В конце семидесятых годов по всей стране нарезали землю пустошей, бесплодных песчаных городских окраин, а для жителей огромных городов — даже очень удаленные колхозно-совхозные заброшенные неудобья. Под сады и огороды для трудящихся горожан. Тогда была партия, руководители которой увидели жизненную необходимость этой меры как для укрепления здоровья людей физическим трудом на природе, так и для полезного времяпрепровождения (не в пьянстве). Также это какой-никакой прибавок к урожаю сельхозпродуктов, ибо главное-то колхозы и совхозы обеспечивали молоко, мясо, хлеб, картошку. А вот смородину, например, я не знаю, какие колхозы выращивали. Или садовую землянику, чтобы вдоволь. Укроп, зелень. Да и картошки 16% дополнительно стали получать с этих миллионов маленьких по 6 соток садов. С миллионов! Вспомним факторы, способствующие по всему СССР этому массовому явлению. Земля принадлежала государству, а не московским земельным спекулянтам (сейчас так); очень дешевый транспорт — хоть электричка, хоть автобус сравнительно со средней зарплатой; недорогой инвентарь: лопаты, грабли, ведра (сейчас кувалда стоит 160 рублей). К тому же предприятия не были частными, а следовательно, своим труженикам они очень помогли: построили даром в своих товариществах водонапорные башни, пробурили скважины, установили насосы, помогли приобрести трубы по участкам, даже электрифицировали многие. Помогали построить и домики.


Моя семья ежегодно проводила отпуск в г.Николаеве, и один-два раза мы отдыхали в саду у моего родственника Булаха Коли, шофера глиноземного завода и его жены, фельдшера поликлиники этого же завода. Именно такой типичный у них был участок для заводчан на абсолютно голых песчаных территориях возле реки Буг. Это Сахара, Каракумы. Где одни колючки росли и перекати-поле. Но к 1985 году тут уже тысячи садоводческих участков выросли: заборы из плетеной проволоки, ворота массивные, дороги, резавшие сад на улицы. К каждому домику подходила дорожка из битого кирпича или красного песка, укрыты они были виноградными лозами. В садочках персики, абрикосы, сливы, арбузы и дыни, а малины-то, малины! Такие же садочки были рядом у кооператива «Океан», принадлежавшего судостроительному заводу, строившему огромные танкеры и сухогрузы. Николаев окружило много садоводческих товариществ. У совхозов, колхозов южноукраинских, кстати, очень мощных, не хватает рабочих рук убрать урожай. Помню, в совхозе «Прибугском» одновременно участвовали в уборке несколько тысяч привлеченных: солдаты, матросы Черноморского флота на своих, кстати, грузовиках. Учащиеся разных техникумов и училищ Украины, студенты вузов, даже пенсионеры из русских городов. Каждый шестой ящик яблок, собранных в садах совхоза, им отдавали как заработную плату.
Но, как я повторю, эти могучие сельхозпредприятия не имели бы возможности поднять сотни тысяч таких маленьких огородиков и садиков. Этим занялись сами горожане. И это было совершенно правильно.
Так и мы с женой стали садоводами-огородниками. Тут не юг — персики не растут; виноград — чисто декоративное дело: ягоды кислые, но огромные листья закрывают крылечко от солнца. Наше садоводческое товарищество «Медик» не было могучим по определению — не металлургический завод владелец, а 65 семей медработников. Но тем не менее поставили домики со светлой мансардой, разровняли дороги, присыпали ямы шлаком из мартеновского цеха, поставили столбы и натянули провода. А первым делом обводнили участки: у нас есть водонапорная башня на скважине, разводка по участкам труб. Короче, терпение и труд принесли результат: сады у нас тут на заросшей березняком пустоши, почва — голая глина. В домиках садоводов были телевизоры, холодильники, электрические чайники и плитки. Иные владельцы жили в них по полгода до зимы. Санаторий и только! И так было до 1992 года, пока «демократы» не открыли зеленый свет капитализму.
В Кулебаках как поганки выросли многие и многие пункты приема «алюмишки», и у нас сразу исчезли провода во всех садоводческих кооперативах. Многие десятки километров. В поисках алюминиевых кастрюлек, бачков, ложек бомжи (кстати, бывшие некогда рабочими металлургического завода, который сократил свое производство в несколько раз,и радиозавода — этот вовсе закрылся) каждую неделю зимой посещают наши домики, вырывая рамы окон, дверей, срывая ставни, выбивая стекла.
Одна волна нашествия следует за другой. Точно так же и на Украине, кстати говоря, завод теперь в частных руках, и хозяева копейки не дадут, чтоб чем-то помочь садовладельцу — своему работнику. И там, на Украине, где топливо (российское) для них оказалось дорого, замолкли насосы в водонапорных башнях. А без воды на юге ничего не растет. Провода тоже украдены.
Когда теперь иду я по микрорайону, где поселились наши нувориши, смотрю на их богатые особняки и думаю: в котором из этих коттеджей проживает в холе и неге, в джакузи собственном греется счастливец — организатор воровства наших алюминиевых проводов. Сам он их не снимал, не крал, он это наладил. И вот за эти 13 лет человек так десять погибло дураков несчастных под током в нашем районе: кабель рубили топором под напряжением, на высоковольтных столбах висели их трупы. Не могу представить, сколько же по всей России лежит на кладбищах воришек алюминиевых проводов? Наверное, десятки тысяч отдали жизнь за металл. В точности как в арии Фауста «Люди гибнут за металл». Короче, промысел-то кровавый, людоедский, и домовладения этих алюминиевых королей на крови поставлены. Но ничего, стоят их коттеджи, живут в них некоторые. А иные? Те на кладбище.
А мы, садоводы, бросаем это бесперспективное занятие: 50% участков заброшено, заросло травой по пояс, повалились заборы и обнажаются стропила крыш. Никто не реагирует теперь. Запустенье. Милиция давно нас отучила жаловаться на разорителей. Что они могут? Кого поймали? Кто возместил ущерб? Хотя этих милиционеров у нас сейчас и не сосчитать, сколько. Но у них, наверное, другие функции. Частная собственность священна — первая заповедь «демократа». Только не говорится, что частная собственность миллионера, олигарха, а частная собственность врача-бактериолога или слесаря-сборщика (я имею в виду садовый его домик и все, что в нем находится), на это — наплевать и забыть. Вы можете ходить с заявлениями в горотдел. Можете, если вы такой дурак, что не поймете — бесполезно. А если вы побили на своем участке воришку, то вас же и посадят за превышение пределов необходимой обороны. А если не превысишь, тот же воришка тебе морду самому начистит. Тут так. Или ты его энергично, или валяться будешь на своем же поле, умывшись собственной кровью. Подобное было в Выксе: осудили владельца сада за то, что поломал руку или ногу разбойнику. А в городе Павлове хозяин оставил что-то похожее на спиртное в домике своем на зиму, приходит весной, а там — труп. Заявил, не стал его прятать, закапывать. Его же и посадили: не оставляй опасных жидкостей, хотя бы тех, что морят крыс. Прелестно!?
Несколько лет назад мне самому воришки, прочесывающие мое товарищество, отдали все, что унесли — инструменты: кувалду, лопаты, алюминиевые трубочки для теплички, газовые ключи. Они 3—4—5 домишек уже обчистили, и тут я на них набежал с вилами наперевес. Как они резво бежали, и канавы и низкие заборчики им сейчас не были препятствием. Зато еще и тележки, знаете, старушечьи такие на двух колесиках вертикальные из алюминиевых же трубочек, обтянутых брезентом, оставили мне. Обогатили!
А в моем домике многократно выламывали внутренний замок, дверь выворотили, поломали оконные рамы, стекла выбили (это уж само собой), ставни сорвали с петель, на мансарде нагадили. Вывалено на пол все, что было в банках, пакетах, пакетиках, все перемешано — удобрения разных цветов, химикаты, семена всякие, соль поваренная и марганцовка, полито жидкими растворами и масляной краской. Пришили к полу разные гвозди, шурупы.
Я жене и предложил бросить эту сельскохозяйственную деятельность. К чертям. Раз и навсегда. Она мне возразила: «Даже если две картофелины будет у меня урожай, я этого не оставлю. Это для меня и удовольствие, и разрядка от стрессов. И соловьи поют, не то что по телику разные попсы или Газмановы, или Орбакайте безголосые. Я здесь отдыхаю, здесь живу. Ты в лесу отдыхаешь, а я в саду. И дети тоже, когда приезжают, куда идут? В сад. Пока смогу, я буду в саду работать. Об этом все».
Эта любовь к земле у нее заложена на генетическом уровне: если разобраться, не из графьев, а из крестьян. Из деревни под городом Горький. И тысячи ее предков были земледельцами. Как мои предки — скотоводами-лошадниками. Пастухами. И поэтому, например, меня, впервые в жизни севшего в седло в 1963 году в сельхозинституте на ферме, как ни старалась лошадь (ездовая, между прочим, бригадирская), сбросить не смогла. Не слушалась поводьев, привезла назад на ферму, а не в поле к агроному. Но в седле-то я удержался. И небо мне не казалось с овчинку, не перепугался. Все тут. И я утверждаю, что причина именно генетическая (все мои предки по отцовской линии были скотоводы). А потому мне всегда нравились животные как на фермах, так и в лесу. Но вот агрономические подвиги растениеводства меня не воодушевляют. Комары, мошки, мухи. Траву полоть...
Хотя трудов жалко. Я нестроганые доски купил в свое время, сам их отфуговал, сам отбил кромки пилой. Короче, каждый гвоздь, каждый кирпич помнит мои руки. Десять машин навоза сюда я выгрузил, опилок, машину торфа. Забор был сколочен, вырыт мною лично и обложен автомобильными шинами колодец, который и сейчас дает мне воду, к участку подведена вода из скважины.
Конечно, жаль этих больших трудов, но вот соседи еще больше вложили в свою земельку. Саша Мочалов (рядом его садик) только лесной земли привез 15 КрАЗов, навоза не знаю сколько, торфу, и все это разровнял бульдозером. Не земля, а пуховое одеяло. И какая у него была отдача! Он-то только начал жить в городе, еще от деревни не отвык. Ломил сам, как бульдозер: мужик могучий. Дом у него был как крепость. Ничего, сломали и его крепость. Ломом, наверное, дверь штурмовали, негодяи. И майор отставной тоже вваливал со своей женой, кстати, тоже военнослужащей в прошлом, до пенсии. Вваливал на участке до упора. А его, видимо, хорошо учили преподаватели-саперы как работать лопатой, ломом, как красиво рыть траншеи (канавки на огороде у него были как нарисованные). Бросили же свой участок. Воры отбили желание. И два года зарастает травой. Скоро березняк будет по грудь. Как я уже сказал, половину участков покинули, забросили их хозяева.
И вот смотрю я по «ящику» передачу, посвященную воровству, разбоям в садоводческих товариществах. Были на этом ток-шоу известный адвокат Кучерена, редактор газеты «Ваши 6 соток» Андрей Туманов, какая-то (мне неизвестная) ученая дама-аграрница, кандидат сельскохозяйственных наук. Простые люди — владельцы садовых участков — все это же, что и я, высказали, выложили этим влиятельным персонам, выражающим фактически на ТВ взгляд по этой тематике властей предержащих. Именно поэтому я хочу сказать: власть не понимает простого человека — труженика, огородника и садовода, владельца маленькой, но для него дорогой собственности.
Не желает власть защищать его собственность, кстати, очень даже и не маленькую. Она принадлежит миллионам, или, лучше сказать, принадлежала миллионам простых тружеников. А где эта собственность теперь — гигантские миллионы тонн алюминия, вывезенные за рубеж через Латвию, Эстонию. Мне сказали сегодня металлурги кулебакские (а они знают положение дел в этом плане — и с титаном, и с алюминием, и с никелем), — они сказали, что Латвия, как экспортер меди, опережает и Россию, и Казахстан — производителей меди и медной проволоки. Вот где зарыта собака: мелкие воришки (но их сотни тысяч в России) помогли крупным хищникам осуществить крупнейший передел собственности, — крупнейший и самый рентабельный. Миллионы тонн металлов есть, вот они: на теплоходах в Балтийском море металлы уже готовые, не надо было заводы металлургические содержать, платить сотням тысяч металлургов немалые зарплаты, короче, миллиарды долларов. И именно эта величина — миллионы тонн — соизмерима с величиной их первичной выплавки в России, Казахстане, Узбекистане, Киргизии, Таджикистане и Украине алюминия.
Каковы масштабы ограбления! А наша власть — президент, Госдума, кабинет министров — ничего этого не заметили, не поняли. Конгениально, как сказал великий комбинатор и жулик О. Бендер. Конгениально: президент Путин несколько раз заблокировал закон, запрещающий прием металлов в частных приемных пунктах.
Хищения бы кончились. Но, видимо, не требуется. Нельзя этого. Олигарха обидеть? Какого? Кто этот гений? Его слово сильнее, чем протесты миллионов тружеников. Вот тебе и защита священной частной собственности. Собственности простых людей. Да пусть хоть все у них украдут, никому из властей ни холодно ни жарко от этого. Спасибо вам, г-н президент. Весьма признательны за вашу заботу о нас, малых сих.
Статья написана для тех садовладельцев, которые в мелких хищениях у себя где-то в глубинке России не видят руки режима. Протрите глаза, избиратели, очнитесь, граждане. Вами правят воры.

 

 

В. ЛАТЫПОВ.
г. Кулебаки,
Нижегородская обл.