Во вторник вечером стало известно об аресте в Швейцарии в связи с претензиями фирмы «Нога» 55 картин французских художников из коллекции Музея изобразительных искусств имени Пушкина. Выставка «Французская живопись из коллекции Пушкинского музея Москвы» проходила в швейцарском городе Мартиньи с 17 июня по 13 ноября. Как стало известно, еще в субботу судебный пристав кантона Валэ разослал решение об аресте коллекции, застрахованной на $1 млрд., несмотря на то, что ввезена она была под гарантии правительства Швейцарии. Шесть грузовиков с произведениями искусства задержаны в Мартиньи, Базеле и Женеве. Таким образом, Россия может лишиться уникальнейших, бесценных картин, среди которых творения Пуссена, Клода Моне, Ренуара, Писсарро, Ван Гога, Эдуарда Мане, Дега, Сезанна, Матисса, Пикассо.
Если это все же случится, то потеря для российского искусства будет поистине невосполнимой. Свое возмущение случившимся уже выразила директор музея Ирина Антонова. Но возмущение испытывают, пожалуй, множество граждан России: ведь государственная собственность, на которую раз за разом претендует «Нога», — эта наша собственность. То, что принадлежит всем нам, а не президенту Путину или главе Федерального агентства по культуре Михаилу Швыдкому. На сей раз, кода речь идет не о самолетах, кораблях или президентском лайнере, а об общенациональном культурном достоянии, это особенно очевидно.
Напомним предысторию проблемы. Фирма «Нога» для Швейцарии своя, она основана и зарегистрирована в этой стране еще в 1957 году. Ее руководелем и одним из владельцев является Нессим Гаон, президент Мировой организации сефардов (евреев — выходцев из Африки). Человек он влиятельный как в финансовом, так и в политическом мире. Фирма помимо бизнеса занималась благотворительностью и гуманитарной помощью. Именно через такую «гуманитарную помощь», когда на рубеже 80—90-х годов «Нога» за свой счет возила тогда еще советских высоких чиновников в США «набираться опыта», Гаон и завязал в ельцинской России деловые контакты. В апреле 1991 года Геннадий Кулик, тогдашний вице-премьер российского правительства Силаева, подписал с «Нога» первое соглашение, позже было заключено еще два договора. По этим соглашениям «Нога» должна была поставлять в Россию продовольствие и потребительские товары в обмен на мазут, нефть и дизельное топливо.
То, что сделано это было еще в эпоху правительства РСФСР, дает основания некоторым комментаторам утверждать, что причины возникновения проблемы, мол, в порочности социалистической экономики, а значит, и в сегодняшних бедах, обрушившихся на государство, виноваты опять-таки Советский Союз и коммунисты. На самом деле все обстоит точно наоборот. «Нога» имеет возможность в судебном порядке требовать от России возврата, как она утверждает, $680 млн. долга, арестовывая государственное имущество, так как это позволяют ей сделать заключенные в 1991 году договоры. А заключены они были немыслимым и беспрецедентным способом, так как Россия лишалась по ним так называемого суверенного иммунитета, что позволяет швейцарской фирме рассматривать нашу страну не как суверенное государство, а как обычную договорную сторону, отвечающую по долгам всем своим имуществом.
Почему это было сделано именно таким образом, исчерпывающе объяснил Александр Шохин еще в 1998 году: «Соглашение было составлено не по банковской технологии: Внешэкономбанк из цепочки был исключен. Связано это было, наверно, во многом с политической ситуацией того времени: Россия, как многие республики бывшего СССР, стремилась к самостоятельному выходу на внешние рынки, к привлечению кредитов под собственные задачи. Так что неслучайно обошлись без союзных структур, которые имели опыт в подобного рода делах».
Значит, сегодня российские граждане и Российская Федерация фактически платят по счетам тех, кто во главе с Ельциным разваливал Советский Союз. Но нельзя не обратить внимание и на то, какие именно «собственные задачи» решались тогда. А задачи эти был вот именно что «собственные», о чем свидетельствуют и другие совершенно необычные особенности тех договоренностей. Например, по ним, если фирма «Нога» нарушала свои обязательства по поставке товаров, российская сторона не имела права прекратить поставки нефтепродуктов. Не было никаких межбанковских соглашений, то есть «Нога» сама вела учет «задолженностей» России, имея возможность называть любую сумму.
С весны 1992-го поставки нефтепродуктов российской стороной были прекращены. Учесть поставки со стороны «Нога» вообще не представляется возможным. Но заключенные договоры позволяли швейцарской фирме обратиться в суд, чем она немедленно и воспользовалась.
Вот краткая хроника борьбы частной компании с Российской Федерацией. В июне 1993 года на активы ЦБ России, Минфина, Внешторгбанка и других организаций в Цюрихе и Люксембурге по требованию «Нога» был наложен арест на сумму в $600 млн. Позднее России удалось добиться снятия этого ареста.
В 1997 году суд Стокгольма признал за «Нога» право на возвращение Россией порядка $27 млн. Тогда, согласно международной конвенции «О признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений», у фирмы появилась возможность требовать ареста российского имущества за рубежом. Самыми скандальными фактами такого ареста было задержание во французском порту Брест учебного парусного барка «Седов», участвовавшего в парусной регате по приглашению властей Франции. Тогда спасти судно удалось только благодаря тому, что было доказано — «Седов» является собственностью Мурманского государственного технического университета, а не РФ. Но престиж страны был серьезно подорван.
В июне 2001 года на авиасалоне в Ле-Бурже во Франции была совершена попытка арестовать российские самолеты МиГ-АТ и СУ-30МК. Чуть ли не тайно их удалось перегнать в другое место и отправить в Россию. А так как оставлять попыток вернуть свои долги «Нога» не собиралась, то российские авиакорпорации были вынуждены отказываться от участия в международных выставках, что ударяло уже не только по престижу, но и по карману, принося значительные материальные убытки. Не менее демонстративными и скандальными были угрозы со стоны «Нога» арестовать авиалайнер президента Путина и попытка конфисковать залог в 5 млн. франков, внесенный Российской Федерацией за освобождение Павла Бородина.
После того, как в конце 2003 года французский суд вынес решение, что на территории Франции по этому делу российская собственность арестована быть не может, а сама переживающая финансовый кризис фирма отозвала свои требования в рамках уголовного дела об аресте российских самолетов, многие в России посчитали, что эта унизительная история для нашей страны, наконец, закончена. На предупреждения адвоката «Нога» Эммануэля Мерсинье, что фирма не отказывается от финансовых претензий к России, особого внимания не обратили, посчитав их, видимо, блефом.
Как демонстрируют последние события с арестом картин, это далеко не блеф: положение продолжает оставаться серьезным и непредсказуемым. Ведь если даже бесценные картины удастся вызволить, то совершенно неясно, что из российского имущества где и когда будет арестовано, а, возможно, и конфисковано в следующий раз.
А в том, что это обязательно произойдет, можно не сомневаться. Все происходящее однозначно убеждает: Россия нынешняя ничем не отличается от России ельцинской, продолжая ее порочную политику. Начнем с фигурантов того уже давнего дела, когда между Россией и швейцарской фирмой были заключены не просто невыгодные, а юридически совершено чудовищные соглашения. Даже если это было сделано просто «по глупости», то государственных чиновников, совершивших такую разорительную и унизительную глупость, необходимо привлечь к самой суровой ответственности. Дабы другим «глупить» неповадно было. Но, например, один из тех «глупцов» Геннадий Кулик и сейчас при делах. Являясь членом фракции «Единая Россия» в Госдуме, он возглавляет парламентский Комитет по аграрным вопросам, занимается проблемами вступления нашей страны в ВТО.
Впрочем, далеко не все убеждены, что тогда дело было лишь в глупости и неопытности. Очень уж бросается в глаза, что соглашения с «Нога» позволяли обеим сторонам быть бесконтрольными, а значит, и ловить рыбку в мутной воде. В 1998 году проводилось расследование как о законности сделки с «Нога», так и о незаконном переводе денежных средств за рубежом «Росинтербанком», где как раз с 1991 по 1994 гг. Г.Кулик был председателем наблюдательного совета. Как и следовало ожидать, учитывая специфику подобных расследований в России, «каких-либо корыстных или иных злоупотреблений со стороны Г.Кулика при реализации кредитных отношений выявлено не было».
В 1998 году этот вопрос был для многих особенно актуальным, так как только-только разразился дефолт, от которого пострадали миллионы вкладчиков банков, в том числе и СБС-АГРО, к деятельности которого имел самое непосредственное отношение Г.Кулик. Публиковались такие свидетельства: «Кулик всегда неоправданно активно поддерживал банк СБС-АГРО. Он человек, с которым советовались, определяя политику этого банка. Этот банк разрастался, как империя — он один из самых главных строителей рухнувшей государственной финансовой пирамиды. Каким образом Кулик как экономист мог этого не видеть, этому способствовать, я не понимаю», — говорит в интервью журналу «Профиль» (№44, ноябрь, 1998) неназванный собеседник из Министерства сельского хозяйства. Другой собеседник в этом же материале утверждает, что «уверен, в этом имеется только частный интерес: его сын Аркадий — руководитель компании Росагромаш, входящий в структуру СБС-АГРО».
Впрочем, если все это лишь покрывшиеся пылью забвения наветы недоброжелателей, невозможно забыть о том, что Кулик, подписавший в 1991 году соглашения с фирмой «Нога», стал вольным или невольным виновником того, что картин импрессионистов в Пушкинском музее мы можем больше никогда не увидеть.
Провоцирующей европейские страны на подобные поступки можно назвать именно нынешнюю российскую власть, в которой прекрасно существуют не то глупцы, не то жулики, приносящее России миллионные убытки. А также чиновники от культуры, подобные Швыдкому, которые просто мечтают отдать побольше произведений искусств из российских музеев их «истинным владельцам». Реституция называется. Вот и властям Швейцарии, похоже, захотелось заняться тем же — реституцией. Правда истинными владельцами арестованных картин, как уже сказано, являемся мы с вами. Но зачем Швейцарии переживать из-за неисполненных гарантий в отношении страны, чья реакция так пассивна и не способна защитить государство? Самолеты на авиасалоны не отправлять, картины на выставки за рубеж не вывозить (последнее рекомендовало всем российским музеям агентство Швыдкого) — это все, что могут предложить чиновники. Решить проблему по существу никто в нашей стране, по-видимому, не хочет или не может.
Конечно, Швейцария больше беспокоится об интересах швейцарской фирмы, а не российских граждан. Но, похоже, швейцарский сефард Гаон именно на французской живописи не настаивает. А что если все же попросить Швейцарию и Гаона вновь вернуться к идее ареста личного самолета президента Путина? От него россиянам все равно нет никакого проку. По-моему, так было бы куда справедливее.