«Учитесь сажать на мель броненосцы!», — гордо приговаривал в ходе
своих лекций один из героев Валентина Пикуля — бывший командир, снятый
с должности именно за это. «В наказание» его отправили в Морской корпус,
обучать будущих флотоводцев. То, что для России это скорее правило,
чем исключение, подтверждают и книги бывших гардемаринов: Сергея Колбасьева
и Леонида Соболева. Одним словом, не можешь управлять кораблем — иди
обучать этому других.
В России мало что меняется, обучаясь в стенах того же Корпуса в начале
70-х прошлого столетия, мне доводилось сталкиваться с такими «наставниками».
К счастью, подавляющее большинство офицеров-преподавателей были прекрасными
специалистами, и достойными подражанию по всем статьям. Однако и задачи
перед флотом стояли вселенские. Не то что сейчас, когда на Черноморском
и Балтийском флотах осталось по полторы подлодки.
Главная цель нынешних флотоводцев — сохранить на плаву малочисленные
корабли. Мореплавание постепенно сходит до уровня перешвартовок, позволяющих
сохранить видимость тренировки плавсостава. Справедливости ради стоит
добавить, что сегодняшние корабельные офицеры — сплошь оптимисты и
энтузиасты, имеющие лишь косвенное отношение к создавшейся ситуации.
Большинство из них продолжает свято верить в возрождение флота. Тем
более что об этом так много толкуют в последнее время. Ну а пока морские
навыки нужны лишь для безаварийного перевода родного корабля к заводской
стенке для последующей разделки «на иголки». Финансирование этого
печального процесса недавние противники, а теперь «союзники по борьбе
с терроризмом», наладили отменно.
Американцы обеспечивают искоренение «стратегов», а англичане, канадцы,
немцы, норвежцы и с недавних пор японцы — многоцелевых ПЛА. Корабли
пилят, только искры летят, причем предпочтение в очередности отдается
более новым корпусам. Так что вскоре не останется даже следов некогда
океанского флота. Да и нужен ли он сегодняшней России, учитывая скромность
национальных амбиций и тенденцию к постепенному испарению государственного
суверенитета. Ничего удивительного, денег на содержание флота нет,
как и на многое другое, ведь сверхприбыли нефтегазовых компаний оседают
отнюдь не в государственной казне, а то, что перепадает в руки правительства
«предусмотрительно» вкладывается в «западные ценные бумаги».
Слухи о предстоящем в недалеком будущем переходе российских СЯС (стратегических
ядерных сил) под «международный» контроль» произрастают на почве,
богато удобренной вполне конкретными фактами. Взять хотя бы официальное
заявление российского МИД о том, что в Братиславе договор об этом
контроле подписан не будет... Выходит, принципиальное согласие Кремля
уже имеется! Процесс пошел, выражаясь словами известного перестройщика.
Впрочем, все это вполне закономерно. С момента воцарения Б. Ельцина
Россия уверенно лежит на курсе планомерного сползания в ранг сырьевой
колонии.
Глубок и коряв след, оставленный первым президентом России, в том
числе и в судьбе ВМФ. В пору, когда страна натужно приспосабливалась
к жизни по воровским законам, моряки, как романтики и идеалисты, все
еще надеялись на осознание властью их вопиющих проблем. Увы, иллюзии
оказались беспочвенны. Именно в этот период некогда могучий флот был
распродан по свету по цене гораздо ниже металлолома. Редкая страна
Запада обходится без «аттракциона» на базе купленной по дешевке советской
субмарины...
Когда на Черном море террористы захватили пассажирское судно, угнав
его в Турцию, «телевизионный» президент Ельцин эффектно метал громы-молнии
по адресу «силовых» ведомств:
— Погоню начали?
Узнав, что догонять корабль на подводных крыльях, собственно, не на
чем, Борис Николаевич блеснул знанием обстановки:
— А подводная лодка? У нас ведь есть лодка на Черном море?
Даже если предположить, что Верховный главнокомандующий вправе заблуждаться
относительно предназначения и возможностей «потаенного судна», ведь
кто-то должен был хотя бы время от времени докладывать ему истинное
положение дел. Впрочем, трудно предположить, что оно его интересовало.
Флот переходил на хозрасчет!
В середине 90-х тот же президент прибыл на «Севмашпредприятие». В
музее крупнейшего судостроительного завода России ему с гордостью
показали фотографию первой советской атомной подводной лодки «Ленинский
комсомол», впервые всплывшей на Северном полюсе. Рядом с кораблем
возле импровизированного флагштока с военно-морским флагом застыли
герои глубин.
— Надо же, — воскликнул заскучавший было Верховный, — возле самого
флага всплыли!
Кого только не встретишь сегодня в Северодвинске — некогда сверхсекретном
и закрытом центре атомного кораблестроения. Частые гости здесь и американские
сенаторы Нан и Лугар. И неудивительно! Мало что может порадовать «старинных
друзей России» больше, чем лишнее подтверждение того, что условное
строительство новейших ракетоносцев на «Севмаше» («первенец» — «Юрий
Долгорукий» проекта 955 заложен аж в 1996 году) значительно уступает
по темпам уничтожения подводных крейсеров стратегического назначения
на «Звездочке». Ведь по словам известного своим профессионализмом
министра обороны Сергея Иванова, основа морской составляющей ядерных
сил — «Акулы» (РПКСН пр.941) оказались чересчур дорогими в эксплуатации,
а посему подлежат утилизации.
Восторженный теледоклад министра президенту об успешном испытании
новейшего ракетного комплекса «Булава» (макет будущей суперракеты
приводнился в радиусе прямой видимости) с борта «новейшего» подводного
крейсера «Дмитрий Донской» (вступил в строй 22 года назад!) вызвал
горькую усмешку у людей, сознающих, что, не создав нового оружия,
расставаться со старым небезопасно... Трудно сказать куда направляются
скромные средства российских налогоплательщиков, но американские могут
быть уверены, что каждый доллар, вложенный в ликвидацию ядерного щита
России, окупается сторицей. Тем более что эти русские знай себе режут
субмарины, да еще радуются. Американцам небось невдомек, что отечественный
Минатом выделяет на аналогичную операцию разделки те же 20 миллионов,
только не «зеленых», а родных, «деревянных». Так что все стороны довольны.
Однако запас некогда могучих боевых кораблей, подлежащих разделке,
вполне конечен. Что же дальше?
«А дальше хоть трава не расти!» — похоже, рассуждают ребята «при интересах».
Помимо лодок «отстоя», уныло ожидающих своего «последнего часа» на
заброшенных пирсах в качестве подопечных Минатома, есть и корабли,
формально остающиеся в составе флота как военное имущество. К таким
относится и АПЛ «КС-403» (с 1997 г.— «Казань») — уникальный корабль,
на борту которого испытывались гидроакустические комплексы для современных
атомоходов. Последнее переоборудование было завершено сравнительно
недавно — в октябре 1996 года силами замечательных специалистов все
той же «Звездочки». Со временем «Казань» пойдет под разделочный нож,
но в своем нынешнем состоянии (ядерные реакторы не переведены в безопасное
состояние) еще способна внести «лепту» не только в историю флота,
но и вполне конкретную Книгу рекордов Гиннесса. Тем более что существует
специальное издание «Книги рекордов советско-российского ВМФ». Ваш
покорный слуга недавно листал ee в московском «Библио-глобусе». В
данном случае «Казань» претендует на рекорд в номинации «Самое длительное
пребывание АПЛ на мели».
Хронология «рекорда». Август 2004 г. Командир корабля находился в
отпуске, когда поступила команда перешвартовать АПЛ от причала док-камеры
«Звездочки» к дырявому плавпричалу №11 (одна из секций имеет склонность
тонуть). Да мало ли что у нас теперь тонет! Для руководства «операцией»
на борт прибыл замкомбрига, в распоряжении которого оказалась целая
группа буксиров. Опуская скучные детали маневрирования, замечу лишь,
что, подойдя к нужному причалу и встав вторым корпусом к готовящейся
в последний путь субмарине, начальник столкнулся с неожиданными трудностями.
Видя, что незримое подводное препятствие мешает корме приблизиться
к пирсу, он приказал продуть кормовую группу ЦГБ. Сказано — сделано.
Корму приподняли, снизив запас ВВД (воздуха высокого давления) ниже
допустимой нормы, а буксиры продвинули лодку вперед, обеспечив плотный
контакт с морским дном, что нимало не встревожило старшего начальника.
Пожелав подводникам дальнейших успехов в боевой подготовке, он покинул
борт «Казани», которая с наступлением малой воды (отлива) еще прочнее
утвердилась на осушке носовой частью.
Первое, что сделал вернувшийся из отпуска командир, оправившись от
легкого шока, — организовал водолазный осмотр подводной части и подал
соответствующий рапорт командиру соединения. А затем и второй, реакция
на который была неизменной — ноль эмоций, что, собственно, и позволило
установить своеобразный рекорд пребывания атомохода на мели — чуть
более двух месяцев!
В былые времена подобный случай непременно стал бы причиной серьезного
разбора с комсоставом и штурманами и, конечно, же вошел бы в «анналы»
— ежегодный сборник навигационных происшествий. Как это ни горько,
стоит признать, что все это атрибуты далекого прошлого, для умирающего
флота не характерные, а главное — абсолютно ненужные.
Приплыли, господа-товарищи!