В первый месяц своего рождения, 27 июля 1956 года «Советская Россия» писала о колхозном полеводе из села Мальцево Шадринского района Курганской области Терентии Семеновиче Мальцеве:
«Имя Терентия Семеновича Мальцева широко известно в нашей стране и за рубежом. Его многолетние опыты по повышению плодородия почв внесли много нового в систему земледелия. Умелое применение методов Т.С.Мальцева будет способствовать дальнейшему подъему социалистического сельского хозяйства. Недавно замечательный новатор колхозного производства избран почетным членом Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук им. В.И.Ленина».
Рассказала газета в этом очерке, как однажды заезжий столичный ученый, пораженный знаниями и смелыми новаторскими высказываниями Мальцева, воскликнул:
— Чувствую, у вас университетское образование!
— Вы не ошиблись, — шутливо ответил Терентий Семенович. — Я окончил два университета.
— Какие?
— Один вон там! — показал Мальцев в окно на колхозные поля.
— А второй?
— Вот и второй, — гостеприимный хозяин открыл книжные шкафы, в которых размещено было более двух тысяч томов.
Здесь ничего не добавлено ради красного словца. Все так и есть. Всю жизнь проходил Терентий Семенович свои «университеты», учился сам и щедро делился знаниями с теми, кто трудился на земле и в науке.
ПЕРВЫЕ опыты по выращиванию богатого хлеба он заложил в сельхозкружке деревенской общины. Было это в самом начале 20-х годов прошлого века, когда молодой Мальцев вернулся с Первой империалистической и увидел, как рвутся хозяйствовать его односельчане, от советской власти получившие в вечное пользование бесценный божеский дар — землю. И не какие-нибудь прежние жалкие наделы, а всю их общинную землю. А когда организовался в их селе колхоз, первое, что они сделали — открыли хату-лабораторию. На первом же колхозном собрании, когда дали своей сельхозартели имя «Заветы Ленина», избрали Терентия Семеновича, самого грамотного из них и неутомимого земледельца-опытника, полеводом и дали наказ беречь и лелеять матушку-землю, растить хлеб и чтобы становилось его все больше и больше.
Так в 1930 году колхозники назначили Терентия Семеновича ответственным за колхозный хлеб. Бессменно оставался он на столь необычном и высоком посту, к слову сказать, за все годы советской власти единственном во всей нашей стране, до 11 августа 1994 года, до последнего стука его пламенного, преданного народу и земле, сердца — 64 года трудов, поисков, переживаний, борьбы! Но заботы, труды, поиски и открытия все эти годы не ограничивались только полями колхоза «Заветы Ленина»: они уходили дальше, за горизонт, охватывали всю хлебную ниву нашей страны и за ее пределами.
И получилось так, что по масштабам своей научной и практической деятельности, по реальному вкладу в развитие отечественного земледелия и сельскохозяйственного производства, по общественной значимости своих трудов стал дважды Герой Социалистического Труда колхозный полевод Терентий Семенович Мальцев главным хлеборобом Советского Союза. Понятно, что такой должности не было и в помине, и не назначал его никто «главнокомандующим» пахарем, но он так честно, самоотверженно и беззаветно служил земле русской, что это было очевидным уже при его жизни и еще явственнее видится сейчас по прошествии последних десяти с лишним лет, которые покоится он в родной земле на тихом деревенском погосте.
«Хлеб — всему голова, наш главный стратегический продукт, — говорил Терентий Семенович, — такой вид энергии, без которой ни одна шестеренка у станка не закрутится. Пожалуй, ничто так тяжело не достается людям, как хлеб. И вряд ли наступит момент, когда люди скажут: «Все, довольно нам хлеба». Нет, хлеба никогда много не будет, какими бы сытыми мы себя не считали. Страна без собственного хлеба — не просто голодное государство: оно без завтрашнего дня, без перспектив, не нужное своему народу, и с ним не считаются другие народы и государства».
Прав был главный наш заботник и пахарь: хлеба нам не хватало всегда.
Но он не знал и не мог помыслить даже, что совсем скоро наступят такие черные дни для России, когда к власти в стране придут ее ненавистники и разрушители. И первое, что они сделают, — будут вышибать из-под ног деревни и крестьян землю: разрушат колхозы и совхозы, лишат машин и сельхозтехники, вздыбят цены на горюче-смазочные материалы. Цель их безумных действий — сделать землю товаром, выбросить ее на рынок, в том числе иностранный, и — нажить баснословные барыши.
Не мог подумать Мальцев о таком «реформировании», хотя немало разных перемен и нововведений пережил на своем веку. Тревожные предчувствия последствий горбачевской перестройки одолевали его, лишали покоя и сна. Он ездил в Москву, добивался приема у Горбачева, потом у Ельцина... Его не хотели слушать. Он возвращался домой в полном бессилии. Жизнь стала казаться ему страшнее нескольких лет немецкой неволи, когда его вместе с боевыми товарищами в результате предательства и провокации без боя захватили враги. Но то был 1916 год, первая империалистическая война, и противник был известен. И в плену он был в числе организаторов лагерной подпольной комячейки. А сейчас врагами становились «свои» под личинами друзей и доброхотов, как их разглядеть?!
Терентий Семенович слал в Москву телеграммы с требованиями одуматься и ни в коем случае не принимать закона о купле-продаже земли. Телеграфные их строки были буквально омыты его слезами. Не допускаю здесь никаких лишних слов. Я сама, срочно вызванная из редакции в село Мальцево, писала их под его диктовку. В ответ — молчание.
Однажды после одной такой телеграммы президенту Ельцину, уральцу, земляку, так сказать (родовая ельцинская Бутка совсем неподалеку от мальцевского села, да разные, выходит, родились тут люди: один — созидатель, другой — разрушитель), передали Мальцеву подарок от Ельцина. Захотел, видно, облагодетельствовать «государь». Увидев вместо долгожданного положительного решения по земле внушительный сверток, Мальцев потемнел лицом. Перед ним развернули теплую куртку-пуховик и какие-то фирменные зимние ботинки. Ничего не сказал Терентий Семенович, не взглянул даже, встал и вышел из комнаты. До позднего вечера не выходил из кабинета: писал в «Советскую Россию». Понимал, что нельзя молчать, надо бить в набат о надвигающейся беде. И он бил, бил, бил!
Из-за Урала, с мальцевских тучных полей, по всей русской земле шел страшный гул, упреждая о скором всенародном несчастии — безземелии и бесхлебии, но правящая в стране власть будто не слышала тревожных предупреждений. Она располосовала бескрайние поля на «паи» и «наделы»: хочешь — паши, хочешь — продавай; порушила деревни, колхозы и совхозы, сельские школы, детские сады, больницы, дома культуры, остановила тракторные и комбайновые заводы, добралась до научных институтов... При этом бессовестно шаманила: «Земле нужен настоящий хозяин! Настоящий хозяин!» Кого метила в «хозяева», подсчитывая будущие барыши? «Новорусских»? Зарубежных воротил?
...Утратила разоренная земля прежнюю силу, пошла в запустение, поросла бурьяном. А бурьян не рождает ни ржаного колоса, ни пшеничного. Пока еще есть на наших столах хлеб, правда, уже далеко не для всех белый и не всегда вдоволь. Но все меньше его растим, все меньше собираем зерна. Беспокоит ли это нынешнюю власть? Да нет, не беспокоит: она-то голодной не останется, а что бескормица наступает на Россию, так она «плановая» — в стратегическом русле уменьшения численности населения и превращения государства в колониальный сырьевой придаток. Нескольким оставшимся в скором будущем десяткам миллионов русских с «видом на жительство» в своей родной стране как рабочей силе не потребуется много еды, соответственно и хлеба. Власть временщиков, пристегнутая к ноге Дяди Сэма, не о народе печется.
Это советская власть думала, как быстрее накормить людей. Слово «хлеб» не сходило с наших страниц. Знает ли кто из ныне живущих, что в декабре 1943 года, когда на нашей земле вплоть до самой Волги шла кровопролитная битва с фашистскими полчищами, и еще очень далек был День Победы, в центре Москвы, в Доме работников искусств на Пушечной улице состоялась сессия Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук. В работе ее участвовал приглашенный зауральский полевод Т.С.Мальцев. Вопрос стоял предельно остро: как выращивать урожаи в условиях военного времени? Как обрабатывать весной поля, не вспаханные с осени? Как провести сев в сроки, наилучшие в данных климатических и хозяйственных условиях? Как сохранять в почве наибольшее количество влаги и избавляться от сорняков?
Ряд полезных советов Терентий Семенович высказал здесь на совете ученых и практиков. Себе же определил ближайшую и главную цель: дать полные научно обоснованные и подтвержденные практикой ответы на все эти непростые вопросы и множество других, усугубленных войной.
В чем суть мальцевской системы земледелия? Если коротко: это агротехнический комплекс, основанный на безотвальной обработке, восстанавливающий почвенное плодородие как многолетними, так и однолетними культурами. Это применение не менее 15% в зерновом клине паров, способствующих накоплению и сбережению влаги, и позволяющих более эффективно бороться с сорняками. Оптимальные сроки сева яровых, использование раннеспелых и позднеспелых сортов пшеницы. Применение специальных технологий обработки почвы специально разработанными и усовершенствованными сельхозорудиями.
Шадринская опытная станция, директором которой Терентий Семенович оставался до конца жизни, воплотила на полях колхоза мальцевскую науку. Та наука спасла целину от черных бурь и бесплодия.
Мальцев ответил на главный вопрос прошлого и нынешнего века: как стране, взяв на вооружение законы природы, достижения науки и практического земледелия, иметь в достатке своего хлеба. Эту задачу задач Мальцев решал до последнего своего часа, надеясь, что дело его будет продолжено сегодня, завтра, в будущем...
...Он уходил с бескрайнего своего вызревшего поля в землю беспокойно, в тяжких смутных тревогах и мученических болях за тех, кого оставляет жить на земле. Знал, что оставляет нас и Россию с хлебом и его должно хватить на первое время, чтобы выстоять против жесточайшей порухи села и земледелия, снова войти в прежнюю силу и продвигаться вперед.
Но он ошибся в нас. Мы проедаем уже наш неприкосновенный запас, и нас отбрасывает все дальше и дальше. Разруха свирепствует. Чуть ли не вдвое — на 40 процентов — уменьшились посевные площади в хлебной прежде мальцевской Курганской области, заросли сорняками, подернулись мелколесьем. Немного осталось хозяйств даже в крепком прежде Шадринском районе, у большинства маломощных хозяйств и фермеров-одиночек области не хватает ни средств, ни возможностей обрабатывать по всей мальцевской науке даже это скукоженное поле. Обещает оно нынче дать на круг по 15 центнеров, как полагают специалисты. Как знать, сколько соберут реально. Но то, что даже при таких, вроде как «успешных» результатах, область соберет значительно меньше того, что выращивала полвека назад, очевидно и неспециалисту.
Для сравнения: в 1959 году урожайность зерновых в Зауралье составила 16,2 ц с гектара, годовое производство зерна — 2 млн. 758 тыс. тонн, государству было продано 1млн.400 тыс тонн. Курганская область была награждена орденом Ленина.
И еще для сравнения: за 1946—1950 гг. получено было по 6,6 ц с гектара, за 1951—1955 гг. — по 7,9 ц.
Но уже в 1976—1980 гг. урожайность поднялась до 17,3 центнера с гектара, а валовой сбор зерна по области составил 3 млн. 239 тыс. тонн. В лучшие благоприятные годы урожайность зерновых по области поднималась до 19,7 ц с гектара, годовое производство зерна — 3 млн. 800 тыс тонн, реализация — до 1 млн. 900 тыс. тонн. И это Зауралье — рискованная для земледелия засушливая зона!
Многое все-таки сумели обрушить и ниспровергнуть всякими неправедными путями. Но не справиться нынешним временщикам с именем Мальцева Терентия Семеновича, с его научным и практическим вкладом в отечественную историю земледелия и растениеводства. Его имя не ими поставлено в один ряд с В.Р.Вильямсом, медалью под №1 в память трудов которого зауральский колхозник-опытник был удостоен.
В августовские дни минула 11-я годовщина смерти великого хлебороба и совсем скоро, в ноябре, грядет 110 лет со дня его рождения. В Кургане состоялась Международная научно-практическая конференция, на которой заслуженно отмечался вклад в науку Т.С.Мальцева. На его могиле торжественно открыт мемориал. Не надо ничего этого Мальцеву. Чурался он прижизненной славы и почестей, оставаясь самим собой, трудясь беспрестанно, не боясь идти наперекор устоявшемуся ошибочному мнению и неумным приказам свыше.
В эти дни неизменно обращаются к научному и практическому наследию колхозника-ученого, говорят о мальцевских уроках. Но вряд ли кто открыто объяснит, почему не идут те мудрые и полезные уроки впрок и почему так позорно отступает Россия с хлебного своего рубежа, кто главный виновник наступающего на нас безземелия, а следом за ним и бесхлебия. Не в интересах это нынешней власти. Живые молчат. Мертвые не могут сказать, кроме как положенной на алтарь Отечества жизнью.