— Валентин Евгеньевич, впервые после 1993 года в нашей стране снова
происходят стихийные выступления населения. Означает ли это, что «период
депрессии и апатии» у страны миновал?
— Россия пережила не «депрессию», а самый настоящий шок после того,
как ей в прямом эфире цинично и хладнокровно показали массовый расстрел
защитников Дома Советов. Этот шок парализовал страну, люди испугались
ужасов гражданской войны. И начало стихийных выступлений говорит о
том, что оцепенение проходит.
Все эти годы страна постепенно приходила в себя, и, как это ни парадоксально,
но окончательному выздоровлению способствовало такое довольно токсичное
средство, как «оранжевая революция» на Украине. Не будем сейчас затрагивать
цели, которые ставили перед собой апельсиновые лидеры — об этом достаточно
известно. Но «оранжевая революция» показала самое главное — что олигархические
режимы можно свергать и можно это делать без единой капли крови.
Наблюдая телетрансляции с киевского майдана, наши люди воочию убедились,
что когда десятки и сотни тысяч людей выходят на улицы, то власть
бессильна: члены правительства не могут пройти в свои кабинеты, президент
вообще где-то забаррикадировался в своей резиденции, его не видно
и не слышно. И все это без насилия и кровопролития. И вот это не в
последнюю очередь помогло преодолеть «расстрельный синдром» 93-го
года.
— Да, но не слишком ли долго страна пребывала в состоянии оцепенения?
Ведь пока народ приводил в порядок свои расстроенные нервы, его за
эти 10 лет успели обобрать до нитки.
— А это особенность нашего национального характера — «русский человек
долго запрягает, да быстро едет». Или другой вариант — «начинаем шевелиться,
когда жареный петух клюнет».
Это на Западе человек педантично и размеренно работает над своей задачей
— будь то карьера или революция. А русский человек и работает, и революции
делает авральным методом — сперва навалились «всем миром», поработали
по-стахановски, а потом и за перекур, под долгий душевный разговор.
Это, увы, объективное свойство русской ментальности.
В огромной степени это предопределено особенностями нашего климата
с непродолжительным летним периодом, частыми стихийными бедствиями,
когда работа делится на 2 этапа — русский крестьянин до изнеможения
привык работать с весны до осени, зато зимой может позволить себе
расслабиться. А у жителя Западной Европы совершенно иной психологический
склад — там привыкли размеренно и методично работать круглый год.
Таким образом, нас трудно сравнивать.
Сегодня мы наблюдаем некоторую паузу в митингах протеста. На мой взгляд,
дело еще и в том, что наши люди очень доверчивы. Многих стариков успокоило,
что власть так легко пошла на уступки. Мой отец, которому уже 90 лет
и который прошел всю войну, сегодня говорит мне: «Вот, гляди, как
мы, старики, вышли и сразу добились! А у вас, молодых, за что ни возьметесь,
все через пень-колоду». Должно пройти какое-то время, эйфория от сделанных
властью уступок пройдет, и, я думаю, следует ждать новых выступлений.
— Но все же надо признать, что в январско-февральских событиях главной
ударной силой были люди преклонного возраста, пенсионеры. Была революция
демократическая, была социалистическая, а теперь, что же, будет геронтологическая?
Какое же может быть будущее у такого «стариковского дела»?
— Будущее, конечно, принадлежит молодежи. Но давайте разберемся —
легко ли быть молодым в наше время?
Начнем с самой незрелой части нашего общества — тех, кого принято
сейчас именовать «тинейджерами».
К сожалению, надо признать, что они в значительной степени зомбированы
массовой культурой. Понятно, что именно юные души еще не имеют иммунитета
против той отравы, которая ежедневно обрушивается на них из теле-
и радиоэфира.
И здесь даже не надо искать какие-то особые изощренные приемы, потому
что совершенно убийственную роль сегодня выполняет реклама. Реклама
сегодня — это психологическое оружие массового поражения. Словно в
наши дни явился наяву фантасмагорический мир Брэдбери, Оруэлла, Замятина.
Эти писатели-фантасты предупреждали о наступлении такого технотронного
тоталитарного общества, где массовый контроль над людьми, над их мыслями
и поведением осуществляется посредством телеэкрана.
Вот и у нас сегодня реклама исподволь вкладывает в сознание молодежи
два понятия: «наркотики» и «секс». И такой информационно-рекламной
обработке человек подвергается постоянно: на улице, в транспорте,
дома. Если Ларошфуко писал: «Ум всегда в дураках у сердца», то современные
специалисты по рекламе, похоже, взяли на вооружение такой вариант:
«Ум всегда в дураках у секса».
Порой все это подается под видом «борьбы за здоровый образ жизни».
Издается, например, такой журнал «Анти-доза», вроде бы предназначенный
для борьбы с наркотиками. А что там на деле? Смакуется со всеми подробностями,
как рок- и поп-идолы садились на иглу. Такая «антинаркотическая» пропаганда
на самом деле вызывает эффект бумеранга.
Или другой пример — выходит в Питере некая газетенка (не хочу приводить
ее названия, чтобы не создавать дополнительной рекламы) тиражом 50
тысяч экземпляров. И предназначена она для «бесплатного распространения
в студенческой аудитории». По содержанию своему этот печатный листок
подрывает все нравственные устои. Там и все те же наркотические удовольствия,
и гомосексуализм, и «полезные советы»: как отмазаться от армии, как
купить уже написанный диплом. При этом она еще и четко политически
ориентирована. Там регулярно глумятся над Белоруссией и восхваляют
Америку.
И вот это, находящееся за пределами всякой этики печатное издание,
распространяется во всех вузах, едва ли не принудительно. Есть там
такое примечательное объявление: «Если вы не находите газету у себя
в вузе, пожалуйста, не поленитесь, позвоните нам в редакцию». И ни
один ректор еще не ослушался.
То есть перед молодежью сейчас в изобилии рассыпают ядовитые приманки
в ярких обертках с единственной целью — пусть «балдеют», но не бунтуют.
Таким образом, самое юное поколение оказалось первой жертвой «брейнвошинга»,
то есть промывания мозгов. И поэтому сегодня пока еще трудно ожидать
молодежных или студенческих волнений, какие, например, были в Париже
весной 1967 года. У российской молодежи еще должен выработаться иммунитет
против этого дурмана.
— Ну с детьми — все ясно, они все еще никак не могут натешиться этими
погремушками. Но куда же смотрят их родители?
— Следующая часть нашего общества — это люди зрелого возраста, так
называемое «поколение отцов». Казалось бы, это должна быть самая активная
часть нашего общества. И тревога за судьбу своих детей по идее должна
бы выводить на акции протеста именно людей 35—50 лет.
Но здесь тоже не все так просто. Сегодня это поколение поставлено
в такие условия, что они вынуждены много работать, нередко на двух,
трех работах, чтобы прокормить и детей, и стариков. Поскольку это
поколение — главные кормильцы в семье.
Люди зрелого возраста сегодня работают просто на износ. Это касается
и рабочих, которые вкалывают по 10—12 часов в день, и «белых воротничков»
— менеджеров или клерков в солидной фирме, которые — да, получают
там высокую зарплату, но при этом фирма выжимает из них все соки.
А еще выдающийся гуманист ХХ века Альберт Швейцер писал, что вследствие
эксплуатации и того, что приходится много работать, человек западного
общества становится все более тупым и ограниченным. Интеллектуальный
уровень его при этом понижается, поскольку у него просто не остается
времени на саморазвитие. Обратите внимание: у нас сейчас все менее
востребованным становится классическое и серьезное искусство, научно-популярные
издания. Да и как может быть иначе? Классика и знания требуют определенной
подготовки, особого состояния души и ума. А какое тут может быть состояние,
если человек 12 часов вкалывал на стройке или весь день сидел, не
разгибаясь, в офисе за компьютером? Человеку в таком состоянии хочется
«расслабиться», ему подавай непритязательную развлекаловку, примитивное
зрелище.
А телевидение тут же услужливо подсовывает такому замордованному работой
зрителю либо глупую «мыльную оперу», либо пошлое «ток-шоу» со смакованием
скабрезных подробностей, либо садистский боевик. Классическое искусство,
познание требуют размышлений. А властям предержащим и манипуляторам
от СМИ нужно совсем иное — убить мысль в самом зародыше, а то не дай
Бог еще начнут думать и быстро разберутся, кто довел их до жизни такой.
Поэтому среднему поколению в основной его массе сегодня тоже не до
политики.
— Таким образом, получается, что сегодня «в бой идут одни старики»
просто потому, что остальным это делать просто недосуг? Никак не выкроить
свободную минутку, чтобы побороться за свои права?
— Да, объективно так сложилось в современной России, что самым дееспособным
поколением оказались люди старшего возраста — старики, ветераны, пенсионеры.
Обратите внимание на очень важную деталь. Ведь сегодня в преклонном
возрасте находится поколение «шестидесятников», то есть те, чья молодость
пришлась на 50—60-е годы ХХ века. А это был самый интеллектуальный
период в нашей истории. Какой был главный герой тех лет на киноэкране?
Серьезный молодой физик в строгих роговых очках. В это время в нашем
обществе был культ науки, высокой культуры и высоких интеллектуальных
запросов. Даже рабочие в 60-е годы были интеллектуалами, ведь в то
время у нас широко внедрялись, например, станки с программным управлением.
Таким образом, сегодняшние старики — это наиболее думающая и интеллектуальная
часть общества. И настоящие интеллигенты остались, пожалуй что, только
в этом поколении. Поэтому они сегодня задумываются, анализируют, делают
выводы и выходят на улицы с плакатами: «Долой режим олигархов!». И
этот лозунг — это плод их собственных размышлений, а не навязанный
рекламой слоган.
И еще, пожалуй, ветераны — это наиболее политизированная часть нашего
общества. Наверно, никто в нашей стране не смотрит так много информационных
и аналитических передач, как наши старики. Они же, кстати, являются
и основными читателями серьезных общественно-политических газет.
— Ну и как долго хватит у стариков молодого задора, чтобы отдуваться
за всю страну? То есть бороться за гражданские права всего общества?
— А вы напрасно с такой малой долей оптимизма смотрите в будущее.
Потому что и затянувшаяся детскость молодого поколения, и хроническая
усталость их отцов — дело временное.
Акции протеста будут продолжаться до тех пор, пока в нашем обществе
будет существовать коренное противоречие: богатство, принадлежащее
всем, присваивается кучкой олигархов и чиновников-казнокрадов. Никакая
пропаганда, никакие самые изощренные методы обработки общественного
сознания не в силах скрыть этого вопиющего противоречия.
Я недавно был в Норвегии и только там узнал, что в этой стране принят
закон, согласно которому каждому норвежцу с момента рождения открывается
в банке счет, и на этот счет ежемесячно поступает часть доходов, которые
страна получает от торговли нефтью. Наши официальные СМИ почему-то
помалкивают о такой практике.
Однако, как не скрывай, но эта информация все равно проникает в наше
общество. И люди начинают понимать, что российская власть держит своих
граждан за полных идиотов, и поэтому люди все равно будут добиваться
своих прав. И никакое промывание мозгов не поможет властям помешать
им в этом.
И поэтому рано ставить крест и на молодежи, и на среднем поколении.
Да, молодые сейчас живут в гетто массовой культуры. Но я с надеждой
смотрю в будущее. И вот в чем источник моего оптимизма. В начале марта
в Петербурге прошел конгресс, который назывался так: «Православие.
Молодежь. Будущее России». Прежде на таких форумах в основном собирались
люди в достаточно солидном возрасте. Но в этом году пришла молодежь,
да еще какая! Были у нас студенты практически всех ведущих вузов Петербурга.
Приехали студенты, молодые ученые и преподаватели из более чем 20
регионов страны, а также из Белоруссии, Украины, Сербии, Италии, Австралии.
Были даже курсанты военных училищ — какие удивительные ребята! Я давно
не видел таких — духовные, вдумчивые, информированные. И самое главное
— свою личную судьбу они не мыслят в отрыве от судьбы Отечества. Эта
молодежь в погонах прекрасно ориентируется в тех вопросах, которые
я прежде считал уделом только патриотично настроенных профессоров:
знают доктрину Даллеса об уничтожении Советского Союза, читают работы
русских философов, разбираются в вопросах современной геополитики.
Поэтому я верю в совершенно новую, молодую, пытливую и смелую Россию,
перед которой бессилен дурман массовой культуры.