Новоявленный трактователь истории Фоменко и ему подобные «исследователи» в своем ниспровергательном раже не обходят и Куликовскую битву. И не там она была, и не было ее вообще, и вообще Темучин-Чингисхан, Александр Невский и Дмитрий Донской — одно лицо, а все арабские, китайские, персидские и русские источники и летописи — бред и фальсификация. При этом приводятся всевозможные аргументы, но главный — отсутствие массовых захоронений на Куликовом поле. «Куда же это подевались 40 000 павших русских воинов и 80 000 ордынцев?» — победоносно спрашивают они.



Так вот, самое интересное, что на Куликовом поле не могли пасть, ни 40 000 русичей, ни 80 000 ордынцев. Долгие годы цифры павших в этой битве приводились, исходя из неведомо откуда возникших данных, что у Дмитрия Донского имелось от 150 до 250 тысяч ратников, а орда Мамая насчитывала от 250 до 400 тысяч человек. Но если посмотреть на Куликово поле, то такое количество войск — от 400 до 650 тысяч человек — просто не могло разместиться на этом относительно небольшом участке местности.
В последние годы исследователи стали несколько по-иному оценивать состав и количество войск Дмитрия Донского и Мамая.
Во-первых, ушел в прошлое миф о чуть ли не лапотных мужиках, с дрекольем и рогатинами пришедшими на битву. Кстати, известная картина «Утро Куликовской битвы» как раз и отражает этот миф. Дмитрий Донской вывел на Куликово поле великокняжескую дружину и дружины удельных князей — тяжелую латную кавалерию, русских рыцарей, а также городовые полки — тяжелую латную пехоту и кольчужных самострельщиков (арбалетчиков, если приводить европейские аналоги). Городовые полки состояли из жителей городов, посадов, а также пригородных сел и деревень. Каждый мужчина в этих поселениях был приписан к десятку, сотне и тысяче, имел доспехи или кольчугу (если он был незажиточным, щит и доспехи или щит и кольчугу ему справляли за счет князя или общества), от князя получал копье, сулицу (метательное копье), меч, боевой топор или же самострел (арбалет) и меч. Крестьянские ополченцы, в основном зажиточные крестьяне, способные справить себе кольчугу, щит, шлем, наручи, набедренники и поножи, получившие мечи и копья из княжеских арсеналов, составляли в этом войске незначительную часть.
Во-вторых, Московское княжество имело самое большее 1 млн. человек населения. Поэтому 250 тысяч ратников оно выставить не могло ни при каких условиях. Да и 150 тысяч человек вряд ли. Поскольку собиралось войско достаточно быстро. И к Москве из Белозерья, и из ряда других отдаленных мест пешие рати не поспели бы ни посуху, ни по воде. Естественно, оттуда пришли только конные дружины. Точно так же литовские (вернее русские князья Литовского княжества) пришли к Дмитрию, отнюдь не исполчив всех мужчин. Пришли отборные конные дружины. К тому же, Дмитрий не мог оставить без прикрытия другие участки границ, куда и встали крестьянские ополчения.
Современные исследователи пришли к выводу, что Дмитрий Донской привел на Куликово поле отборных воинов Московской Руси. Конные латники, пешие латники городовых полков, пешие кольчужные самострельщики. Это были или профессиональные воины, или же люди, прошедшие военное обучение, хорошо знавшие военное дело и периодически проходившие своеобразные военные сборы. Их численность оценивается в наше время от 48 до 60 тысяч человек.
Ордынское войско также было не столь многочисленным, как обычно представляется. Во-первых, темник Мамай не был Чингизидом, т.е. не принадлежал к потомкам Чингисхана (Темучина). И прав Чингизидов объявить сбор кочевников для похода у него не было. Мамаю приходилось всячески изворачиваться, чтобы ордынские мурзы согласились идти с ним в этот поход, привели свои тысячи и тумены. При этом многие мурзы увели свои кочевья или в Крымскую Орду, или в Голубую Орду, или в Синюю (это улусы других Чингизидов).
Поэтому Мамаю пришлось буквально покупать значительную часть своего воинства, прежде всего на Кавказе. Также он нанял и тяжелую генуэзcкую пехоту — вернее европейскую, поскольку генуэзцы набирали свое войско по всей Европе. И никаких 300 тысяч человек у Мамая не было. Современные исследователи приходят к выводу, что в распоряжении темника имелось от 60 до 80 тысяч человек.
К тому же необходимо учитывать, что за два года до Куликова поля ордынцы потерпели сокрушительное поражение на реке Воже, где войско мурзы Бегича было наголову разгромлено русскими ратями. Правда, в том набеге у ордынцев имелось также всего 50—60 тысяч человек, но умелые стратегия и тактика русичей позволили не просто рассеять противника, а нанести ему тяжелейшие потери — до половины численности. И это не могло не сказаться на количестве войск у Мамая. Его гвардия — «алые халаты» — была неприкосновенна, но большое количество отборных воинов было потеряно. Их пришлось заменять наспех собранным сбродом из бродячих бандитских шаек.
Итог боя известен. Засадный полк — от 12 до 16 тысяч отборных конных латников — внезапным ударом смял ордынцев и обратил их в бегство, даже ввод в бой «алых халатов» — гвардии Мамая — не смог восстановить положение. Противник преследовался и беспощадно уничтожался на протяжении более 50 км.
Хотя бой на Куликовом поле был ожесточенным, потери русичей, опять же по современным оценкам, оказались относительно невелики и составили от 6 до 8 тысяч человек убитыми. Противник потерял гораздо больше, в основном во время своего бегства и беспощадного 50-километрового преследования. Всего — порядка 20 — 25 тысяч человек.
Почему потери оказались столь небольшими? Очень просто. Полки русичей стояли, не сдвигаясь с места. Латная пехота, укрытая стеной щитов, ощетинившаяся копьями, оказалась не по зубам разношерстному войску Мамая. Даже пресловутые ордынские луки оказались бессильными против плотных строев латников. Скованные Непрядвой и оврагами, ордынцы были лишены привычного маневра, излюбленной тактики обходов и охватов, были вынуждены атаковать в лоб. И хотя они смяли Полк Левой Руки, в итоге большая же часть Большого Полка и Полка Правой Руки устояли, более того, они даже не дали ордынцам завязать рукопашную схватку, отражали их атаки частыми залпами самострелов. И серьезные потери понесли только Полк Левой Руки и немногочисленный резервный полк.
Потом был разящий удар Засадного Полка и бегство ордынцев, устлавших своими трупами почти 50-километровый путь. Тех ордынцев, что полегли на поле, по косвенным данным, русичи собрали в одно место и предали огню, а пепел и золу развеяли. Трупы, разбросанные в полосе бегства ордынцев до реки Красная Меча, стали добычей стервятников и падальщиков.
А вот своих павших русичи частью похоронили вблизи поля, частью отвезли на погосты окрестных сел и деревень, которых, вопреки сложившемуся мнению, уже в те годы было немало вокруг. А поскольку павших было 6—8 тысяч, то и потребностей в огромных братских могилах не было. Вот ответ на риторические вопросы, почему нет массовых захоронений на Куликовом поле. Большую часть павших отпели на поле, но похоронили на нормальных кладбищах — там, где могилам погибших ратников мог быть обеспечен надлежащий уход.
А в целом, что можно сказать: смутные времена рождают мутные потоки псевдоистории. И приходится разъяснять людям очевидное. Уж больно привлекательную обертку всегда готовят дезинформаторы для своей стряпни. И настоящим патриотам России стоять в стороне от этого нельзя.


ДМИТРИЙ ДОНСКОЙ. Художник П.Д.Корин.

Андрей РАЙЗФЕЛЬД
Москва.