Пушкинский Дом — Институт русской литературы — являет собой духовный памятник великороссов. Горький называл великую нашу литературу лучшим, что создано нами как нацией.
Когда-то Гоголь сказал о Пушкине: «Это русский человек в его развитии...» История русской литературы, хранимая в Пушкинском Доме, есть история развития русского человека, русского духа в его стремлении к всемирности и всечеловечности. Об этом стремлении говорил в своей знаменитой речи о Пушкине Достоевский. Оно неодолимо в нашем народе, какие бы драмы, трагедии, катастрофы он ни претерпевал.
Пушкинский Дом — то место в России, придя к которому вспомнишь и вымолвишь пушкинские слова: «Там русский дух...»
Нет в том ничего национально ограниченного, а наоборот, есть открытость русского художественного слова всему миру.
Такой он — наш Дом Пушкина.

КОГДА БЛИЗИЛОСЬ столетие со дня рождения Александра Сергеевича Пушкина (1899 год), встал вопрос о новом памятнике ему. Все помнили открытие в Москве в 1880 году скульптуры поэта работы А.М.Опекушина и сознавали, что равное этому великому творению появится не скоро. К тому же, как говорится, в воздухе уже витала идея создания нетрадиционного памятника русскому поэтическому гению — не в бронзе и мраморе. Тогда в умах многих родилась мысль о Доме Пушкина, позже (1907 год) получившего название «Пушкинский Дом».
«Дом корифеев литературы, где было бы сосредоточено все, что этих корифеев касается», — таким видел Пушкинский Дом В.А.Рышков — член Комиссии по устройству чествования столетия со дня рождения великого русского поэта. Комиссия была учреждена при Академии наук. Ее председателем стал президент Академии великий князь Константин Константинович — один из образованнейших людей того времени.
В составе Комиссии мы встречаем имена литературного, музыкального и ученого мира России (писатель Д.В.Григорович, композитор Н.А.Римский-Корсаков, академики А.Н.Веселовский, А.А.Шахматов), государственных деятелей (С.Ю.Витте, др.).
Идея учреждения Пушкинского Дома увлекла Леонида Собинова, Федора Шаляпина, Веру Комиссаржевскую, Константина Варламова... Она, эта идея, обрела национальный характер. Начало ее воплощению в жизнь положено организацией Пушкинской выставки в юбилейном году, открытой в Большом конференц-зале главного здания Академии наук.
В Комиссии и просвещенной среде России утверждалось мнение, что необычный памятник Пушкину должен стать академическим центром изучения русской литературы.
15 декабря 1905 года Комиссия решила вопрос, давно уже получивший общее одобрение: соорудить памятник А.С.Пушкину в виде постройки особого музея, где «будет сосредоточено все, что касается наших выдающихся художников слова, как то: рукописи, вещи, издания сочинений и т.п.» В особом Положении о Пушкинском Доме было определено, что он «составляет государственное достояние» и находится в ведении Академии наук.
После этого продолжилось созидание культурно-исторического памятника, подобного которому не было и нет в мире. История его творения столь богата, к тому же ей нет конца, что это достойно написания специального труда. Мы лишь остановимся на отдельных ее вехах.
Прежде всего правительством были выделены средства на приобретение библиотеки поэта: она была выкуплена у его внука. Сегодня библиотека, насчитывающая 3700 томов (1523 названия) на 14 языках, хранится в Рукописном отделе Пушкинского Дома. За сто прошедших лет в нем нашли свое место библиотеки и архивы многих классиков русской литературы XVIII—XX веков. Такого духовного богатства нет нигде.
В 1918 году постановлением Конференции Российской академии наук Пушкинский Дом как «национальный музей особого типа» получил статус академического учреждения. В 1927 году он обрел свое постоянное место в здании бывшей Морской таможни. По преданию, в нем бывал Пушкин. Это здание по масштабности превзошло то, что задумывалось авторами первоначального проекта. Без малого восемьдесят лет Пушкинский Дом находится на набережной Макарова, 4.
В 1930 году он обретает статус академического Института литературы, а в 1949-м его название уточняется — Институт русской литературы (ИРЛИ).
Быстрое развитие Пушкинского Дома происходит после 1917 года. Через Государственный музейный фонд он пополняется материалами из многих частных собраний, обогащается не только отдельными реликвиями, но и целыми коллекциями.
Если вы хотите получить представление о духовном мире Лермонтова, идите в Пушкинский Дом. Там вы остановитесь перед исполненными поэтом живописными портретами, картинами и рисунками. Задумаетесь над лермонтовскими пейзажами, батальной живописью поэта. В живописи увидите события его биографии. Увидите Кавказ глазами Лермонтова. О многом скажет вам и коллекция его автопортретов.
Кинжал, шашка, первые офицерские эполеты... и карандаш, извлеченный из кармана после смертельной дуэли, вызовут в вашем воображении романтический и трагичный образ поэта.
В Пушкинском Доме — самая полная в России лермонтовская коллекция.
Значительна и толстовская коллекция, являющаяся по сути самостоятельным музеем. Великолепны портреты Л.Н.Толстого кисти И.Е.Репина и Н.Н.Ге. Прекрасны скульптурные портреты писателя, исполненные И.Я.Гинцбургом и П.П.Трубецким. Здесь же богатое собрание фотографий и документов, личные вещи Толстого. Одна из них уникальна — сшитые им сапоги. Художественные изображения писателя и вещи о многом вам скажут, если вы прониклись мыслью и деянием великого человека.
В Пушкинском Доме много откровений: писателя Тургенева дополняет Тургенев-художник своими автоиллюстрациями «Касьян с Красивой Мечи», «Однодворец Овсянников», «Гамлет Щигровского уезда».
А вот пред нами Достоевский-график. Дополняет ли он (и чем?) писателя Достоевского?
Уникален Рукописный отдел Пушкинского Дома. В этом крупнейшем архивохранилище страны нашли свое место тысячи рукописей А.С.Пушкина, Л.Н.Толстого, А.Ф.Писемского, Ап.А.Григорьева, А.И.Герцена, А.А.Фета, И.С.Тургенева, Н.И.Греча, Н.С.Лескова, П.И.Мельникова-Печерского и др. Их изучение позволяет раскрыть литературную и общекультурную жизнь России, взглянуть на нее из настоящего.
Взгляд этот обнаруживает русское начало во всем — во всех видах художественного творчества, формах повседневного бытия. В богатстве раритетных материалов Пушкинского Дома мы имеем возможность запечатлеть в своей памяти акварельный портрет пушкинской эпохи, русскую портретную живопись XIX века, мир русского альбомного рисунка, живопись и графику русских писателей, иконографию Москвы и Петербурга, русскую усадьбу XVIII—XIX веков и ее обитателей, историю русской фотографии и русских литературных кружков и салонов XIX—начала ХХ века...
Но в полной мере русское начало, русский дух — народность — выражают себя в великой классической русской литературе, создатели которой незримо (а порою кажется, что и зримо) населяют дом ее родоначальника — Пушкинский Дом.
Впечатляюще представлен в нем XIX век — век расцвета русской литературы. Но и ХХ век быстро обрастает архивными литературными фондами, связанными с жизнью и творчеством великих и известных поэтов и писателей: архив и библиотека А.А.Блока, М.А.Волошина, большой архив П.Н.Лукницкого с материалами, отражающими поэтическую судьбу М.И.Цветаевой, А.А.Ахматовой, Н.С.Гумилева. И здесь мы видим исходное русское начало.
Оно непрерывно и тогда, когда обретает советскую форму: фонды Вяч.Иванова, А.Л.Волынского, М.А.Булгакова, М.М.Зощенко, А.А.Прокофьева. Передают свои архивы в Пушкинский Дом современные писатели Ю.В.Бондарев, В.И.Белов и др.
Истории было угодно, чтобы Пушкинский Дом получил мировое признание в советское время, что является бесспорным свидетельством того, как в СССР чрезвычайно бережно относились к культурному наследию прошлого и прежде всего к величайшей ценности великороссов и всех народов России — великой русской литературе.
Можно сказать, советская власть, как могла, опекала Пушкинский Дом. Не случайно в тридцатые годы его директорами были известный государственный деятель А.В.Луначарский (1931—1933) и русский советский писатель А.М.Горький (1935—1936). «На протяжении столетней своей деятельности Пушкинский Дом никогда ничего не терял, не распродавал, не утрачивал, а только накапливал, собирал, привечал и сохранял», — свидетельствует его директор с 1987 года, член-корреспондент РАН Николай Николаевич Скатов.
Так было и в жестокие годы Гражданской и Великой Отечественной войн. Так было благодаря заботливой культурной политике Советского государства (на культуре и образовании оно не экономило), благодаря альтруизму и подвижничеству пушкинодомцев. И, конечно же, благодаря народной любви к Пушкину, трепетному отношению ко всему, что осеняет его имя.
Кто бывает в Пушкинском Доме, поражается продуманности и высокой эстетике художественных композиций, организуемых здесь выставок, выразительности литературных коллекций, обилию новых изданий. Все органично, естественно, умно, красиво. И потому это так, что за всем стоит многолетний терпеливый научный поиск — титанический труд. Собирательство, анализ и систематизация объективных фактов истории русской литературы и культуры, без чего не может быть производства новых знаний, требуют высокой профессиональной культуры и, безусловно, любви к русскому слову.
Русское слово, слово Пушкина... Истоки его в народном фольклоре, народной мудрости, народной памяти.
Издревле пытлив был русский человек. Издревле тянулся он к знаниям, чтобы производить новые знания, чтобы осваивать мир, который открывал для себя. Не о родовитом русском (князе, боярине и дворянине) речь ведем, а о русском крестьянине.
Здесь остановимся и расскажем об одном открытии ученых Пушкинского Дома, что сделано было под началом замечательного подвижника русской культуры Владимира Ивановича Малышева. В Рукописном отделе ИРЛИ есть особое подразделение, именуемое Древлехранилищем. В нем находится литературное наследие XII-XVII веков. В частности, оно включает в себя списки сочинений, письма и челобитные великого древнерусского писателя Аввакума. Есть в Древлехранилище и такая реликвия, как пергаментное Евангелие XIV века или переписанное царевной Софьей Алексеевной лицевое Евангелие. Но подобных раритетов немало и в других хранилищах Москвы и Санкт-Петербурга.
Открытием для ученых было обнаружение богатой библиотеки северорусского крестьянина. Она состоит из книг печатных и рукописных: тут и летописи, и духовные стихи, и сочинения по медицине и географии, и истории хождения в другие страны, и сказания о богатырях. Как выяснилось, библиотекой постоянно пользовались земледельцы, охотники, поморы. Так вот откуда она, народная мудрость! Не от сверхъестественного наития, озарения, ниспосланного выше, а от накопленной культуры, запечатленной в печатном слове, в знаниях. Не худо бы это знать тем интеллигентствующим профанам, что несут чушь о якобы издревле дремучей отсталости русских по сравнению с истинными европейцами. Для эдаких профанов книжный мир крестьянской жизни — нонсенс! Нонсенс — претензия профанов на интеллигентность.
Народный фольклор — первооснова русской культуры, культурного русского слова, русской классической литературы. Его сохранение и воспроизведение для возвращения к истокам русского слова Николай Николаевич Скатов называет производством средств производства и видит в том главный смысл деятельности Пушкинского Дома. Начала осуществляться идея издания хранимой народной мудрости и народной памяти. Готовится целостный «Свод русского фольклора». Его первая серия — «Былины» — открылась четырьмя томами: «Былины Печоры», «Былины Мезени». Вышел в свет тринадцатитомник памятников древнерусской литературы. Большой интерес к нему побудил специалистов-медиевистов Пушкинского Дома к новому изданию — уже в двадцати томах.
Двенадцать томов уже изданы. Если бы пушкинодомцы не взялись за столь ответственный и нелегкий труд, то никто и никогда бы за него не взялся. Он просто не был бы осуществлен, ибо ни в каком ином исследовательском учреждении нет такой колоссальной источниковедческой базы по древнерусской литературе, как в Пушкинском Доме.
То, что сделали и делают пушкинисты по ее возрождению — это подвиг в русской гуманитарной науке. Подвиг научный и нравственный. Подвиг потому, что работают они в условиях невероятно трудных: при постоянной нехватке средств, выдаваемых на издания книг, при малочисленности исследовательских групп, осуществляющих сложнейшую работу, к тому же за мизерную зарплату (в среднем по институту она равна 4—5 тысячам рублей в месяц).
Но благодаря подвижникам возрастает интерес к древнерусской литературе. Ни один крупный поэт, писатель не миновал ее. Гений русской поэзии — пример тому. Пушкин ввел в новую русскую литературу (поэма «Руслан и Людмила») мир русской сказки, русской истории, русской народности. Он ввел народность в русскую поэзию. И точно назвал ее русским духом:
Там русский дух... там Русью пахнет!
Слышны народные интонации у Маяковского:
Время —
начинаю
про Ленина рассказ.
Сильны народные мотивы у Твардовского:
За далекие пригорки
Уходил сраженья жар.
На снегу Василий Теркин
Неподобранный лежал.
Не подлаживаться под древнерусскую речь, что было бы проявлением давно осмеянного квасного патриотизма, того же вульгарного национализма, а творчески использовать эту речь, древнерусские словесные обороты в современном литературном русском языке — вот что обогащает русское слово, делает его народным.
С приходом новой (прозападной) власти в России затаилась народность, затаился русский дух. Нет им места в «творениях» рыночных сочинителей пелевиных, ерофеевых. Не знают они дороги в Пушкинский Дом — он им ни к чему. Завывают Вознесенский и Радзинский: слова вроде бы русские, да вот говорят и пишут не по-русски.
Русский язык — один из великих языков мира, как и великая русская литература, что находится в одном ряду с литературой английской, французской, итальянской, немецкой, испанской. Масштабность, пластичность, совершенство форм русского языка позволили ему преодолеть все нашествия на него и стать еще богаче, преобразовав на свой лад иноязычные элементы. Но происходило это не само собой, а потому, что всегда охранялась народная память, русский фольклор — основа нашего великого и могучего языка. О том нельзя забывать сегодня, когда в русскую речь нагло врывается чуждая ей терминология. Когда русское слово теснимо попсовым жаргоном американщины, Пушкинский Дом напоминает: сберечь родной язык — сберечь душу народа.
Нет, не случайны в наши дни агрессивные накаты на творчество Михаила Шолохова, ибо оно — вершина русского духа, народности в литературе ХХ века. Шолохов — хранитель языка великой русской нации. Потому и бьют по нему. Хулители гениального писателя знают, что делают: подрубают корневую основу русского духа. Сотрудники Пушкинского Дома защищают творения Шолохова, и не столько публицистическим словом, сколько своим профессиональным трудом. Вместе с коллегами из института мировой литературы они участвуют в подготовке академического издания собрания сочинений литературного гения. Труд велик — надо восстановить полностью авторскую редакцию. Увы, ножницы многих редакторов были безжалостны к шолоховским текстам.
Русское слово — пушкинское слово. Долг хранителей этого слова — донести потомкам в его первозданности. Таким, каким оно написано рукой Пушкина, дабы никто и никогда не мог исказить его.
Сотрудниками Пушкинского Дома подготовлены к факсимильному изданию рабочие тетради поэта. В 1997 году они изданы в восьми томах, что явилось событием не только национального, но и европейского, мирового значения. Пушкинодомцы выполнили свой долг.
Служение русскому слову совершается ими каждодневно — обычная работа. Необычен ее результат — издание академических собраний сочинений классиков русской литературы и незаслуженно забытых ее выдающихся мастеров, известных, но долгие годы не публикуемых русских мыслителей. Сегодня подготовлено к выходу в свет и уже выходит десятитомное собрание сочинений М.А.Волошина, также десятитомное — А.М.Ремизова, двенадцатитомное (вышло уже семь томов) собрание сочинений К.Н.Леонтьева.
Особо отметим подготовку первого академического собрания сочинений Н.С.Гумилева. Эта работа из тех, о которых говорят: если бы ее не сделали в Пушкинском Доме, то не сделали бы нигде.
Подготовлена к выпуску трехтомная библиография русской литературы ХХ века под редакцией Н.Н.Скатова — труд многих лет.
Не будь самоотверженного энтузиазма людей, связавших свою судьбу с Пушкинским Домом, читающая Россия, переживающая тяжкое время, не увидела бы многих выдающихся трудов русских сочинителей. Скажем об этом сегодня, чтобы не забылось в будущем.
Отдельно скажем о Николае Николаевиче Скатове. Быть девятнадцать лет (да каких? — тяжелейших) директором одного из лучших научно-исследовательских учреждений России, не щадить себя в общей работе и, занимаясь далеко не приятными текущими делами, создавать талантливые произведения — это ли не пример самопожертвования русского человека?!
Как и сто прошедших лет, Пушкинский Дом продолжает и ныне служение русской литературе и русской культуре, духовно скрепляющих многоязыкую Россию.
На этом можно было бы поставить последнюю точку. Но дадим волю воображению и представим себе выставку в Доме Пушкина «Герои русской литературы в наше время».
Ее эпиграфом могли бы стать вот эти пушкинские строки:
На поприще ума нельзя нам отступать.
Старинной глупости мы праведно стыдимся,
Уже ли к тем годам мы снова обратимся,
Когда никто не смел отечества назвать
И в рабстве ползали и люди, и печать?
А что, читатель, не о нашем ли времени так точно сказано?
Правда, рабство у нас появилось не традиционное — рабство особого свойства. Рабство либеральной пишущей братии перед ее хозяевами — березовскими, гусинскими, абрамовичами. Сколь бы оно ни камуфлировалось блудливым свободословием, причитаниями о нарушении прав человека (когда право манипулировать сознанием перекупается конкурентами), не это ли рабство есть самое циничное, гнусное и доселе существующее? Существующее потому, что холеных высокооплачиваемых рабов и их хозяев связывает ненависть к русской духовности, культуре, к народности русского слова. «Новым русским» есть кого нанимать. И есть кому идти в рабство к ним за большие деньги и по рабскому убеждению.
Что до героев, то в фаворе сегодня все больше герои сочинений Н.В.Гоголя и М.Е.Салтыкова-Щедрина.
Что ни губернатор, то Антон Антонович Сквоздняк-Дмухановский, городничий. Исключения, конечно, встречаются, но правила они не отменяют. А сколько Хлестаковых развелось. Почти каждый министр — Хлестаков. Врет, когда обещает перемены к лучшему, но врет художественно, вдохновенно, с легкостью необыкновенной. И среди политиков — «друзей народа» чуть ли не каждый — Хлестаков. Посмотрите на Жириновского, Рагозина, и вы узнаете в них Ивана Александровича. Да что там они, когда сам, что на самом верху, не моргнув глазом, обещает удвоить ВВП в ближайшие годы (?!).
Но всех превзошел Павел Иванович Чичиков. Только не на сбережении копейки он сегодня вырос, а на чубайсовских аукционах. Остатков совести у него нет, потому как совести никогда не было. Современные Чичиковы — владетели живых душ, не мертвых. От них зависит судьба миллионов. Они циничны и безжалостны, но и достаточно проницательны, как тот же Ходорковский: не прочь позволить себе некоторое благородство мысли (поговорить о бедных и необходимости хоть как-то поделиться с ними, в чем и видят суть социального государства).
Правят бал в России и господа ташкентцы — крупные и мелкие государственные чиновники. Их принцип тот же, что был при Салтыкове-Щедрине: жрать! Урвать бы побольше, да бежать. Новый Салтыков-Щедрин у нас еще не появился, но все к тому идет, что должен появиться. Его сатира будет безжалостной — сатирой с натуры: к примеру, Горбачев как смесь Хлестакова с Иудушкой Голавлевым, Ельцин — Ноздрев и Смердяков, вместе взятые.
А есть ли в России Левины, мучимые мыслью о народе, но не знающие, как сделать его жизнь лучше? Есть, но их очень мало, как и при Л.Н.Толстом. Появились ли Григории Добросклоновы, Рахметовы, Павлы Власовы? Появились и все чаще повторяют: «Права не дают — права берут». Их не все еще слышат. Но Чичиковы и господа ташкентцы знают о них и потому сильно нервничают.
Продолжается развитие русского человека. Пробуждается в России русский дух, тот, что с размахом.
Такие вот образы литературных героев возникают в памяти при посещении Пушкинского Дома. И понятно почему: жива в нем великая русская литература. Вечен народ, явивший ее миру.
О знаменитом необычном памятнике Александру Сергеевичу Пушкину много будет сказано слов в юбилейные дни его столетней истории. Мы к ним добавим свои: здесь русский дух господствовал сто лет. Да будет так и дальше!

 

Юрий БЕЛОВ