Оладушки
Все утро Евлентьев слонялся по квартире и нетерпеливо поглядывал на
пристроившуюся перед трюмо супругу. Она не оборачивалась и следила
за ним через зеркало, вылавливая из кастрюльки горячие и толстые,
как сардельки, бигуди.
Наконец, Евлентьев заглянул в эту кастрюльку, проглотил слюну и льстиво
проговорил:
— Позавтракать бы...
— Я тебе что, мешаю? Разогрей вон «Завтрак туриста», завтракай, —
отозвалась она и хихикнула. — Или сделай дью!
— Оладушек бы... — мечтательно продолжил Евлентьев.
— Ты меня с ума сведешь своими кулинарными причудами! — воскликнула
она. Евлентьев скроил виноватую улыбочку и сделал попытку пошутить:
— Но ведь путь к сердцу мужчины лежит...
— Через бакалейный отдел. Сходишь за мукой — будут тебе оладушки!
— Она решительно встала, подала Евлентьеву сумку и, выбрав пузырек
с лаком, села снова.
— Будут, будут, будут!.. Оладушки будут!.. — негромко пропел Евлентьев
и затрусил в магазин.
Когда он вернулся, жена прошла вслед за ним на кухню.
— Какую муку купил?
— Блинную. А что?
— Молодец. Замеси-ка тесто, а то у меня еще лак не высох.
Евлентьев замесил тесто.
— Хватит, солить больше не надо! — остановила его жена и, переложив
половину теста в тарелку, сообщила: — Пока оно свежее, положу на лицо.
Марьванна вчера сказала, что это новый способ омоложения.
Она взглянула на растерявшегося Евлентьева и добавила:
— А ты пока бери сковороду, приступай. У меня же не сто рук...
Вскоре в квартире ароматно запахло горячими оладушками. Сидящие под
окном пенсионеры понюхали воздух, с любопытством оглянулись на окна
евлентьевской квартиры.
— Похоже, оладушки пекут, — определил один.
— Это у Евлентьевых, — уверенно продолжил второй и еще раз с удовольствием
принюхался. — Эх, балует его жена!
Они вспомнили свою молодость, с завистью посмотрели друг на друга
и закончили в один голос:
— Счастливый!
С пустой сумкой
Все лето не прекращались теплые дожди. Поэтому грибы выпрыгивали из-под
земли быстро и звонко, словно в мультфильме.
Требубукин и Хлюстов грустно бродили по лесу с пустой сумкой. И неодобрительно
косились на встречных грибников, волочащих к электричке округлые рюкзаки
с добычей так торжественно и старательно, как хрупкие медсестрички
вытаскивали с поля боя раненых комиссаров.
— Еле прут! — шипел Хлюстов, плюя вслед на тропинку. — А у нас ни
одного гриба! Невезуха.
— Да еще я в болото влетел, ноги промочил. Пойдем вон на пригорок,
сядем, просушим...
— На какой приго-о...
Оба запнулись и замерли: именно там, на далеком возвышении красовалась
кучка желанных грибов.
— Мои! Я первый заметил! — отрубил Хлюстов.
— Хрен тебе! Это я первый на пригорок указал!
— Да пошел ты! — ответил Хлюстов и побежал.
Требубукин догнал его, на ходу бесцеремонно оттолкнул локтем. Хлюстов
споткнулся о трудолюбивую бабульку, которая, сидя в траве на корточках,
рвала мясистые лисички. И сам чуть не врезался в сухой ствол, покрытый
опятами. Требубукин торжествующе зыркнул на него, сковырнулся с тропинки
и, наступив на большой белый гриб, рухнул в папоротники. Дальше ломились
напрямки плечо в плечо, сбивая мешающиеся под ногами подосиновики.
— Как ты думаешь, — спросил Хлюстов,
с пыхтением забегая в горку, — много
там грибов?
— Я видел штук восемь, нам обоим хватит!
— Ух ты! А мы, дураки, толкаться взялись... И что, все восемь — аманитовые?
— Как есть: на вид — аманита мускариа! Знаешь, какой кайф, какие глюки
от них!
— Здорово! Не зря сегодня ноги били! Покайфуем теперь! Они взбежали
на вершину — никаких поганок там не было. А возле старого кострища
валялась горка битых бутылок.
— Тьфу! Опять померещилось!
— Помере-ещилось! «Я первый заме-етил!» — передразнил подельника Требубукин.
— Это из-за твоих диких ягодок! Говорил я тебе — варить надо, а ты:
сырыми жевать! Вот и глючит все утро!
Никто не ответил. Он оглянулся — Хлюстова не было. Но рядом стоял
сморщенный белый гриб и, роняя из-под шляпки волчьи ягоды, свистел
по-беличьи, недобро шевеля своими замшелыми дубовыми кривыми ветками.
Кайф
В пятницу — корпоративная вечеринка. К измочаленному работой, ночными
сменами, нервотрепками админу подбегает стайка сотрудниц, показывает
таблетку:
— У нас только одна, Игорь Саныч, но для вас... Хотите кайф словить?
— С-спас-сибо... Дава-айте...
Глядя поверх стакана, многозначительно им подмигивает.
Наутро просыпается на уютном диване в приемной. Народ носит посуду.
— Эй, что не начинаете?
— А мы уже закончили. Утро.
— Как, утро!? А что было?
— Да все, Игорь Саныч. Пили, плясали, целовались кто с кем.
— А!!! я???
— А вас сразу тут уложили.
— А ка-а-а-а-а-айф??!
— Дорогой Игорь Саныч! Да мы вам всей вечеринкой всю ночь завидовали:
это же настоящий кайф — так сладко и так удобно выспаться после рабочей
недели!
...Но самый подлинный кайф испытал дежурный Михалыч, сидевший внизу
на проходной и слышавший рык, переходящий в отдельные матерные междометия.
Успокаивающее
Вот врут, что пенсионерам теперь успокаивающих лекарств запросто и
задешево не купить. Врут ведь! Икрянников вон, пожалуйста, приходит
и по четыре 25-литровых баллона закупает чуть не даром. Дистиллированная
вода называется. Как действует? Очень просто. Этот купит, на саночках
домой перевозит, а коллектив аптеки сразу успокаивается: и план есть,
и место на прилавке освободилось!