«…Сообразите в самом деле, для чего этим людям вдруг понадобилось это единение? С чего это так внезапно заговорили о нем?.. У них на первом плане личные счеты и личные отмщения… Их клеветы производят известный переполох в обществе» — ни дать, ни взять про сумасбродную затею власти с «упразднением» красной даты 7 Ноября и «пустосмысленную» придумку Дня народного единения. Между тем это цитата из Салтыкова-Щедрина — «Очерки за рубежом» (1881), где Михаил Евграфович бичевал неких «всероссийских клоповников», которые нарочно сеют смуту и пробуждают чувства «исторической розни.., доведя до степени неразличения врагов от друзей». Такое сведение счетов в обществе, пеняет бывший вятский вице-губернатор, не сулит ему впредь ни безопасности, ни спокойствия, ни даже «простого благочиния».
«Рабы да возвеселятся!»
В самом деле, зачем Кремль пустился во все тяжкие, оскорбив живую народную память Великого Октября, вычеркнув его из новейших казенных святцев, никем, впрочем, даже «новыми русскими», не почитаемых во глубине сердца. Мало им было сраму и бестолковщины с ельцинским Днем независимости России. Не задался, по словам «единоросски» Слиски, и День согласия и примирения — фальшивой подмены октябрьских торжеств. Теперь политтехнологи на подряде измыслили пометить красным дату 4 ноября, на этот раз зайдя с тыла. И Кремль издал циркуляр: «Рабы да возвеселятся!» Новые «миротворцы» не первый год садистски секут розгами живую память советской истории, дорогую старшим и средним поколениям, а всех иуд вроде перебежчика Власова потихоньку продвигают в «праведники».
Что за злая блажь заваривать «демьянову уху» с Днем народного единения? Зачем, спрашивается, дразнить гусей, когда политические распри 90-х почти угомонились и во всех слоях общества умиротворившиеся обыватели настроились тихо вкушать небесную манну нефтедолларов? Доселе лжелиберальный режим норовил продвигаться тихой сапой, а идеологический окрас его был, что ль, серо-буро-малиновый. Путин то и дело посылал обществу «сигналы», делал всякого рода манки и многозначительные намеки о предстоящей «перемене» курса, идя навстречу якобы чаяниям народа. И государственники, и либералы, ревнуя друг к другу, надеялись, что этот «бальзам» по их душу. Михалков-старший, борозды не испортив, сноровисто переписал слова старого советского гимна — комар носа не подточил. Вся разгневанная либеральная тусовка тут же напоказ грохнулась в обморок. Президент-государственник в размолвке со «старосемейными» олигархами, но тем не менее сделал им царские подношения, какие не снились и морганам с рокфеллерами. Один только уравнявший их с кухарками 13-процентный подоходный налог чего стоит, да еще в придачу отмена налога на наследство и дарения. Одного строптивого олигарха Кремль для острастки загнал за Можай, зато состояния остальных 33 миллиардеров удвоил. Но нашенский либерал «правый уклон» в политике «питерских» оценить погнушался, зато заладил, будто бы чует только колючее прикосновение «ежовых рукавиц». Пару «отвязанных» ультралиберальных телеканалов (фактических филиалов американского пропагандистского агентства ЮСИА) «питерские» прогнали из телеэфира под улюлюканье киселевых и шендеровичей, сосланных в пока еще вольное пространство радиоэфира, с глаз долой. Своей тягой к «построжанию» Путин невольно пробудил старые антисоветские рефлексы и фобии на Западе. Осведомленный журнал «Шпигель» убежден даже, что президент Путин «предается ностальгии по Советам».
«Благочинное» кощунство
Вот так бы Кремлю и дальше левым галсом да все правее держать курс в политике. Тонко блюсти двуличие, так что обыватели, находящиеся по разные стороны улицы, — и те, у кого жемчуг не мелок, и тянущие из последнего на медные гроши, уверились, что президент о них позаботится. Обе стороны охотно прельстились его речами в палатах Кремля и задушевными чаепитиями на Рождество в суздальской глубинке под домашним абажуром. Ведь такого «отзывчивого на ласку», простодушного электората больше во всем мире не сыскать. Власть исповедывала благочиние и не прогадала. «Ведь если правитель любит ритуал, никто в народе не осмелится быть непочтительным», — говаривал Конфуций. Но он же, мудрец, и про другое, словно про изнанку единовластия ВВП, молвил: «Трудно служить, когда правит малый человек, но угодить ему легко…»
Итак, президент, который «поженил» новорусские буржуазные ценности и символы веры, оставшиеся от социалистической сверхдержавы, по какой-то веской причине решился предать тихой анафеме все, что было неприкосаемо и свято для старших поколений, связано с СССР и пантеоном его вождей, героев и праведников. И, как на грех, в самый неподходящий момент, когда во всем обществе подспудно нарастает чувство ностальгии по канувшему в Лету строю жизни в «Совдепии», во времена которой нынешние постояльцы кремлевских палат ходили в сиротах казанских. Сжечь мосты, «расплеваться» с 70-ю годами бытия СССР, подступиться с заступом к Кремлевской стене, Мавзолею и пантеону вождей революции и коммунизма, на мой взгляд, — дерзость и опрометчивость. Жириновский (еще один горячий «воздыхатель» по СССР) уже давно подстрекал правящих выкорчевать «капище» большевиков. Неистовая воительница Новодворская — персонаж известного (по Высоцкому) загородного заведения — тут как тут с вожделенной идеей тотальной «люстрации» и введения нового великорусского летоисчисления с того незабвенного момента, когда нетвердо стоявшего на ногах Ельцина бурбулисы услужливо подсадили на танк с «цидулей» против ГКЧП. И вот наконец-то чекист Путин избавился от долгой показной «ностальгии по Советам», в чем его не уставали уличать мнительные западные СМИ и наши бдительные аналитики от СПС, и решился-таки под венец своего счастливого правления пальнуть из всех идеологических калибров по пережиткам и идолам советской эпохи. «Ныне, к безмерной радости охранителей, пробел, причиненный кратковременным бесстолбием (отсутствием столпов и символов. — В.П.), пополнен, — сказано ровно про сегодняшний сыр-бор у того же Щедрина. — …Плошать в деле держания знамен — отнюдь не допускается». Крутой охранительный пафос антикоммунистической вылазки Кремля искупит, чего уж там, все прежние попреки ему и подозрения либерального бомонда. Но лед недоверия к питерским — чужакам в стане записных западников, клиентов Строба Тэлбота, — еще не вдруг растопится.
«...Последние из великороссов?..» — название моей первой книги публицистики. И мне, великороссу по образу мыслей и верований, злая каверза с «низложением» всемирной даты социального освобождения — 7 Ноября, предписание властей единодушно «возрадоваться» по случаю сомнительной исторической даты, на самом деле, как на грех, приходящейся по Гумилеву и по Костомарову на 7 ноября по новому стилю, — вызов и святотатство. «25 октября русские вступили в Кремль с торжеством», — читаем в костомаровской «Повести освобождения Москвы от поляков». Ляхи и служившие в их войске немцы-наемники «все побросали оружие и стояли безмолвно, ожидая своей участи…».
Поклепы на Великий Октябрь, покушение вандалов на Мавзолей — безответственное попущение власти, подталкивающее общество (и без того расколотое) к «холодной» гражданской войне. По крайней мере к ее краю, за которым — бездна. Единение возникает не по прихоти царедворцев, а в час бед или торжеств народных. В ловкие «сметы» политтехнологов это никак не укладывается. Ученым «дьякам» пиара подрядили на подмогу вездесущего Михалкова-младшего, который (кто же не знает) барин из родовитых дворян и столбовой советской номенклатуры вместе. Этот завсегда, как на духу вещая, не соврет, а соврет, так недешево возьмет.
Ликование «охранителей»
Олигархическая власть мучительно и долго тяготилась тем межеумочным состоянием, когда путинская «вертикаль» (новое самодержавие менял и силовиков) терпела пережитки советского строя в экономике, духовной сфере, неподатливом менталитете общества. Постылое сосуществование двух враждебных начал — не новость в наших пенатах. Повелось оно еще со времен лихорадочного поиска социализма с «человеческим лицом» середины 80-х, за лубочной декорацией которого вызревались националистические погромы, резня и грядущее разграбление достояния СССР. Теперь дело сделано. Новый уклад и сословное деление отвердели, значит, пора «товарищам» и честь знать. И признать монастырский «устав» либеральной эрэфии. В России — протрем очи — самый правый реакционный режим из всех промышленно развитых стран. Ему невмоготу видеть, что советский материк еще не поглотила пучина истории, и потому им так не терпится поскорее расквитаться со всем советским, что не удалось вытравить до сих пор ни «щелоком» крайнего либерализма, ни сглазом злых чар российского телевидения. Власть не очень преуспела в этом перманентном идеологическом перевороте, в котором участвуют самые голосистые сирены масс-медиа, побитые молью расстриги из догматиков Старой площади и все нагое непотребство «реалити-шоу» новорусской действительности. Неспроста последние опусы их главного идеолога, приснопамятного А.Н.Яковлева, озаглавлены так мрачновато: «Омут памяти» и «Сумерки». Видно, на душе «архитектора» стариковскими ночами без сна все-таки скребли кошки, что коммунистический идеал переживет его хулителей-ниспровергателей и тех иуд, что отдали СССР на заклание.
По завету Василиска…
Изгнание советских символов, самого духа СССР едва ли сулит власти большую выгоду. Ведь компрадорский режим, себе же на беду, сжигает последние мосты, которые связывают его с обществом.С морокой «разделения» властей либералы в «штатском» кое-как сладили, а вот от народа авторитарная власть затворилась в высоком тереме, куда глас его не доносится. Понятно, Кремль замыслил подогнать историю «под себя». Ему дела нет до того, что и крушение любой власти, как учили «старые китайцы», начинается с «переноса треножников». Им теперь уже и не скрыть, что народились в России за годы ельцинизма не одна, а две нации. Это скоропалительное идеологическое размежевание, вдобавок к социальному, — явная ошибка режима. Быть может, непоправимая. Опрометчивый, и что уж скрывать, малограмотный вызов Истории и обществу. Дебют глуповского либерализма изначально хорошего не сулил, а теперь, заматерев, срывает последние маски, обнажая «дурные страсти» и злопамятность режима.
…На самой верхотуре сообщества миллиардеров еще не позабыли, откуда их призвали в начале 90-х в столпы общества. Даже в куршавелях и англицких своих поместьях не позабыли, сколь натерпелись от «самого гуманного в мире» советского суда, когда с риском раскидывали сети своего подпольного бизнеса и вели жизнь кощеев. И вот пришло время и им поквитаться. Советские сырьевые активы они расхитили, а скоро вычерпают до дна, не сомневаюсь. Осталось еще не до конца распочатое наследие советского ВПК — высокие технологии и ноу-хау, которые им не терпится тоже «истолочь в ступе глобализации». Чаяние необратимости либеральной контрреволюции, неприкосновенности материальных приобретений и сословных привилегий олигархов — вот что, на поверку, подстрекает компрадорский режим упразднить все «реликты» советского строя. Смысл игрищ на 4 ноября, которых народ пока дичится — стереть память, а потом, дескать, стерпится-слюбится. Во всей этой возне чудится вывернутый наизнанку девиз знаменитой перестроечной пьесы Шатрова: «Дальше, дальше, дальше!» Что-то давненько Марк Захаров с Олегом Табаковым ее не репетируют… А Чумазый (прозвище Салтыкова-Щедрина) торопится. Спешка, с которой разворачивается интрига против Мавзолея, Великого Октября и Знамени Победы, выдает замысел не дать никому опомниться и управиться еще до полной «партизации» политической системы России, когда все остальные партии, кроме ЕР, будут обретаться у власти на подворье. Под шарманку «добрых дел» новорусский капитал рискует между тем угодить в скользкую колею незабвенного черномырдинского «хотели как лучше», у которого, кстати, в знаменитом «Принципе Питера» обнаруживается лаконичный англо-саксонский аналог — Закон Дженкинса: «ничего не выйдет».
«Бригадир»-Есенин: перезагрузка матрицы
«...Многоумие в некоторых случаях равносильно недоумию…»,— рассудил Василиск Бородавкин, затевая «войны за просвещение» в Глупове. Российские телеканалы прилежно воспользовались заповедью Василиска, когда решили вывернуть наизнанку всю историографию советского времени. «Промоушен» этого грандиозного круглогодичного пиар-проекта посулил всем возрастам «телеглядачей», как говорят в незалежной Полтаве, вывести «клятых» большевиков на чистую воду. Конечно, тут сгодились и якобы десятки миллионов убиенных во время репрессий, и кайзеровское «золото», и знаменитый «пломбированный вагон». И ветхие геббельсовские агитки про «красные орды» тоже пригодились. И рейгановские враки про «империю зла», не гнушаясь, настойчиво вкладывали в уши соотечественникам… Еще как пригодился заплесневелый антикоммунизм! Как изюм в сдобную булку запекали его в поделки всех жанров — примитивные детективы, пошлые мелодрамы, «мыльные оперы», изыскания в архивах и заглядывание в мифические закрытые папки «Политбюро» и просто в замочные скважины домашних покоев наркомов… А чего стоят «многоумные» рассуждения интеллектуала Радзинского о темных глубинах души «тирана» Сталина и просто площадная брань недоумков из демшизы про «ужасы совка» Цена всем этим «разоблачениям» — на круг — медный грош. А прозвание одно — китч.
Телевидение — единственная непоколебимая опора режима — все это окаянное время творит неприкрытое насилие над умами, чувствами, даже рассудком «массового» человека. Проводится тотальная перезагрузка самой матрицы общественного сознания. Похожее проделывают с людьми, залучеными в тоталитарные секты. Умысел в том, чтобы человек возненавидел все, во что прежде верил, любил и почитал. Вытеснение на уровне бессознательного всего советского; внушение, что тот строй был изначально «преступным» — таков главный посыл новоявленных «просветителей». А «криминальный капитализм», в который нас угораздило (молитвами младореформаторов) въехать, якобы временное и чуть ли не благое пристанище для вызволенных из мрака.
Расхожий, без «души» сочиненный пасквиль на советскую историю, всегда отдает дегтем. «Дерюжность формы» так и лезет в глаза. Но есть и образчики, скроенные на «художественную» наживку, так сказать, с «подходцем». Вот на экране — смазливый паренек, кажись, Санек Белов из сентиментального бандитского сериала «Бригада», только на голове у него парик с кудрями цвета жнивья. Есенин вылитый! Душа нараспашку, пьет, ублажает плоть, куролесит и сквернословит в кабаках, но с горючей слезой пиита — про «Русь, опочившую на куполах…» Санька-Есенина не пощадили вурдалаки из ЧК, а Лубянка времен «застоя» их подло покрывает. За что самому русскому из поэтов суждена была такая горькая судьба? Что на самом деле произошло в кромешную ночь в «Англетере»?! Есть разные версии, но авторам люба только «злодейская». Так почему, люди добрые, «рязанский соловей» был обречен? А все потому, дескать, внушает нам артель киношников, «тачавшая» этот пасквильный сериал, что в 17-м году власть в нашей России захватила «шайка»! И это вещает с неистовой убежденностью, глядя нам прямо в глаза с телеэкрана в рейтинговой передаче «С добрым утром», известный актер, которому в другой картине так на славу удалась роль простодыры-голубятника. Ну кто он такой, этот служитель Мельпомены, чтобы вершить суд истории? Бертран Рассел, Арнольд Тойнби? Да всего-то «кимвал бряцающий» в чужих нечистых руках, но пылающий будто праведным гневом порядочного человека. Увы, он не один такой, просветленный, пробавляющийся политическим сквернословием перед миллионами телезрителей. Бог ему судья!
Откровения Питирима Сорокина
Так общественное мнение и застращали-заморочили, подготовив к «упразднению» праздника 7 Ноября. Октябрьская революция, мол, недоразумение; путч — наваждение, узурпация власти, погубившая Великую империю. Совратили лиходеи-большевики Россию-матушку. Стыдиться и горевать, а не праздновать надобно 7 ноября, «черную» дату истории. Вот и захлопнулась пиар-ловушка, в которую угодило сознание многих новообращенных.
Добро бы только лабухи, скоморохи и «сыны юристов» изгалялись над «Десятью днями, которые потрясли мир». Наши образованцы, носы по ветру, тоже завсегда были склонны играть с властью в поддавки. Коль святцы в Кремле круто поменяли, приспособленцы от академической науки не конфузясь заняли позицию «политкорректности». То бишь снимают шляпу перед классической антикоммунистической западной трактовкой Великого Октября как события прискорбного, прервавшего естественное течение истории XX века, крест положившего на светлых перспективах капитализма в России. А социалистическое обобществление средств производства — злокозненное «преступление» большевиков, которые принесли Россию в жертву чуждой марксовой утопии. На все лады смачно повторяют они бисмарковский афоризм про «страну, которую не жалко...». «Сирены» масс-медиа сделали свое дело. «Поколение пепси» принимает на веру, что если бы не большевистский переворот 17-го года, Россия сегодня была бы державой покруче, пожалуй, самих Соединенных Штатов. И либеральные социологи готовы головой за это поручиться, не смущаясь сослагательного наклонения. «Они смотрят на исторический процесс как на пай-мальчика, который переходит из класса в класс…» — подтрунивал над немудреными теориями «упорядоченного прогресса» Питирим Сорокин, один из столпов социологии XX века. К слову, основополагающий труд, его «Социальная и культурная динамика» (1957 г., Гарвард), был переведен и издан у нас лишь в 2000 году. Сорокин — русский «гарвардец», помощник Керенского и деятельный участник революционных событий в Петрограде, в 1923 году издал в Праге брошюру «Современное состояние России». «Шуйца царских министров по приказу истории делало то, что отрицала их десница!» — с иронией подмечал Сорокин. И неопровержимо излагает свой взгляд на Великий Октябрь, который делает просто смехотворными все сегодняшние спекуляции и хулу нашей кадетствующей публики на большевиков. Сорокин честно свидетельствует: «...Особо интересно и назидательно, что начало коммунизации-этатизации и в политической, и в правовой, и в экономической областях было положено руками царского правительства (военные положения, ограничения прав личности, права собственности, частной торговли, контроль промышленно-торговых дел, права реквизиции и национализации с 25 октября 1915 года и т.д.). «Рубикон был перейден еще им. Война и голод росли. Сильнее поворачивалось колесо истории в сторону этатизма-коммунизма. Царское правительство не поспевало за процессом, пыталось сопротивляться и… было отшвырнуто». А дальше Сорокин свидетельствует о действительном смысле дальнейших событий глазами непосредственного участника и идеолога: «Временное правительство в лице своего Высшего экономического совета и Министерства продовольствия продолжало линию этатизации-коммунизации. При нем… были установлены все начала принудительного коммунизма… Большевикам ничего нового вносить не пришлось, кроме введения классового пайка да дальнейшей централизации и коммунизации. Все главное было сделано до них и без них. Но и Временное правительство отставало. Оно, как и царское, противилось дальнейшему росту… коммунизации и поравнения… Оно пыталось управлять демократически, а не деспотически, что требовалось историей. За это «противоречие» поворотом исторического колеса было отшвырнуто и оно. Власть должна была перейти к тем, кто этому повороту не противодействовал. Такой группой стали большевики. И они победили…» Это честное признание проигравшей стороны. Ведь Питирим Сорокин был одним из лидеров эсеров. Но он был проницательным и зрячим. «Вынесенные маховым колесом истории, войной и голодом большевики в это время действительно опирались на плечи огромных солдатских, рабочих и крестьянских масс…» Признаться, и для меня эти откровения Сорокина, глубоко осмыслившего события 1917 года и чуждого мстительных чувств к победителям, были ошеломляющи. Выходит, маховое колесо истории, которое смело оседлали большевики и которое породило советскую власть, вынесло нашу страну в самый зенит исторической драмы XX века. Именно с этого началось социальное освобождение народов, и социализм (в разных его ипостасях) стал главным чаянием и содержанием всей эпохи.
Пересмешник Радзиховский
Итак, на стороне исторической правды ключевой свидетель — великий ученый Питирим Сорокин. А все эти «исторические» детективы на телеканалах — сор, клубок небылиц и невежественных клевет. Ничего, кроме нищеты духа и пошлости «новых русских» и либералов не выявило очередное покушение на Великий Октябрь.
…Радзиховский — штатный пересмешник питерских «либералов в штатском» — подтрунил намедни в «Версии»: «Боюсь, что если бы поляков вышибли из Кремля на месяц раньше (позже), то об этом замечательном событии никто бы не вспомнил». Получилась тонкая штучка, эдакое «антиседьмое ноября». Как политтехнологический прием — «блеск», но, увы, свысока поучает Радзиховский, у исторической науки и пиар-ремесленничества разные методы. В том-то и проруха: никакие группы ликования из «нашистов», иерихонские трубы рок-концертов и прочие шумовые эффекты Дня народного единения не животворят чувство праздника. Разве что пан Качиньский в Варшаве взбеленился, задетый за живое «злопамятностью» москалей и поношениями Речи Посполитой. Впрочем, Радзиховский, не чинясь, взглянул на это событие с изнанки, и ему явно приглянулась «белая идеологическая подкладка, которую пришивают к этому празднику…» Надо полагать, белогвардейская? Стало быть, власти хлопочут о единстве общества, а «подразумевают» новый раскол на белых и красных? Далее Радзиховского потянуло на философию: оказывается, всякий «серьезный» праздник, не для потехи учрежденный, «непременно раскалывает нацию». Например, День взятия Бастилии. У «европейца» Радзиховского есть даже знакомец-француз, большой, видно, оригинал. Так вот, представьте, он на дух не выносит национальный праздник Франции. И Бурбоны с маркизами тоже Марсельезу не распевали… Куда записной либерал Радзиховский клонит? Намекает, что власти дали маху: настоящий-то праздник Новой России — 19 августа! Как же запамятовали? Ведь события 19—21 августа 1991 года напрочь «раскололи общество». Вот это праздник так праздник! А они, эти «державники» из питерских, нос воротят.
Почему радзиховские не перестают ликовать по страстям «оранжевого» августа? «Я ненавидел советскую власть и, страшно сказать, СССР». Ходил на демонстрации 7 ноября, сознается, держа кукиш в кармане. Сегодня, насмехается вольнодумный ельциноид, символы державности и государственничества у нас «не в чести». С его ортодоксальной «либеральной» точки зрения — не нарадоваться. 19 августа, открывает всем глаза ненавистник, — живой, сам собой возникший праздник. Черт ногу сломит в дефинициях хитромудрого Радзиховского! Ровно по Василиску Бородавкину: «Многоумие равносильно недоумию». Тот самый, клинический случай.
«Идеология порядочных людей»
Вообще, этот злополучный День народного единения многим сдвинул мозги набекрень. Брилева в «Вестях» вдруг осенило, что новый казенный праздник символизирует-де выход России из Смутного времени. Стало быть, первые пять лет благолепного правления Путина тоже прошли во мраке смуты?
Много еще чего, заполошного, выпалили алилуйщики в казенный телеэфир, растолковывая смущенным «граду и миру», что духоподъемная сила нового праздника еще проявит себя непременно. Один заявленный, глубокомысленный «принцип углубления праздника» чего стоит. Смело и его можно причислить к известным «принципам Питера».
В чем же упование «углубления»? Дескать, во времена крещения Руси старая языческая вера тоже ведь не сразу отпала. Святыни православия вытеснили языческих божков лишь благодаря сильной княжеской деснице. Были и такие, кто упорствовал, почитая Перуна, но поначалу таковым особого притеснения не было… Вот и красные, мол, остынут, одумаются. Этому казенному суесловию и либеральному лукавству мой ответ — в напутствии святителя Авраама Палицина, который призывал народ «...сотворить подвиг и пострадать до смерти за православную христианскую веру», идти ратью против засевших в Белокаменной поляков и изменников. «...Безвременное же начинание всякому делу бывает суетно и бездельно», — предостерегал он мирян в грамоте, разосланной из Троице-Сергиева монастыря в Нижний, Кострому и другие города и веси Руси. Об этом можно прочесть у историка Николая Костомарова.
Вот именно, «суетно и бездельно», господа идеологи.
«...Вместо гигантов, сгибающих подковы, явились люди, у которых на уме только милые непристойности», — подмечал Щедрин измельчание и праздность господского сословия в главе «Поклонение Мамоне и покаяние». — Все спешило жить и наслаждаться». А каково было бы ему сейчас лицезреть картины творения «добрых дел», шествий, банкетов и просто гульбы «сливок» новорусского общества по случаю Дня народного единения. В подмосковном поместье владельца Липецкого меткомбината на широкую ногу отметили открытие самого большого в Европе частного стрелкового тира в урочище Лисья нора. В роли свадебного генерала — олимпийский чемпион по стрельбе, с первого выстрела расколотивший бутылку коллекционного французского шампанского… Девица из «Коммерсанта» почтительно живописала в репортаже, какие были тосты, закуски и «приколы». Гости — сенаторы, чиновники, модные рестораторы и просто завсегдатаи — не забыли за фуршетом и идею «народного единения». Кто-то в приливе чувств то ли в шутку, то ли всерьез высказался, что было бы славно, если бы всякий владелец охотничьего ружья (а таковых в отечестве 4 миллиона) хоть разок имел бы возможность наведаться в Лисью нору и пострелять в свое удовольствие. Про «добрые дела» много было говорено и на банкете в Кремле. Актриса Чулпан Хаматова прочитала из чеховской пьесы: «надо, чтобы за каждой дверью счастливого человека стоял кто-нибудь с молоточком, постоянно напоминая, что есть на свете несчастные». Цитата из Чехова за праздничным застольем «прозвучала зловеще, в зале стало тише». Не к столу было сказано? Так и приходит на ум анекдот про нового русского, который осерчал, что учительница в частной гимназии задала его чаду на дом читать про бомжей — «Дети подземелья» Короленко. «Генетически у них для возврата в капитализм ничего нет», — взвешенно рассуждает о новом правящем классе доктор физико-математических наук И.В.Воронцов. — Сегодня гайдары-сванидзе-чубайсы навязали нам царское знамя… Н.Михалков гробы возит, но живых потомков русских дворян на их старые места никто никогда не вернет. Для СПС, «Яблока»... они — первые враги». Примечательно, что это взгляд на «новорусскую элиту» потомственного аристократа, много претерпевшего от советской власти. Его твердые убеждения и верования не лишены, возможно, сословных предрассудков, но вот его заветное и выстраданное: «...Я смотрел концерт, посвященный комсомолу и плакал как по покойнику… Коммунистическая идеология — это идеология порядочных людей, и пока это не будет признано, порядочного человека воспитать не представляется возможным…» По мне, это очень точное, неопровержимое, поучительное суждение. Но для наших либеральствующих образованцев — как железом по стеклу. «Сегодня в России нет государственно мыслящего коллектива, который мог бы ею управлять». Как ушатом студеной воды окатил! И, в самом деле, он прав, автор полемического эссе в «Советской России». «Легион дворковичей», у которых либерализм от зубов отскакивает, в упоении своей «безотчетной некомпетентностью» не только дворянских отпрысков, но и нас, деловых людей из «простых», порой просто в отчаяние приводят».
Француз злословит, Кудрин заначивает …
«Каскад ошибок и нелепиц… — в свою очередь пишет французская «Эко» про «Кремль в глубоком обмороке». — Во властном механизме что-то сломалось. На руках у парализованных властей все карты, а они не могут их разыграть. Сегодня Кремль ничем не отличается от бурлящего котла интриг эпохи Ельцина… Принято считать, что Путин построил «вертикаль» власти… В лучшем случае этот порядок приведет к застою, а в худшем к полному развалу». Можно отмахнуться, конечно, что француз зря злословит: при 160-то млрд. долларов, заначенных на «черный день?» Какого лиха страшиться? Золотой дождь нефтедолларов не иссякает. Неглинная едва поспевает скупать и разменивать их на американские казначейские бумаги — от греха подальше. Тихоня Кудрин задумал заначить еще триллиончик рублей из бюджета 2006 года. Но президент, в пику, провозгласил сразу аж четыре национальных проекта, которые вкупе можно прозвать щедрым Большим Подаянием. Кремль собирает общественную «ума палату» в няньки безмозглой Думе, а истинная Марфа-посадница «единороссов» — госпожа Слиска — горячо взывает на День единения идти всем миром к иконе Казанской Божией Матери и вымолить избавление Отечества от скверны мздоимства и чтобы отпало наконец «недоверие народа к власти». Ханжество и «богобоязненность» вице-спикерши воплощает не какие-то моральные угрызения правящего режима, а, напротив, его поползновение к окончательному срытию остатков советской цивилизации, так сказать, во плоти и духе государственного организма России. Пусть даже общественное мнение ропщет и противится! В памфлете «Манифест хороших плохих парней» мне уже доводилось высказывать, что «либеральная империя» — «институциональная» пиар-придумка ловкого Анатолия Чубайса — «сапоги всмятку!» И все же империя не может щеголять в исподнем «пенкоснимательства» на пиру сбытчиков краденого. Это «гражданину мира» Радзиховскому вольно дышится в отсутствие символа «державности», но это у него, видимо, «нервное». «Постдиссидентский» синдром, которым маются наши «независимые» СМИ и публицисты с самых горбачевских времен, лишь крепчает. Путинская «вертикаль» не обещает им сытной жизни. Пусть себе тешатся, «состязаются в расколах и неверии». А в Кремле сейчас всерьез намерены заняться исторической «самоидентификацией». Об этом высоком замысле говорит председатель Геральдического совета при президенте Георгий Вилинбахов. Идея заменить рубиновые звезды на башнях Кремля двуглавыми орлами отвергнута как ребяческая. А «декоммунизация» еще не развившегося гражданского общества мыслится как восхождение к самым истокам российской империи.
«...Внучатый» от романовской династии
Это, глядишь, что-то новенькое после всего, что нагородили доселе ельциноиды, вдохновляясь стремлением прервать связь времен, вбить клин между поколениями. Так сказать, возжечь «траву забвения», в сладком дурмане которой навсегда исчезнет великое прошлое «красной» сверхдержавы. Ельцин порывался даже запретить компартию, но его отговорили трезвые люди в окружении. Кинулись было вводить на Руси регентство, по примеру Франко, посадить на трон мальца из дальней романовской родни, но задумка ничем не увенчалась.
После всех этих метаний власть как на юру оказалась одинешенька. И вот теперь «консолидированный» режим менял, расстриг и пользователей «статусной ренты» дерзнул ухватиться за кафтан мещанина Минина и кольчугу воеводы Пожарского, чтобы обрести «самоидентификацию», как «внучатый» от романовской династии, хоть и республиканский, в «партикулярном» платье. А исток новой России олигархов и филантропов восходит к концу великой Смуты, одно к одному, в XVII веке, когда состоялось помазание на царство первого из Романовых. Это и впрямь патетическое событие в родословной всех нас, великоросов, равного которому не сыскать. «...Ни один царский дом не начинался так необыкновенно, как дом Романовых, — проникновенно сказано Гоголем в «Выбранных местах из переписки с друзьями». — Его начало было уже подвигом любви. Последний и низший подданный в государстве принес и положил свою жизнь для того, чтобы дать нам царя… Как непостижимо это возведение на престол никому не известного отрока! Тут же рядом стояли древнейшие родом, и притом мужи доблести, которые только что спасли свое Отечество: Пожарский, Трубецкой, князья по прямой линии, происходившие от Рюрика. Всех их мимо обошло избрание, и ни одного голоса не было против… И случилось это в то смутное время, когда всякий мог вздорить… И при всем том все единогласно, от бояр до последнего бобыля положили, чтобы он был на престоле. Вот какие у нас делаются дела!» А в наше время дела вершатся и «почище». Увы, положа руку на сердце: хоть искорка этого соборного, высокого гражданского чувства, о котором Гоголь повествовал высоким слогом, промелькнула в пышных телевизионных радениях на всех телеканалах с раннего утра 4 ноября? Колокола звонили на всех звонницах, а день остался будний… Лукавство власти проняло и самых простодушных. А вскоре за незадавшимися празднованиями последовала суетная келейная интрига «престолонаследия», тотчас прозванная в СМИ «Операцией «Наследник» и вовсе вернувшая нас на бренную землю.
Новая бироновщина
Николай Гоголь веровал в высокое предназначение России. «Еще пройдет десяток лет, и вы увидите, что Европа придет к нам не за покупкой пеньки и сала, но за покупкой мудрости, которую не продают больше на европейских рынках». Не скоро, но сбылось это предсказание. Кто, кроме впавших в идеологическую куриную слепоту и беспамятство, сегодня оспорит, что СССР был интеллектуальным и духовным светочем для очень многих народов и выдающихся личностей века минувшего? Неистовство, с каким опровергается нашей либеральной «пятой колонной» историческая заслуга СССР перед человечеством, в низости мало с чем сравнится. И происходит это с тихого потворства «авторитарного» и будто бы тяготеющего к великодержавию правящего режима. Вот Владислав Сурков в интервью журналу «Шпигель» весьма приземленно, трезво высказался: «В модернизации нашего общества пока достигнуто слишком мало. Интеллектуальные решения нужно искать на Западе. Представление, что мы сами на ровном месте что-то изобретем, оно нелепо…» А как же трезвон про «экономику знаний», «прорыв» в высокотехнологичные сферы? Или они лишь для ублажения слуха «электората»? И то и другое — разные лады изворотливой риторики режима, но какой из них не в счет? Товарной нефти у нас осталось всего-то на 20 лет с лишком. Здесь наш первооткрыватель сибирской нефти академик Фарман Салманов и эксперты «Бритиш петролеум» в оценках не расходятся. Нефтедоллары издержим, что потомкам оставим? — докучают Грефу несогласные. А тот лишь загадочно отмалчивается и городит всякую ерунду. «Ну что вам далось это потомство? — серчал персонаж по фамилии Скудрожонгло (второй том «Мертвых душ»). — Выдумывают, что они какие-то Петры Великие. Да ты смотри себе под ноги, а не гляди в потомство…» Сколько же таких скудрожонгло набилось в путинскую «вертикаль», не перечесть!..
…И все-таки ошибкой было бы сказать, что нет вовсе никакой связующей нити, духовной, нравственной и даже политической, между сегодняшним противостоянием в российском обществе и враждующими сторонами Смуты — «семибоярщиной» во главе с князем Мстиславским и добровольцами всех сословий русских людей, изгнавших «тушинцев» и шляхту, засевших в московском Кремле. Николай Данилевский в труде «Россия и Запад» глубоко рассуждает о западнической «партии» в славянстве, изменнической по духу. У нас, подмечает, она была некогда «боярской». Она «внесла отраву в жизнь Польши, и не только погубила ее, но всю ее историю обратила в притчу во языцех. В Сербии склонила она голову под иго магометанства, в Чехии подала руку онемечиванию, а в западной России — ополячиванию народа. В России … она крамольничала во времена детства и юношества Иоанна, целовала крест королевичу Владиславу и была побеждена мещанином Мининым и князем Пожарским и, задавленная мощью Петра, на последнем уже издыхании, навела на Русь десятилетнюю казнь бироновщины…» Разве не переживаем мы сегодня в России уже второе десятилетие, подобие новой бироновщины, которая заедает нашу жизнь, водит шашни с «глобалистами» и делает гешефты с алчными ТНК? Поневоле закрадывается мысль, что те, кто «измыслил» праздновать 4 ноября, чтобы примазаться к славе первых великороссов Минина и Пожарского, спасителей Отечества, хотели как бы получить благословение пращуров нынешней олигархической власти, всеми помыслами и интересами повязанной с Западом. На самом деле духовное сродство «новых русских» есть, но не с Мининым и Пожарским, а с «семибоярщиной». Духом Тушинского вора так и веет из Минэкономразвития, неподотчетного и темного учреждения, разогнать которое ни у кого власти нет, оказывается… Празднество 4 ноября — пышный маскарад, у которого нет никакой духовной основы, и только досаду вызывает, что высшие иерархи православной церкви эту сомнительную и суетную затею благословили своим пастырским словом. И даже бестактное наложение нового чина казенного празднества на почитаемый всеми православными, в поколениях, День Казанской Божией Матери не смутило…
Хоть затея и вышла комом, духовные сородичи Тушинского вора все же извлекли свой прок из «новодела». В либеральных СМИ под сурдинку прошла трактовка, что победа ополчения Минина и Пожарского — первое, раннее провозвестие гражданского общества в России. Притянутость за уши этой идеологической спекуляции очевидна. Гражданское общество — совокупность индивидуумов, связанных друг с другом договорными отношениями, в основном купли-продажи. Ранний религиозный протестантизм в Западной Европе и породил этот тип гражданского общества, который для православного русского мира чужеяден. На самом-то деле в укладе жизни Московской Руси во времена лжедмитриев были исконные черты славянской общины и татаро-монгольского Уложения с его жесткой круговой порукой. Вовсе не собственники имуществ отдавали последнее, снаряжая войско и выходя на рать, а соборная общность русских людей. Фантазия же сделать из Козьмы Минина «бюргера» нелепа, но зато содержит хитрый соблазн.
Перечитайте Карамзина, Костомарова, Ключевского о временах Смуты и рождения в этой исторической буче великороссов как новой соборной общности. И вам станет ясно, насколько же чужд русскому самосознанию дух Мамоны, которым пронизана идеология путинского правления. Сколько бы ни было у режима обличий, он все равно остается порождением «демократической» смуты и наших заблуждений конца 80—90-х гг., за которые дорого приходится расплачиваться всем нам, гражданам России.
…Хоругвеносец Смердяков — вот кто, сдается мне, шествует во главе этого «новорусского» представления ряженых.