«Это что же, вас, краснопузых, всех еще при Махно не перебили?» — так неласково приветствовал приехавших на свой слет рязанских комсомольцев кто-то из местных дачников, с нерадостным удивлением увидев их красные флаги и прочую символику. Злопыхателю тут же популярно объяснили, что и тогда не перебили, и сейчас не перебьют. И никогда, пусть не надеется.
Но вообще-то к комсомольцам на базе отдыха «Серебряные пруды» относятся хорошо. И что в обиду они себя не дадут, тоже знают. СКМ в этом году проводит здесь уже V слет своего актива. Съехались из восьми районов Рязани и области.
«Разные у нас были слеты, а этот должен стать боевым, — говорит на открытии первый секретарь рязанского СКМ Эвелина Волкова. — Все знают, какие волнения охватили нашу страну в начале года. Они получили название «седая революция», потому что ветераны и пенсионеры вышли защищать свои права. Но все же революции — дело молодых, а потому в наших с вами руках и собственное будущее, и будущее страны».
А за несколько часов до открытия одна из чиновниц областной администрации, отвечающая «за молодежь», выразила свое недовольство оформленным комсомольцами залом: мол, символики нет. «То есть как нет? — спрашиваю Эвелину. — Сплошная символика! Флаги красные, над сценой транспарант «Сто лет первой русской революции», рядом поздравление с 60-летием Великой Победы». Так другая символика в виду имелась, объясняет Эвелина. Триколор, российский герб. Герб, правда, есть на одном из комсомольских плакатов, развешанных по стенам: в виде стилизованной двуглавой курицы, которой разгневанный народ головы отрубает. А флага российского нет. «И что нам тут с ним было бы делать? — усмехаются ребята. — Ну разве что публичное сожжение устроить?»
Но чиновница уже все поняла. Даже не удивляется, когда зал дружно, в шестьдесят молодых глоток, скандирует «революция». Она-то думала, что это просто молодые люди, решившие поразвлечься на природе, но быстро в обстановку врубилась. Ребята развлекаются, только с определенным уклоном. Вот провели командный конкурс плаката на «лучшего буржуя». Почему-то большинство изображенных буржуев походили на уголовных авторитетов: с пузом, золотой цепью и «распальцовочкой». Но выбрали не самого толстого и уродливого, а того, кто стоял на головах у людей, попирая права и жизнь народа. За символизм изображения. А потом нарисовали на нем мишень, прицепили к дереву и «расстреляли» подручными средствами. Кидали, надо сказать, метко и со вкусом.
Впрочем, от «расстрелов» буржуев бумажных настоящим — ни горячо ни холодно. Это все понимают, а потому развлечения развлечениями, а разговор о том, что происходит со страной и как надо действовать, был серьезным. Первый секретарь Рязанского обкома КПРФ В.Н. Федоткин рассказывает о состоянии промышленности в области. Только на днях был закрыт Рязанский завод вискозного волокна. Его собственники говорят, что производство «не рентабельно», хотя продукцию предприятие выпускало всегда качественную. Но продукция владельцам и не нужна, проще и выгоднее сдать помещения в аренду. И что с того, что полторы тысячи человек останутся без работы, а их семьи без средств к существованию?
И ведь это не случайность! Одновременно закрылся другой завод, тоже выпускающий химволокно, — в Барнауле. На самом деле ликвидируют целую отрасль, устраняют конкурентов для зарубежных производителей, дабы приняли-таки Россию в вожделенную для властей ВТО. А для страны вступление в эту организацию равносильно экономическому, а значит, и политическому удушению.
«Но вот завод закрыли, а из полутора тысяч работников на организованный коммунистами и профсоюзами пикет вышло только сто человек. Да и то побаивались. Ведь, казалось бы, людям терять уже нечего. Да комсомольцев на акции было не особенно много. Как вы думаете, почему?» — обращается к залу Федоткин.
Ответа у ребят нет: кто-то предполагает, что люди просто не знают, зачем выходить, кто-то говорит о сложности «политического общения». Наверное, и то, и другое — правильно. Чтобы люди вышли осознанно бороться за свои права, нужна организующая сила, нужны те, кто объяснит, в чем причина проблем, как можно их решить, какой вообще смысл в борьбе. И если люди не выходят, значит, такой силы пока нет. Мало только прийти на пикет, это неизбежно воспримут как попытку примазаться к чужой беде и заработать «политический капитал»: мол, а где вы раньше были? Но чтобы объяснять, необходимо знать и понимать самому, а еще иметь терпение и настойчивость, найти точные и доходчивые слова.
Напомнили старшие товарищи и о ленинских принципах агитационной и пропагандисткой работы. Слушали не очень: не то сами читали и знают, не то не слишком понятно и доступно. Хотя некоторые были внимательны. И я понимаю, почему. С этими ребятами я уже знакома. Они как раз агитацией и пропагандой и занимаются. На стене десяток листовок, которые они написали, отпечатали и распространили за последние три месяца. О том, чем грозит стране ВТО, о «дне России» 12 июня, «Наши» — вон из РГРТА!»: «Вы лицемерно прикрываетесь патриотическими лозунгами, но на самом деле ветеранам, ограбленным вашими хозяевами, не нужны ваши клятвы в верности. «Нашими» вас называют предатели Отечества, а для тех, кто готов бороться за свою свободу и достойную жизнь, вы — «Чужие».
Эта последняя листовка и привлекла мое внимание. РГРТА — это Рязанская государственная радиотехническая академия, а авторы листовок — ее студенты. «И много в академии «наших»? — спрашиваю у Кати Клочко, главного инициатора и автора листовок. Отвечает, что в последнее время они очень активничают, хотя «идейных» много не слишком. А в Москву на майскую акцию возили многих. Кому-то не понравилось, говорят — плохо было организовано, большинство рады прокатиться в Москву, ну а одна девочка была просто в восторге от общения с ветеранами. Я предположила, что это у нее был первый опыт такого общения, вот и сыграли «нашисты» «на новенького». Жаль, что не коммунисты и не комсомольцы.
«А сколько таких «новеньких» среди студентов! Почти все. «Даже те, кто задумывается — мало знают, не владеют фактами, — говорит Катя. — Знаете, я ведь и в КПРФ и в комсомол благодаря вашей газете пришла, «Советской России». Чувствовала, что в стране дела обстоят неправильно. Но только чувствовать мало. А когда случайно «Советская Россия» в руки попала, многое мне объяснила. Теперь и сама другим объяснять что-то могу». Катя рассказывает, как недавно ехала в электричке из Москвы, читала «Советскую Россию», где о проблемах атомной энергетики статья была. А какой-то парень рядом сидел, все через плечо заглядывал. Может, он просто познакомиться хотел, но Катя начала с ним об атомной энергетике. В итоге попросил газету. Отдала!
Но в той же Рязани «Советскую Россию» купить не просто, в большинстве киосков ее нет. Да и, по словам Кати, газета «умная», не каждый сразу с ней справится: подготовка нужна. А потому и взялась она с такой страстью за выпуск листовок, чтобы не сбивали людей недобросовестные и небескорыстные «политтехнологи».
Тоже «радиотехник», Александр Прокудайло. Политикой с 1995 года занимается. «Сколько же вам лет?» — удивляюсь. «Сейчас девятнадцать. А тогда я еще пионером был».
Спрашиваю Сашу, как относятся к его политической деятельности товарищи. Говорит, по-всякому. Большинству это вообще странным кажется и бессмысленным. Некоторые уважают. А вот несколько хороших знакомых в лагерь на Селигер поехали, к «Нашим». Интересуюсь, по убеждениям или просто так, развлечься. Саша пожимает плечами: сложно сказать. Определенные убеждения вроде только у одного были: очень не любил коммунистов и СПС поддерживал. Вот это да! Но «правые» вроде бы почти главными, после нацболов врагами «нашистов» объявлены. Тут уж действительно не разберешь, кто им чужой, а кто свой.
А разбираться-то надо. Вот я и говорю, что ленинские принципы агитации, конечно, концептуально верны. Но что нам делать с ними на практике, как применять. Можно сколько угодно радоваться, что агитация наша правдива, но чего радоваться-то, если она людьми не воспринимается. «А что! Может, тоже надо врать. Ну эти, путинцы, врут. Значит, и нам можно», — говорит еще один студент РГРТА Александр Касьянов. А на вид совсем вруном не кажется, даже, наоборот, искренним и откровенным. Собственно говоря, так оно и есть. «Они ведь без вранья не могут. Ну вот, например, «Единая Россия»: сами приняли 122-й закон, вызвавший социальные потрясения, а теперь переваливают вину на других, чтобы отмазаться. А что им еще остается? А нам зачем врать?» — говорю я.
Соглашается: врать совсем незачем. Беда в другом, что нашу правду иные слышать не хотят или не понимают. Вот хотя бы тот мужик, пожалевший, что всех коммунистов во время Гражданской войны не перебили. Это он именно Сашу Касьянова так «гостеприимно» поприветствовал. На вопрос парня, за что он так коммунистов не любит, ответил, что вроде бы когда-то они что-то отобрали у его бабки. А сейчас у народа целую страну отобрали! Но мужику сейчас лучше, так он считает. Что ж, а вам, нам, хуже. И мы, «новые красные», с этим не согласны, а значит, свои права отстаивать будем, не боясь ни старых, ни новых колчаковцев и махновцев.
А еще говорим с ребятами о том, что Владимир Ильич жил давно. Тогда не только Интернета, радио и телевидения не было, но даже и читать большинство населения не умело. Ясное дело, что митинг был для многих главным способом получения информации: обязательно подойдут и послушают. Сейчас не то, времена изменились. Вот и митингуем мы, зачастую агитируя сами себя.
Как лучше проводить массовые акции, обсуждают комсомольцы. Нужно подключаться к акции «Народного референдума»: обязательно устраивать избирательные участки на улице, но не только. Почему бы не организовать телефонные опросы и опросы по Интернету?
Почему наши митинги и пикеты всегда такие строго-политические и серьезные? Вон недавно «жириновцы» приезжали с музыкой и майками — люди собрались. Вот бы и нам с подходящими песнями да с собственной символикой! Машина со звуковой установкой в обкоме есть, дадим, обещает В.Н.Федоткин. А ребятам предлагает подумать, где, как и с какой целью стоит провести такую акцию.
Кстати, насчет символики. Студенты рассказывали, что не все их товарищи, носящие майки «нашистов», знают, что одежда их имеет отношение к этой организации. А некоторые узнают и не наденут больше, потому что им красная звезда нравится, а не Якеменко. Ну а где же наши майки? Вижу, у одной девушки на спине слова гимна написаны. Неужели и сюда «Наши» добрались? Подхожу ближе: гимн СССР. А что, неплохо, если бы таких маек было побольше: можно ни слова не говорить, а быть агитатором. Стоишь, например, в автобусе, а тот, кто за твоей спиной, волей-неволей гимн советский читает.
Середина лета, а комсомольцы уже думают, как будут отмечать годовщину Великого Октября. В этом году выходной день антинародная Дума отменила, но надо же показать, что люди праздник не сдали, не забыли о нем. Демонстрации, митинги — это, конечно, будет. Но пусть все 7 ноября придут на работу или на занятия с красным бантом или ленточкой. А что, не такая уж наивная идея. Главное, чтобы увидели, что мы есть! А если каждый коммунист или комсомолец попробует собственное окно красным флагом отметить? Ведь даже один такой флаг на фасаде многоэтажного дома — это уже заметно.
Простые вещи, не великие, но порой тоже мужества требуют. Девчонки из поселка Тума рассказывают, что появилась в школе комсомольская организация, 20 человек. Сперва все было хорошо, занимались делами даже скорее не политическими, а общечеловеческими: благоустраивали дворы, деревья сажали. А потом директриса школы «ударилась в религию». Ну и разонравились ей комсомольцы: мол, коммунисты в двадцатые годы церкви сносили, а потому вроде получается, что нынешним подросткам-комсомольцам деревья сажать нельзя. Экзаменами будущими пугала, характеристиками. В общем, разделила детей на «наших» и «не наших».
Но мы все равно будем такие, какие есть, говорят девочки. Это сложно: понять, какой ты, и не изменить себе. Уже ночью за шашлыками знакомлюсь с девочкой Галей. Маленькая, худенькая, кажется, что лет 13. На самом деле уже 16. Учится в профессиональном училище на плиточницу. Из разговора выясняется, что Галя из принципа не пьет ничего, даже пива, и не курит никогда, даже за компанию. Не подвиг, конечно, но и не так уж просто, если кругом совсем другое внушают. Когда закончит училище, надеется работать по специальности, если найдет работу. Но еще больше хочет уехать куда-нибудь, лучше всего в Канаду: «Вы не знаете, как это сделать? У вас же там в Москве и посольства, и вообще...»
Вот те на! А где же комсомольский патриотизм? Мягко убеждаю, что время посмотреть и подумать у нее еще есть, и лучше бы в своей стране нормальную жизнь построить. Соглашается, и тут же новый вопрос: «А зачем мы все время газ и нефть иностранцам продаем, если правительство говорит, что деньги девать некуда?» Разве деньги девать некуда, разве на все хватает, возражаю я. «А у вас в Москве в училищах кормят обедом?» — не унимается Галя. Я точно не знаю, но мне уже отчаянно стыдно и за свое незнание, и за Москву почему-то. Ведь в Галином училище не кормят. Раньше, совсем недавно, кормили, а теперь больше нет.
А мне пора домой. Уговаривают остаться еще на день: будут спортивные соревнования, потом конкурс самодеятельности. Хорошо бы, конечно, но не могу. Жду автобуса до Рязани. Он, маленький, раздолбанный, стоит поодаль в траве, ждет своего времени. В ста метрах от базы отдыха и не верится, что совсем рядом говорят о политике и революции, о справедливости, социализме и буржуях, готовятся к классовым и социальным боям. Так здесь тихо и спокойно. И вдруг, почти на пустом месте, разыгрывается чуть ли не война. Человек семь без очереди залезают в автобус. Остальные возмущены. «Ни совести, ни стыда! Где справедливость?» — кричит дедок. «Мы наших женщин и бабуль в обиду не дадим. Они тоже право на сидение имеют!» — голосит мужик помоложе. Дело доходит до выяснения отношений. Вот и разделились уже на «наших» и «не наших».
В итоге мест всем хватает, ругань, правда, еще продолжается некоторое время, но вскоре, почувствовав, что бороться за справедливость надо как-то иначе и в другом месте, народ успокаивается. А два самых ярых представителя «враждующих группировок» заводят оживленную, вполне дружескую беседу, обнаруживают общих знакомых и даже, как выясняется, общее боевое кавказское прошлое. В общем, опять тишь, гладь да божья благодать.
На дороге голосует парень, на нем пресловутая «нашистская» майка. Интересно, «наш» он или «не наш»? Но автобус не останавливается, и парень остается один. Скорее, ничей. А правда, какие мы, чьи, что будем делать и как жить? На одной из газет комсомольцев была надпись: «1905, 1945, 2005». «Надо было и дальше продолжить: 2015, например. Хотя трудно будет еще столько лет России выдержать», — сказал кто-то из старших товарищей на слете. Тогда я предложила другой счет: между первой русской революцией и 1917 годом — двенадцать лет. Если взять отправной точкой современности расстрел Советов 1993, то двенадцать лет истекают как раз в 2005.

 

 

 

 

Екатерина ПОЛЬГУЕВА.