— Василий Иванович, вы — кадровый рабочий, только на ЗИЛе уже двадцать лет. Тяжелый каток реформ прокатился и по вашему заводу, некогда флагману отечественного автомобильного машиностроения.
— Еще как прокатился! Нас работало около 70 тысяч человек, а вместе с заводскими филиалами в других городах 120 тысяч. Сейчас филиалов нет. Либо это самостоятельные предприятия, либо уже обанкроченные. На основной площадке в Москве осталось 10—12 тысяч человек. Средний возраст кадровых зиловцев, страшно сказать, 55 лет... Нас не обошла участь тысяч и тысяч закрытых заводов и фабрик по всей стране. Миллионы квалифицированных специалистов лишились работы у станков, на земле, вынуждены зарабатывать на жизнь кто по найму, кто торговлей, а кто и просто сторожами.
Хотя квалифицированные рабочие, станочники, операторы станков с программным управлением требуются. Но система подготовки кадров в профтехобразовании разрушена, в Москве тоже.
—У вас квалификация наладчика автоматических линий и агрегатных станков. Можно сказать, «рабочий аристократ».
— У нас было производственное обучение с 8-го класса. Вместе с аттестатом зрелости — разряд наладчика. В Москве пригодилась моя рабочая профессия. Она мне нравится. А сейчас училища или колледжи, в которые их переименовали, рядового токаря подготовить не в состоянии, а купить заготовки — нет денег.
Да и требуются нынче не универсалы, не творческие личности, а механические роботы.
Возьмите историю с АЗЛК — народные автомобили «москвич» выпускал. Начали реконструкцию, потом приватизацию, потом объявили совместное с иностранным капиталом предприятие, грозились купить заграничную современную линию и снова наладить выпуск наших автомобилей. Закончилось чем? Сейчас там собирают французские «рено». Инвесторов привлекает в России дешевая рабочая сила. Ушли у нас с завода туда, обещали им по тысяче долларов зарплату, а платят по 8—10 тысяч рублей при жесточайшей дисциплине. Чуть что — штрафные санкции, вычеты, начеты за малейшее замечание. Пока не выступают.
— И все-таки трудящиеся остаются основной силой, наиболее организованной и способной противостоять драконовским законам, ущемляющим их права, дальнейшему разрушению страны.
— Рабочие по классовой сути своей не могут не откликаться на факты произвола, унижения, попрания их прав. Союз рабочих Москвы был создан в июне 1991 года, до известных августовских событий. Прояви себя ГКЧП внятно и решительно в тот момент, Союз рабочих, несомненно, поднялся бы на спасение Родины и социалистического строя. Стачечные и забастовочные комитеты городов и предприятий: Чебоксар, Тутаева в Ярославской области, Ярославского моторного завода, Челябинского тракторного, «Ростсельмаша», ряда других проявили себя в 1996—1997 гг. как реально действующая сила в достижении своих требований. Вспомните «кольцо гнева» на пикетировании Северной железной дороги в Ярославской области, первые встречи рабочих на Горбатом мосту перед зданием правительства. Тогда основным стоял вопрос о возвращении долгов по заработной плате. Был создан Координационный совет организаций трудящихся — все это исключительно по инициативе борющихся трудовых коллективов. У нас возникли свои независимые профсоюзы в ответ на предательские шмаковские.
И все-таки многое мы упустили, хотя тот опыт не пропал и еще послужит.
— Ваш завод мог рухнуть 10 лет назад, когда все было подготовлено к его ликвидации. Помнится собрание акционеров в Доме культуры, наглое поведение «представителей» «Микродина», завладевших контрольным пакетом. Рабочие буквально прорывались сквозь оцепление нешуточной чернорубашечной охраны, захватили сцену...
— Да, мы действовали отчаянно, но мы спасли завод. Нас поддержали коммунисты. Постоянные пикеты у проходной, митинги, листовки с разъяснениями ситуации и требованиями сохранить отечественное производство. Под этим напором московское правительство вынуждено было пойти нам навстречу, выкупить контрольный пакет акций, и мы по существу остались государственным предприятием. В последующей предвыборной кампании Ю.М. Лужков не упустил случая поэксплуатировать выгодную для него тему «заботы» о нашем коллективе. Но шарик лопнул, как только стало ясно, что пока еще действующему мэру в скором времени будет предложено освободить кресло. ЗИЛ катится вниз при 62% акций в распоряжении правительства Москвы. Как же можно при таких наших мощностях?! Мы можем лишиться более 10 тысяч рабочих мест! Политика уничтожения предприятий продолжается. Под видом «экологически вредных» переводятся за МКАД или просто закрываются механообрабатывающие производства — скажите, какая такая от них вредность?! Это ведь даже не выхлопные газы от автомобиля! Авиационный завод, вся технология которого — сборка экспериментальных образцов, тоже помешал. Нужна земля Москвы, нужны освобожденные от станков и оборудования корпуса, площади: «приватизаторы»-разрушители не унимаются.
— Василий Иванович, прошедший на днях съезд рабочих Москвы не обошел предстоящие 4 декабря выборы в городскую Думу, определил свою позицию?
— Основная масса рабочих знает, что им делать и за кого голосовать. Среди партий, участвующих в выборах, только одна политическая организация защищает интересы народа. Это КПРФ. Роль других — отвлечь внимание, растащить голоса. Вот это и надо довести до сознания избирателей. В городской Думе должны быть рабочие, патриоты, коммунисты. Никто другой не озаботится нашими проблемами — ни рабочими местами, ни жилищно-коммунальной реформой, ни детскими садами...
Посмотрите, как изворотливо действует лживая буржуазная пропаганда, в руках которой продажные электронные СМИ, пресса. Дамочки-«единоросски» от власти за месяц до выборов лицемерно заголосили: «Ай, ай, как нехорошо, 600 (больше) детсадовских зданий продали, перепрофилировали. Наказать, вернуть!» Не смешно ли: верещат те, кто сам продавал. У нас на ЗИЛе было продано свыше 30 детсадов. Рядом с заводским домом на Пятницкой был детский сад, заведующая два года билась за его сохранение, судилась, но суд встал против интересов детей и родителей. Всего два рабочих общежития осталось, а сколько было?! Жильцы их, сохранись советская власть, уже давно были бы с квартирами: у нас заводская очередь, без учета разных льгот, двигалась 8 лет. Я сам получил квартиру, проработав 8 лет, и главное, у меня, как и у других, была уверенность, что жилье будет и бесплатно. А сейчас бьются за общежития — некуда людям деваться. Прошел слух, что будут отселять из общежитий детей. Да какая мать позволит отнять дитя?! Уточняем информацию: может быть, специально слушок пустили, чтобы попугать, подергать людей за нервы, чтоб потом высочайшее позволение держать при себе в общежитских комнатах детей выдать как благодетельство власти и администрации. Подскажут при этом: голосуйте за нас!
Ничем не гнушаются.
— На наших глазах рушится бесплатное образование, медицинское обеспечение, повышается квартплата. Люди не безмолвствуют, но и особых всплесков активности не заметно. Запретили, к примеру, празднование 7 Ноября. Больше 30 тысяч москвичей вышли на Октябрьскую демонстрацию. А почему не сто тысяч, не двести?!
— Усталость сказывается. Но, видно, жизнь еще не приперла по-настоящему. Пока люди выкручиваются, кто как может. Вот мой сосед, тоже наладчик, в дневную смену работает на заводе, вечером убирает мусор на рынке, по субботам и воскресеньям ремонтирует квартиры. И кроме всего этого еще выходит с красной повязкой дружинника на какие-то мероприятия (я эти дружины называю лужковской псарней). Спрашиваю: зачем, ты же человек правильный, наш? Он мне отвечает: за бесплатный билет в общественном транспорте. Вот до какого состояния доведены люди.
У нас на заводе трудится больше двух тысяч рабочих-молдаван. Сколько вообще в Москве гастарбайтеров? Это совершенно бесправные, беспрекословные люди на положении рабов. В цехах они тоже не возникают, боясь лишиться заработка. Да мы сами в большинстве своем все сносим молча. Простой пример: я получил уведомление из Пенсионного фонда о том, что в прошлом году с моего заработка завод перечислил в накопительную часть будущей пенсии 400 рублей вместо положенных 8 тысяч. И какую пенсию я буду получать?!
Группа зиловцев обращалась в суд в связи с подобными перечислениями в Пенсионный фонд. Замытарили. Почему такое вообще возможно?!
Когда мы обо всем этом говорим с рабочими, на встречах с избирателями, всем становится ясно, зачем мы идем на выборы в городскую Думу. Чтобы голос рабочего человека стал там решающим!