Совсем недавно, не только по историческим меркам, но даже и чисто житейским, наше телевидение, оккупированное доморощенными демократами и защитниками прав человека, трубило о том, как, внедрив свободу слова и многопартийную систему, Россия станет демократической страной. А потому, наконец-то, вкусит благ цивилизации, которыми пользуется весь «цивилизованный мир», но которых в течение семидесяти лет ее лишал тоталитарный режим. Теперь, пятнадцать лет спустя, чуть-чуть подновленная обойма демократов занялась, как теперь принято говорить, новым демократическим проектом, общественной палатой. Объявленная цель этого мероприятия та же — опять сделать Россию демократической. Знать, признали — народ, что называется, наелся их демократией, свободой слова, многопартийной системой и бежит от возможности выбирать любую из многочисленных партий. Во многих случаях это бегство от демократии приобретает такие размеры, что некоторые выборные органы годами остаются невыбранными, и «демократия» никак не может начать функционировать. В связи с этими «демократическими» казусами предлагаются соответствующие реформы. Опять же, сделать как «там», «у них», т.е. убрать из бюллетеня строку «против всех» и отменить минимальный процент явки избирателей. Но для властей сделать так — это практически открыто продемонстрировать еще большее пренебрежение к мнению граждан. Поэтому-то ему и хотят показать, что это не так, что власти пекутся об улучшении демократического процесса, что у него наконец-то будет настоящая демократия. И как тогда, пятнадцать лет назад, снова сооружают нечто еще более красивое и опять нашли аналог этому нечто во Франции. И скоро, надо полагать, с демократией у нас будет так же хорошо как во Франции.
Конечно, «демократическому Западу» нравится, что с него берут пример. Да и он сам любит представлять свой политический режим как образец для подражания для всех остальных стран. А очень часто он не только представляет себя таковым, но и навязывает свою систему с помощью военной силы. Вся эта «демократическая» самореклама, так же как и восхваление западной демократии нашими отечественными ее обожателями, проходящими по платежным ведомостям различных западных фондов и институтов, постоянно на слуху и на виду. Но было бы естественнее, если бы наши архитекторы демократии интересовались серьезными научными исследованиями западной политической системы, публикуемыми «там».
Еще в начале 70-х годов прошлого века Трехсторонняя комиссия попросила авторитетных социологов М.Крозье, С.Хантингтона и И.Ватануки подготовить доклад о состоянии демократии в «цивилизованном мире». Если была такая просьба, то, следовательно, был и повод. То отношение к демократии, которое мы наблюдаем сейчас у нас в России, имеет место и в «цивилизованном мире». Только началось это там значительно раньше и продолжается и сейчас. Членство в политических партиях сокращается, собрания политических партий посещаются все реже и реже, по отношению к политическим лидерам проявляется открытое неуважение. Важность деятельности политиков там оценивается, как можно прочесть в одном исследовании, «ниже, чем работа служащих автопарковок». Все меньше и меньше граждан принимают участие в голосовании. «Любая страна, — пишет американский социолог Д.Брауер, — где только половина имеющих право голосовать вносит себя в списки голосующих, где только половина тех, кто вносит себя в списки голосующих, приходит на голосование и только половина тех, кто голосует, доволен своим выбором — не является демократией». Во Франции в общенациональных выборах в 1965 году не приняло участия в голосовании 15% избирателей, в 1995 году — 20%, а в 2002 году — уже 40%. Политические обозреватели, комментируя эту тенденцию, писали, что Франция приближается в этом отношении к США.
В США служба исследования общественного мнения Harris Poll с 1966 года публикует результаты опроса американцев по пяти позициям: 1) Людей, руководящих страной, не заботит, что происходит с вами; 2) Большинство людей из власти стремятся использовать вас в своих интересах; 3) Вами никто не интересуется; 4) Богатые становятся все богаче, а бедные все беднее; 5) Вашим мнением не очень-то интересуются. С тех пор, как начал вестись учет ответов американцев на эти утверждения, каждый год фиксируется все больше и больше положительных ответов.
Заказанный Трехсторонней комиссией доклад был выполнен и опубликован в 1975 году под названием «Кризис демократии». В докладе констатировались разочарование и недоверие граждан не только к конкретным политическим деятелям, но и к функционированию всех институтов демократического правления в США, Канаде, Западной Европе и Японии. Поскольку никаких изменений в характере западной демократии с тех пор не происходило, следовательно, и процесс разочарования граждан западных стран не прекратился. Так, если в США в 60-х годах примерно одна треть опрошенных соглашалась с приведенными выше утверждениями, то к 90-м годам согласных было уже «целых две трети». Аналогичные или сходные тенденции регистрировались в Канаде, Западной Европе и Японии, хотя в США и Италии этот процесс ушел дальше, чем в других промышленно развитых стран. В этих двух странах к середине 90-х годов только одна десятая часть граждан выражала доверие людям в исполнительной и законодательной ветвях власти.
Важно отметить еще один факт. Недовольство граждан своей демократией никак не обусловлено какими-то экономическими неурядицами, застоем или кризисами, которые периодически случаются в «свободной рыночной экономике» промышленно развитых стран. Как показывают исследования, такой корреляции нет. Даже в 1997 году, т.е. когда экономика США находилась в одном из самых длительных периодов экономического благополучия после победы в холодной войне, 57% американцев выражали согласие с утверждением: людей, руководящих страной, не интересует, что происходит с вами.
Двадцать пять лет спустя та же самая Трехсторонняя комиссия заказала новое исследование на эту же тему. Как следует из предисловия к этому новому докладу, опубликованному в 2000 году, названная комиссия распорядилась собрать «самых выдающихся ученых в области социальных исследований» с целью изучить «центральную проблему, беспокоящую политических деятелей и ученых накануне двадцать первого века». Для Трехсторонней комиссии этой центральной проблемой является: «почему в некоторых старейших демократических странах доверие людей к своим политическим лидерам и институтам правления опустилось так низко как никогда». Результаты нового исследования, естественно, оказались еще менее утешительными, чем двадцать пять лет назад. Если раньше исследователи констатировали недовольство граждан своей демократией и неверие в ее институты, то теперь, кроме разочарования своими политическими лидерами, граждане «цивилизованного мира» высказывают «открытый цинизм по отношению к широкому ряду государственных институтов».
Разумеется, такие данные не по вкусу тем, кто несмотря ни на что доказывают достоинства своей демократии и свободы. Поэтому они начинают изобретать благовидные объяснения недовольства своих граждан. Так, официальный идеолог и один из разработчиков американской внешней политики С.Хантигтон в своей книге «Американская политика» объяснил разочарование американцев и неверие в свои политические институты каким-то специфическим, как он выразился, «антигосударственным характером» американцев. Другие объяснения сводятся к тому, что якобы западные институты демократии функционируют не хуже; просто сами граждане стали более требовательными и имеют более высокие ожидания по отношению к своим демократическим институтам. Но эти объяснения представляются неубедительными, поскольку исследования показывают, что «граждане требуют институциональных реформ, которые бы расширили прямое участие граждан в процессе принятия политических решений».
Процитированные издания на тему демократии — не единственные публикации, в которых констатируется скептическое отношение граждан «цивилизованных стран» к той системе демократии, которая существует в их странах. На эту тему публикуется масса книг, научных и публицистических статей, докладов различных комиссий и заявлений авторитетных общественных деятелей. Но это почему-то не мешает нашим архитекторам новой демократии в России отвешивать реверансы в сторону «цивилизованного мира» и обещать сделать демократию в России как «у них». Разумеется, не все из многочисленной аудитории, которая некоторое время назад в Кремле высказывала свои соображения по поводу общественной палаты, знакомы с этими публикациями. Но наш президент, который по долгу службы должен быть досконально информирован относительно обсуждавшегося вопроса, а также те, кто помогает ему готовить соответствующие материалы, не могут не знать этого. Трудно поверить, чтобы соответствующие службы при президенте не выполняли своих функций. А если они знают, то почему же тогда не задаются вопросом, почему старейшие «демократические страны» не могут создать демократии, которая бы не отталкивала своих граждан. Может быть, эта миссия в принципе невыполнима, и тогда, что называется, зачем стараться понапрасну. И почему они продолжают объявлять о своем стремлении создать такую же демократию, как в «цивилизованных странах».
Граждане «цивилизованных стран» недовольны и циничны по отношению к своей демократии по очевидной причине: демократия там специфическая, демократия денег. Американский экономист и социолог А.Шмуклер пишет: «Деньги входят в политику. В день выборов мы слышим, как политические оракулы объявляют: «Народ высказал свою волю». Но в глубине души мы чувствуем подтверждение основного принципа американской культуры: высказывают свою волю деньги». Деньги имеют то свойство, что они легко превращаются в политическую власть. О том, как это происходит в «цивилизованных» странах, можно прочесть в многочисленных книгах и журнальных статьях, публикуемых «там», «у них». В согласии с содержанием этих книг и их названия: «Плененное государство», «Бесшумный захват (власти)», «Конец правительства» и т.п. В этих публикациях можно прочесть кое-что на этот счет о практически каждой из «цивилизованных стран». В Великобритании каждый годовой бюджет страны содержит массу налоговых послаблений отдельным производителям; бизнесмены получают посты советников министров либо министерские портфели, а лозунг лейбористской партии — «Правительство должно быть дружественным бизнесу». Во Франции, как показывают скандалы в высших эшелонах власти, тесные связи большого бизнеса и чередующихся правительств «уже десятилетиями имеют эндемический характер». В Германии канцлер Шредер, имеющий прозвище «босс товарищей и товарищ боссов», поддерживает, как, впрочем, и его предшественник, систему существенных государственных субсидий неэффективным отраслям промышленности. В Японии существует так называемый железный треугольник, т.е. симбиоз большого бизнеса, государственной бюрократии и ведущих политических партий. В США, этой самой цивилизованной из всех «цивилизованных стран», политическая жизнь — это «лоббирование, осуществляемое корпорациями, смазанное денежными пожертвованиями во время избирательных кампаний. Иными словами, коррупция». Так, совсем недавно стало известно, что, когда президент Буш рассматривал вопрос, подписывать или не подписывать Киотский протокол об ограничении выбросов в атмосферу, ему был представлен соответствующий доклад. Но доклад был так отредактирован советником по вопросам окружающей среды и бывшим лоббистом от нефтяных компаний, что там отрицалась практически всякая связь между так называемым парниковым эффектом и выбросами в атмосферу. В результате под данным документом подписи США не оказалось. Эта афера стала известна публике, советника вынуждены были уволить, но он получил еще более денежный пост в нефтяной компании Exxon-Mobil.
Превращение денег в политическую власть и, соответственно, лишение политической власти тех, кто не располагает большими деньгами, т.е. широких слоев граждан, давно изучается в «цивилизованных странах». Процитируем Р.Дала, одного из многочисленных авторов, пишущих на эту тему, известного американского социолога, давно занимающегося этой проблемой и получившего престижные премии за свои труды. «Ни одна страна, которая претендует на звание демократической, — пишет он, — не может игнорировать существующей мощной тенденции неравномерного распределения ресурсов среди граждан. И это потому, что доминирующая система собственности и контроля приводит к существенному неравенству не только в богатстве и доходах, но и во множестве других ценностей, сопровождающих их. Участие в выборах является важным элементом демократического процесса, но уже давно известно, что одного этого недостаточно, т.к. голосование — только один вид политического ресурса. К тому же, чтобы эффективно, а не пассивно, принимать участие в голосовании, нужно иметь определенный уровень политической компетенции (иметь достаточный уровень образования, знать программы политических деятелей, иметь доступ к соответствующей информации, быть членом организованных групп граждан, в которых обсуждаются соответствующие вопросы). Но ни политические партии, ни сами кандидаты, ни СМИ не способствуют выработке у граждан необходимой политической компетенции. Цена получения необходимой информации оказывается непосильной для обычных граждан, занятых каждодневными проблемами».
Деньги легко, как было сказано, превращаются в политическую власть. А власть также легко превращается в деньги. Один пример. У нас много публичных сетований и стенаний по поводу большого разрыва между оплатой труда у руководителей компаний или предприятий и рядовых работников, между доходами самых богатых и самых бедных. В этой связи называется соотношение 14:1, в то время как якобы в «цивилизованных странах» это соотношение составляет где-то 4:1 или 5:1. Для этих «знатоков» жизни «цивилизованных стран» процитируем лондонский журнал «Экономист». «Когда-то считалось, — пишет этот журнал, — что боссу следует платить в 20—30 раз больше, чем обычному работнику. В 70-е годы в Америке реальные выплаты высшим руководителям были примерно в 39 раз выше, чем обычным работникам. К концу 90-х годов оплата ста высших руководителей стала в 1000 раз выше, чем у обычных работников». Это «Экономист» пишет о зарплате ста высших руководителей. А известный американский экономист и историк К.Филлипс в своей последней книге на эту тему пишет, что средний заработок руководителей компаний в США в конце 90-х годов был в 419 раз выше, чем средний заработок работников. Из материалов о многочисленных коррупционных скандалах, которые сотрясают в последнее время «цивилизованные страны», можно было узнать, что управленцы крупных компаний сами себе назначали жалование и самые разнообразные вознаграждения в гигантских размерах. Так, рекордсменом в этих мега-заработках оказался Л.Эллисон из компании Oracle, у которого они достигли 706,1 млн. долларов в год. Но, что самое интересное, возмущение акционеров и общественности осталось без последствий, поскольку те, кто нажились, сумели, естественно не без денег, успешно лоббировать Белый дом и конгресс и заблокировать реформы, которые бы препятствовали этим злоупотреблениям.
Вот так работает демократия в «цивилизованных странах». Так что тем, кто нам обещает сделать демократию такую как «там», «у них», что называется, и напрягаться не надо, потому как она у нас уже есть. Но если они серьезно думают, что смогут в условиях свободного рынка сотворить демократию, которая бы понравилась гражданам, то, как говорил товарищ Сухов, это вряд ли.