26 апреля 1959 года наша газета поместила большую
статью «Чудо эпохи» о деятельности Объединенного института ядерных
исследований в Дубне. В этой публикации, в частности, с гордостью
рассказывалось о колоссальных усилиях, вложенных советскими учеными,
инженерами и рабочими в создание уникального ускорителя ядерных частиц
— исполинского синхрофазотрона. А ведь его начали строить всего лишь
через десять лет после самой страшной в истории человечества войны,
которая разрушительным катком прокатилась прежде всего по нашей стране,
оставляя лишь руины от сотен городов, тысяч предприятий, сотен тысяч
сел и деревень. Страна еще не закончила восстановление разрушенного,
но уже вкладывала огромные силы в будущее нашей науки.
В каком же состоянии находится тот же Объединенный институт ядерных
исследований ныне, после 15 лет пребывания у власти «рыночно-демократических»
сил, обещавших в начале 90-х годов поднять науку, да и в целом жизнь
людей на недосягаемую высоту. Об этом статья доктора физико-математических
наук А.Б.ПОПОВА.
Обращаясь к истории института, вспоминаешь почему-то осень 1990 года.
Ликвидация ГДР, начало разрушения СССР, уход с руководящих постов
в Объединенном институте ядерных исследований (ОИЯИ) выдающихся физиков
— академиков Н.Н.Боголюбова, Г.Н.Флёрова, И.М.Франка, членов-корреспондентов
В.П.Джелепова, М.Г.Мещерякова. Все это поставило институт в тяжелое
положение, в том числе финансовое, вызвало растерянность ученых и
парткома. Однако растерялись не все. Академик А.М.Балдин — директор
одной из крупнейших лабораторий ОИЯИ — настраивал партком: «Хватит
отсиживаться... Нельзя отмалчиваться, заниматься доской почета, стенгазетой.
Лучших коммунистов-ветеранов выгоняют на пенсию, а организация молчит
— сама себя добивает»... Но делегация ОИЯИ, которая в ноябре 1990
г. отправилась к замминистра среднего машиностроения Никипелову с
просьбой о поддержке ОИЯИ, получила ответ: «Мы вас любим, но вы держитесь
за международный статус института, уговаривайте ФРГ вступить в ОИЯИ,
попробуйте просить денег у Ельцина».
Холодным душем обернулся и визит в ЦК КПСС в феврале 1991 г. Высокий
чин в ЦК «растолковал»: «Страны не удержать. Наука пострадает вслед
за стариками и детьми... За пять лет научные кадры растеряются, продадутся
— уедут, займутся кооперативами, чтобы выжить семьям. Из бюджета для
ОИЯИ средств не добудешь, в ФРГ следует посадить представителя ОИЯИ
для рекламы и поиска контактов с фирмачами». Это был финиш — руки
опускались.
Один А.М.Балдин еще стремился вдохнуть энергию. Призывал по КЗОТу
бороться против сокращения советских сотрудников, «защищая коллектив
и завоевывая у него поддержку в преддверии оголтелого антикоммунизма
и противостоя демократам... КПСС надо браться за защиту прав человека,
протестовать против глупых решений дирекции и чиновников... Демократы
переступили права человека. Всем мыслящим (не только коммунистам),
готовым на гражданскую позицию, при отступлении под напором «демократического»
антикоммунизма надо защищать права человека». Академик Балдин не был
членом КПСС, но он оказался единственным из крупных научных руководителей
ОИЯИ, готовым к открытой борьбе. Увы, пришел август, а затем декабрь
1991 г., и всё рухнуло.
А началась история института почти 50 лет назад на гораздо более высокой
ноте. 26 марта 1956 г. социалистические страны подписали Соглашение
о создании первого международного научного центра с целью совместных
теоретических и экспериментальных исследований в области ядерной физики,
содействия развитию ядерной физики и научно-исследовательских кадров
стран—членов Института.
Дело в том, что после тяжелейшей войны с фашизмом СССР сразу столкнулся
с холодной войной и угрозой атомного нападения. Поэтому СССР вынужден
был значительные ресурсы направить на создание атомной бомбы и развитие
ракетной техники. В 1949 г. в районе Иваньковской ГЭС на Волге был
запущен ускоритель заряженных частиц — синхроциклотрон, позволивший
начать исследования в области физики элементарных частиц на уровне,
достигнутом тогда в США. В 1954 г. в Обнинске была запущена первая
в мире атомная электростанция. К 1956 г. в районе Иваньковской ГЭС
был создан еще один крупный научный центр и сооружен самый мощный
на то время ускоритель — синхрофазотрон на 10 ГэВ. При образовании
ОИЯИ СССР передал в его состав два Иваньковских института с ускорителями
— синхроциклотроном и синхрофазотроном. Так состоялось рождение Дубны
и Международного научного центра ОИЯИ.
Первым его директором был избран Д.И.Блохинцев, до этого руководивший
Физико-энергетическим институтом в Обнинске и созданием первой атомной
электростанции. Оборудование института вскоре пополнилось ускорителем
многозарядных ионов и импульсным реактором на быстрых нейтронах, сконструированными
по идее Д.И.Блохинцева.
Научные направления, развиваемые в ОИЯИ, возглавляли выдающиеся советские
физики: академик Н.Н.Боголюбов (сменивший в 1965 г. Д.И.Блохинцева
на посту директора ОИЯИ) — автор теорий сверхтекучести и сверхпроводимости,
создатель школы квантовой теории поля; академик И.М.Франк — автор
теорий Черенковского и переходного излучения, специалист в области
ядерных реакций, нейтронной физики и физики реакторов; академик Г.Н.Флёров—
соавтор открытия спонтанного деления урана, участник создания советской
атомной бомбы, инициатор и руководитель синтеза и изучения трансурановых
элементов; академик В.И.Векслер — автор открытия автофазировки в циклических
ускорителях, руководитель создания синхрофазотрона, специалист в физике
космических и элементарных частиц;
Огромный вклад в мировую науку внесли академик Б.М.Понтекорво — выдающийся
специалист в области нейтринной физики и физики слабых взаимодействий;
академик А.М.Балдин — автор основополагающих работ по релятивистской
ядерной физике и по кварковой структуре элементарных частиц; член-корреспондент
Д.И.Блохинцев — руководитель проектирования и создания первой атомной
электростанции и импульсных реакторов на быстрых нейтронах, крупный
теоретик в области квантовой механики; член-корреспондент В.П.Джелепов
— участник создания синхроциклотрона, руководитель исследований на
нем в области физики элементарных частиц и атомного ядра, инициатор
медико-биологических исследований на пучке ускоренных протонов; член-корреспондент
М.Г.Мещеряков — руководитель создания синхроциклотрона, член комиссии
по подготовке испытаний первой советской атомной бомбы.
Страна очень высоко ценила их усилия. Все они были лауреатами Ленинских
и Государственных премий, награждены двумя-тремя (а академик Богомолов
— шестью) орденами Ленина, орденами Трудового Красного Знамени. Октябрьской
Революции.
С годами расширялась тематика научных исследований, росла квалификация
научных и инженерных кадров. К 1981 г. численность сотрудников ОИЯИ
достигла 6000, при этом из стран-участниц работало до 500 специалистов.
Институт принимал в год более 1000 ученых, приезжавших на короткие
сроки, сотни сотрудников ОИЯИ командировались в институты стран-участниц.
Страны СЭВ принимали участие в разработке и поставке экспериментального
оборудования. На должности вице-директоров института избирались многие
крупные ученые из стран-участниц: Щ.Цицейка, В.Вотруба, А.Хрынкевич,
Н.Содном, Х.Христов, К.Ланиус, А.Михул, Ч.Шимане, Д.Киш, М.Совински,
И Златев и др.
Коллективами ОИЯИ сделано около 40 открытий, зарегистрированных в
Государственном реестре открытий СССР. В области физики высоких энергий
упомянем открытие антисигма-минус-гиперона, двойной перезарядки пи-мезонов,
распада фи-ноль-мезона на электрон-позитронную пару; в области синтеза
сверхтяжелых элементов под руководством Г.Н.Флёрова были открыты 103,
103, 104, 105 элементы. В институте открыты также такие явления, как
протонный распад радиоактивных ядер, запаздывающее деление, существование
мюония в конденсированных средах, явление длительного удержания в
сосудах медленных нейтронов.
В те времена ОИЯИ имел достаточно средств для развития экспериментальных
установок: синхроциклотрон был реконструирован в фазотрон с увеличением
интенсивности ускоряемых протонов в 10 раз, создан более мощный ускоритель
тяжелых ионов — циклотрон У-400, в связи с развитием релятивистской
ядерной физики был разработан и сооружен новый ускоритель нуклотрон,
сооружен высокопоточный импульсный реактор ИБР-2, не имеющий аналогов
в мире и предоставляющий уникальные возможности для исследований в
области физики конденсированных сред.
Развитие экспериментов невозможно без опоры на теоретические исследования,
которые успешно проводились в ОИЯИ под руководством Н.Н.Боголюбова,
А.М.Балдина, Д.И.Блохинцева, В.Г.Соловьева, Д.В.Ширкова. Большую роль
играло и постоянное усовершенствование вычислительной техники и автоматизации
эксперимента. После пуска ускорителя на 70 ГэВ в Институте физики
высоких энергий (Протвино) ОИЯИ активно участвовал в экспериментах
на этом ускорителе. Развивалось сотрудничество и с европейским международным
научным центром (ЦЕРНом) в Женеве.
В коротких заметках нет возможности охватить все сферы деятельности
ОИЯИ, упомянуть всех героев его 50-летнего плавания. Подчеркнем: успех
этого плавания был предопределен вниманием правительств стран — участниц
ОИЯИ. В советское время ученые ОИЯИ быстро получали жилье (вводилось
в год до 15000 м2), имелись медсанчасть, детские дошкольные учреждения,
пионерский лагерь (в котором за лето могло отдохнуть 750 детей). ОИЯИ
имел дом отдыха в Алуште, в который выделялось до 1200 (в том числе
и на детей) путевок в год, сотрудники института получали до 600 путевок
в год в санатории.
После 1991 года жизнь ОИЯИ протекала трудно. Часть стран ушло из ОИЯИ,
их места ныне заполнились новыми членами — государствами СНГ, которые
не могут вкладывать средства, необходимые для развития ОИЯИ. И как
тогда привлечь молодого специалиста на 3000 руб.? Институт сегодня
не только не может предоставить молодому специалисту бесплатное жилье,
но и место в общежитии.
Сегодня жилье можно только купить, в медсанчасти многие услуги платные,
место в детсадах (они теперь муниципальные) нужно «пробивать», пионерлагерь
не работает, санаторных путевок на порядок меньше, путевок в Алушту
тоже мало и они дороги (с учетом проезда). Разрушена мощная строительно-монтажная
организация, построившая все производственные и социальные объекты
ОИЯИ.
Институт катастрофически постарел, но дирекция посадила ученых «добровольно»
на контракты (на 6—12 месяцев, на полставки). А старики продолжают
«вкалывать» полный день, ведь голова и руки у ученых работают, слава
богу, независимо от возраста. Да и зажим старых опытных кадров не
решает проблему притока молодых специалистов (зарплату им надо поднимать
на порядок и помогать с жильем). Из московских вузов и дипломников
почти нет, хорошо еще, что студенты из периферийных вузов в ОИЯИ тянутся.
Но вот новая беда: для молодого специалиста работа в ОИЯИ — стартовая
площадка для отъезда на Запад. Далеко не все возвращаются в Дубну.
За последние годы в ОИЯИ не создано новых установок, по сути, у него
нет своих базовых установок для исследований в области физики элементарных
частиц.
И тем не менее, хотя институту и трудно, он выживает. Ему пока легче,
чем некоторым российским ядерным центрам, таким, например, как Обнинск,
где финансирование сокращено вдвое, где кадры режут «по живому», сотрудники
работают неполную неделю. Дико, что государство уходит от поддержки
ядерной науки, на которой держится атомная энергетика. В России со
времен Петра I наука финансируется из казны. Как тут не напомнить
президенту и правительству слова Д.И.Менделеева: «Государству на каждом
шагу нужно заботиться о науке для того, чтобы идти правильно в различных
своих мероприятиях». Да видно нынешним «государям» российская наука
не нужна.