Президент Буш завершил свой
40-часовой визит в Китай и отбыл в Монголию, где, как говорят, отвел душу после бесед с китайскими товарищами, встретив в Улан-Баторе единомышленников-демократов, пришедших к власти в стране после отказа от строительства социализма и ориентации на Россию. В их адрес Буш расточал публичные похвалы и даже решил оказать помощь монгольской армии в размере 11 млн. долларов.
В Китае, судя по всему, все было сложнее. Буша там поначалу ждали как дорогого гостя и надеялись чуть ли не на поворот в дальнейшем развитии китайско-американских отношений. 16 ноября папа Буш выступил с интервью в китайской печати, в котором всячески подогревал подобные ожидания. Он призвал США и Китай «стать друзьями», говорил, что китайско-американские отношения сейчас «самые важные» в мире и будущее у них «светлое». Он уверял, что его сын придерживается таких же взглядов и готов всячески порадеть на ниве сближения с Китаем.
Соответствующим был тон и китайской печати, которая была наполнена материалами с крупными обобщениями по поводу значения сближения Китая с США для обстановки в мире и различными многозначительными намеками на «великие возможности» движения в этом направлении. При этом говорилось, что Китай — это не Советский Союз, что он ни в коем случае не собирается становиться противником или стратегическим конкурентом США. Наоборот, Китай готов «вписаться» в новую систему международных отношений, где лидирующее положение занимают США, и фактически уже делает это, развивая самые широкие связи с ними.
Похоже, что здесь в оценках намерений и планов американской стороны была допущена некоторая поспешность. Еще находясь в Токио, Буш начал атаку на КНР по вопросам человеческих прав и демократии, предупреждая Пекин, что ему не
удастся остановить движение Китая «к свободе». Свой визит в Китай президент начал с посещения протестантской церкви неподалеку от знаменитой площади Тяньаньмынь, где должны были собраться китайские диссиденты, к которым Буш собирался обратиться с речью о значении свободы религии. Параллельно в Шанхае и других крупных китайских городах должны были пройти демонстрации религиозных сект и недовольных.
Этот план не удался. Буш, хоть и произнес речь в церкви, куда ходил в 1974—1975 гг. папа Буш, и где крестилась его младшая сестра, но толп диссидентов в церкви и вокруг нее не было. Не допустила китайская полиция демонстраций и в других китайских городах. Переданный в Пекине список диссидентов, освобождения которых из мест заключения добивался Буш, китайскими властями был проигнорирован.
Буш обратился к китайцам также с двумя своеобразными просьбами. Во-первых, он советовал впустить назад в Китай далай-ламу (тот, мол, обещал больше не требовать отделения Тибета от Китая). Настойчиво просил Буш также установить официальные отношения между Китаем и Ватиканом, чтобы, значит, «расширить религиозные свободы» в КНР. Ни одна из этих его просьб поддержки у китайского руководства не нашла. Далай Ламу возвращать в Тибет было бы опасно, а что до Ватикана, то китайцы сказали, что пусть папа Римский сначала прекратит официальные отношения с Тайванем, прежде чем они будут рассматривать этот вопрос.
На своей пресс-конференции в Пекине госсекретарь США Райс была вынуждена отвечать на ехидный вопрос одного из журналистов, который высказал догадку, что таким образом китайцы «проучили» Вашингтон за его попытки лезть в их внутренние дела. Райс ответила, что не думает, что случившееся как-то связано с отношением к делегации Буша нынешнего китайского руководства. «Я ожидаю, — продолжала она, — что это китайское руководство, как и предыдущее, поймет, что подобные вещи беспокоят президента и американцев, и что мы продолжим нажим на них по правам человека». Звучало это, конечно, сердито, но свидетельствовало скорее о растерянности американцев по поводу того отпора, который они получили.
После переговоров с китайским руководством Буш отмечал «хорошую откровенную дискуссию», но, по признаниям американской стороны, было видно, что он не удовлетворен результатами. Он тщательно подбирал слова, когда говорил о китайском лидере Ху Цзиньтао, повторяя, что отношения с КНР «сложные», но тем не менее «хорошие, динамичные, сильные». По словам президента, Китай — важный торговый партнер США, но американцы ожидают, что торговля с Китаем будет вестись «честно». Он просил также китайцев «честно относиться к американскому бизнесу», что явно свидетельствовало о недовольстве нынешним состоянием торговли с Китаем. Оно и понятно, когда дефицит в торговле с КНР доходит в последнее время почти до 200 млрд. долларов. Попытки Буша уговорить китайцев повысить курс юаня, чтобы сдержать темпы роста китайского экспорта, поддержки в Пекине не встретили. Правда, Ху Цзиньтао якобы обещал «неустанно» работать над тем, чтобы выровнять торговый диспаритет.
На фоне этой не очень радостной для американцев картины было понятно стремление Буша выпятить значение согласия Китая приобрести 70 пассажирских «Боингов» на сумму 4 млрд. долларов. При этом намекалось на возможность расширения заказа до 160 единиц. Однако на самом деле речь идет лишь о предварительной договоренности. Собственно, контракт пока не выработан, договоренности по ценам нет, так что будущее этой сделки достаточно неопределенное.
Американские наблюдатели писали по ходу визита, что Буш выглядел усталым и нервничал, жаловался на недосып. Любитель велосипедных прогулок, он совершил такую вылазку на велосипеде и в окрестности Пекина. Слава Богу, на сей раз он не задавил, как в Шотландии, ни одного полицейского и не упал с велосипеда, как в Техасе. Видимо, во избежание подобных неприятностей китайцы окружили его своей олимпийской командой велосипедистов, которая всю дорогу сопровождала президента. По возвращении Буш поблагодарил китайских хозяев за то, что эта команда «не загоняла его до упаду».
Помимо китайских дел, на протяжении всей поездки Буша преследовал вопрос о войне в Ираке и связанные с этим слушания в конгрессе США. Скандал вокруг вице-президента Чейни и его помощника Либби, а также помощника самого президента Роува, обманом втравивших США в эту войну, заставляет сильно нервничать Буша. Даже находясь в Пекине, он выступал с заявлениями, в которых предупреждал конгресс, что поспешный вывод войск из Ирака будет иметь «ужасные последствия» для США, и, пока он президент, он такого «не допустит».
Заключительным аккордом этого напряженного визита стал отказ Ху Цзиньтао проводить совместную с Бушем пресс-конференцию. Товарищ Ху объяснил это заботой о госте, программа визита которого в Китай «была и без того перегруженной».
Обескураженный Буш покинул Китай под аккомпанемент раздраженных публикаций в американской прессе. Вослед ему китайцы пояснили, что, по мнению Ху Цзиньтао, «Китай и США неизбежно будут иметь различные взгляды по некоторым вопросам, потому что эти две страны имеют различную историю, культуру и внутреннее положение». По вопросу о правах человека и демократии, как подчеркнул председатель КНР, Китай проделал «значительный и исторический прогресс». Газеты многозначительно напоминают также, что Буш называет КНР не партнером, а «стратегическим конкурентом», что в последнее время возникли определенные осложнения в связи с попыткой США вместе с японцами представить тайваньскую проблему как проблему их «совместной безопасности». Разумеется, все это китайцам не может нравиться.
Тем не менее орган ЦК КПК газета «Жэньминь жибао» по завершении визита Буша опубликовала назидательную статью по вопросу о китайско-американских отношениях. Там сказано, что несмотря на все шероховатости визит президента «сильно увеличил взаимопонимание, укрепил взаимное доверие и сотрудничество между обеими странами». Стратегическое значение китайско-американских связей, по мнению газеты, продолжает увеличиваться. Происходят глубокие изменения в самой основе двухсторонних отношений. В Америке якобы приходят к выводу, что Китай может сотрудничать с Вашингтоном «над созданием международной системы будущего на основе разделения рисков и ответственности». Китай же в свою очередь готов проявлять активность «в поисках гармонии и сотрудничества на основе взаимной выгоды с США».
С китайской стороны продолжает настойчиво проводиться мысль о том, что отношения с США, несмотря ни на что, набирают размах и качество. От политики, экономики, культуры и военных дел они, мол, выходят на уровень стратегической безопасности и совместного решения глобальных проблем. Надо только, чтобы обе стороны «выступали против и сдерживали попытки Тайваня обрести независимость и обеспечивали мир и стабильность в Тайваньском проливе». Китайская сторона убеждает Вашингтон в том, что отношения США с Китаем — это ныне фактор, влияющей на всю обстановку в мире, который обретает все более глобальное значение. Поэтому они не только важны для благополучия обеих стран, но и оказывают большое влияние на изменение стратегической ситуации во всем мире. Это касается реформы ООН, отношений с развивающимися странами, всемирной торговли, региональных конфликтов, борьбы с терроризмом, предотвращения распространения ОМУ, борьбы с последствиями природных катастроф, эпидемиями и т.д.
Так что, намекают китайские товарищи, американо-китайские отношения предъявляют повышенные требования к обеим сторонам. Для Америки «это экзамен на мудрость ее высших руководителей». Им надо признать мирное развитие Китая и прагматически взглянуть на задачу мирного существования с ним. Китайские же руководители решают вопрос о возможности обеспечения, исходя из стратегической перспективы, долговременных и стабильных отношений с США. От этого зависит «стабильность внешнего окружения» Китая, что в свою очередь является предпосылкой решения задачи строительства благополучия Китая по всем направлениям.
Приглашение к танцу достаточно прозрачное. Оно не первый раз делается. В компетентных американских кругах все это комментируется как попытки Китая уговорить Вашингтон «мирно пропустить китайцев на роль второй супердержавы». Пока что такого желания в Вашингтоне не просматривается.
Интересно, что в английских газетах по поводу этих разногласий делаются ядовитые замечания: не стоит, мол, американцам так уж ломаться. Ведь Китай поставляет в США буквально лавину дешевых и качественных товаров и услуг, которые заполонили Америку и становятся неотъемлемой составной частью нынешнего уровня жизни американцев. При этом в оплату китайцы беспрекословно принимают казначейские обязательства США и их бумажные доллары в таких объемах, которые были бы немыслимы для любого другого государства. По сути дела, Китай становится опорой поддержания дутого благополучия американской экономической системы и мирового лидерства США. Стоит ли Вашингтону раскачивать эту опору? Не лучше ли проявить умеренность и прагматизм и не слишком волноваться по поводу того, как китайцы управляют своим государством?