Революция 1905 г. вырвала у Николая II Манифест 17 октября, первую Конституцию Российской империи. Нераздельной власти российского монарха пришел конец. Говорю «нераздельной», ибо абсолютной власти уже давно не существовало. Согласно основным законам Российской империи, царь также им подчинялся. Он мог определенный закон отменить, изменить, но, утвердив его, обязан был следовать ему.
Манифест 17 октября «даровал» народам России, вернее, вынужденно продекларировал некоторые свободы и первый российский парламент — Государственную думу.
Николай II понял, что общественный кризис без диалога власти с общественностью не преодолеть, и «даровал» Манифест. Предвидел, что это обернется созданием парламента, критикой существующего строя и его самого. Но превозмог личнодинастическое в пользу общественного. Таким образом, Манифест открыл новую страницу в истории строительства российской государственности, историю строительства конституционной монархии, историю ее демократизации, став прообразом первой российской конституции 1906-го. Конечно, всерьез говорить о гражданских свободах не приходится, впереди революцию ждала жесткая реакция, но при оглашении Манифеста власть «бейсбольными битами» не размахивала и овчарками демонстрантов не запугивала. Народ подумывал о самоуправлении, создавались Советы. Намечалась тенденция: от самодержавия.
Совсем иная тенденция складывается теперь.
Сто лет спустя Россия вошла в рукотворный властвующими дерьмократами кризис, еще более разрушительный, чем в 1905 го-
ду, — политический, экономический, конституционный, демографический, экологический, словом, системный. Какой путь его преодоления избрала власть? Законно избранный парламент на виду всего мира расстрелян. итоги парламентских и президентских выборов постоянно фальсифицируются. Конституционные законы открыто попираются. Диалог с обществом ведется на языке грубой силы и лжи.
Политический произвол особенно стал характерен при «восшествии на престол» президента Путина. Началось: подчинение всех ТВ каналов президентской администрации, общая лакировка жизни в стране, отлучение оппозиции, особенно коммунистической в лице КПРФ и ее лидеров, от ТВ, т.е. была введена, вопреки ст. 29 Конституции РФ, жесточайшая цензура. Следствием введения цензуры по всей вертикали власти и ее ответвле-
ниям — в разы возросла коррупция, которая сегодня в денежном выражении достигла 319 млрд. долларов, как говорят, бюджет страны в два с половиной раза. Продается и покупается все — от министерских постов до депутатских кресел. На фоне этой нравственной проказы властвующей элиты России министры Николая II выглядят даже скромней и ответственней.
Выходит так, что казенное чиновничество царской России выгодно отличалось от нынешнего путинского. К примеру,неукоснительным соблюдением Закона, запрещающего совмещение государственной службы с частной в качестве директоров или членов совета каких-либо учреждений (Гурко, с. 243). Путин в своем первом послании 2000-го года обещал гражданам России торжество «диктатуры закона». Как эта «диктатура» соблюдается относительно закона РФ о воспрещении совмещения госчиновником госслужбы с частной в роли директоров или членов совета учреждений различных форм собственности, лучше всего продемонстрировать на примере чиновников президентской администрации. Вот, например, Д.Медведев, руководитель администрации президента Путина. Он же председатель Совета директоров «Газпрома». Или И.Сечин, заместитель Д.Медведева, он же председатель Совета директоров «Роснефти», ну и прочие с такими же побочными бизнес-должностями.
Администрация президента России, утверждает пресса, контролирует сегодня финансовые потоки в десятки миллиардов долларов. Нужны ли комментарии?! Несоблюдение законов высшими должностными лицами государства автоматически провоцирует их нарушение по всей властной вертикали. Так «диктатура закона» оборачивается диктатурой произвола, блефа и лжи.
За 14 лет разграбления России ельциноиды сформировались в стойкую команду крепостников, промотавших все, что за тысячу с лишним лет собирали князья, цари и большевики. Зато они хвастливо трубят со всех трибун, что дали «свободу». Да, дали свободу! Свободу от соблюдения законов, от ответственности за содеянные преступления.
При каждом удобном случае Путин клянется в верности принципам демократии, но за годы пребывания в Кремле выстроил систему власти, в корне расходящуюся с ее принципами, систему власти неподсудной, зависимой (всех ее ветвей — исполнительной, законодательной, судебной) от президентской администрации и, естественно, от самого президента. Основополагающий принцип демократии — выборность — подменил монархическим принципом назначения. Президентом назначаются федеральные судьи. Поэтому независимых судей в РФ, как того требует ст. 120 Конституции, нет. С сентября 2004 г. президент назначает губернаторов, а под присмотром президентской администрации формируется Совет Федерации. В условиях сугубо антидемократических проходят выборы парламентские и президентские. Таким образом формируется подавляющее большинство пропутинской партии в Думе, которым президент свободно манипулирует.
Таким образом, выходит, что Суд, Дума, Совет Федерации и пр. исполнительные и законодательные органы — не оплоты демократии, а ее муляжи. Путин выстроил систему власти не демократического государства, а власти удельного князя с вотчинным правом и «шемякиным судопроизволом».
Сто лет назад перед властью стояла проблема сохранения династии, государственного строя. Сегодня стоит проблема сохранения самой России. И решить ее без диалога с общественностью, без привлечения ее невозможно.
Кстати, власть это прекрасно понимает. И если вместо диалога она отгораживается от общества законом об отказе участвовать в дебатах с оппонентами в открытом эфире; открытый диалог подменяет его имитацией (ответы Путина на вопросы граждан России по ТВ 27 сентября 2005). Режим вводит жесточайшую цензуру, вводит законы, ужесточающие прохождение оппозиционных партий, особенно КПРФ, в Госдуму; ограничивает коммунистическо-патриотическую оппозицию в проведении протестных акций; запрещает Референдум; повсеместно избивает активистов КПРФ; избивает целые города (Благовещенск, Башкирия), т.е. применяет полицейский террор против всех недовольных «людоедскими реформами», то это может свидетельствовать только об одном: Кремль против волеизъявления народа, против диалога. Такой власти диалог с обществом противопоказан — он для нее убийственен. И поэтому она от него отгораживается частоколом юридических препон, полицейским террором. В целях самосохранении. Не безопасностью государства она обеспокоена — собственной безопасностью. Народ России ей не нужен. Иначе зачем разрушать экономику, Вооруженные силы, проводить политику дебилизации и геноцида?! Поэтому муляжи демократии — способ сохранения Кремлем самовластья, дезорганизации и дезориентации народа. Цель этой власти одна — доведение России до такого бедственного состояния, когда она уже не в состоянии будет защищать самою себя, когда народу, измотанному и обескровленному «реформами», будет уже все равно, кто в Кремле: янки, китайцы или папуасы. Но до такого состояния народ можно довести только с помощью полицейской узды, которая по мере усиления антисоциальной политики Кремля и все большего разрушения России будет все туже затягиваться на его горле.
Манифестом 17 октября 1905 года царская власть вроде бы сделала шаг в сторону демократии. Сто лет спустя — к личной диктатуре, к самодержавию.
Власть свой выбор определила. Необходимо таковой определить и нам: или снова в удельное рабство, или к народоправству, к социализму. Докажем, что не рабы?!