Под влиянием побед советских войск в августе и сентябре
1944 года прокатилась волна вооруженных восстаний польского, румынского
и болгарского народов. Достигла она и Чехословакии. Кульминационным
моментом национально-освободительной войны в этой стране стало Словацкое
национальное восстание (СНВ) — одна из ярких страниц в истории словацкого
и чешского народов.
Решение об оказании помощи восставшим Комитет государственной обороны,
Ставка Верховного главнокомандования и Советское правительство приняли
оперативно. Она была действительно всесторонней и включала в том числе
снабжение по воздуху повстанцев оружием, боеприпасами, медикаментами
и другим военным имуществом, а также доставку руководителей восстания,
представителей КПЧ и чехословацкого эмигрантского правительства.
Для реализации всех транспортных задач Ставка привлекла авиацию дальнего
действия (АДД).
...В первой декаде октября к полковнику Б.Ф. Чирскову, старшему советской
авиационной оперативной группы на аэродроме «Три дуба», приехал руководитель
Словацкого национального восстания Карл Шмидке.
— Борис Федорович, — сказал он, — у меня к вам дело государственной
важности. Народная власть Словакии сумела спрятать от немцев часть
драгоценностей. Сейчас они находятся в Банской-Быстрице. Народное
достояние надо спасать. Президиум СНВ принял решение отправить его
в Советский Союз. Нужен самолет.
...Путь ценного груза на аэродром «Три дуба» был труден и долог. Опираясь
на ряд публикаций, постараюсь его описать.
Вполне естественно, что Словакия как государство имела свой запас
золота и драгоценных металлов. Когда руководители стран-сателлитов
почувствовали, что их вожак войну проигрывает, они стали подумывать
о своем будущем и строить собственные планы.
В руководстве Братиславского банка стояла группа национальных патриотов
во главе с Имрихом Карвашем. Когда в Словакии готовился план восстания,
подпольный Национальный совет обратился к нему с просьбой обеспечить
будущее выступление финансовой поддержкой. Под разными предлогами
управляющий перевел три миллиарда крон в те филиалы Братиславского
банка, которые должны были оказаться в зоне восстания. Один из них
находился в городе Кремница, затерявшемся в горах Центральной Словакии.
Когда в ходе восстания стало понятно, что Кремница станет прифронтовым
городом, решили часть средств перевезти в Банска-Быстрицу, а некоторое
количество золота как резерв монетного двора оставить на месте.
В первой декаде октября обстановка в районе Кремницы обострилась до
предела — надо было подумать об остатках золотого запаса и предпринять
меры, чтобы он не попал в руки врага. 5 октября Национальный революционный
комитет города постановил: «В связи с опасностью захвата города Кремницы
врагом поручить председателю городского комитета т. Г.Лацко и заместителю
Е.Вайсу немедленно доставить в Банска-Быстрицкий банк остатки золота
и других ценных металлов, находящихся еще на Кремницком монетном дворе».
К исполнению решения приступили немедленно. Дождливой ночью 5 октября
ровно в 22 часа две легковые машины с притушенными фарами вышли на
шоссе, ведущее на юг, чтобы, обогнув Кремницкое нагорье, повернуть
на север, в направлении Банска-Быстрицы. Двигались медленно — дорога
забита беженцами, отступавшими партизанскими отрядами. Именно от них
и узнали, что южная часть шоссе уже перерезана противником. «Инкассаторы»
приняли единственно возможное решение — ехать горным путем через Скалку.
Свернули на узкую, размытую дождем дорогу и на первой же незначительной
крутизне безнадежно застряли в грязи.
Лацко пошел искать подмогу. Ему повезло: вскоре его слух уловил скрип
телеги. Это была семья беженцев, уходившая из Турца. Каким же патриотом
надо было быть хозяину, чтобы ночью в горах высадить жену и детей,
сгрузить скарб и направиться на помощь Лацко! Ящики с драгоценностями
переложили на повозку и продолжили путь. Однако прошли совсем немного,
километра два, может быть, три, когда лошадь упала на передние ноги,
затем свалилась на бок и уже больше не поднялась.
И снова поиск средств для дальнейшего движения к месту назначения.
На этот раз выручили горняки, строившие тоннель. Телегу и ящики подняли
на вершину перевала на руках. Работали всю ночь. А уже с пригорка
вниз пошли своим ходом. Так 182 килограмма драгоценностей попали в
Национальный словацкий банк в Банска-Быстрице. Их принял директор
К.Маркович.
Однако и вокруг повстанческой столицы обстановка ухудшилась. Золотой
запас, хранящийся здесь раньше, и тот, который доставили из Кремницы,
надо было эвакуировать в более надежное место. 14 октября президиум
СНВ принял решение: «Филиалу Словацкого национального банка в Банска-Быстрице
на основании решения президиума СНВ настоящим предписанием отправить
самолетом в адрес Государственного банка в Москве на хранение на вашем
счету 21 ящик брутто весом 1062, 2555 кг... Указанные ценные металлы
надлежит взять из ваших фондов, а также из фондов Государственного
монетного двора в Кремнице, находящегося на вашем депозите. Карл Шмидке,
Густав Гусак».
Ответственными за перевозку президиум СНВ назначил ревизоров банка
Людвика Ковачика и Иозефа Шевчика. Получив приказ, Маркович подготовил
драгоценности к эвакуации в Советский Союз, выделил машину с надежным
водителем Франтишеком Чермаком. Лишь после всех приготовлений директор
банка довел до Ковачика и Шевчика постановление президиума СНВ. Не
успев предупредить близких, они в чем были сели в машину и поехали
на аэродром.
А в Советском Союзе на базовых аэродромах обоих корпусов АДД в это
время, несмотря на неутешительный прогноз синоптиков, завершилась
подготовка к предстоящему очередному полету в Словакию. От 5-го авиакорпуса
на задание должны были уйти 60 экипажей, однако на основе информации
о погоде в воздух поднялись только 33.
Во второй половине маршрута началась десятибалльная облачность с обледенением.
Тем не менее летчики шли вперед. Через тридцать минут, не дождавшись
информации об улучшении погоды, командир авиакорпуса генерал-лейтенант
авиации И.В. Георгиев приказал вернуть самолеты на базовые аэродромы.
Радисты нескольких экипажей команду не приняли. Среди них оказался
экипаж 340-го авиаполка А.А. Васильева.
...На аэродроме Ясенки, где базировался полк, приняли на борт людей
и груз. Учитывая непогоду, решили идти между слоями облаков. Набрали
3100 метров и, не снижаясь, дошли до Зволена. Минут за десять до расчетного
времени штурман А.Шепель настроился на приводную радиостанцию и дал
команду на снижение.
Миновали привычные пятьсот метров, прошли четыреста, вот уже и триста.
Летчик слился со штурвалом, превратился в комок нервов. Не паниковать,
все будет хорошо! Все равно между нижним краем облачности и землей
есть зазор. Точно, есть! Он равнялся двумстам метрам. Никогда раньше
ничего подобного в практике командира корабля не было. Отыскав глазами
посадочное «Т», выполнив по возможности самый малый круг, он включил
фары и произвел посадку.
Экипаж покинул кабину. Осмотрелись. Ну и погодка! Васильев пошел докладывать
руководителю полетов, а тот уже сам бежал ему навстречу и на радостях
расцеловал растерявшегося летчика.
— Ты что команду на возврат не принял?
— Первый раз слышу!
— Вот и хорошо, что не принял... Молодцы, что сели, вы мне вот как
нужны! Хорошенько проверьте материальную часть самолета. Скоро подвезут
весьма ценный груз, его надо доставить во Львов любой ценой. Ждите!
Машина подошла прямо к борту самолета, к открытой двери грузового
салона. В кузове находилось несколько вооруженных словаков. Когда
откинули брезент, там оказались ящики. Все под замками и свинцовыми
пломбами. Заносили их в самолет вместе — и словаки, и члены экипажа.
К завершению погрузки подошел Чирсков, отозвал Васильева:
— Вот что, командир, ты повезешь национальное богатство Словацкой
Республики, народное добро — драгоценности. Груз сопровождают представители
словацкого штаба партизанского движения. Вы должны сесть во Львове,
там вас будут ждать. Если что-либо произойдет в воздухе, то самолет
надо поглубже вогнать в землю. Золото фашистам достаться не должно!
Это — приказ! Погода не смущает?
— Есть доставить груз во Львов!
Было два часа тридцать минут, когда командир корабля вывел Ли-2 на
старт, тщательно проверил работу всех приборов. Горизонта не видно,
поэтому взлетать придется только по приборам. Полный газ моторам,
сброс тормозов, разбег, отрыв, выравнивание — и по коробочке вверх.
Машина шла натуженно, скорость набора два метра в секунду, поступательная
скорость — 160 км в час. На высоте 2000 метров летчик почувствовал
ее неустойчивость и сразу понял, что начинается обледенение. Самолет
болтало, подбрасывало вверх, бросало вниз. Шевчик и Ковачик, летевшие
в своей жизни впервые, с трудом переносили эти превратности воздушного
путешествия.
Погода во Львове была сносной, и посадка трудностей не вызвала. Как
только зарулили на дальнюю стоянку, к самолету подъехал крытый «Студебеккер»
с вооруженными солдатами внутренних войск. К Васильеву подошел майор
с красными погонами на плечах, поблагодарил за доставку груза. Ящики
бережно перенесли в кузов грузовика, укрыли брезентом. Экипаж по-братски
простился с Ковачиком и Шевчиком. Машина, урча мотором, отошла от
самолета. На востоке только-только стала прорезаться бледная полоска
утренней зари.
Через полтора месяца командир полка Ф.Ф. Степанов представил заместителя
командира эскадрильи 340-го авиаполка Алексея Александровича Васильева
к званию Героя Советского Союза. В наградном листе есть упоминание
и о «золотом» рейсе: «15 октября 1944 года, выполняя задание по десантированию
с посадкой в глубоком тылу противника боеприпасов и живой силы в помощь
повстанческой чехословацкой армии, несмотря на плохие метеоусловия,
задание выполнил весьма успешно. С аэродрома «Три дуба» Васильеву
было поручено ответственное задание: вывезти весьма ценный груз —
золотой запас Чехословакии весом 1100 кг на территорию СССР. Задание
выполнил успешно, груз доставлен в полном порядке».
Но вернемся во Львов. В тот же день командир 1-го гвардейского авиаполка
В.П. Филин получил приказ срочно подготовить Си-47 для полета в Москву.
Его командиром был А.Н. Красавин. Приняв на борт ящики, шесть человек
охраны во главе с капитаном, а также сопровождающих, Красавин взлетел
со Львовского аэродрома ближе к вечеру. В составе экипажа: штурман
К.А. Кулаков, борттехник Г.Л. Блонский, радист А.М. Стеценко.
Была полночь, когда Си-47 приземлился в Тушино. Самолет встретили
военные и работники чехословацкого посольства во главе с Фирлингером.
Красавин доложил какому-то генералу о выполнении задания.
Так драгоценности словацкого народа, проделав долгий и трудный путь
на машинах, повозках и самолетах, оказались в хранилище Центрального
банка Советского Союза. Когда кончилась война, спасенный золотой запас,
депонированный в Москве, был возвращен в Чехословакию.
Но и это не все. В истории со словацким золотом проявилось благородство
и на государственном уровне. Возвращая драгоценности законному владельцу
в ноябре 1945 года, советское правительство могло бы и вспомнить,
сколько материальных ценностей и человеческих жизней отдала наша страна
во имя освобождения Чехословакии, вспомнить и попытаться компенсировать
эти затраты, направив их на нужды обездоленного войной советского
народа. Но оно не сделало даже намека на это.