Шагреневая шапка
Жил-был один политик. И просил он все время кредиты. Его хлебом не
корми, дай кредит на что-нибудь попросить. Народ уж знает, издалека
завидит — пальцем показывает:
— Вон политик едет, сейчас христарадничать будет!
Бывало, отправляли его с договором или с орденком восвояси, бывало,
и давали кредиты, но маленькие какие-то, обидные. А политик печалится,
чуть не плачет:
— Что ж это такое!? Как бы мне так сделать, чтобы всегда кредиты с
лихвой давали?
И был у политика один мудрый академик, молвит он ему:
— Нет ничего проще, вели охранникам фею привести, да спроси у нее
шапку-невидимку заветную. В нее, в шапку эту, и будешь просить.
Сказано — сделано. Фею сыскали, привели, попросили как следует, по-демократически,
и через день не выдержала она — дала политику шапку. Ему самому эту
шапку видать, а другие в нее деньги кидают, краев не наблюдают.
Обрадовался политик, поехал, попросил кредит — и насыпали ему денег
в шапку с верхом. Второй раз поехал — опять безотказно, но пересчитал,
а денег-то меньше. В третий раз опять с верхом навалили, а в итоге
еще меньше получилось.
Смотрит политик: а шапка-то съежилась, в ходе реформ усохла. Так и
пошло. В последний раз дали политику в кредит пятачок ельцинский гнутый,
хотел он пятачок в шапку запихнуть, а тот и не лезет — велик больно
для шапки.
Плюнул тогда политик и пошел переизбираться на второй срок.
А академику тому вечером в подъезде бабахнули обрезком ржавой водопроводной
трубы по балде, чтоб не советовал чего не надо. Так что даже шапка
с макушки свалилась.
Аленький цветочек
Жила-была Настенька, и были у нее две сестры да отец-челночник. Он
не писал, не рисовал и не снимал ничего, но любили его деятели искусства
за богатство его несметное. И вот как-то раз собрался отец в Голливуд
на Каннский фестиваль получать от Берлинского жюри Российскую премию
«Ника». И спросил:
— Что вам, дочери милые, привезти с фестивалю?
— А привези мне, батюшка, с фестивалю, — молвила старшая дочь, — фильму
пострашнее. Чтобы крови побольше, да убивали чтоб, и наркотики чтоб,
и насильничали чтоб немерено.
— Мне же, батюшка, — взяла черед средняя дочь, — привези с фестивалю
таку фильму, чтобы в ней кругом была одна постеля. Чтобы титьки голы
да задницы всяки из кадра выпирали, и чтоб без всяка затемнения показывали,
чего он с ней, она с ним, он с ним, она с ней и оно с ними в постели
делает, да чтоб на всякой заднице татуировка покрасивше.
Пообещал отец и поинтересовался у любимой Настеньки:
— А тебе какое великое искусство привезти, доченька милая? Каких погонь,
стрельб, каких задниц?
И вдруг ответила Настенька:
— А привези ты мне, батюшка, сказку сказочную под названием «Аленький
цветочек». Про то, как полюбила девушка чистая чудо-юдище косматое,
и как любовь ее все чары колдовские
разрушила.
Как услыхали такое сестры с батюшкой, от удивления так и грохнулись
на лавки. А Настенька продолжила:
— И чтоб в сказке этой сказочной была бы девушка вампиршей и содержательницей
притона, и чтоб в ожидании своего чуда-юдища любимого отдавалась бы
всякому за понюшку героина. А он бы только с виду был чудо-юдище.
На самом же деле — сексуальный маньяк, и резал бы в церкви своих женщин
циркулярной пилой напополам. И чтоб случилась у них в итоге любовь
невероятная со всяческими извращениями, а сестры бы да отец прислуживали
им всячески в любви этой, и сами в свальном грехе участвовали. А на
интимном месте чтоб у каждого был бы выколот аленький цветочек.
Обрадовался тогда отец, заулыбался:
— Это, доченька милая, я запросто. А то уж поначалу испугался, что
не смогу исполнить просьбу твою трепетную.
Как аферист мужику бумажку дал
Жил-был мужик. И был он шибко богатый, потому что ото всех вождей
получил подарки.
От Ильича — лампочку, от Сталина — счастливое детство, от Хрущева
— квартирушку в полторы комнаты, от Брежнева — значок члена бригады
коммунистического труда (с эмалью) и двадцать тысяч сбереженных рублей
на книжке, от Андропова — выговор за поход по магазинам в рабочее
время, от Черненко — теплый коммунистический привет, от Горбачева
— трехчасовое наставление о ценности либеральных ценностей, от Ельцина
— жирный мясистый кукиш с маслом. А от Путина получил мужик твердое
разъяснение, что на самом деле он, наш мужик, есть мужик, и что достались
ему, мужику, от вождей лампочка, детство, квартирушка, значок, выговор,
привет, наставление и кукиш.
И вот однажды пришел к мужику аферист.
— Ты, что ль, — говорит, — тут хозяин богатства страны-то? Давай,
— говорит, — я тебя озолочу. Передашь мне все, что у тебя есть, а
я тебе взамен бумажку дам. Красивую!
Но мужик у нас хитрый, его на мякине-целлюлозе не проведешь.
— Бумажку? А не Чубайс ли ты, мил человек? — спрашивает он афериста.
Тот прямо-таки обиделся:
— Да как же ты! Погляди, глаза-то разуй! Какой же я Чубайс? Совсем
нет!
Обрадовался тогда мужик, отдал аферисту все, что было. И получил взамен
бумажку заветную.
Аферист ушел, мужик же с одной бумажкой и остался. Нарадоваться на
нее не может.
А Чубайс в этот раз действительно ни при чем. Мало ли кто к мужику
с бумажкой прийти надумает.
Про тетку и правозащитника
Жила-была тетка. И выгнали ее с работы. Оно бы и ничего, потому как
что этак ей зарплату не платили, что так. Но очень уж тетке обидно
стало. Не захотелось ей с голоду-то в период достигнутой свободы и
процветания помирать. И пошла она к правозащитнику. Так, мол, и так,
помоги и защити мои права.
Тот сделал знак телекамеры выключить на время, речь свою прервал и
даже с кресла поднялся.
— Права, говоришь? — спросил ласково. — А что, разве взорвали какой
крупный банк или покусились на собственность благодетеля-олигарха?
— Нет пока, — отвечает тетка.
— Тогда что, оскорбил кто любимого нашего президента Джорджа или усомнился
в неподсудности любимого нашего президента Бориса?
— Никто не усомнился. А меня с работы выгнали, — ответствовала тетка.
Тут-то правозащитник и расстроился.
— Ах ты, глупая баба! — вскричал он. — По таким пустякам прервала
меня, от прямого эфира оттянула! Нет от тебя ни толку, ни пользы!
Разве может правозащитник о такой ерунде думать! Больше не ходи ко
мне с этим!
— А с чем же ходить? — растерялась тетка.
— Вот еще раз — глупая баба. Или мало тебе важного окрест? Один батька
из соседней страны чего стоит. Разгляди зверства его, да и расскажи
тогда.
Отправилась тетка восвояси. Теперь ходит по улицам и думает-бормочет:
как бы какие зверства в соседнем государстве разглядеть?
Народ глядит на нее, понять пытается — сумасшедшая или не очень? А
это она с правозащитником пообщалась.