В телеящике и в газетах с удовольствием смакуют каждый инцидент с участием иностранных студентов, обучающихся в России. И это не случайно. Запад с участием их подпевал в России пытается сформировать представление о том, что наш народ чуть ли не поголовно заражен ксенофобией — ненавистью к иностранцам. И это на фоне диких расистских выходок, которые то и дело происходят в самой Европе. И это в той самой Европе, которая построила свое нынешнее благополучие вовсе не на «частной собственности» и «рыночной экономике», а на безудержном грабеже своих азиатских и африканских колоний.
Что касается России, то она испокон веков страна многонациональная. Чувство уважения к другим народам и патриотизм у нас тесно связаны. И это не просто эмоции. Невозможно представить себе, как бы мы победили в Великой Отечественной войне без опоры на прочный тыл в Средней Азии, без героизма народов Кавказа. И это чувство равенства и братства естественно перешло на народы Азии, Африки и Латинской Америки. Именно СССР своим примером, борьбой в ООН, а также помощью (в том числе и военной) сыграл решающую роль в разрушении колониальных империй и появлении на свет десятков независимых государств. Нам этого до сих пор не могут простить. Да еще и делают все, чтобы Россия не могла восстановить стратегический союз с огромным, бурлящим афро-азиатским миром. Выходки шпаны, которой по большому счету безразлично, кого бить — русских или африканских студентов, немедленно интерпретируются и раздуваются, как «свидетельства» резкого изменения народной психологии в сторону самоизоляции.
Поэтому на фоне криков об «усилении ксенофобии в России» практически незамеченным прошло 45-летие вуза, который был и остается символом нашей приверженности дружбе народов. Собственно говоря, этот вуз так и называется — Университет дружбы народов (УДН). В прежние времена он пользовался немалой известностью в СССР и в мире в целом, как УДН им.Патриса Лумумбы. Теперь это просто Российский Университет дружбы народов (РУДН). Но традиции прежнего УДН, который «имени Патриса Лумумбы», сохраняются.
Об этом наше интервью с проректором РУДН по международной работе
Г.Г.СОКОЛОВЫМ. Начнем его, однако, с вещей менее приятных.
— Геннадий Георгиевич! После 1991 года район Москвы, где находится УДН, считался особенно криминогенным. По утверждениям прессы, там открыто шла торговля наркотиками и вообще обстановка была непростая. Как с этим сейчас?
— Сейчас у нас спокойно. Не могу утверждать, что это оазис тишины в бурном городском море. Все-таки Москва — город многомиллионный. Но мы в свое время, почувствовав угрозу и для репутации УДН, и для самочувствия наших студентов, приняли ряд решительных мер по укреплению порядка в районе, где располагаются наши учебные корпуса и общежития. А ведь хозяйство у нас огромное — в студгородке 20 зданий, включая Интерклуб, поликлинику, издательский комплекс, спорткомлекс. В стремлении к наведению порядка мы получили полную поддержку милиции. Но и сами без дела не сидели. Создали собственную службу охраны. Подключили студентов. Сейчас вряд ли кто-нибудь может кинуть в нас камень, что у нас некий «рассадник». Взялись и справились...
— А в целом, сохраняет ли УДН те позиции, которые он в свое время завоевал в мировой системе образования?
— Прежде всего напомню вашим читателям, что университет был создан решением правительства СССР 5 февраля 1969 года. Мы, кстати, получили тогда здание Академии Генерального штаба. Оно и сейчас сохраняется за нами. Там у нас Инженерный факультет. А потом был построен прекрасный комплекс зданий на улице Миклухо-Маклая между метро Беляево и Юго-Западной.
После 1991 года нам пришлось непросто. Ведь очень много студентов из Азии, Африки и Латинской Америки у нас училось по стипендиям, предоставляемым правительством СССР, многочисленными общественными организациями.
— Это я хорошо помню, ибо, работая в Советском комитете солидарности стран Азии и Африки и занимаясь поддержкой освободительных движений Юга Африки — АНК и СВАПО, мы всегда опирались на УДН, где по нашим стипендиям училось много ребят и девушек, в частности из ЮАР и Намибии. Кстати, деньги на оплату их учебы шли от Советского фонда мира — а за ним стояли миллионы людей. Очень трогательные письма и денежные переводы шли. Жалко, что не сохранились. Но это, я глубоко убежден, была славная и благородная страница нашей истории. Однако вернемся к нынешним временам. Что произошло после распада СССР?
— Нам пришлось переходить на новые рельсы, привлекая иностранных студентов на платной основе. Это было непросто и психологически, и практически. Но постепенно справились. Провала не было. Нас спасла очень высокая репутация УДН в мире. Кстати, через какое-то время пришло понимание и на государственном уровне необходимости поддержания связей с афро-азиатским миром в области образования. Так что вновь появились государственные стипендии. Не так много — 200—250 (во времена СССР было до 500). Но и это важно.
А в целом у нас в этом году учится около 3500 иностранных студентов, аспирантов, стажеров и ординаторов из 130 стран. Больше всего — из Азии (1150 человек). На втором месте — Африка (923). Третье и четвертое места делят Арабский Восток и Латинская Америка (соответственно 399 и 381 студент). Что интересно, появились студенты из Европы (138 человек). Кстати, у нас очень неплохие связи с французскими университетами. Ну и добавим сюда 492 студента из стран СНГ. Теперь они, к сожалению, тоже считаются иностранцами. Так что мы не только репутацию, но и состав студентов сохранили.
— Но учатся-то у вас не только иностранцы?
— Ну конечно. Сейчас в РУДН и его филиалах около 23 тысяч студентов. Ясно, что подавляющее большинство — свои, российские. Народ к нам тянется, ибо еще с тех времен у нас сохранился очень мощный профессорско-преподавательский состав. Худо-бедно, на 1800 преподавателей — 322 профессора и доктора наук, 807 доцентов и кандидатов наук, 61 академик и член-корреспондент Академии наук России. Между прочим, специфика университета в том, что у нас мощная языковая подготовка. Наряду с основной специальностью наши российские студенты, как правило, получают диплом переводчика. Кстати, что интересно. У нас настолько мощный и авторитетный подготовительный факультет (ведь надо за год научить иностранца учиться по-русски), что именно наши преподаватели обучали иностранных космонавтов в Звездном городке.
— И что же получается, что называется, «на выходе». Я имею в виду в данном случае иностранных студентов. Не напрасны ли хлопоты?
— Это как смотреть. Но мы, разумеется, испытываем чувство гордости за то, что наши выпускники не теряются в современном бурном мире. Например, выпускник экономического факультета 1990 года Бахарт Джагдейл стал президентом Гайаны. Два года назад приезжал на встречу выпускников советских\российских вузов. Мы его спросили, что показать из новостроек университета. А он говорит: «Нет, хочу в столовую». Пришел, сел, пообедал. «Душа, — говорит, — радуется. Так приятно среди знакомых лиц». Ведь персонал столовой-то сохранился. Им тоже было приятно видеть его.
Выпускник исторического факультета Лаки Мабаса из ЮАР — ныне административный секретарь правящей партии АНК. Коломби Шангула из Намибии с медицинского факультета — ныне зам.министра здравоохранения. Кстати, недавно были выборы президента Палестины. Так вот наряду с Махмудом Аббасом баллотировался наш выпускник Мустафа Баргути. В Азии, в Бангладеш выпускник УДН Мохамад Мозаммель Хак — член парламента, в Шри-Ланке Хектор Викримасинхе — выпускник нашего медицинского факультета — ныне директор Национального центрального госпиталя Коломбо. И это лишь самый краткий список наших бывших студентов, добившихся немалых успехов на родине.
Так что обороты стараемся не терять. И дело не только в наших университетских интересах. Убежден, что сохранение и развитие наших традиций — в интересах России, в интересах ее отношений с огромным и разнообразным миром Азии, Африки и Латинской Америки.

Беседовал В.ТЕТЕКИН.