ПОСЛЕДНИЕ пятнадцать лет Непокладаев трудился без отпусков и перерывов на обед. Все хотел заработать на жизнь. И все почему-то не получалось. То ли, потому что слишком много намазывал масла на хлеб, то ли, потому что курил дорогие папиросы и катался на маршрутках.
Однако Непокладаев духом не падал и надежду на удвоение ВВП не терял. И наконец заработал. Гипертонию, язву и полное расстройство нервов. Голова болит, под ложечкой сосет, нервная система набекрень. Одним словом, еще немного — и человека не спасла бы даже шоковая терапия.
Видя такое дело, начальство вызвало Непокладаева к себе и говорит: «Так и быть, Непокладаев, вот тебе отпуск на две недели и дуй отдыхать за свой счет. А то вид у тебя совсем нетоварный, клиентов отпугиваешь». Непокладаев отказываться не стал — сам видит, что организму пора на подзарядку лечь, иначе до наступления развитого капитализма точно не дотянуть. Пошел к врачу советоваться, куда лучше ехать. Врач оказался на редкость толковым и сообразительным, ибо первым его вопросом был следующий:
— Давайте сначала поговорим о вашей финансовой потенции. Итак, мой выжатый персик, сколько у вас наличности?
— Некоторым образом за период реформ пятнадцать тысяч скопил, — скромно признался Непокладаев.
— В какой валюте?
— В отечественной.
— В таком случае, — категорически объявил эскулап, — вам прямая дорога в Горгиппию, или, переводя с медицинского на русский, в город-курорт Анапу.
— Позвольте, но ведь там, кажется, находится детская здравница.
— Дети очень благотворно действуют на психику офисных работников, — успокоил Непокладаева врач. — Плюс к этому я вам пропишу три раза в день солнечные и морские ванны, после обеда лечебные грязи и минеральные воды натощак. И, клянусь колдрексом, через две недели вы будете выглядеть так изумительно, что ни одна собака вас не узнает.
...Вечером следующего дня Непокладаев подъезжал к Горгиппии. На автостанции его уже ждали. Не успел он выйти из автобуса, как к нему с объятиями кинулась дородная матерая смуглянка с громадными золотыми кольцами и закричала: «Пузунчик ты мой ненаглядный! Приехал, родимый! Пойдем со мной, я тебя вмиг устрою в самый лучший санаторий на побережье!» Уставший с дороги Непокладаев под напором настойчивой южанки не устоял — покорился.
Самый лучший санаторий с чудным видом на автостоянку находился тут же, в двух шагах от станции и назывался «Последняя надежда». Некоторые сомнения закрались в голову Непокладаева, когда за девятиметровый люкс с гремящим, как мотоцикл, старым холодильником запросили тысячу рублей. Но сомнения тут же поспешили развеять, заявив, что это совсем по-божески, потому что, например, в санатории «Гамма-луч» — полторы и без обеда. Опьяненный морским воздухом, густо смешанным с автомобильными выхлопами, Непокладаев согласился на все условия. Отдельным сюрпризом оказалось то, что соседний номер занимали мать с новорожденным. «Ну хоть с соседями повезло, — думал Непокладаев, сладко засыпая под стрекот кондиционера, — по крайней мере дебоширить по ночам не будут».
Утром Непокладаев проснулся в пять часов от криков младенца за стенкой. «Ничего, — утешал себя Непокладаев, — зато пораньше приму морские ванны». Пока он сорок минут (вместо обещанных пяти) добирался до моря, уже рассвело. На пляже никого не было, кроме чаек, которые, увидев девственно белое тело Непокладаева, испуганно закричали и поднялись в воздух. Непокладаев бесстрашно пошел в воду, и долгое время море было ему — как пьяному — по колено. Когда взошло солнце, вода Непокладаеву стала по грудь, и он, оттолкнувшись от дна, наконец, всплыл. После ванн Непокладаев проследовал в бювет, где для усиления медицинского эффекта выдул дюжину стаканов местной минеральной воды. Эффект оказался в буквальном смысле сногсшибательный: Непокладаев несколько часов отлеживался в тени бювета, время от времени облагораживая воздух сероводородом.
Остальная часть дня тоже прошла с пользой для души и тела. Сперва Непокладаев принял активнейшее участие в фестивале вин «Крепленый Митридат». Задегустировав натощак все имевшиеся в наличии марки вин, он в наилучшем расположении духа отправился на центральную набережную. Набережная детской здравницы встретила его морем разноцветных огней, грохотом музыки, запахом шашлыков и нескончаемой рекой отдыхающих. По обеим сторонам этой реки располагались различные заведения, где, по всей видимости, можно было недурно провести время, о чем свидетельствовали их соблазнительные названия: «Вдали от жен», «Забудешь все», «То ли еще будет», «Босфорские нимфы». Из всех этих заведений, заглушая друг друга, неслась танцевальная музыка, а кое-где даже можно было наблюдать живых исполнителей, поющих с сильным южным акцентом шлягеры сезона «Казино, ты мое казино» и «Не делайте мне пирсинг, господа». Через каждые двадцать метров любой мог осуществить свои конституционные права, а именно узнать свой вес, силу и биологический возраст. На перекрестках сидели цыганки, предсказывая всем необыкновенное будущее. Всюду сновали велорикши и предлагали совершить экологически чистую прогулку с ветерком... Одним словом, это было поистине чрево Парижа.

ОСВАИВАТЬ чрево Непокладаев благоразумно решил с невинных и малозатратных развлечений. Для начала он измерил свои физические данные. Шандарахнув молотом по наковальне, он узнал, что обладает силой монстра. Электронные весы порекомендовали заняться физкультурой. А определитель возраста объявил его биологическим вампиром.
Возвращаясь поздно вечером в номер, Непокладаев неожиданно набрел на еще один фестиваль под открытым небом — «Кинопшик», где приятно задремал под «Парижскую любовь Кости Гуманкова».
Нечего и говорить, что день удался на славу. Впервые после дефолта Непокладаев почувствовал себя полноправным членом гражданского общества. «Как упоительны в Анапе вечера», — весело напевал он у себя в номере, укладываясь спать.
Утром Непокладаев встал на удивление поздно. По-видимому, вчерашние оздоровительные сеансы так потрясли организм, что даже продолжительный утренний плач-концерт малютки за стенкой не произвел никакого действия. День начался с неожиданности. Спустившись в столовую позавтракать, Непокладаев увидел там кришнаитов, которые заняли весь зал. Кругом стоял нестерпимый слащавый запах от благовоний и восточной кухни.
— Садитесь к нам, дорогой преданный! — обратилась к Непокладаеву пожилая кришнаитка в изумрудном одеянии.
— Угощайтесь! — пропищала сидевшая рядом костлявая девица и протянула Непокладаеву какую-то ядовито-желтого цвета дрянь, обсыпанную сахаром.
Едва сдержав тошноту, Непокладаев выскочил на улицу. И там он лицезрел третий фестиваль... Огромная процессия кришнаитов, пританцовывая, двигалась по проезжей части улицы. Внутри процессии плыла золоченая колесница в гирляндах, над которой реял оранжевый флаг с надписью: «Межгалактический фестиваль «Оторвись с Кришной».
«Черт знает что такое творится», — плюнул в сердцах Непокладаев и пошел на пляж. На пляже народу — окурку некуда упасть. С трудом отыскав свободное место среди прибрежных булыжников, Непокладаев приступил к принятию солнечных ванн. Но и тут ему не было покоя. Только он задремал под монотонные выкрики пляжных торговцев, предлагавших отведать горячую молодую кукурузу с холодным свежим пивом, а также живых раков, сладкие трубочки, пахлаву, чурчхелу, хачапури, пирожки и бог знает что еще, только он заснул безмятежным сном честного налогоплательщика, как вдруг под ним раздался знакомый голос: «Дорогой преданный, мы вам не помешаем?» Открыв глаза, Непокладаев увидел двух кришнаиток, которых он встретил в столовой. Не дожидаясь ответа, они тут же улеглись рядом с Непокладаевым и по очереди вслух стали читать жития Кришны и его приспешников. После пятого жития Непокладаев почувствовал себя невыносимо. Но деваться было некуда. В отчаянии он кинулся в море и стал загорать, сидя по пояс в воде.
Однако встречи под южным небом с двумя таинственными незнакомками на этом не закончились. Когда вечером Непокладаев вышел на балкон своего номера полюбоваться звездами, он с ужасом увидел на соседнем балконе своих мучительниц. Те, в свою очередь, тоже заметили Непокладаева и вегетарианскими голосами стали зазывать его на совместное еженощное чтение мантр. Особенно настойчиво завлекала девица. Она прямо потребовала от Непокладаева назначить ей свидание с целью дальнейшего создания ведической семьи. Непокладаев в страшном смятении поспешно улизнул и больше с балкона звездами не любовался.

ШЛИ ДНИ. Непокладаев исправно соблюдал санаторно-курортный режим. Но чем больше он отдыхал, тем раздражительней почему-то становился. Даже чрево Парижа перестало волновать его кровь. К тому же и деньги были на исходе. Душа Непокладаева, утомленная процедурами, истосковалась по офисной работе, по нежному жужжанию струйного принтера. Он чувствовал себя полным сил, готовым на новые трудовые подвиги ради процветания родной фирмы.
Короче говоря, все шло к досрочному излечению. И вот однажды, за несколько дней до окончания отпуска, Непокладаев бесследно исчез. Накануне своей пропажи Непокладаев особенно долго задержался на «Крепленом Митридате». Придя поздно вечером к себе в номер, он по обыкновению собрался лечь спать, как вдруг увидел, что через балкон к нему лезут соседки-кришнаитки. Нагие тела их в лунном сиянии отливали зеленым цветом.
У Непокладаева отнялись ноги.
— Мы пришли к тебе исполнить волю Кришны, — медленно проговорила старшая и, криво подмигнув, продолжила: — Для полного излечения и познания вечного наслаждения тебе надлежит сочетаться с нами брачными узами.
Мелкая дрожь охватила Непокладаева.
— Изыди, нимфа! — прохрипел он и отчаянно замахал руками.
— От своей кармы не уйдешь, несознательный вайшнав! Давай лучше по-хорошему, — сердито предупредила нимфа и протянула к Непокладаеву тонкие птичьи руки.
— Прочь, старая кукуруза! — взвизгнул Непокладаев, прячась под одеяло.
— Монстр, биологический вампир! — злобно заверещали ночные визитерши и приблизились вплотную к кровати.
— Ах вы, змеюки! — рявкнул Непокладаев, отбиваясь от непрошеных посетительниц подушкой.
— Ну, ты еще пожалеешь, неверный! — зашипели гостьи и на глазах стали превращаться в темно-зеленых гадюк с крупной рыбьей чешуей.
— Сгинь, нечистая! — в ужасе закричал Непокладаев и... очнулся.
В номере никого не было. За окном сияла луна и тихонько поскрипывала открытая балконная дверь. Находясь в крайне возбужденном состоянии, Непокладаев быстро собрался и выбежал из номера... Что было дальше точно неизвестно. Говорили, что кто-то видел, как в предрассветном тумане в нескольких километрах от Анапы в сторону Краснодара с невероятной скоростью мчался велорикша, в котором находился странного вида пассажир, а именно в одной сандалии и в плавках. Был ли это Непокладаев или кто-то другой, опять-таки доподлинно неизвестно. Одно можно утверждать со всей определенностью: с тех пор в Анапе Непокладаева никто не видел.

 

 

 

Илья КОЛОДЯЖНЫЙ.