21 декабря этого года произошло важнейшее юридическое
событие, значение которого пока еще не вполне осознано обществом.
Конституционный суд (КС) Российской Федерации, этот наивысший орган
судебной власти, отклонил иск о признании неконституционным введенного
Путиным нового порядка назначения губернаторов — голосованием региональных
законодательных собраний по представляемой президентом кандидатуре.
Этот вердикт можно только искренне приветствовать в качестве заблаговременного
оправдания любой революции в России. (Впрочем, как и любой контрреволюции).
Но революция или контрреволюция — это уже не забота законодателей
и судей. Здесь, как говорят мастера революционной тактики французы,
c5a depend, а в вольном переводе на русский — как получится. Как именно
получится — это зависит от соотношения общественных сил. Поэтому не
стоит проливать слезы по случаю очередного попрания конституции. У
коммунистов нет оснований быть недовольными решением КС по двум причинам.
Во-первых, потому что отвергнутый КС принцип прямого избрания глав
исполнительной власти — это принцип не советский. Советский принцип
состоит в том, что народ всеобщим голосованием избирает верховный,
региональный или местный Совет как высшую власть. А уж затем сам Совет
формирует правительство или исполнительный комитет как орган власти,
Совету подконтрольный и подотчетный. Впрочем, советский принцип не
предусматривает представления кандидатуры главы исполнительной власти
с верхнего президентского уровня. Поэтому поддерживать новый способ
наделения губернаторов полномочиями тоже нельзя.
Вторая причина, по которой следует приветствовать решение КС, еще
более фундаментальна.
У этого вопроса есть интересная предыстория. Дело в том, что ровно
10 лет тому назад КС уже рассматривал точно такой же вопрос и вынес
по нему диаметрально противоположное решение. Слушалось дело о конституционности
устава Алтайского края, который предусматривал избрание губернатора
краевым Законодательным собранием. Тогда КС счел такой порядок формирования
региональной исполнительной власти неконституционным. И записал в
своем постановлении от 18 января 1996 года: «установленный Уставом
порядок наделения полномочиями главы администрации... создает явный
дисбаланс в полномочиях властей, перевес законодательной власти, приводит
к осуществлению представительным органом не свойственных ему функций
в сфере исполнительной власти... Законодательное собрание превращено
в своеобразную избирательную коллегию, решение которой подменяет прямое
волеизъявление избирателей. Такой порядок избрания не соответствует
Конституции Российской Федерации и действующему законодательству.
Избранный в таком порядке глава администрации не может считаться легитимным
независимым представителем исполнительной власти».
Помимо прочего, в постановлении говорилось и о том, что «Конституция
Российской Федерации не содержит указаний в отношении права федеральных
органов государственной власти прекращать или прерывать деятельность
законно избранных представительных органов субъектов Российской Федерации».
Это как раз о нововведенном праве президента распускать региональные
парламенты в случае их несогласия с предложенной кандидатурой губернатора.
В конце содержалась стандартная, но грозная и ко многому обязывающая
формула: «Постановление является окончательным, не подлежит обжалованию,
вступает в силу немедленно после его провозглашения и действует непосредственно».
Но ничего «окончательного» в природе и обществе не бывает, и никто
не сомневался в том, что КС утвердит путинские законы. Однако интересно
было посмотреть, как он выпутается из собственноручно созданной правовой
коллизии. Выпутался так, что лучшего и желать не приходится!
Суд определил, что его собственные оценки десятилетней давности «не
могут быть в полной мере использованы» для оценки нового порядка избрания
губернаторов, поскольку положения Конституции применяются в том числе
«посредством конкретизирующих их законов в определенной системе правового
регулирования, притом в развивающемся социально-историческом контексте».
А правовые позиции, сформулированные КС «в системе прежнего правового
регулирования и имевшей место в то время конституционной практики»,
могут уточняться либо изменяться «с учетом конкретных социально-правовых
условий их реализации, в том числе с учетом изменений в системе правового
регулирования». Поэтому тезис 1996 года о необходимости прямых выборов
главы региона «не может быть истолкован как невозможность установления
какого-либо иного порядка».
Приветствуем и поздравляем! КС отрешился, наконец, от романтических
иллюзий и взглянул правде в глаза. Не найдя никаких формальных оснований
для оправдания явных нарушений действующей Конституции, он подошел
к проблеме по-марксистски. Признал ту истину, что никаких вечных и
незыблемых правил игры в политике и праве не было, нет и никогда не
будет. Право есть не более чем воля господствующего класса, возведенная
в закон. Меняется воля — меняется закон. Меняется класс — закон меняется
еще больше. Конституция не икона, а запись, фиксирующая существующее
на данный момент соотношение общественных сил, только и всего. Если
сила на стороне президента, то пусть он и назначает губернаторов и
распускает парламенты.
Сколько у нас кричали о том, что законность недопустимо подменять
политической целесообразностью! А Конституционный суд взял, да и преподал
всем урок материалистического понимания истории — ввел в государственное
право очень существенные термины: «развивающийся социально-исторический
контекст», «конкретные социально-правовые условия». А что это такое,
как не другие наименования той же политической целесообразности?
Нет, я ни в коем случае не обвиняю КС в насаждении правового нигилизма.
Наоборот, он достоин всяческой благодарности за то, что наглядно разъяснил,
что такое законность, как с ней обращаться и как к ней апеллировать.
«Соблюдайте собственную Конституцию!» — этот лозунг диссидентов прошлого
века уже не актуален. Если ты апеллируешь к законности, апеллируй
не к бумажке, а к воле класса! А если этот класс угнетен — борись
за его освобождение и превращение в господствующий! Взятые в совокупности,
оба постановления КС создают важнейший прецедент — образуют правовую
базу именно для такого рода действий.
А что касается самого Конституционного суда, то своим эпохальным решением
он фактически завершил свою миссию. Закрепил в судебном порядке собственную
избыточность и может теперь спокойно переезжать куда угодно — хоть
в Питер, хоть еще дальше на север вплоть до Соловков. Недаром же инициатива
о выселении КС из Москвы выдвинута Советом Госдумы без каких-либо
консультаций и согласований с самим судом, о чем с горечью сообщила
его пресс-служба. А чего тут советоваться, раз в столице он больше
не нужен? Свой караульный пост возле законности он добровольно освободил.
А в столице теперь гораздо уместнее будет караул во главе с матросом
Железняком.