БОЛЬШЕ ГОДА прошло со времени X съезда, ставшего для КПРФ серьезным испытанием на прочность и этапным событием. И год этот оказался непростым не только для партии, но и для страны в целом. Он отмечен знаковыми событиями, большинство из которых были драматическими: серия масштабных террористических атак, в том числе Беслан, массовые акции протеста начала года, вызванные антисоциальной политикой президента и правительства и прежде всего 122-м законом. Под разговоры о построении вертикали власти происходит сворачивание тех немногочисленных демократических институтов общества, которые имелись в России: ликвидация выборности руководителей регионов, фактический запрет референдума, тотальная зависимость судебной власти, а также многих средств информации от высших чиновников государства. Уже не являются сенсацией ни погромы и физические расправы над представителями оппозиции, ни самые суровые уголовные преследования за политическую активность, направленную против политики властей.
Все это напрямую касается подавляющего числа граждан нашей страны, вызывая то глухое недовольство, то активный протест, то неверие, безнадежность и апатию. События в бывших союзных республиках (ныне независимых государствах), прежде всего на Украине и в Киргизии, показали, как определенные политические силы могут использовать народные настроения в своих целях, зачастую прямо противоречащих интересам народа.
Иными словами, КПРФ сейчас и в самом деле является борющейся партией, причем ставки в этой борьбе очень высоки: не проценты и количество мандатов на очередных выборах, не только будущее самой партии и коммунистической идеи, но и будущее страны. Надо отдать должное, что прогнозы о развитии ситуации в стране, высказанные на X съезде, по большей части сбылись, а оценки оказались весьма точными. Хотя на фоне утверждений провластных сил о растущем благополучии и стабильности тогда вполне могло сложиться впечатление, что коммунисты занимаются злопыхательством, а проблемы переживает лишь сама оказавшаяся на тот момент в кризисе партия.
Но вот хотя бы один пример. Еще в декабре 2004 года подавляющее большинство разного рода экспертов, да и данные социологических опросов утверждали, что никаких социальных волнений в стране не предвидится, а уже через месяц миллионы граждан вышли, протестуя, на улицы. На этом моменте хотелось бы остановить особое внимание, тем более что одной из главных задач, поставленных съездом, было развитие внепарламентских форм борьбы. А это предполагает активную работу с массами, ведь несмотря на все переживаемые трудности КПРФ по-прежнему остается единственной массовой, а не «диванной» или чиновничьей партией в России.
Скажем честно: для КПРФ волна народного протеста тоже оказалась неожиданной, хотя именно коммунисты об этом и предупреждали. Более того, в первые акции протеста против 122-го закона вылились митинги, организованные КПРФ в память о столетии Первой русской революции. Но практически сразу улицу захватила стихия текущего момента, а не память о прошлом. И в отличие от того революционного прошлого коммунисты не только, как мне кажется, не овладели ситуацией и не встали во главе процесса, но и (что было сполна сделано после поражения революции 1905 года) не извлекли в полной мере уроков на будущее. Во-первых, речь идет о так называемых общественных комитетах (назывались они по-разному: комитеты спасения, сопротивления, самозащиты и т.п.), возникавших в разных городах страны в результате народных выступлений. (Чем не форма самоорганизации граждан, о чем также говорилось на
X съезде?).
Сначала об их деятельности была информация, кое-где этим комитетам даже удалось повлиять на местные администрации, добившись, например, обоснования и перерасчетов в сторону уменьшения расценок за жилищно-коммунальные услуги. В те месяцы мне приходилось читать и изучать огромное количество документов, появившихся в результате протестов: письма, резолюции митингов, листовки. Помню сообщения о работе таких комитетов из Реутова, Солнечногорска, Воронежа, других городов. О солнечногорском комитете последний раз информация появлялась уже в июне.
Но потом все заглохло. С чем это связано? Комитеты по-прежнему действуют, но коммунисты в них влияния не имеют, а потому и не знают о том, чем они занимаются? А значит, и не могут осмыслить и обобщить их опыт для развития и применения в дальнейшем. Возможен и другой вариант: комитеты не справились с возложенными на них задачами, бездействуют или вообще прекратили свое существование. Тогда тоже возникает вопрос: в чем причины неудач, как можно их преодолеть, дабы выработать наиболее адекватную форму такого рода самоорганизации.
Ведь именно так и формируется организационно народовластие взамен формальных и никого, кроме чиновников, не представляющих органов власти. Так когда-то вызревали в борьбе, поражениях и победах Советы. Народовластие — один из трех основных лозунгов КПРФ. Народовластие — основа справедливого общества социализма. Если бы большевики после революции 1905 года не обратили самого пристального внимания на деятельность тех же Советов, возможно, последние так бы и остались малозначительным фактом потерпевших неудачу народных выступлений начала прошлого века.

И ТУТ напрашивается разговор об участии коммунистов в разного рода организациях граждан. Прежде всего в профсоюзном движении. Вообще-то все 8 лет, что я состою в КПРФ, такие разговоры ведутся. Мол, шмаковские профсоюзы — предательские, они не защищают интересы трудящихся, а лишь «канализируют» протестные настроения в удобную для власти форму, по существу являясь лишь кормушкой для профбоссов. Это все так. Организованные ФНПР акции протеста чаще всего оказываются формальными, даже если и проявляется искреннее недовольство и возмущение рядовых тружеников. Поэтому в отличие от профсоюзных акций протеста на Западе они и не приносят практически никакого результата. Добиться же даже самых минимальных результатов, например, выплат многомесячных долгов по зарплате, в нашей стране можно только голодовками, да и то не всегда.
Более того, когда КПРФ принимает участие в организованных профсоюзами акциях, совершенно справедливо заявляя, что одних экономических требований недостаточно, так как в основе социальных и экономических проблем лежит политика власти, коммунистов зачастую обвиняют в том, что они «чужаки», ищущие лишь политических дивидендов ради собственной выгоды. Но для руководителей этих профсоюзов, не желающих ссориться с властью, коммунисты и есть чужаки. А для простых граждан, видимо, своими не стали, так как и участие КПРФ в подобных акциях тоже во многом малоэффективное и эпизодическое. Если бы люди видели каждодневное участие коммунистов в решении насущных проблем, попробовал бы кто-нибудь из профсоюзных начальников выставить из колонны человека с красным флагом или «неподходящим» лозунгом!
Например, секретаря Ярославской областной организации КПРФ Александра Воробьева не только не считают «чужаком, собирающим дивиденды», его ждут, чтобы помог, и он всегда оказывается в эпицентре социальных и политических битв. Он слышит улицу, открыт проблемам людей, умеет моментально на них откликнуться, и на его слова и действия отзывается народ.
Так что же делать? Инициировать создание своих профсоюзов, помогать становлению уже существующих небольших профсоюзных организаций, которые действительно борются за права трудящихся? Или же через работающих коммунистов (а ведь КПРФ отнюдь не «партия пенсионеров», какой ее пытаются представить наши противники) завоевывать влияние «снизу» в тех же «голубых» профсоюзах, дабы они перестали быть «голубыми»? Отдельные примеры такой деятельности имеются, но даже и они толком не изучены и не осмыслены, а фигурируют, скорее, когда возникает необходимость отчитаться в проделанной работе.
Молодой коммунист из Мурманской области Александр Христюк, когда впервые пришел к бастующим рабочим, был принят ими недружелюбно. И чтобы заслужить доверие, чтобы возникло понимание, пришлось изрядно поработать. Но и тогда еще говорили поначалу: мол, тебе лично верим, но партии никакие тут ни при чем. Спрашиваю у коммунистов одной областной организации (только что сетовавших, что, мол, завод в областном центре закрыли, рабочих сокращают, а те на организованный КПРФ митинг все равно не идут): знают ли они об этом мурманском опыте работы? Даже и не слышали никогда.
Что уж говорить о выстроенной системе. Нет ее. И это при том, что организационных и материальных ресурсов у партии немного, разбрасываться ими она не должна.
Второй вывод, который, пожалуй, не был сделан из массовых выступлений начала года. Акция оказывается эффективной, если она проводится в нужном месте, в нужное время, а главное — в нужной форме. Пока люди собирались на официально разрешенные, пусть и многотысячные митинги с трибунами и традиционными выступлениями, власти никак не реагировали. А СМИ еще и обсмеивали: мол, собрались старики убогие, что им дома не сидится! Когда же по нескольку сотен, а то и десятков тех же стариков перекрывали зимой 2005-го дороги в разных городах России, отмахнуться было невозможно. Не потому, что власть и находящаяся в услужении ей милиция вдруг сделались такими человеколюбивыми гуманистами. Просто не могла эта власть, только что разрисовавшая все прелести 122-го закона для стариков, сразу же перейти к их оскорблениям, а тем более — избиениям.
Надеюсь, понятно, что речь не о том, чтобы все бросились перекрывать дороги. Однако большинство акций (организованных отнюдь не только КПРФ) по-прежнему традиционны, а потому и безрезультатны.
Мы находимся в плену такой «наезженной колеи». А ведь очевидно, что выдумывать ничего не надо: причины для протестов и волнений возникают постоянно. И реагировать на это надо сразу, не дожидаясь специальных решений и постановлений. Военные пенсионеры, требующие индексаций пенсии, — разве эта проблема возникла сегодня? Что мешало не только говорить о ней, но и включиться в работу несколькими месяцами раньше, тем более военных пенсионеров в КПРФ немало? А ныне мы опять лишь догоняем и встраиваемся. Практически ничего, кроме обвинительных заявлений, не было сделано для защиты Знамени Победы, хотя надругательство над ним вызвало живой отклик и возмущение в сердцах многих людей. Но как выразить свое мнение и возмущение, они сами не знали, а организаторов не нашлось. Проще и привычней действовать как всегда. А «как всегда» уже не получается. В этом году впервые 7 ноября не будет официальным праздничным и выходным днем. Коммунистам чрезвычайно важно продемонстрировать, что годовщина Октября — день особенный, что коммунистические идеи не утратили своей ценности и влияния на общество, а советское прошлое не забыто. Власти же выгодно продемонстрировать прямо противоположное, и она сделает для этого все возможное.
А что собираемся делать мы? Широкой публике неизвестно. Неужели, как обычно, лишь отмитингуемся? Но, как уже сказано, на сей раз «как обычно» — мало. Даже если, несмотря на рабочий день, митинги будут достаточно многочисленными, в них все равно принимает участие меньшинство граждан. Большинство узнает о них (если узнает) по телевидению. А как и с какими комментариями наши митинги показывают по телевидению, нам прекрасно известно. На этот раз, можно не сомневаться, постараются особенно.
Как же быть коммунистам, чтобы и себе, и другим показать: Октябрьская революция не стала давним и забытым прошлым? Помнится, несколько месяцев назад Воронежское отделение КПРФ затеяло акцию «красные шарфы». Один такой шарф мне даже подарили. И где теперь эти «красные шарфы»? Они сейчас очень бы даже пригодились. И не надо думать, что все эти бантики, шарфики, ленточки — сущая ерунда по сравнению с мировой революцией. Мелочь, конечно, но недаром такая символика стала одним из непоследних факторов тех же «цветных революций». На Украине, становясь модой сначала в одежде, оранжевый начинал затем доминировать и в умах. Каждый человек с «красным бантом в петлице» 7 ноября, только доехав до места работы или учебы и вернувшись обратно, напомнит десяткам или даже сотням обывателей, какой сегодня день календаря. Даже если таких людей будет и не очень много, даже если кому-то они покажутся чудиками. А, собственно, почему обязательно немного? Но ведь и такую действительно не глобальную акцию надо и готовить, и пропагандировать, чтобы она состоялась.

И ЕЩЕ. Скажем, НБП воспринимается нынешней властью как реальная угроза, а большинство обывателей, даже очень далеких от политики, о ней знают, хотя численность партии невелика, рейтинги, как утверждают, совсем низкие. Об их акциях приходится рассказывать даже государственным каналам телевидения. А КПРФ, несмотря на все различия в идеологии, защищает и поддерживает нацболов-узников. Пожалуй, происходит это потому, что НБП — единственная из всех нынешних партий и движений, не только способна проводить яркие и нестандартные акции, но и готова к определенной жертвенности, которая не дает превратиться этим акциям в простой и ни к чему не обязывающий спектакль (не говоря уж о скучном мероприятии для галочки).
Опять же, речь не о том, чтобы нам пускаться в непродуманные авантюры, подставляя своих лучших бойцов под удар, который они заведомо не смогут отразить. Но надо хорошо понимать: коммунистов уважают даже враги и политические противники за то, что они способны к настоящей борьбе и жертвенности. Исторически именно коммунисты были самыми стойкими и беззаветными борцами. Если же все сводится лишь к социальной и антиправительственной риторике, то чем коммунисты отличаются от других?
К тому же авантюризм тех же нацболов, а также жестокость расправ над ними во многом объясняются некоторой маргинальностью этой партии. Многочисленная, обладающая фракцией в Госдуме КПРФ вполне может предупредить своих молодых сторонников от излишнего безрассудства и опрометчивости (но не от активных действий, как происходит зачастую сейчас), а также защитить их. Скажем, очевидно, что не будь Армен Бениаминов членом КПРФ, с ним расправились бы не менее жестоко, чем ныне с национал-большевиками.
Красный флаг на здании Госдумы Армен поднял как раз 7 ноября, два года назад. Конечно, в герои не назначишь и на подвиг решением ЦК не пошлешь. Но хорошо помню, как в 2003-м о взвившемся на Думе красном флаге рассказали все центральные каналы. И даже ернические комментарии на РТР абсолютно не смазали впечатления. Октябрь жив! Это событие тогда и информационно, и эмоционально оказалось самым значительным, его не могло заменить ни одно выступление оратора с трибуны.
Второй чрезвычайно важный момент — это очередная попытка власти разрушить Мавзолей Ленина. Если это произойдет, то, помимо морально-нравственных издержек, нанесет колоссальный урон престижу КПРФ и левого движения вообще. Что партия делает для предотвращения этого акта кощунства? Пока ограничивается лишь словами и заявлениями, надеясь, что власть испугается реакции народа. Было даже заявлено: сегодня вы хороните Ленина, завтра мы выводим на улицы тысячи человек. Но есть опасения, что власть не очень-то испугалась. И вот почему. Конечно, в стране десятки и сотни тысяч людей, готовых выйти на улицы и протестовать по этому поводу. Но такое у меня складывается впечатление, что в реальности нет никакого плана действий: в какой момент и куда людям выходить, а главное, что и как после этого выхода делать, каких результатов добиваться и какими методами. А значит, если такой протест и состоится, то вряд ли он будет хорошо организован и опасен для власти.
К тому же алгоритм действий организации в случае форсмажорных обстоятельств, которыми так богата сегодняшняя реальность, вообще жизненно необходим. Но почему-то так получается, что, давая вполне точные прогнозы, КПРФ вроде бы сама не до конца верит, что они сбудутся, и к очередному катаклизму оказывается политически и организационно неготовой. Так было и с массовыми протестами против монетизации, и после масштабных террористических атак, и после столичного энергетического коллапса в мае.
Более того, утверждая, что КПРФ — борющаяся партия, подтверждая это реальными примерами судебного и физического преследования наших товарищей, мы не разрабатываем сколько-нибудь серьезную, адекватную политическому моменту систему защиты коммунистов, откликаясь лишь постфактум, когда уже избили, разгромили, уволили или посадили. А как вести себя, что делать и отдельным коммунистам, и партии в целом, если события примут еще более серьезный оборот, а преследования станут массовыми?

ГОВОРЯ о растущих протестных настроениях, мы тем не менее недооцениваем их масштаб и характер. О таком росте, скажем, свидетельствует создание все новых комитетов и обществ жертв тех или иных трагических событий последнего времени или ущемленных и обиженных новыми законами. Объединяет их не только общая беда, но, главным образом, стремление добиться правды и справедливости. Само появление таких комитетов свидетельствует о потере доверия к институтам власти. Впрочем, как и к уже существующим общественным движениям и партиям. Не к ним же идут за советом и помощью! Сами не идут, но и мы им навстречу шагов не делаем, да еще зачастую и делим на «наших» и «не наших».
Но наши — это все униженные и оскорбленные граждане. Разве не ради них, не ради их настоящего и будущего и будущего страны борется партия? Даже если голосовали они за «Единую Россию» и Путина или вообще не голосовали. Если эти люди поймут, почувствуют, что КПРФ — их партия, то и голосовать за нее будут, а значит, и бороться с их помощью и поддержкой будет легче. Тут причинно-следственная связь именно такая, а не обратная: мол, не голосуете за коммунистов — вот и получайте. Ведь главная цель партии — не депутатские мандаты. Мандаты лишь одно из средств для достижения цели — восстановления социализма.
Выборы в регионах, которые теперь проходят в том числе и по партийным спискам, на фоне реформы местного самоуправления — еще одна важная черта политической картины периода между съездами. Тема эта требует отдельного серьезного разговора.
Пока остановимся лишь на одном. Даже использовать данные о фальсификациях выборов для разоблачения региональных руководителей (а то и смены власти в регионе, что вроде бы намечалось сделать в Воронежской области после тотальной фальсификации выборов в областную думу. Но местная оппозиция в лице КПРФ и «Родины», заявив об этом, так ничего и не предприняла) мы всерьез не попытались. А схема, когда сначала заключат соглашения, в том числе и с «Единой Россией», о честной борьбе, а потом, когда о честной борьбе и речи нет, подают жалобы на нарушения в суды, — уже продемонстрировала если и не полную несостоятельность, то, по крайней мере, недостаточность.
Впрочем, один существенный вывод из прошедших кампаний сделать можно. Недавно о нем очень честно, но, к сожалению, не очень широко известили на сайте КПРФ. Во время кампании местных выборов в Волгоградской области региональные организации КПРФ и «Единой России» договорились о согласованном выдвижении кандидатов. В итоге больше всего мандатов получила ЛДПР. КПРФ побеждает только когда борется всерьез, по-настоящему. Авторитет партии высок, лишь когда она сохраняет собственное лицо и четкость позиции. Отход от этих принципов еще опаснее, чем пресловутый административный ресурс.

НАРОДНЫЙ РЕФЕРЕНДУМ — еще одна массовая акция, как пропагандистская, так и позволяющая оценить популярность партийной программы, а значит, и партии. Опыт борьбы за всероссийский референдум и проведение Народного референдума также нуждаются в серьезном изучении и оценке. Изначально идея референдума возникла из очень точных прагматических соображений: он мог бы стать отличным для КПРФ пропагандистским средством в ходе выборной кампании 2003 года. Но власть это тоже поняла и, ужесточив законодательство, чрезвычайно усложнила механизм проведения референдума. Таким образом, ситуация изменилась, выборы в Думу прошли, а идея осталась. И не просто идея. Партия активно пыталась реализовать ее.
Но если целью было провести референдум во что бы то ни стало, чтобы вынудить власть по воле народа изменить социально-политический курс, тогда для этого было сделано отнюдь не все возможное. Тут можно говорить и о формулировках вопросов, и о том, что даже те схемы по утверждению этих вопросов, которые разрабатывались и планировались, осуществлены не были. Другое дело, что, скорее всего, всероссийский референдум был изначально обречен, но тогда было необходимо заранее взвесить все организационные и прочие возможности. И если стала бы очевидной невозможность положительного исхода, наверное, и не стоило заниматься заведомо проигрышным делом. Если это стало ясно в процессе битвы за референдум, вероятно, следовало бы быстрее сориентироваться и переключиться на подготовку Народного референдума, так как неподготовленность к проведению акции отмечается многими исполнителями.
В любом случае сожалеть о том, что уже не было сделано — поздно. Сейчас важно понять, каким образом использовать результаты Народного референдума, чтобы они не легли мертвым грузом очередных бумаг, несбывшихся людских чаяний и неудач КПРФ в борьбе с властными структурами.
Нужно также понимать, что поддержка вопросов референдума еще не есть поддержка партии как таковой. В том, что эти идеи стали общепопулярными (многие из них в популистских целях высказываются не только рядовыми гражданами, но представителями власти) — это безусловная заслуга КПРФ. Но важно, чтобы связь между этими вопросами и позицией КПРФ как единственной последовательной (а не лицемерной) силы, требующей их разрешения, стала очевидной.
В заключение хочется заметить, что Коммунистическая партия добивалась успеха еще и потому, что соответствовала вызовам времени, благодаря теоретической работе своих руководителей. Умные, теоретически подготовленные, творческие кадры есть в КПРФ и сейчас. А вот использует их партия для того, чтобы точно и адекватно реагировать, недостаточно. А еще хотелось бы видеть не только программные выступления и доклады лидеров КПРФ на съездах и пленумах или непосредственные отклики на злобу дня (даже самые удачные из них неизбежно бывают несколько поверхностны), но и серьезный анализ актуальных событий, по возможности точный и лаконичный. Вспомним, как быстро, емко и продуманно откликался В.И.Ленин на текущие события, которые история отнюдь не приурочивала к партийным мероприятиям. Даже если брать не самые известные и краеугольные его работы и статьи, а написанные, например, для газеты как отклик на «сиюминутное», а иногда вроде бы и незначительное событие, не перестаешь удивляться их нынешней актуальности.
Конечно, Ленин — это Ленин, он необходим и незаменим. Но один из главных его заветов нам — это творчество, это поиск. Чтобы побеждать, надо не спешить вослед событиям, а опережать их. Для этого необходима реакция, необходимо поддерживать тонус — и прежде всего интеллектуальный и организационный. Застой, бесконечное повторение пройденного и старых ошибок — это, по существу, движение назад. А времени, чтобы тратить его попусту или нерационально, уже не осталось.

 

Екатерина ПОЛЬГУЕВА.