходится. В Мурманске банк «Менатеп» приватизирует, а по существу, захватывает завод «Апатит», производивший 90% всех минеральных удобрений. Государство на это не реагирует. Более того, официальные органы заявляют, что все было сделано по закону.

     Собственно, из этого, а также других выступлений можно сделать вывод, что государство просто не заинтересовано в этих отраслях и сферах, соответственно ему не нужна и наука, требующаяся для их развития. Логика тут такая: зачем нужна цветная и черная металлургия или разработки современных источников энергии, если есть нефтяная труба? Зачем развивать отечественные цифровые технологии, если они могут создать реальную конкуренцию западным? К чему заниматься биологической, а тем более сельскохозяйственной наукой, если второсортную продовольственную продукцию, пока есть нефтяные деньги, можно импортировать?

     Было замечено, что, кроме науки, связанной с производством, существует еще и гуманитарная наука: философия, археология и так далее. Она в принципе не может быть «рентабельной и прибыльной», так что ее судьба в свете данной концепции вообще крайне печальна.

     Однако в уже доработанном варианте правительственной концепции в обоснованиях, чему служит и на что работает наука, не упоминается именно промышленность!

     Характеризуя данную концепцию, В.П.Сенкевич, профессор, член Российской академии космонавтики, сказал, что ее разработчики напоминают ему губернатора из города Глупова у Салтыкова-Щедрина. Этот губернатор первое, что сделал, въехав в город на белом коне, — упразднил науку. И вот в современной России нашлись желающие повторить его «подвиги».

     По словам Сенкевича, деградирует как промышленность, так и наука. В стране не существует четкой программы ее развития с точными показателями, ориентирами, целями. Общество убаюкали и заболтали, и оно стало совершенно индифферентно ко всему. А сама концепция сводится «к минимизации государственного сектора для эффективных исполнений публичных полномочий». То есть продолжает стратегию Гайдара — Чубайса, когда по кирпичику уничтожается все государство.

     По мнению Сенкевича, концепцию нужно коренным образом изменить. Причем заняться этим должны именно представители научного мира: фундаментальной, отраслевой, классической науки. Сенкевич напомнил и о гражданском форуме, прошедшем несколько лет назад. Там президент Путин говорил, что требуются диалог и партнерство между властью и гражданским обществом, о том, что голос граждан должен быть решающим. Сказано хорошо, но толку мало, поскольку за все эти годы к лучшему ничего не меняется и обещания остаются только обещаниями.

     Вообще несоответствие между декларациями и реальными делами власти отмечалось многими. Например, уровень финансирования российской науки в 200 раз ниже, чем в США.

     Академик Лякишев рассказал, как во время одного из своих последних посещений Китая он и другие ученые были приняты председателем КНР. А сам председатель сделал доклад «Наука и индустрия», причем на очень хорошем уровне. Одно название доклада говорит о многом: в Китае развиваются индустрия и наука, поскольку государство заботится об этом, а не о «минимизации своих публичных функций».

     Профессор, главный научный сотрудник Института химической физики РАН О.В.Крылов рассказал, что китайские стажеры учатся у лучших американских специалистов и ученых, и такую стажировку организует им государство. В Китае не опасаются даже того, что кто-то из обучающихся за рубежом там останется. Ведь каждый вернувшийся специалист приносит колоссальную выгоду стране. Но это если страна думает о своей выгоде и своем будущем. А в России о будущем науки не слишком заботится и руководство самой РАН.

     Ж.И.Алферов считает главной бедой то, что наука все последние годы рассматривалась как нечто избыточное. Но как, по его словам, может быть избыточным знание, интеллект, образование? Это либо непроходимая глупость, либо чей-то злой умысел.

     Вообще ученые понимают, что в настоящее время они находятся в иных условиях, что изменения в организации науки нужны. Но об этих изменениях и реформах должны судить сами ученые, а не чиновники. Такие изменения в той же Академии наук за все время ее существования происходили уже не раз, но всегда в соответствии с потребностями как самой науки, так и ее использования.

     Главным для науки, экономики, для страны в целом, по мнению Алферова, является возрождение и развитие наукоемких технологий. Без возрождения высокотехнологической экономики невозможно решить ни проблемы науки, ни социальные проблемы, ни проблемы образования. Это можно было бы назвать национальной идеей для страны.

     Жорес Алферов отметил, что возмущение научной общественности, вызванное правительственной концепцией реформирования науки, побуждает президента прислушаться к ученым, вступить с ними в диалог и даже сделать определенные выводы. Он сослался на недавнюю встречу в Кремле.

     О том, что научное сообщество должно учиться само отстаивать свои права и бороться за себя, говорил А.Н.Зиновьев, ведущий сотрудник Физико-технического института Петербурга. Он подробно рассказал о митинге петербургских ученых, студентов и преподавателей против правительственной концепции реформирования науки. «Если государству не нужна наука, зачем нам такая власть?» — это один из лозунгов участников акции. Митинг был многочисленным по сравнению с другими подобными мероприятиями, проводимыми ранее, а его участники продемонстрировали ясное понимание, что претворение этой концепции противоречит национальным интересам России.

     Он отметил четыре фактора, необходимых, по его мнению, для развития отечественной науки: достойная ученого зарплата, достаточная для содержания себя и своей семьи; приборная база, без которой невозможно работать на должном уровне; жилье для молодежи и научные пенсии для ветеранов, которые многое сделали для науки, а сейчас обречены на нищету. Ведь, по замечанию профессора Крылова, если президент России действительно думает, что проблема отсутствия денег для российской науки не главная, то он глубоко заблуждается. Именно в отсутствие денег упираются многие серьезные сложности. Сейчас авторитет ученого падает среди молодежи и за рубежом, в гораздо более материально благополучных странах, нежели Россия. А что же тогда говорить о нашей стране.

     Впрочем, у российской науки есть и еще одна существенная проблема: это российские чиновники. А потому всех глубоко тревожит происходящее сегодня. И если в настоящее время концепция несколько смягчена, то планы все равно остались прежними. Собственно, иначе, как вредительством, их назвать сложно.

     Подвел итог дискуссии профессор МГУ, депутат Госдумы, первый заместитель Председателя ЦК КПРФ И.И.Мельников. Он заметил, что власть, несмотря на все свои декларации, продолжает руководствоваться единственным принципом: наука и образование являются для нее не приоритетом, а обузой, от которой она желает избавиться. Все законы, решения, постановления в поддержку науки, в том числе и принятые по предложению Путина, не исполняются. Положение и статус ученого в обществе по-прежнему низок. Власть и не думает менять это положение. Например, недавно комитет по образованию и науке в Думе отклонил предложение платить надбавки за научные степени не только вузовским, но и школьным преподавателям, хотя таких в стране совсем немного. «Против» голосовали «единороссы».

     Но и научное сообщество должно задуматься, как оно борется за собственные права, а не только требовать этого от власти. В той же Думе немало представителей ученого мира, члены различных государственных академий. Большинство из них состоит во фракции «Единая Россия» и дружно голосует за разрушительные для науки и образования законы.

     Очень важный вывод из состоявшейся беседы, по его словам, состоит и в том, что научное сообщество не может просто констатировать положение дел, оно должно активно влиять на государственную политику в области науки, вынуждать власть учитывать свое мнение при решении данных вопросов.

     По итогам состоявшегося обсуждения напрашиваются и другие выводы, увы, печальные. В России отсутствует настоящая государственная политика во всех сферах жизни, что наиболее ярко проявляется именно в отношении властей к науке, ибо наука служит как лакмусом развития производства, экономики, культуры, образования и т.д., так и наиважнейшим его катализатором. Власти наука не нужна так же, как не нужно ей образование или сельское хозяйство. Она лишь поддерживает некую зыбкую стабильность, дабы избежать социальных катаклизмов, небезопасных и для нее самой.

     О какой-либо государственной концепции развития вообще говорить не приходится. И происходит ли это от неумения и некомпетентности или по злому умыслу — не столь важно. В любом случае Россия в результате этих действий превращается в промышленную, технологическую и культурную пустыню, которую наиболее развитые страны Запада могут использовать по своему усмотрению и для своей выгоды.

     А противостоять этому должны само общество, граждане, которые реально, а не на словах обеспокоены сохранением и укреплением государства. Ведь именно от его будущего зависят их собственное будущее и судьба.

  Екатерина ПОЛЬГУЕВА.