В своей стране я словно иностранец...
Сергей ЕСЕНИН

В яркие октябрьские дни на Рязанской земле прошли Дни литературы в Центральном федеральном округе и пленум Союза писателей России, которые, конечно же, были посвящены 110-летию великого сына России.

Можно подробно рассказывать о многочисленных торжественных мероприятиях, рабочих выступлениях, наградах и премиях писателей, приехавших к Есенину, о том, что сделано было к юбилею любимого народом поэта. Остановлюсь лишь на том, что губернатор Рязанской области Георгий Шпак вручил в Концертном зале Рязани премии имени Есенина первым лауреатам: Алексею Хлуденёву (Рязань) за роман «Олег Рязанский»; творческому коллективу ИМЛИ и Юрию Прокушеву (посмертно) за большую текстологическую работу и создание Полного академического собрания сочинений Сергея Есенина; Ольге Вороновой (Рязань) за исследование творчества поэта; Станиславу Куняеву, который в соавторстве с сыном Сергеем Куняевым написал книгу для ЖЗЛ «Сергей Есенин». На следующий день в Константинове премии были вручены рязанскому писателю Нурислану Ибрагимову и режиссеру-постановщику Театра кукол им. Сергея Образцова Андрею Денникову за постановку спектаклей и концертных программ по произведениям Есенина.
Главной обидой приехавших поэтов стало их полное игнорирование на праздничной площадке в Константинове. Сцена тщательно охранялась отрядами омоновцев и десантников. Единственным допущенным к микрофону писателем стал председатель Союза писателей России Валерий Ганичев. Астраханский поэт Борис Свердлов вспоминал, что на праздновании 95-летия Есенина все поэты были на сцене и все получили слово, но он перепутал даты и написал в «ЛГ», что это было 10 лет назад. Нет, пятнадцать! — в 1990 году, пока еще не рухнула великая держава. А вот десять лет назад, когда на официозном праздновании царили тогдашний министр культуры и глава администрации Ельцина Сергей Филатов, поэты как раз впервые не получили слова. Это стиль современной «демократической» России: поэтический праздник с политиками и шоу — без поэтов, торжества за российские деньги — без искреннего слова России. Поэтому не о громких мероприятиях хочется поговорить в заметках, а о наболевшем!

Вечер на колесах
Лучший вечер в рамках памятного октябрьского пленума состоялся в синем экскурсионном автобусе на обратном пути из Константинова в Москву, когда мы пересекали Вожу, на берегах которой громил ордынцев князь Дмитрий еще в 1378 году, речку с веселым названием Вобля и родную для многих Москву-реку. В автобусе оказался хорошо работающий микрофон, а в поэтах остался неизрасходованный запас стихотворных раздумий о России, признаний любви к ней, к Есенину, к соратникам по литературе. Ведь эти строки не дали выплеснуть на залитой солнцем поляне, где прочитал свое многостраничное эссе о Есенине председатель Совета Федерации Сергей Миронов, а Иосиф Кобзон дал, по сути, целое отделение концерта, выступая на фоне Рязанского академического хора, который пел те же песни на стихи Есенина. Еще плясали народные коллективы, еще читали стихи молодые артисты, которые декламировали их и накануне в Концертном зале имени Есенина. Сзади меня на поляне стояли две интеллигентные женщины, и одна спрашивала другую: «Проверила магнитофон? Я каждый год записываю выступление поэтов. Потом так интересно прослушивать». На этот раз она вряд ли что записала, ведь Кобзона можно послушать и в эфире, и на пластинке. Так вот, поэты читали в автобусе сокровенные строки, а потом Валентин Устинов, которому тоже не дали слова, первым прочитал стихи Блока, и все дальнейшие «выступающие» от земляка Твардовского Виктора Смирнова до организатора пленума Геннадия Иванова стали читать стихи собратьев, опровергая миф о болезненной самовлюбленности поэтов. Чего не скажешь о некоторых деятелях из иных сфер.
Пролетали золотые леса, взблескивали остывающие воды, а я слушал своих друзей и думал: почему в России судьба поэтов складывается так, что искренние дети державы, почвенники и патриоты по складу души и творчества чувствуют себя сегодня пасынками на празднике жизни и в суровых творческих буднях? Отчего те, кто отстаивает родниковую речь и незамутненные истоки традиций, оказываются отодвинутыми в тень другой ширящейся струей, отражающей яркие огни реклам и мерцающих экранов? Я не хочу сравнивать эти два потока и находить исчерпывающие эпитеты, но этой осенью неслиянность и неравноправность их в поэзии обозначилась весьма наглядно.

Поток клеветы
Газета «Московский комсомолец в Рязани» отметила юбилей поэта гнусной статьей «Тайны поэта». Автор Александр Иванов, наверное, просто не знает, что тайна поэта — в его стихах, в неразгаданном чуде поэзии, поэтому, не приводя ни одной есенинской строчки, выискивает все дурное и лживое, что было сказано о нем от Мариенгофа до Святополка-Мирского, а начинает с утверждения: «Сам факт рождения 3 октября 1895 года в обычной крестьянской семье необычайно талантливого ребенка до сих пор порождает массу споров (Ну да, это у Собчака или у Юрского могут рождаться безусловно талантливые дочери! — А.Б.). Согласно одному из утверждений, настоящим отцом Сережи был не константиновский мужик Александр Есенин, а местный помещик Н.П.Кашин — профессор филологии». Я заглянул в администрацию музея-заповедника, поговорил с научными сотрудниками. Наивные женщины-подвижницы обычно на такие заявления не находят слов: «Ну как это можно!?» Но все-таки один аргумент мы с ними решили привести. Николай Кашин познакомился с Лидией Кулаковой — дочкой владельца усадьбы, где располагается сегодня музей поэмы «Анна Снегина», в 1904 году, женился на ней и приехал в Константиново впервые, когда талантливому мальчишке исполнилось уже... 9 лет. Вот каковы нынешние сенсации и завлекаловки!
Так совпало, что в день рождения Есенина на кладбище Донского монастыря был перезахоронен прах русского философа Ивана Ильина. Он писал: «Истинное искусство говорит человеческому духу о Духе и о духовном; и чем художественнее эта речь, тем ближе искусство подходит к религии, ... в том смысле, что оно раскрывает в светском образе — сокровенную значительную предметную глубину, духовный огонь, Божий луч, Божие веяние и присутствие... Вот почему всякий истинный художник творит дело религиозное и есть Божий слуга, не зависимо от того, как он сам про себя осмысливает свое дело». Нынешние не Божьи слуги, мягко говоря, включая автора «МК», усиленно подчеркивали, что истинный художник Есенин покончил жизнь самоубийством, что груз грехов и трагедия совести были непереносимы. Не вдаваясь в продолжение споров вокруг трагического ухода поэта, скажу лишь, что перед началом пленарного заседания писатели пришли в Христорождественский собор Рязани, где архиепископ Рязанский и Касимовский Павел отслужил панихиду по Сергею Есенину и многим другим ушедшим и невинно убиенным поэтам. Так что Русская православная церковь свою позицию заявила, и с ней не считаться — нельзя.

О фестивале поэзии
Владимир Костров, выступая на пленуме, призвал провести Есенинский Всероссийский фестиваль, который дополнил бы многочисленные фестивали авторской песни, порою превращающиеся в коммерческие междусобойчики. Мы обсуждали потом это насущное предложение с секретарем СП России Николаем Переясловым и питерским поэтом, бардом Владимиром Шемшученко, приходя к выводу, что этот вопрос уже давно перезрел и требует реального воплощения. Не обязательно называть этот фестиваль Есенинским, хотя Есенин, как и Рубцов, почти весь поется, но то, что подлинная поэзия должна звучать на Всероссийском форуме — не вызывает сомнения. Сейчас выходит даже журнал авторской песни «Люди и песни» с вкладышем-пластинкой. Начинаешь слушать, и вдруг среди пустых или милых текстов блеснет шедевр. Смотрю на фамилию автора стихов — нет, не сам каэспешник, а Мария Петровых или Арсений Тарковский. Подлинная поэзия сразу выбивается из общего потока. Сколько новых песен написано на стихи Пушкина, Блока, Ахматовой, недавно ушедших замечательных поэтов и наших современников. Как собрать это богатство, отметить лучшее, сделать его достоянием эфира и широкой общественности?
Стали думать, какой области под силу провести первый такой фестиваль? По логике, надо бы Вологодской области расширить Рубцовский праздник до Всероссийского, но тут же вспомнилось, что новый председатель областной писательской организации Михаил Карачев не приехал в Рязань: как доложил председательствующий Валерий Ганичев, администрация области не нашла денег на командировку. Эх, коренная Россия...

Противоречивая картина
Она была нарисована в выступлении Геннадия Красникова, который составляет антологию стихов ХХI века, написанных в самые трудные годы. Поэт уверен, что эти стихи дают полный срез народной жизни, уходят корнями в бытие России, чего нет в поэзии Запада или западных эпигонов. Он в заключение много цитировал замечательных строф поэтов нижегородской земли, а потом привел строчки 13-летнего мальчика, убитого просто на улице:
Сегодня нету пионеров —
Металлолом сдают бомжи.
И вот это переплетение искренних талантливых строк, грустных выводов и обнадеживающих книг составляли противоречивую картину современной реалистической поэзии.
Особенно много достойных имен прозвучало в выступлении Ларисы Барановой-Гонченко, которая начала со стихотворения из книги поэта-фронтовика, героя Прохоровского поля Федора Борисова: «Прощаюсь с Вами, верные войска...»:
Мне не легко перешагнуть межу,
За нею, может, неба не открою,
Но каждому, кто в строй вошел героем,
Судьбу, как на ладони, предскажу.
Трудно складывалась судьба Героя Советского Союза, но книга избранного поразила меня, призналась Баранова-Гонченко, аскетизмом и независимостью. Этот опыт — огромное приобретение нашей поэзии. Русская поэзия гордится своим отношением к народу, народу-победителю, потомкам победителей.
Нас война с тобой оставила,
Чтоб нам время победить,
А за Родину, за Сталина
Нас еще должны убить.
Это Эдуард Балашов.
Сегодня происходит беда и с читателем, и с народом. Как написал Юрий Кузнецов:
Ноет рука к перемене погоды,
Ноет душа к перемене народа.
Об этом народе сказал, может быть, самый талантливый из учеников Юрия Кузнецова Евгений Семичев из Самары:
Памятник Пушкину — русский народ,
Неукротимый, нетленный,
Что подпирает сверкающий свод
Божьего храма вселенной.
Здесь получал от ворот поворот
Ворог надменный и дерзкий.
Памятник Пушкину — русский народ,
Храм нерушимый, вселенский.
Один из моих друзей, сказала критик, решил посмотреть всю передачу «Аншлаг«, но больше наблюдал не за юмористами, а за публикой, и сказал потом: «Если мы — поэты, а эти смеющиеся люди — народ, то скажи: что мы им сделали?» Что мы им сделали? Ничего, они такие же, как были: «Они все те же — лес да поле, да плат узорный до бровей», как сказал Александр Блок. Вопрос риторический! Хочется воскликнуть в ответ: что с ними сделали? «Правительство, которое не чтит поэтов, — говорил Игорь Северянин, — не чтит себя самое». Ведь даже Гитлер намеревался оставить два часа литературы в школе. Расходы на культуру — уменьшаются, но поэзия всегда самоокупаема. Это на биеннале в Венеции выставляют обгаженного голубиным пометом Толстого и пару, которая совокупляется на глазах ошалевшей публики, а здесь русская поэзия живет своей жизнью, и она является охранной грамотой национальной культуры!
Впрочем, выступление Барановой-Гонченко трудно отрывочно пересказывать, это — законченная статья со множеством ярких примеров и наблюдений, которые рисуют противоречивую картину Поэзии.

Национальные проблемы
На пленуме как об острейшей культурной и политической проблеме говорилось о распаде творческой полнокровной связи между национальными литературами через могучий и объединяющий русский язык. В советские времена осуществлялась продуманная и финансово подкрепленная национальная политика. Да, в общем-то, прямой особой помощи и не нужно было, когда существовал могучий Литературный фонд и свое издательство «Советский писатель» — крупнейшее в мире по изданию книг-новинок. В редакции поэзии, которую довелось мне возглавлять, выходило в год 110 русских поэтических книг и 70 переводных. Вы представляете эту грандиозную и многоцветную картину современной поэзии?! Причем, книги выходили — самого высокого уровня, с тщательным рецензированием и редактированием.
А что же сейчас, в сложнейшем глобализируемом мире, среди пошлости и бездуховности СМИ, крови и политиканства на почве национальных конфликтов? Критик Вадим Дементьев с возмущением и удивлением сказал: «Я прочитал «Концепцию развития культуры до 2010 года», подписанную премьер-министром Фрадковым. Там нет ни слова о том, что культура России — многонациональна!» И дальше в выступлениях Натальи Харлампиевой из Якутии, Ахмата Сазаева из Кабардино-Балкарии, Рената Харисова из Татарстана говорилось о том, что пришло время открывать свои двери для друзей, восстанавливать порванные связи, делом — переводами доказывать единство России. Ведь прежде, несмотря на признанные заслуги лучшей в мире переводческой школы, стихотворные переводы служили порой средством к существованию, а то и щедрой кормушкой. В годину испытаний и проявилось кто есть кто. Многие ассы — ремесленники перевода бросили своих подопечных, даже носящих статус народных поэтов (Давида Кугультинова не переводили пять лет!), а истинные друзья — русские поэты переводили порой бескорыстно, от широты души. До сих пор выходят книги с переводами Юрия Кузнецова, Анатолия Парпары, Станислава Куняева.
Кстати, те, кто собрался на Поэтическом биеннале в Москве, постоянно получают какие-то гранты на переводы зарубежных авторов от США до Израиля, а вот на создание единого пространства коренных народов России у нас, конечно, средств не находится!

Только сами!
«У нас в Астрахани стряслась беда: коллективом педагогического института выпущена хрестоматия современной литературы», — так неожиданно начал свое выступление Юрий Щербаков, приехавший с низовьев матушки-Волги. И пояснил: «Наши филологи, демонстрируя продвинутость и прогрессивность, составили хрестоматию для школьников и студентов по новейшим рецептам: Сорокин со своими мерзостями или модернисты с заумью и матом — присутствуют, а продолжатели лучших отечественных традиций — отодвинуты». В Астрахани началось противостояние. Дошло дело до пикета жителей возле администрации с требованием оградить учащихся от подобной хрестоматии.
В конце концов администрация области отреагировала на дело, приобретающее принципиальный и даже политический характер, и обратилась в писательскую организацию: «Вам под силу создать ту хрестоматию, по которой не стыдно было бы учить подрастающее поколение?» Писатели взвалили на себя этот груз, и вот руководитель их подарил на трибуне Союзу писателей России красный двухтомник с произведениями, за которые не надо краснеть. При этом Юрий Щербаков призвал собратьев активней влиять на культурные и учебные процессы в своих городах: «Никому не доверяйте. Только сами!»

Еще о раздвоенности
В заключение приведу самое короткое выступление на пленуме. Вышел к трибуне Николай Зиновьев из Краснодарского края и прочитал шесть строк:
Я жить так больше не хочу!
О, дайте мне топор, холопу,
И гвозди.
Я заколочу
Окно проклятое в Европу.
И ни к чему тут разговоры:
Ведь в окна лазят только воры.
Эти строки были встречены многими в рязанском зале с сочувствием, некоторые даже переписали их на память. Но я знаю, что в Центре Мейерхольда, например, они могли бы показаться примитивным почвеничеством и вызвали бы гул неприятия. Зато прочти Бунимович свои фирменные стихи в концерном зале имени Есенина — его бы освистали:
Я сошел с конвейера Москвы,
вместо сердца —
пламенный мотор,
а вот это — вместо головы...
Извини — естественный отбор.
Автора-постмодерниста можно извинить, а вот депутата и политика от «Яблока» — нет. Вот таковы реалии нынешней разделенной культуры, двуликой поэзии. Тем более трагическое время требует от государственных институтов и общества не смакования наших противоречий и демонстративного замыкания в кругу единомышленников, а хотя бы начала диалога. Во всяком случае, не на дружеских посиделках, а на официальных встречах, публичных фестивалях и в бюджетных учреждениях. Если два потока не сольются, река Жизни и Поэзии иссякнет.

Лауреат Есенинской премии актер и режиссер Андрей Денников. Говорят, похож на Сергея Есенина.

 

Александр БОБРОВ