Только что получил труд Г.В.Телятникова «Очерки
о Великой Отечественной войне» (Северная корона. 2005), стал читать
его, и меня все больше охватывало раздражение. В самом деле, как не
удивиться вести о том, что «войска Северо-западного фронта освободили...
Осташков». Известно, что немецкие войска намеревались, но не смогли
занять этот город. Автор вспомнил о знаменитой «ночи длинных ножей»
в Германии и сообщил: «В узком кругу Сталин откровенно восхищался
Гитлером за эту операцию, когда тот разом устранил свою внутреннюю
оппозицию». Клеветническая сплетня подается как истина. Читаю: «...обращают
внимание на то, что в начале войны мы потеряли 1200 самолетов. Но
редко вспоминают о том, что тогда же было уничтожено 800 фашистских
самолетов». Как понимать слова «в начале войны»? В первый день? В
первую неделю? Если речь идет о первом дне войны, то тогда наша авиация
потеряла около 1200 самолетов. Советские летчики в тот день сбили
не 800 немецких самолетов, а более 200. В изданной в ФРГ книге «Мировая
война 1939—1945 годов» сказано: «С 22 июня по 5 июля немецкие ВВС
потеряли 807 самолетов всех типов, а за период с 6 по 19 июля — 477».
По нашим данным, с 22.06 по 10.07 были сбиты в воздушных боях 752
самолета врага и 348 уничтожены на аэродромах, то есть всего — 1100.
Г.Телятников известил, что «наша победа под Москвой была одержана
при равном соотношении сил, кроме авиации, где было преимущество немцев».
Наше контрнаступление 5 декабря 1941 г. проходило действительно без
превосходства в силах: «К началу декабря 1941 года противник имел
под Москвой свыше 1708 тыс. человек, около 13,5 тыс. орудий и минометов,
1170 танков и 615 самолетов. В составе советских войск здесь было
1100 тыс. человек, 7652 орудия и миномета, 774 танка (в том числе
222 средних и тяжелых) и 1000 самолетов» (История Второй мировой войны.
Т. 4. С. 284). Эти цифры приводил в своих работах и маршал А.Василевский.
Кто может объяснить, почему Телятников приписал превосходство в количестве
самолетов врагу, хотя оно принадлежало нам?
Он бездоказательно критикует «маршала Победы»: «Не все, что было возможно,
сделал Жуков по деблокированию окруженной группировки наших войск
в районе Вязьмы». Какие есть основания винить его в этом? До 6 октября
1941 г. он успешно командовал войсками Ленинградского фронта. Когда
на Западном фронте сложилась крайне тяжелая обстановка, Сталин вызвал
его из Ленинграда, и с 10 октября Г.Жуков возглавил оборону Москвы,
в это время у него не было возможностей предотвратить катастрофу наших
войск в районе Вязьмы. Выдающаяся роль Жукова в разгроме германских
войск под Москвой общеизвестна. Г.Телятников отметил, что Жуков «был
в руководстве страны и вооруженных сил единственным человеком, который
мог спорить со Сталиным..., отстаивая свою точку зрения...» Но так
ли это было на самом деле? Министр сельского хозяйства И.Бенедиктов,
нарком вооружений Д.Устинов подчеркивали, что Сталин уважал «возражающих»,
«самостоятельных», «независимых». Маршал А.Василевский в своей книге
«Дело всей жизни» писал, что «в период войны на заседаниях Политбюро
или ГКО при обсуждении того или иного принципиального вопроса, касающегося
ведения вооруженной борьбы или развития народного хозяйства, вопреки
высказанному Сталиным мнению члены Политбюро довольно смело и настойчиво
вносят свои предложения, и они Сталиным не отвергаются, но и охотно
обсуждаются; и если предложение разумно, оно принимается. Точно так
же и при работе в Ставке мы, военные, имеющие прямое отношение к вооруженной
борьбе, вносим свои предложения, и Сталин считается с нами».
Телятников пишет о 43 тыс. уничтоженных военнослужащих, «среди них
подавляющее большинство высшего командно-начальствующего состава.
В результате... только 8% командиров имели высшее военное образование
и 1/3 не имела нормального военного образования». Документы свидетельствуют:
в 1937—1938 гг. выбыло из армии 37 тыс. командиров, около 8000 из-за
естественной смерти, по возрасту, из-за морального разложения. 29
тыс. было уволено по политическим мотивам, из них 13 тыс. возвращено
в армию, арестовано 6—8 тыс., расстреляно 3—4 тыс., из них немало
работников Генштаба Красной Армии. Следует признать, что некоторые
основания для репрессий были, однако явные «излишества» в политической
чистке армии (в ней тогда служило немало сторонников Троцкого) негативно
сказались на ее боеспособности. Но зачем с неуместным усердием преувеличиваются
масштабы репрессий? Действительно, в сухопутных войсках не хватало
66900 командиров, их недостаток особенно остро ощущался в танковых,
артиллерийских и авиационных частях. Это стало следствием не столько
репрессий, сколько того, что быстро увеличивался кадровый состав армии.
Именно поэтому в 1940 г. было создано 42 новых военных училища.
Телятников преувеличивает советские потери на войне, он полагает,
что цифра потерь может достигнуть 40 млн. человек. Никакого обоснования
этому предположению не дано. Он пишет, что в Ленинграде «с 1941 года
по 1942 год умерло от голода и болезней более 1 миллиона человек».
Зачем ему надо завышать цифру умерших там? «Следует сказать, что отношение
к военнопленным было несправедливое. В соответствии с приказом №270
все они считались изменниками, их семьи должны были подвергаться репрессиям,
а войска, не вышедшие из окружения, должны были подвергаться бомбежкам».
Не знаю ни одной семьи военнопленных, подвергшихся репрессиям. Ни
разу не было бомбежки наших окруженных войск советскими самолетами.
Зачем же распространяются сведения, которые без оснований чернят советское
руководство?
14 июня ТАСС опубликовало Заявление, в котором говорилось: «Германия
так же неуклонно соблюдает условия советско-германского пакта о ненападении,
как и Советский Союз, ввиду чего, по мнению советских кругов, слухи
о намерении Германии порвать пакт и предпринять нападение на СССР
лишены всякой почвы». Цель его — выявить отношение Берлина к информации
о подготовке Германии к нападению на СССР, втянуть ее в переговоры,
вести их месяц-другой и тем самым сорвать немецкую агрессию в 1941
г., ибо конец лета — не самое благоприятное время для начала войны
с нашей страной. Тогда бы мы получили свыше полугода для подготовки
к отражению германского нападения. 15 июня Геббельс занес в дневник:
«Опровержение ТАСС оказалось более сильное, чем можно было предположить
по первым сообщениям. Очевидно, Сталин хочет с помощью подчеркнуто
дружественного тона и утверждения, что ничего не происходит, снять
с себя все возможные поводы для обвинения в развязывании войны». Телятников
считает: «Особенно большой вред подготовке к войне нанесло опубликование
по указанию Сталина сообщение ТАСС 14 июня 1941 года... Это сообщение
психологически разоружило наше общество, государство и Вооруженные
силы. В результате этого наши войска не были приведены к 22 июня 1941
года в боевую готовность». Иное писал К.Симонов: «Сообщение ТАСС от
14 июня 1941 года, которое, как потом много об этом говорили, кого-то
демобилизовало, а чью-то бдительность усыпило, на меня, наоборот,
произвело странное, тревожное впечатление — акции, имеющей сразу несколько
смыслов, в том числе и весьма грозный смысл для нас». Так восприняли
это сообщение многие советские люди. Отнюдь не оно привело к тому,
что вероломное нападение фашистской Германии стало для наших войск
внезапным. Оно же не помешало привести в нужную боеготовность советские
военно-морские силы.
Телятников посчитал, «что договор о ненападении давал определенные
преимущества Германии, в частности, в нападении на Польшу». Кое-кто
полагает: если бы СССР не подписал договор с Германией, то мировая
война не началась бы. Но гитлеровское руководство еще 3.04.1939 г.
решило напасть на Польшу не позднее 1 сентября. Война разразилась
бы вне зависимости от судьбы договора. Резун-Суворов писал, что Сталин
мог предотвратить мировую войну, для чего ему надо было объявить:
СССР станет защищать территорию Польши, как свою собственную. Но он
почему-то «забыл», что перед этим она приняла участие в подлом разделе
Чехословакии, заняла недальновидную антисоветскую политику и высокомерно
отказывалась от нашей помощи в случае германской агрессии. В Пакте
о ненападении с Польшей, подписанном в Берлине 26.01.1934 г. (28.04.1939
г. Германия разорвала его), были секретные антисоветские статьи, поляки
собирались вместе с вермахтом воевать против СССР, желая в награду
заполучить Украину. Польский посол в Париже Ю.Лукасевич 25.09.1938
г. сказал американскому послу У.Буллиту: «Начинается религиозная война
между фашизмом и большевизмом... Польша готова к войне с СССР плечом
к плечу с Германией. Польское правительство уверено в том, что в течение
трех месяцев русские войска будут полностью разгромлены и Россия не
будет более представлять собой даже подобия государства».
Англия и Франция, объявив 3 сентября 1939 г. войну Германии, не стали
вести против нее активных боевых действий. Дав обязательство защищать
Польшу, они цинично предали ее, спокойно наблюдая, как немецкие соединения
крошат польскую армию. «История войн» зафиксировала: «Сильный удар
союзных сил мог полностью перевернуть и положить конец грандиозному
плану покорения мира Гитлера» (Т.3. С.72). Генерал Иодль на Нюрнбергском
процессе признал: «Если мы еще в 1939 году не потерпели поражения,
то это только потому, что примерно 110 французских и английских дивизий,
стоявших во время нашей войны с Польшей на западе против 23 германских
дивизий, оставались совершенно бездеятельными». Эта «странная война»
была продолжением провалившейся политики «умиротворения», попыткой
сохранить возможность столкнуть в дальнейшем Германию и СССР.
Стоит внимательно вдуматься в утверждение: «Виновник развязывания
Второй мировой войны — фашистская Германия. Поэтому несостоятельны
попытки поставить в этом отношении на одну доску с ней США, Англию
и Францию, а тем более обвинять США в том, что они породили Гитлера,
обеляя тем самым его самого». Никогда не думал обелять Гитлера, но
не забуду и того, что американские капиталы участвовали в ускоренном
развитии немецкой военной промышленности в 20—30-е гг., что даже во
время войны американский концерн «Дженерал моторс» сотрудничал с Германией,
ему принадлежал немецкий завод «Опель», выпускавший бронемашины и
грузовики. Стоит спросить: кто отдал Чехословакию на растерзание Германии?
Кто и почему не захотел заключить равноправный договор о взаимопомощи
с СССР летом 1939 г.? А тогда была возможность остановить германский
фашизм, если бы правители Англии и Франции не думали столкнуть Германию
с Советским Союзом.
Академик Г.Телятников заявил, что «чудовищным парадоксом является
сегодня фашизм в России». Это клеветническое обвинение не имеет под
собой ничего общего с русскими традициями интернационализма, национальной
культурой нашего народа. Телятников посчитал: «В завершающий период
войны начал осуществляться государственный антисемитизм. ...Началось
это с решения кадровых вопросов, прежде всего в органах военной печати».
Придется отметить: в августе 1942 г. в докладной записке руководителя
Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) Александрова говорилось,
что «во многих учреждениях русского искусства русские люди оказались
в нацменьшинстве», «руководящий состав целиком нерусский», «в Большом
театре, в Московской государственной консерватории, Ленинградской
государственной консерватории, Московской филармонии, в газетах «Правда»,
«Известия», «Вечерняя Москва», «Литература и искусство» во главе отделов
литературы и искусства стоят нерусские». Можно ли считать нормальным
то, что русские оказались в разительном меньшинстве в руководстве
ряда отраслей культуры? Неужели им нельзя возглавлять руководящие
сферы политики, экономики и культуры нашего государства?
Тяжкое недоумение охватило меня: Г.В.Телятников, автор сего печального
опуса, — участник Великой Отечественной войны (был политработником
в авиации), полковник в отставке, доктор философских наук, заслуженный
деятель науки, академик Российской академии естественных наук, член-корреспондент
Академии военных наук. Как понять: столь высокие звания у него — и
поразительное незнание сути многих событий Отечественной войны. Странно
и то, что рецензенты не заметили очевидных ляпсусов в ней. Один из
них — участник Великой Отечественной войны, полковник в отставке,
заслуженный деятель науки, профессор, академик Международной педагогической
академии, член-корреспондент Академии военных наук Х.И.Лейбович. Другой
— полковник в отставке, доктор военных наук, профессор, академик Петровской
академии наук и искусств М.Д.Хетчиков. Как же эти академики умудрились
выпустить в свет работу с целым рядом непростительных «неточностей»?
Меня гложет мысль: неужели в нашей Академии военных наук и остальные
ее члены столь же «хорошо» знают события Великой Отечественной войны
и на таком же «высочайшем» уровне разрабатывают стратегические планы
на будущее, касающиеся армии России и всей нашей страны?