«Итак, случилось, казалось бы, невозможное. В России
не только возник массовый социальный протест, но и началось его развитие
вглубь и вширь. Сегодня можно с уверенностью сказать, что вспыхнувшее
в качестве почти рефлекторной реакции на оскорбление и обман — жульническую
замену реальных льгот на копеечные подачки — протестное движение в
течение каких-то трех недель прошло громадный по общественно-политическим
и психологическим меркам путь до требований общесоциального и общеполитического
характера.
В сущности, потребовалось меньше месяца для того, на что в обычных
условиях общественного конфликта уходят многие годы. Низовое массовое
и во многом стихийное движение стало соединяться с идеологизированной,
организованной и структурированной работой КПРФ. В действии показало
себя известное, но позабытое многими марксистское положение о внесении
партией политического сознания в массы.
И сегодня одной из самых страшных тайн режима, о которой боятся говорить
и ТВ, и официозные СМИ, состоит в том, что в России возникла принципиально
новая социально-политическая обстановка, отрицающая целый ряд, казалось
бы, железобетонных аксиом, давно и с редким упорством провозглашаемых
властью. «Ваш народ на улицы не выйдет» — эта фраза, брошенная министром
Зурабовым, по сути дела, впитала в себя всю убежденность нынешней
власти в своей абсолютной безнаказанности и праве на любой людоедский
поступок.
И случилось неожиданное: этот самый народ поднялся. И как то неоднократно
случалось в российской истории, за неполный месяц совершил колоссальный
рывок в своем социально-политическом развитии.
Некоторые промежуточные итоги
Сначала о статистических итогах протестов. Согласно данным Центра
исследований политической культуры России, наверное, единственной
исследовательской организации страны, ведущей мониторинг протестных
выступлений, данные которого весьма активно публикуются (правда, нередко
без указания авторства) самыми разными изданиями, — к началу февраля
в протестных акциях разного уровня приняли участие около 430 тысяч
граждан.
Наверняка эта статистика неполная, хотя она составлена на основе сообщений
протестных штабов КПРФ и контент-анализа материалов средств массовой
информации. Например, член думской фракции «Единая Россия», вхожий
в высокие кабинеты администрации президента, Геннадий Райков объявил
на встрече в Тюмени, что «почти миллион россиян вышли на митинги,
устраивают пикеты с требованием вернуть льготы в натуральном виде».
Возможно, такова кремлевская оценка числа протестующих. Хотя точные
данные по количеству акций, но с явно заниженным числом участников,
естественно, есть у МВД. Но эта статистика сегодня закрыта и является
еще одной из тайн режима.
Так вот, по данным мониторинга Центра исследований политической культуры
России, выступления протеста с 9 января по 1 февраля 2005 года прокатились
по территории 69 субъектов Российской Федерации. Хотя на самом деле
можно полагать, что еще по крайней мере в десятке регионов такого
рода события оказались скрыты от внимания общественности.
За последние недели произошел качественный сдвиг в самих масштабах
выступлений. Если первоначально в одной акции участвовали в среднем
100—200 человек, то в последующие дни нормой протеста стало от 500
до 2000 граждан.
С 9 января по 1 февраля в сутки на перекрытие трасс, на митинги и
в пикеты выходило по стране в среднем по 18 тысяч человек. Если же
брать понедельные показатели, то ситуация выглядела еще динамичнее
(см. график).
Если в первую неделю протестов на улицы выходило в сутки по 10 тыс.
человек, во вторую уже в два раза больше — по 26 тыс., то в третью
неделю, отмеченную сильными морозами и снежными бурями, — до 22 тыс.
человек.
И еще: в первые дни протеста средствам массовой информации еще удавалось,
привычно шаржируя ситуацию, связывать такого рода акции исключительно
с разгневанными старушками и старичками. Но уже начиная со второй
недели невозможно стало скрывать: с милицией и представителями силовых
структур, пытавшимися разгонять протестующих, конфликтуют не только
и не столько боевитые бабули, сколько молодежь, причем во всевозрастающих
количествах. Сказка о «революции пенсионеров» — еще одна байка режима
— лопнула.
Что и понятно. Ведь, как известно из азов социальной психологии, молодые
люди стоят ближе всего не к папам и мамам, которых они видят по выходным
и праздничным дням, а к дедушкам и бабушкам. Вот эти два тесно связанных
общими интересами поколения пока и вышли на улицы. На подходе же среднее
поколение — самое главное и серьезное. Его-то активное включение в
события и предопределит скорее всего исход нынешнего конфликта.
Цепная реакция
В стране сложилась весьма устойчивая сеть очагов протестных регионов,
что тоже является одной из тайн режима (см. таблицу).
Это столичные агломерации — Московская и Санкт-Петербургская. Здесь
также Центр России: Белгородская. Воронежская, Орловская, Тверская,
Тульская, Тамбовская, Калужская, Кировская, Пензенская области. В
числе самых «горячих точек» — Поволжье: Татарстан, Башкортостан, Чувашия,
Мордовия, Нижегородская, Самарская, Саратовская области. Вздыбился
на протест Юг: Краснодарский и Ставропольский края. Разогреты Урал
и Приуралье: Пермская, Оренбургская, Курганская области, Удмуртия,
а также Северо-Запад: Коми, Архангельская, Вологодская, Мурманская,
Новгородская, Псковская области. На карте Сибири три самых горячих
очага — Новосибирская и Омская области, Алтайский край. На Дальнем
Востоке, несмотря на бодрые уверения полпредства президента о спокойной
обстановке, протесты кипят в Хабаровском и Приморском краях, Еврейской
автономной области, Сахалинской области.
Иначе говоря, очагами протестных выступлений оказались равномерно
и плотно покрыты все части страны, ее федеральные округа. И это тоже
страшная тайна власти.
Следует отметить, что начал действовать принцип домино, при котором
выступления прокатываются по России волнами и в самых разных направлениях
одновременно. Явление, крайне чреватое для любой власти. Даже позднеперестроечные
выступления рубежа 80—90-х годов прошлого века, свалившие союзное
правительство Н.Рыжкова, носили куда более точечный, изолированный,
нединамичный характер.
При этом можно считать общепризнанным и тот ключевой факт, что в 70
процентах таких выступлений организующую либо наиболее активную роль
играет КПРФ. И это также является одной из самых страшных тайн режима,
о которой боятся говорить официальное телевидение и печать.
Причем процесс становления организующей роли КПРФ в протестных выступлениях
за последние три недели выказал чрезвычайно активную динамику. Он
идет скачками. Мониторинг Центра исследований политической культуры
России показал, что если в первую неделю протестов (9—16 января) организующая
роль КПРФ проявлялась в 40—50 процентах протестных мероприятий, во
вторую (17—23 января) — в двух третях акций, то в третью неделю (24—30
января) Компартия стояла во главе народных выступлений в 70—75 процентах
событий.
Сегодня очевидно: если рост протестной активности совершит следующий
шаг (особенно в ходе Всероссийской акции протеста, назначенной КПРФ
на 12 февраля) и средняя численность манифестантов выйдет на уровень
не 200 и даже не 1—2 тысяч, а сразу 5—6 тысяч человек на регион, то
общественная ситуация в России окажется в качественно ином состоянии.
Состояние это со всей уверенностью можно будет охарактеризовать как
социально-политический кризис и преддверие кардинального общественного
поворота.
Что дальше?
В России, какой она сформировалась за последние 15 лет, трудно представить
знакомую для Запада картину — демонстрацию полицейских под флагами
левых профсоюзов или Компартии, как то происходило в конце ХХ века
в Италии. Но уже сочувствие митингующим со стороны рядовых сотрудников
МВД сделалось очевидным на многих акциях. Поэтому, кто знает, что
может произойти в доведенном до ручки российском обществе, уже не
раз изумлявшем мир за последнее столетие самыми невероятными событиями.
Ведь та же революционная ситуация, о которой вдруг взахлеб заговорили
прорежимные СМИ, заново осваивающие азы марксизма, как правило, возникает
вдруг, взрывообразно. И редко поддается прогнозу и планированию. Так
случалось в России в 1905 и 1917 годах.
На это указывает уже такое событие, как весьма неожиданный для многих
наблюдателей из прорежимного лагеря успех фракции КПРФ в Госдуме в
деле сбора подписей под требованием отставки правительства. Средства
массовой информации еще недавно хихикали над уверенностью лидера КПРФ
Г.А.Зюганова в том, что фракция Компартии, состоящая из 47 депутатов,
сможет объединить для этого группу из требуемых по закону 90 парламентариев.
И что же теперь? Спустя две недели народных протестов, прорежимные
СМИ и аналитики оказались вдруг перед необходимостью признать правоту
Г.А.Зюганова. Ведь фракция КПРФ получила поддержку 103 депутатов,
подписавшихся под требованием вотума недоверия кабинету Путина—Фрадкова.
Так что при всем стремлении некоторых изданий и аналитиков оспаривать
и принижать количественные показатели протестной активности, содержащиеся
в мониторинге Центра исследований политической культуры, самоочевидным
явлется такой факт. Волна сопротивления «медвежьим» реформам не только
захлестнула страну, но и начала увлекать за собой даже тех, кого,
как казалось, уже ничем нельзя прошибить: депутатов пропрезидентских
фракций Думы — «Родины» и некоторых представителей «Единой России».
И самая страшная тайна режима сегодня состоит в том, что за эти недели
произошло, может быть, главное: народ понял, что он в состоянии сопротивляться
уничтожающей его политике властей. Народ осознал, что его сила — в
единстве. Он убедился, что его единственным надежным союзником в политической
сфере остается КПРФ. Январские события сделали Россию немного другой.
И такой она себе начинает, похоже, нравиться.