В минувшую пятницу в Москве состоялась встреча Путина
с делегацией матерей Беслана, потерявших детей в трагических событиях
ровно год назад. Телевидение передало очень короткий репортаж, который
фактически сводился к вводным словам Путина, а затем к нескольким
словам в телекамеру матерей (но уже по завершении встречи, на улице).
Таким образом, подробности разговора, продолжавшегося более трех часов,
остались неизвестными. Однако и из короткого репортажа можно сделать
несколько важных выводов.
Путин явно чувствовал себя не в своей тарелке, он заметно нервничал.
А женщины в траурной черной одежде, со строгими лицами, выглядели,
как судьи. Так оно, по сути дела, и было. В попытке оправдаться президент
выглядел бледно, если не сказать жалко. Нужны были совершенно иные
слова, совершенно иной тон. Он не смог их найти. Не дано. Не тот калибр
личности. В этой внешне спокойной, но внутренне предельно напряженной
ситуации это было особенно заметно.
Путин сделал как минимум две бросающиеся в глаза ошибки. Первая ошибка
состояла в том, что он встречался с матерями в большом зале для заседаний,
за очень широким столом. Выглядело это столь казенно, что вызывало
оторопь. Ведь сама по себе причина встречи, обостренность чувств женщин,
потерявших детей, требовала совершенно иного: теплой, почти домашней
атмосферы. Эти женщины — не кондолизы райс. Они — страдающие матери.
Им нужны были не переговоры, а человеческое сострадание. Но глава
государства отгородился от женщин широченным столом, как будто это
были злыдни из Совета Европы. На столе не было даже чашки чая. По-видимому,
чай подали позже. Но его отсутствие с самого начала — мелкая, но крайне
выразительная деталь. Президент даже не попробовал создать атмосферу
теплоты. Его цель была — оправдаться.
И вторая ошибка — аргументация, которую он избрал, чтобы защищаться
от ожидаемых обвинений в свой адрес. Он использовал поразительный
довод: мол, ни одна страна в мире ныне не в состоянии защитить своих
граждан от террора и насилия. Если, дескать, даже такие гиганты, как
США и Англия подверглись атакам террористов, что уж говорить о нас,
лапотниках. Это абсолютно неприемлемый и крайне опасный довод, коим
можно теперь сколько угодно объяснять собственную недееспособность.
Президент, разумеется, предпочел не вспоминать, что всего 15 лет назад
на территории, которой он нынче беспомощно правит, существовала великая
страна, размером в одну шестую часть земной суши, на которой о терроризме
не имели понятия. Вернее имели, но только как нечто возможное далеко
за границей, но невозможное у нас. Не было в СССР терроризма.
Да зачем оглядываться на историю! И сейчас в мире есть немало государств,
граждане которых не вздрагивают от звука резко захлопнутой двери,
ожидая взрыва бомбы. За примерами не нужно ходить далеко. Это Белоруссия.
Это Куба. Это социалистический Вьетнам. Это все общества, не расколотые
классовыми антагонизмами. Поэтому это общества цельные, где нет опоры
для терроризма. А в России с деятельным участием Путина создано общество,
где крошечная кучка богачей жиреет на грабеже остального населения
страны. Нищета людей — вот питательная почва для терроризма. Но Путин
предпочитает делать вид, что терроризм — это некое непобедимое зло,
распространяющееся, как птичий грипп, по воздуху. И что, мол, его
вины в распространении этой беды нет никакой. Не те слова Путин нашел
для начала беседы с матерями Беслана. Фальшивые.
Женщины же вели себя с поразительным чувством собственного достоинства.
Они не выпячивали свое горе напоказ. Но они не высказывали ни малейшей
радости от того, что встретились с главой государства. Они говорили
очень тихо, очень просто и очень убедительно. Они говорили устало,
ибо огромный крест, который они несут на себе многие месяцы, давит
день и ночь. Мы привыкли к холуйски-бессмысленным улыбкам большинства
наших соотечественников, которых удостаивает своего благосклонного
внимания президент Путин. Ограбленные пенсионеры и студенты громко
радуются, завидев вождя, ввергнувшего их в нищету. А женщины Беслана
вообще не хотели его видеть.
Они поехали в Москву лишь для того, чтобы высказать Путину все что
думают. В том числе и о нем самом. Телеящик не показал ни секунды
из того, что говорили они. Но это известно. За день до поездки одна
из женщин в телеинтервью сказала, что они считают Путина виновником
трагедии и намерены сказать ему это прямо в лицо. Очевидно, сказали.
И именно это они подчеркивали в интервью суетливому телевидению: «Мы
сказали ему все что думали». Путин после этой встречи дал некие поручения
своим подчиненным, но совершенно ясно, что от этого абсолютно ничего
не изменится. Власть просто ждет, когда женщины выдохнутся...
Значение этой встречи гораздо шире и весомее, нежели может показаться
на первый взгляд. Путин был впервые вынужден столкнуться с человеческим
горем, вызванным его собственными действиями, его собственной политикой.
До сих пор он был надежно изолирован от людского горя верными слугами
и лживым телевидением. Путин часто и с удовольствием встречается с
«творческой интеллигенцией», превратившейся в его челядь. Но никогда
не встречается с людьми труда. И тем более он не встречается с жертвами
его собственной политики.
Сейчас, после Беслана, огромное и непреходящее горе сотен людей просто
вынудило его принять их. Система «выпускания пара» дала сбой. Но он
по-прежнему мало представляет себе колоссальные, поистине чудовищные
последствия ельцинской политики, страшным отзвуком которой является
трагедия Беслана и которую он рьяно продолжает проводить. Тысячи закрытых
заводов — это миллионы людей, лишившихся средств к существованию.
Тысячи ликвидированных НИИ — это десятки тысяч лучших умов страны,
лишившихся возможности приложения знаний и средств к существованию.
Сотни разогнанных полков, дивизий, армий и военных училищ — это сотни
тысяч военных, выброшенных на улицу, лишенных будущего.
А чудовищная эпидемия наркомании, пожирающая молодежь! Приятель моего
сына-студента рассказал, что за последнее время трое его знакомых
ребят поумирали от передозировки наркотиков. Один — прямо во время
занятий в ПТУ. Разве горе их матерей меньше, чем горе матерей Беслана?
Беслан — лишь одна, хотя и самая чудовищная вспышка насилия. Гибель
молодежи России от наркоты и более взрослых людей от беспробудного
пьянства, вызванного отчаянием и безысходностью — это страшное повседневное
явление. Россия вымирает! Что, глава государства не знает об этом?
Его верный холоп Караулов криком кричит с экрана телевизора: «Отец
родной, останови это безумие, пока не поздно, пока страна не взорвалась
и не похоронила тебя и нас вместе с тобой». Но президент глух. Он
живет в совершенно ином, иллюзорном мире кремлевских палат и президентских
резиденций. К чему ему видеть и слышать отчаянные крики десятков тысяч
умирающих без работы и без малейших перспектив в жизни? Ощущение такое,
что для него реальный смысл президента — не служба Отечеству, а возможность
пользоваться привилегиями, которые этот пост предоставляет.
Горе и гнев матерей Беслана — лишь один из бесчисленных очагов горя
и гнева в России. Путин чувствует это и пытается заглушить подземный
гул закипающего вулкана, раздачей (из утаенных от народа безмерных
богатств) подачек пенсионерам, студентам и военным. Он пытается залить
вулкан струйкой из чайника. Усидит ли Путин до 2008 года и удар человеческой
стихии придется на его преемника, или все произойдет раньше, не имеет
особого значения. Совершенно ясно одно (и встреча Путина с матерями
Беслана это подтвердила): нынешняя власть бездушна. Долго устоять
она не может.